"Статья для медленного чтения"

[antarx]

Нам шах:
Организованная преступность наращивает уголовный террор до масштабов массовых репрессий законопослушного населения

Произошедшая в России смена социально-экономических отношений сопровождалась активным вмешательством криминальных структур в политический процесс и эволюционированием их во влиятельную политическую систему. Этому есть свое обоснование и целый пласт причин. Скачкообразный, революционный переход от одной формации к другой обусловил ориентацию на силы и организации, обладающие организованностью и свободными финансовыми средствами, в том числе и функционировавший симбиоз «теневиков», уголовных авторитетов и коррумпированной бюрократии. Такое стратегическое решение предопределило предоставление им благоприятных политико-правовых условий, игнорируя, временную, как казалось творцам этого подхода, чрезвычайно высокую общественную опасность этого типа преступности. До недавнего времени (до 1 января 1997г.), т.е. до введения в действие нового российского Уголовного кодекса, «истэблишмент» формально ориентировался (провозглашал, декларировал) то, что приватизация легализует теневые капиталы, создаст новый класс собственников, повлечет обновление производства, прекратит массовые хищения собственности, характерные для социализма.
Ход развития событий в сфере экономических отношений и их оценка в криминологических категориях (структура, уровень и интенсивность организованной преступной деятельности) показали ошибочность такой позиции. Следствием ее стала «обвальная» активизация преступных сообществ, в качественно-количественном отношении, нанесение колоссального материального и психологического урона стране и большинству граждан, который трудно перекрыть даже фактом создания слоя частных собственников, а также реальные шаги по захвату уголовными авторитетами политической власти в стране. Организованная преступность, в ее наиболее широком значении, эволюционировала от существенного криминологического фактора, усиливающего социальную напряженность в обществе к относительно самостоятельной социально-политической системе, пытающейся диктовать многие направления государственной политики. Организованная преступность активно использует средства массовой информации для навязывания определенного мировоззрения. Известно, что ядром политической сферы является проблема контроля, удержания и использования государственной власти. Основными ее инструментами являются . кадровая (властно-управленческая), законодательная, в том числе уголовная и информационные направления политики. Значимым фактором в «политизации» организованной преступности является формирование «нужного» законодательства. Малодейственность законодательства в силу его «пробельности» явилась крупнейшей успешной сделкой сообщества российских преступных синдикатов, когда предметом купли-продажи стали не материальные блага, а политические решения, уголовная политика государства. В чем это выразилось?
Во-первых, в истории принятия нового уголовного Закона. Первый проект нового УК был отвергнут в конце 1992т. с подачи чиновников государственно-правового управления (А.С. Пашиным и компанией) под предлогом преждевременности! Следующий проект кодекса был принят Госдумой в 1994 году и снова отвергнут исполнительной властью, на этот раз, под предлогом противоречия некоторым нормам УПК. На этот раз главным «тормозом» выступил один из руководителей ГПУ некто М. Краснов. Как справедливо написала в одной из научных статей доктор юридических наук профессор Кузнецова Н.Ф.: «Помощники Президента, сотрудники его ГПУ, способствовали четырехлетнему торможению проекта кодекса, сделали все от них зависящее для упрочения криминал-капитализма, коррупции и организованной преступности в России». Лучше не скажешь.
