Жара
Жарко. Очень жарко. Когда так жарко, я утешаю себя - а было и хуже.
А хуже было в Туркмении, куда меня занесло на производственную практику. И, конечно же, она пришлась на самые теплые месяцы - июль и август. Вообще-то, на эту практику мы отправились втроем, три подружки.
В Небит-Даг, город туркменских нефтяников, стоящий где-то на окраине пустыни Каракумы, мы приехали поездом ночью. Перекимарили на лавочке до рассвета. Где оставить рюкзаки - не нашли, поэтому со всем своим скарбом двинули искать контору, к которой нас приписали.
На безлюдной привокзальной площади стоял только задумчивый верблюд. Табличка с номером автобуса свидетельствовала о том, что общественный транспорт в городе существует, но "корабль пустыни" своим спокойствием навевал сильные сомнения в этом.
Солнце поднималось все выше. Становилось все теплее. Ветерок на удивление не освежал. Мы отправились в город пешком в единственно возможном направлении и в надежде обнаружить людей, а там уж язык доведет куда надо.
На улицах появились редкие прохожие. Мы не сразу поняли стратегию и тактику местных пешеходов - они двигались короткими перебежками, постоянно заскакивая в магазины, кафешки, мастерские. Практический смысл этих перебежек стал понятен значительно позже. Мы же чухали без затей - постоянно спрашивая дорогу, совершили длинныйи и очень сложной по траектории марш-бросок с полной выкладкой. И почти все, кто подсказывал что-то умное или не мог ничего сказать о цели наших поисков, все смотрели на нас сочувственно и добавляли что-то про идущего афганца. Чем замечателен этот афганец, спросить было как-то неудобно.
А солнце палило все немилосерднее, а ветер становился все горячей.
Совершенно измочаленные жарой, рюкзаками, бестолковыми метаниями по незнакомому городу, где никто не знал нужной нам конторы, гонкой за машиной ГАЗ-66, раскрашенной в цвета каротажной станции (Да! От отчаяния бежали за машиной. Повезло, что она оказалась "нашей" и, что остановилась на заправке. Иначе так и убежали бы в пустыню!), мы уже в полубесчувственном состоянии попали туда, куда нам было надо. Собственно, эта самая ГАЗ-66 и довезла - спасибо ребятам, поняли, что самостоятельно можем уже и не дошлепать.
Тетя из отдела кадров тоже посмотрела на нас очень сочувственно, что-то сказала про афганца, выдала направление в общежитие, сообщила, что дежурной машины нет, и рассказала, как дойти пешком, естественно, на противоположный конец города.
С направлением мы, не помню как, доплелись до общежития. Комендант посмотрела на нас как-то смущенно:
- Комната есть.
- Это хорошо! - обрадовались мы, поскольку на поиск другого варианта для поселения уже не было никаких сил.
- Трехместная.
- Это прекрасно! - все складывалось отлично, нас не раскидают по разным людям.
- Но... она после ремонта, - голос комендантши делался все более виноватым.
- Вот и славно! - кто же не порадуется свежеотремонтированной чистой комнате.
- Там был пожар... - продолжала мяться комендантша.
- Но ведь она отремонтирована? - уже напряглись мы.
- Да, кроме кондёра.
- ?
- Кондиционера, - поправилась комендантша и посмотрела на нас как-то уж совсем затравленно.
- Но жить там можно?
- Да, все побелено... вся мебель есть... и даже посуда... А кондёр... он в ремонте, мы его уже через пару дней можем забрать... Вы потерпите пару дней? - зачастила комендантша и посмотрела на нас с надеждой?
- Вот делов-то! Да переживем мы без вашего кондёра. Всю жизнь жили, еще пару дней проживем.
- Афганец пройдет и станет легче, вы только потерпите немножко. Иногда бывает, что он надолго не задерживается. Может, и в этот раз повезет.
Ну вот, опять какой-то лепет про этого загадочного афганца. Да кто же он такой, что весь город только о нем и говорит.
