(no subject)
Посвящаю моей ушедшей бабушке Надежде Константиновне
ПЕТРОВЫ ЁЛОЧКИ
Жил да был на Руси царь по прозванию Петр Первый. Был он смел, силен и ловок. Любил Петр учиться новому, любил в свободное время строить корабли и лодки, и очень любил путешествовать. Как поедет в страны заморские, так обязательно русскому люду что-нибудь новое привезет: то в кафтаны немецкие переоденет и сердится, ежели кому не по нраву, то бороды самолично боярам острижет народу на потеху, то растение чудное заставит выращивать и в пищу употреблять, то вдруг город невиданный начнет строить и все дома в том городе прикажет по одной линии ставить. Ходит по болотам и указывает: здесь площадь будет прекрасная, тут Сенат, а здесь и вовсе сады невиданные.
Очень тяжело народу приходилось. Много сил уходило, много денег из казны тратилось.
И вот однажды приехал Петр из Европы, из немецкой стороны, и говорит боярам: «Пишите указ, чтобы каждый двор к первому января ёлку выставил! А у кого денег на ёлку не хватит, тот пускай ветви еловые на ворота прибьет. Да не забудьте хлопушки и фейерверки - будет у нас теперь Новый год не с первого сентября, а с первого января, поняли?»
Испугались бояре - где ж это видано, чтобы Новолетие не с осени, а середины зимы начиналось? Но делать нечего - записали царские слова и народу на площадях зачитали.
Тут и народ испугался: «Что ж за причуда на Царя-батюшку нашла? Разве ж мы басурмане какие, ёлками дворы украшать? Ёлка - черту подружка, недоброе дерево! Из ёлки к тому же и дрова плохие, и плоды несъедобные! В прежние-то времена даже бедняк себе из еловой доски хибару не выстроит, а тут такое царь удумал!»
Но делать нечего - посудачили-погоревали, да побоялись царя ослушаться. Выставили к первому январю кто ель большую, а кто и худых веточек.
Да не прижилась сразу традиция. В дома-то ёлки и вовсе не пускали. Ну её, эту ель, думает иной хозяин. Накликает покойника в доме, лешайка колючая!
Много лет прошло с тех пор, много царей сменилось, и вот уже вместо Петра Первого Николай Первый на Руси правит. Ходят по рекам да по морям корабли, Петром выстроенные, есть бедняк невиданный плод-картошку, да на нее одну и надеется, кафтаны короткие в моде лет сто как, город на болотах оставил Москву-матушку далеко позади и встречает путешественников великолепными дворцами, бороды одни лешие в лесу носят, а про ёлку новогоднюю и слуху нет. Но ведь тут закон на Руси особый - ежели что немецкое однажды завелось, быть ему русским, хоть и тысяча лет прошла. Посмотрел однажды Николай в гостях у одного знатного басурманина на пушистую ёлочку, украшенную свечами и конфетами, принюхался, полюбовался, и вспомнил пра-пра-деда своего, Петра Первого.
Позвал безбородых бояр в заграничных кафтанах и говорит: «Пишите указ! Установить в моем дворце ель новогоднюю - самую красивую, какая только в государстве моем сыщется, да украсить её по-царски всем на радость!»
Удивились бояре, но исполнили. Посмотрел Николай на пушистую красавицу и пустился с придворными, да с ребятишками в хоровод.
С тех пор много воды утекло, нет уж и царей на Руси, а Петровы елочки каждый год в наших домах главные гостьи.
Так что и не знаешь тут, кому спасибо сказать в первую очередь - то ли Петру-путешественнику, то ли Николаю, правнуку его, а то может и вовсе немцам.