Вторая часть сделка заключается в последовательном блокировании специального законодательства. Так, еще в 1995 году были отклонены проекты законов о борьбе с организованной преступностью, и борьбе с коррупцией. Можно возразить, что УК РФ, действующий с 1 января 1997 года, содержит норму об уголовной ответственности за «организацию преступного сообщества (преступной организации)»(ст.210). Но внимательный анализ конструкции данной нормы и правоприменительная практика показывают, что принята фактически «мертвая норма», носящая характер юридической фикции. Ее конструктивные особенности таковы, что лица, осуществляющие руководство преступными формированиями, специализирующихся, например, на «незаконном предпринимательстве», «невозвращении из-за границы средств в иностранной валюте», «причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием» или «уклонением от таможенных платежей» и совершении некоторых иных преступлений, ответственности по ст. 210 не несут. Почему? Наказание за указанные преступления не превышает 5 лет лишения свободы и, соответственно, данные деяния являются преступлениями средней тяжести. Но это перечень преступлений, характерный для организованной преступности, это их промыслы. И это гуманно и правильно. Но в тексте ст. 210 УК прямо указывается, что преступными сообществами (организациями) признаются образования, предназначенные для совершения тяжких или особо тяжких преступлений. Кроме этого, ряд содержащихся в ст.210 понятий (создание преступного сообщества, разработка планов..., объединение организованных групп) требуют дополнительных разъяснений законодателя, а их нет.
И последнее, касающееся комментария этой нормы - действующими процессуальными средствами чрезвычайно трудно доказать факт руководства преступным сообществом. Дела разваливаются. Вот почему мы говорим о запрограммированности законодательного поощрения организованной преступной деятельности. Ничем иным как коррупцией в высших органах власти такие юридические нонсенсы объяснить нельзя. Российские реалии сегодняшнего дня состоят в том, что образовался целый сегмент предприятий и организаций, причастных к экономике только по названию и декларируемой в регистрационной документации форме деятельности и полностью по характеру деятельности ориентированных на теневой сектор экономики или преступную деятельность.
К сожалению, подразделения по борьбе с организованной преступностью нашей страны действуют в правом поле, в котором не ожидается появления в обозримом будущем законов, аналогичных Законам США 1970 года «О контроле над организованной преступностью» (одна из норм которого предусматривала применение больших денежных штрафов и конфискаций в отношении «организаций, находящихся под влиянием рэкета и коррупции») и Закону 1984 года «О конфискации ценностей и имущества». Напомним, что даже в США, где весьма тщательно следят за устойчивостью гражданского мира, с момента всплеска организованной преступной деятельности в конце 20-х годов до начала процесса принятия пакета специализированных законодательных актов, более 20 лет прошло в дискуссиях «о законности и целесообразности». Боюсь, что в наших условиях, когда проблемы инвестиций, займов, собираемости налогов напрямую зависят от того, будет ли организовано противодействие лидерам ОПГ, названного времени не ощущено. Международные правовые организации также настаивают на включения в национальное российское законодательство института уголовной ответственности юридических лиц. Так, в Конвенции ООН против организованной преступности (ст. 3) России еще в 1997 году в целях принятия необходимых мер, определяющих условия для реституции незаконно отторгнутых средств по курсу международной единицы потерпевшему или органам, расследующим преступление, совершенные организованными группами или преступными сообществами, предлагается включить во внутригосударственное уголовное законодательство норму об уголовной ответственности юридических лиц, которые извлекают доход из организованной преступной деятельности или функционируют в качестве прикрытия для преступной организации.
По действующему законодательству уголовная ответственность специфических субъектов, т.е. юридических лиц при осуществлении ими неправомерной, прежде всего хозяйственной деятельности по соответствующим статьям уголовного кодекса, не предусмотрена. Данное обстоятельство составляет существенное противоречие в сфере правового регулирования общественно-опасных групповых проявлений.
Для эффективного противодействия преступлениям, совершаемым юридическими лицами по линии организованной преступности, решающее значение имеет тот факт, что вопросы ответственности преступных сообществ сводятся к выработке правовых оснований и процедур ответственности легальных организаций, т.е. юридических лиц.
Западно-европейские и американские правовые системы находятся в гармонии с деятельностью оперативных служб и на нормативном уровне включены в оперативно-служебную деятельность соответствующих служб. Так, согласно принятому в ФБР понятию организованной преступности, к данной категории относят подпольные преступные организации, имеющие три характерных признака:
- внутренняя разветвленная структура;
-определенные сферы деятельности (например, рэкет, проституция, азартные игры, наркобизнес);
- политическая защита (наличие «своих людей» в правительственных учреждениях). С завистью приходится констатировать, что исходя из этого определения и строится тактика ФБР по расследованию деятельности организованной преступности. В частности, основополагающим принципом которой является: выявление внутренней структуры организации с целью выхода на высшее руководство и источники доходов, каналы по отмыванию денег. При этом мафиозная структура рассматривается ФБР как своего рода предприятие, крупная корпорация с теневой и открытой сторонами деятельности.