- Афганец? - только тут комендантша поняла всю степень нашей дремучести. - Это ветер такой. Дует с юго-востока, из Каракумов, и приносит ужасную жару. Если до +45, это еще можно увидеть на термометре, а если больше - термометр уже показать не может. И по местному радио не говорят, чтобы людей не пугать.
Но мы были уже далеко не в том состоянии, чтобы анализировать информацию. Скорее бы скинуть рюкзак и под душ. Да и о выборе вопроса не стояло.
В окне комнаты зияла большая дыра по размеру отсутствовавшего кондиционера. Через неё врывались пыль и жар. Это был привет от афганца. Все его прелести мы расчухали довольно скоро. Остаток дня прошел между душем и комнатой, в которой к счастью нашлись ведро и тазик. В них мы наливали прохладную (насколько это возможно) воду, ставили под стол и садились вокруг, погрузив ноги и обернувшись мокрыми простынями. На ночь тоже приходилось смачивать простыни. А, едва дождавшись утра, мы поплелись на поклон к комендантше. Без кондёра жить нельзя, она же понимает. Наше счастье, что одна мадам как раз в этот день отбыла в отпуск и милостиво позволила пожить в своей временно освободившейся комнате. Святая женщина!
Потом-то мы разобрались, что афганец дует в этих местах и в это время года с короткими перерывами. И в эти перерывы "холодает" градусов до 40-ка. Единственное, что чуток облегчает существование, это невероятная сухость воздуха. Влага, выжимаемая жарой из тела, не задерживается на коже, а мгновенно испаряется. Но тут есть опасность прямо на ходу превратиться в мумию, наподобие египетских (однажды это чуть не случилось).
Некоторое время на работу мы ходили как все местные, короткими перебежками от кондёра до кондёра, которые имелись в каждом магазине, кафешке, мастерской. Но, поскольку работа была на скважинах в пустыне, где никаких кондиционеров не предполагалось, а песок даже без всякого афганца днем раскаляется до 60-70 градусов, мы, по молодости лет, довольно быстро освоились. И даже стали позволять себе дерзкие вылазки в окрестности - на Каспийское море, на соленое озеро Молла-кара (Мертвое море отдыхает!), в горы (Небит-Даг одним краем упирается в хребет Большой Балхаш). Каждая из этих авантюр заслуживает отдельного рассказа. Как-нибудь соберусь - напишу.
А хуже было в Туркмении, куда меня занесло на производственную практику. И, конечно же, она пришлась на самые теплые месяцы - июль и август. Вообще-то, на эту практику мы отправились втроем, три подружки.
В Небит-Даг, город туркменских нефтяников, стоящий где-то на окраине пустыни Каракумы, мы приехали поездом ночью. Перекимарили на лавочке до рассвета. Где оставить рюкзаки - не нашли, поэтому со всем своим скарбом двинули искать контору, к которой нас приписали.
На безлюдной привокзальной площади стоял только задумчивый верблюд. Табличка с номером автобуса свидетельствовала о том, что общественный транспорт в городе существует, но "корабль пустыни" своим спокойствием навевал сильные сомнения в этом.
Солнце поднималось все выше. Становилось все теплее. Ветерок на удивление не освежал. Мы отправились в город пешком в единственно возможном направлении и в надежде обнаружить людей, а там уж язык доведет куда надо.
На улицах появились редкие прохожие. Мы не сразу поняли стратегию и тактику местных пешеходов - они двигались короткими перебежками, постоянно заскакивая в магазины, кафешки, мастерские. Практический смысл этих перебежек стал понятен значительно позже. Мы же чухали без затей - постоянно спрашивая дорогу, совершили длинныйи и очень сложной по траектории марш-бросок с полной выкладкой. И почти все, кто подсказывал что-то умное или не мог ничего сказать о цели наших поисков, все смотрели на нас сочувственно и добавляли что-то про идущего афганца. Чем замечателен этот афганец, спросить было как-то неудобно.
А солнце палило все немилосерднее, а ветер становился все горячей.