Ее ликвидация предполагает прежде всего конфискацию всего имущества (банковские счета, контролируемые промышленные и торговые предприятия, недвижимость и др.), арест и осуждение высшего звена преступного синдиката. Считается крайне важным, чтобы собственность «преступных предприятий» перешла в распоряжение государства, а не попала в частные руки, так как в этом случае мафия легко восстанавливает над ней свой контроль путем перегруппировки или же через подставных лиц.
Почему этого не происходит у нас? Наш славный УК объявляет это деяние - «Незаконное участие в предпринимательской деятельности» (ст. 289 УК РФ) преступным чисто номинально, так как увязывает привлечение к уголовной ответственности должностного лица государственного аппарата с «использованием виновным своего служебного положения для предоставления коммерческой организации, льгот и преимуществ». Отсутствие этого признака, доказательство которого затруднено, а зачастую невозможно, исключает уголовную ответственность. Учреждение «карманных» фирм руководителями всех рангов и их родней и связанное строением («прокруткой») бюджетных средств, выделяемых на пени, социальную сферу, средств предприятий приобрело характер стихийного бедствия, нередко доводило людей до массовых протестов, а законодатель конструирует нормы, попустительствующие общественно опасному поведению.
Возьмем типичнейшее явление - учреждение должностными лицами акционерного общества. В качестве иллюстративного примера: в далеком 1992 году в Хабаровском крае весьма успешно, с прибылью и, главное, безнаказанно действовало АО «Конверсия-2», не брезговавшее и незаконной торговлей оружием, военной техникой в горячие точки, и контрабандой энергоносителей за близкий «зарубеж». В чем секрет? Его учредителями являлись глава администрации Хабаровского края Ишаев, бывший командующий ДВО генерал Новожилов и бывший секретарь Совбеза Скоков. Состав учредителей и тесные лично-финансовые связи с преступным синдикатом «Общак» объясняет многое. Или многочисленные «благотворительные» фонды, имеющие льготы на ввоз социально вредных продуктов, в том числе сигарет. Любопытно, что в состав этих фондов входят чиновники и их супруги очень высокого ранга, а прикрываются эти предприятия этническими преступными группировками и коррупционными связями. Коррупционные пробелы и противоречия в законодательстве. Особое негодование вызывает умышленное создание конкуренции норм и нейтрализация возможностей, предоставляемых Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности».
1. Статья 18 (Социальная и правовая защита граждан, содействующих органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность) гласит, что «лицо из членов преступной группы, совершившее противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, и привлеченное к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшее раскрытию преступлений или иным способом загладившее причиненный вред, освобождается от уголовной ответственности в соответствии с законодательством РФ». Норма действенная, институт деятельного раскаянья - эффективное правовое оружие в противодействии организованной преступности, и ее использование в иных правовых системах, действующих, например, в США, позволило изобличить свидетельскими показаниями многих крупных «боссов», у нас же законодатель почему-то «забыл» включить в УК соответствующую правовую норму. Лишь в последние месяцы законодатель, кажется, всерьез озаботился этим вопросом.
2. Второй пример умышленной коллизии законов. В УК РФ имеется явно избыточная, избыточная с точки зрения цивилизованной уголовной политики, но не с точки зрения обеспокоенных своей безопасностью коррупционеров, статья 304 - провокация взятки либо коммерческого подкупа. Почему «избыточная»? Кроме этой нормы в УК РФ предусмотрена ответственность за фальсификацию доказательств, привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности и пр.; запрещенное уголовным законом деяние оценивается как специальный вид фальсификации доказательств. И до ввода статьи 100 процентов взяточников, задержанных с поличным настаивали на провокации, не признавая вины - сбылась их мечта: наличие в УК этой нормы фактически накладывает запрет на проведение наиболее действенного в сфере с коррупцией оперативно-розыскного мероприятия - оперативного эксперимента, предусмотренного ст. 6 федерального Закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Ст.304 УК РФ «Провокация взятки либо коммерческого подкупа» ограждает от ответственности коррупционеров. В США единственным условием проведения аналогичной операции является наличие сведений о нечистоплотном поведении государственного служащего; действия федерального агента - «агента, снабженного легендой» на законодательном уровне, считаются допустимыми и законными.
Если обратиться к цивилистике, становится понятным, почему законодатели так озабочены проблемами собственной коррупционной неуязвимости. Положения ст. 575 ГК РФ, вступившего в силу с 1 марта 1996 года, фактически разрешили государственным служащим принятие «обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда» - действующий УК не исключает признания в качестве предмета взятки денег, ценных бумаг и прочих выгод имущественного характера, переданных как подарок должностному лицу в связи с исполнением им служебных обязанностей. Ст. 575 значительно повышает размер подарка, не регламентирует частоту принятия подарка и не оговаривает условия правомерности подобных действий - узаконивает взятку. УК не предусматривает сейчас такого эффективного дополнительного наказания за преступления, относящиеся к коррупции, как конфискация имущества (за исключением ст. 160, 188, 290). УК не предусматривает ответственности за ряд коррупционных деяний, объявленных преступными во всем мире:
-коррупционный лоббизм;
-протекционизм;
-взносы на политические цели;
-получение платы за содействие в виде должностей и др.
Социально-политический фон характеризуется насильственным коррумпированием и подчинением органов власти и управления преступным сообществам. Этнический фон - переселением на территорию Центральных регионов России диаспор из ближнего и дальнего зарубежья, координируемого лидерами этнических преступных формирований, сопровождаемого противоправным отчуждением собственности, квартир, домов и убийствами их владельцев.
Поступают сведения о том, что ослабление институтов социального контроля, в том числе государственных органов, наделенных правом на ведение оперативно-розыскной деятельности сопровождаются:
-платой за нераскрытие через коммерциализацию и изощренные формы коррумпирования должностных лиц органов внутренних дел;
-выделением значительных сумм из «общаков» за прекращение уголовного преследования или изменение меры пресечения лицам, причастным к убийствам.
Наиболее часто применяемые способы перемещения криминальных капиталов за рубеж также взаимосвязаны и осуществляются в рамках хозяйственной деятельности юридических лиц:
-кредитное авизо;
-получение банковских кредитов в российских банках и перевод их в зарубежные банки;
-перемещение с использованием дипломатических каналов;
-создание трастовых компаний;
-совершение бартерных сделок;
-использование авансовых платежей по маркетинговым и иным услугам, когда практически невозможно проверить, реальность их предоставления, в том числе и в качестве завуалированных взяток должностным лицам;
-заключение «бестоварных» контрактов с инофирмами на оказание различного рода услуг информационно-справочного характера;
-отправление якобы с целью обучения за границей специалистов за счет предприятия, которые вместо обучения приобретают автомобили и другие дорогостоящие вещи в личное пользование.
-заключение заведомо фиктивных контрактов на поставку товаров;
-создание «подставных» малых предприятий (МП), совместных предприятий (СП), индивидуальных частных предприятий (ЧП), товариществ с ограниченной ответственностью (ТОО) и др., а также коммерческих банков, открытие предприятий (филиалов) за рубежом с последующим перемещением денежных средств, сырья, товаров за границу;
-заключение с зарубежными партнерами «двойных» контрактов с последующим изменением цены товара и оставлением в иностранных банках части валютной выручки, полученной от экспорта и бартерных операций.
Каков же некоторый итог?
1. «Если ты украл кусок хлеба, тебя посадят в тюрьму, если украл мост - сделают сенатором».
2. Состав осужденных - исполнители, крупная рыба уплыла.
Проблема организованной преступности в российском обществе объективно имеет глубокие социально-исторические корни. В настоящее время она представляет собой целостный комплекс вопросов, обусловленных ходом экономических реформ и повлекших необходимость преодоления кризиса в познании криминологической безопасности общества. Проанализируем, насколько велико влияние на проблему власти организованной преступной деятельности на указанном срезе, поддающемся не то чтобы воздействию, а хотя бы анализу. Российский организованный криминальный мир прошел «большой путь» от контроля «цеховиков», мелких кооперативов к фактическому переподчинению себе крупнейших и доходных производств. Выявлена с использованием оперативно-аналитических методик достаточно четкая взаимосвязь между следующими разноплановыми факторами, действующими в одном территориально - временном векторе, например:
-ростом числа убийств руководителей определенной отрасли, когда убийства по найму определенной категории лиц по интенсивности и систематичности перерастают в серийные;
-биржевой активностью и активизацией процессов по скупке акций определенной принадлежности;
-колебаниями цен на фондовых биржах и изменениями котировочных индексов в отношении отраслей и предприятий, берущихся под преступный контроль;
-ярко выраженными изменениями в соотношении основных показателей на фондовых и валютных рынках России, средних котировок векселей на мировых сырьевых рынках со сменой руководства сырьевых предприятиях;
-активизацией соответствующего парламентского лобби, появлением локальных нормативных актов и всплеском коррупционных процессов в государственной структуре, курирующей ту или иную отрасль или группу предприятий;
-выездом групп уголовных авторитетов и их бригад, специализирующихся на силовом давлении, в том числе демонстрационно-устрашающих убийствах, в регион - расположение обрабатываемого объекта и перемещением туда же крупных сумм;
-интенсивной пропагандистской кампанией в СМИ, обеспечивающей нужные кадровые перемещения, разглашающей экономическую тайну или решающей другой заказ;
-неоправданным (заказным) вмешательством правоохранительных органов в форме возбуждения уголовных дел в интересах той или иной группировки.
Такого рода криминальные операционные схемы с небольшими вариациями применялись при взятии под контроль наиболее доходных отраслей внешнеэкономической ориентации.
В этих схемах есть и иные составляющие, наиболее ярко выраженные на оперативно - розыскном уровне, который не всегда подлежит освещению в полном объеме... Российская организованная преступность сконцентрировала в себе все наиболее узнаваемые черты «классической мафии»:
-методы воздействия на противников;
-внутренняя иерархия;
-социально-негативная среда;
-слой людей с особым стилем жизни;
-гарантированная безнаказанность;
-контроль прибыльных отраслей промышленности.
Таким образом, по мере своего развития организованная преступность по ряду своих внутренних характеристик и степени влияния приобрела фактор социально-политического и экономического общегосударственного влияния и, разумеется, выработала соответствующие механизмы воздействия, влияния или принуждения в отношении ключевых властных механизмов, институтов и структур, включая средства массовой информации и коммуникации.
В этом же векторе лежит система внеправовых расправ, правовой нигилизм в стиле управления органов власти, конфискационная практика и законодательство, практика применения чрезвычайных внесудебных органов и многие иные известные события, сформировавшие особенности исторической памяти социума, воздействующие на глубинные характеристики организованной преступности как противозаконного общественно - опасного инструмента сопротивления негативным процессам, продуцируемым государством, что в известной степени парадоксально. Такой характер противодействия репрессивной или мошеннической практике на государственном уровне, разумеется, не является социально позитивным, так как сопряжен буквально со всеми видами общеуголовной, профессиональной, молодежной преступности, но отчасти объясняет устойчивость организационных форм, личность и функции лидеров, рост влияния криминальной субкультуры, пытающейся путем «хождения во власть» обезопасить себя.
Организационные структуры крупных преступных образований имеют весьма подвижные формы, присущие социально мобильным системам, заменившим государство в выполнении тех обязанностей, от которых оно самоустранилось. Эта ситуация фактически наделила преступные формирования функцией поддержки социальных связей в обществе, причем по весьма широкому спектру: от обеспечения исполнения решений судебных органов, поиска угнанных автомашин «уважаемых людей», частного факторинга (истребования долгов), перехода членов группировок в судебные приставы, контроля за миграцией, рынком российской рабочей силы за рубежом, масс-медиа, оружейным, рекламным, видео-бизнесом, благотворительными фондами, контроля инвестиционной политики и пр. до обеспечения подписания постановлений Правительства о предоставлении экономических льгот или лоббистского давления в интересах ФПГ.
Организованные преступники поддерживают выгодные им условия квазигосударства (усеченного суверенитета, «нашествия диаспор», отсутствия «внутренних» государственных границ и отсутствия визово-пограничного режима, правого поля конфедеративно-указного характера, пробельного уголовного законодательства и пр.), будучи экономически легализованными и проходя в лице своих лидеров и предприятий институализацию в органах власти управления. Таким образом, различное сочетание перечисленных черт, присущих проявлениям организованной преступности, придает ей качественно новый характер, во многих случаях выводя ее параметры и функции за пределы действующего правового поля, что может происходить только при процессах огосударствливания мафии.
В качестве инструмента политического контроля применяется разрушение экономической безопасности государства. Подсистемными элементами здесь выступают:
-ущербная юридическая составляющая экономической безопасности: двойная система права - указы и законы; инвестиционная, кредитная, экспортно-импортная и налоговая политика законодательно и практически построены так, что создают благоприятные условия для ОПФ и связанных с ними компрадорских слоев населения; оперативно-правовой анализ «приватизационных» указов и постановлений указывает на выделение госсобственности, льготное налогообложение, финансирование и пр. в интересах организаций, контролировавшихся преступными группами;
-информационно-рейтинговое проникновение направляется на введение в заблуждение через коммуникационные каналы, лишение возможностей для сбыта отечественной продукции;
-территориально-пограничная, образовательная и миграционная политика способствуют маргинализации и «трудовой» переориентации населения на сферу обслуживания (в «челноки», охранники, дешевую рабочую силу за границей, проститутки, наемники, исполнительно - силовой элемент в преступных организациях и т. д.); - китайские, корейские, грузинские, азербайджанские, чеченские и пр. диаспоры, экономически, фактически и юридически контролирующие целые районы, проводят агрессивную наступательную политику, применяют силовые и коррупционные приемы, распространение наркотиков, алкоголизацию населения для скупки недвижимости, этнографического обособления территорий расселения под предлогом автономизации (примером являются нарастающие процессы сепаратизма в Краснодарском крае, инициируемые шапсугами); как следствие, наблюдается спад промышленного производства, перепрофилирование предприятий, вытеснение русскоязычного населения и пр.
Можно с уверенностью констатировать существование определенной системы воздействия на экономическую безопасность, которая планируется и осуществляется преступными сообществами, сформировавшими юридически легализованную криминальную инфраструктуру.
Таким образом, «облик» преступности формируется следующими устойчивыми характеристиками, которые
будут «работать» и в обозримый период:
-высокая степень общей распространенности - в определенных слоях и социальных группах преступление стало нормой поведения, делового общения, разрешения коммерческих конфликтов;
-появление преступности «бедных», совершение насильственных и отчасти корыстных преступлений по террористическим мотивам выживания и социальной ненависти.
Политическим фактором являются способы разрешения экономических противоречий. Одним из последствий уголовного террора является то, что значительный слой экономически активных граждан и должностных лиц органов власти и управления соглашаются на условия, выдвигаемые преступниками. Каким же образом практическое экстраполирование мафиозности, феноменологичности, социально - индикативного фона и криминологическая ситуация в России подействовали на функционирование государственно - политических институтов? Экономическая, «квазиполитическая» система не обусловлена, не подпирается социокультурной структурой общества.
В ряде случаев, когда определенные территории России полностью захватывались (как Чечня, Челябинск, Новороссийск), федеральные структуры, отдельные государственные служащие, отражающие общенациональные интересы, полностью подавлялись, вытеснялись или же уничтожались. То есть страна, перейдя этап мафиозности экономики и мышления, вплотную подошла к грани «колумбизации» образца 70-80-х годов. Наиболее подвержены политическому воздействию те сферы общественных отношений, которые являются ключевыми, знаковыми для организованной преступности, обеспечивающими ее выживание и процветание: ключевые отрасли экономики (скупка акций, серийные убийства, пропагандистские кампании, указы и постановления правительства, акции лоббирования в Госдуме, выезд бригад авторитетов, перемещение крупных денежных сумм);
-система государственной службы (расстановка своих людей);
-нейтрализация органов правопорядка (непрерывные реорганизации, заниженная зарплата, организация системы утечек; аналогичная практика в ФСБ); -законодательная политика (пробельное, корпоративное, усеченное законодательство, не говоря уже об уголовной политике);
-карманные СМИ;
Существует несколько уровней проникновения и последующего контроля лидерами ОПФ органов власти и управления, в том числе явные, латентные (скрытые), включая косвенные и манипуляционные. Вне поля зрения оперативных аппаратов по борьбе с организованной преступностью находятся организации и лица, в том числе «лобби» в законодательных собраниях, административных органах, органах СМИ, ФПГ, формирующие объективно выгодные условия функционирования криминальной инфраструктуры путем деформирования законодательной политики; путем воздействия на информационную, инвестиционную, кадровую, национальную, пограничную, таможенную политику. В этих целях ОПФ оказывают на властных субъектов скрытое влияние (подкупают, принуждают, организовывают досуг и пр.) через сеть посредников, так называемую «коррумпированную элиту».
Эти и многие иные негативные процессы и показали, соответственно, неразрешимость проблемы организованной преступности путем предоставления ей режима наибольшего благоприятствования и попыток ее легализации, в том числе путем формирования «пробельного» законодательства.
Качественный прогностический анализ преступности неотделим от одновременной оценки ее последствий в основных сферах общественной жизни. Материальный вред выражается, прежде всего, в последствиях макроэкономического порядка, таких, как, например, отсутствие крупных инвестиционных вложений, стагнация или переориентация производства, рост молодежной безработицы, негативные миграционные процессы (вытеснение русскоязычного населения и замещение его этническими диаспорами, перемещающимися вслед за теневыми капиталами) и связанные с ними социально-криминологические изменения. Непосредственное воздействие на общество, например, в форме прямых человеческих потерь - число убитых и получивших тяжкие телесные повреждения, а также продавших жилье или без вести пропавших - по ряду экспертных оценок превышало 100 тыс. в год (это в три раза превышает наши потери за весь период войны в Афганистане). Морально-нравственный ущерб - масштабное приобщение значительной части населения к преступности в легальной и нелегальной форме. По данным Криминологической Ассоциации России вне регистрации оказалось около 10 млн. преступлений, так как более 60 процентов потерпевших (в том числе от квартирных краж, повреждения автомобилей и дач, от хулиганства, мошенничества, вымогательства, грабежей) не обращались в правоохранительные органы с сообщением о совершенном преступлении. К основным причинам необращения относятся сомнения в результативности, опасения в наступлении неблагоприятных последствий, нежелание иметь дело с уголовной юстицией. Можно сказать, что масштабный уголовный террор привел к запуганности законопослушной части населения, высокой степени устрашения и коррумпированности судебно-прокурорских работников, что, соответственно, выражалось в уклонении от дачи показаний и умышленном "развале" дел.

©Андрей Макиенко
Милицейские Ведомости №17-18 октябрь-ноябрь

PS Если Вас не сильно затруднит, пожалуйста, продублируйте эту статью где-нибудь...