Совершенно измочаленные жарой, рюкзаками, бестолковыми метаниями по незнакомому городу, где никто не знал нужной нам конторы, гонкой за машиной ГАЗ-66, раскрашенной в цвета каротажной станции (Да! От отчаяния бежали за машиной. Повезло, что она оказалась "нашей" и, что остановилась на заправке. Иначе так и убежали бы в пустыню!), мы уже в полубесчувственном состоянии попали туда, куда нам было надо. Собственно, эта самая ГАЗ-66 и довезла - спасибо ребятам, поняли, что самостоятельно можем уже и не дошлепать.
Тетя из отдела кадров тоже посмотрела на нас очень сочувственно, что-то сказала про афганца, выдала направление в общежитие, сообщила, что дежурной машины нет, и рассказала, как дойти пешком, естественно, на противоположный конец города.
С направлением мы, не помню как, доплелись до общежития. Комендант посмотрела на нас как-то смущенно:
- Комната есть.
- Это хорошо! - обрадовались мы, поскольку на поиск другого варианта для поселения уже не было никаких сил.
- Трехместная.
- Это прекрасно! - все складывалось отлично, нас не раскидают по разным людям.
- Но... она после ремонта, - голос комендантши делался все более виноватым.
- Вот и славно! - кто же не порадуется свежеотремонтированной чистой комнате.
- Там был пожар... - продолжала мяться комендантша.
- Но ведь она отремонтирована? - уже напряглись мы.
- Да, кроме кондёра.
- ?
- Кондиционера, - поправилась комендантша и посмотрела на нас как-то уж совсем затравленно.
- Но жить там можно?
- Да, все побелено... вся мебель есть... и даже посуда... А кондёр... он в ремонте, мы его уже через пару дней можем забрать... Вы потерпите пару дней? - зачастила комендантша и посмотрела на нас с надеждой?
- Вот делов-то! Да переживем мы без вашего кондёра. Всю жизнь жили, еще пару дней проживем.
- Афганец пройдет и станет легче, вы только потерпите немножко. Иногда бывает, что он надолго не задерживается. Может, и в этот раз повезет.
Ну вот, опять какой-то лепет про этого загадочного афганца. Да кто же он такой, что весь город только о нем и говорит.
- Афганец? - только тут комендантша поняла всю степень нашей дремучести. - Это ветер такой. Дует с юго-востока, из Каракумов, и приносит ужасную жару. Если до +45, это еще можно увидеть на термометре, а если больше - термометр уже показать не может. И по местному радио не говорят, чтобы людей не пугать.
Но мы были уже далеко не в том состоянии, чтобы анализировать информацию. Скорее бы скинуть рюкзак и под душ. Да и о выборе вопроса не стояло.
В окне комнаты зияла большая дыра по размеру отсутствовавшего кондиционера. Через неё врывались пыль и жар. Это был привет от афганца. Все его прелести мы расчухали довольно скоро. Остаток дня прошел между душем и комнатой, в которой к счастью нашлись ведро и тазик. В них мы наливали прохладную (насколько это возможно) воду, ставили под стол и садились вокруг, погрузив ноги и обернувшись мокрыми простынями. На ночь тоже приходилось смачивать простыни. А, едва дождавшись утра, мы поплелись на поклон к комендантше. Без кондёра жить нельзя, она же понимает. Наше счастье, что одна мадам как раз в этот день отбыла в отпуск и милостиво позволила пожить в своей временно освободившейся комнате. Святая женщина!
Потом-то мы разобрались, что афганец дует в этих местах и в это время года с короткими перерывами. И в эти перерывы "холодает" градусов до 40-ка. Единственное, что чуток облегчает существование, это невероятная сухость воздуха. Влага, выжимаемая жарой из тела, не задерживается на коже, а мгновенно испаряется. Но тут есть опасность прямо на ходу превратиться в мумию, наподобие египетских (однажды это чуть не случилось).
Некоторое время на работу мы ходили как все местные, короткими перебежками от кондёра до кондёра, которые имелись в каждом магазине, кафешке, мастерской. Но, поскольку работа была на скважинах в пустыне, где никаких кондиционеров не предполагалось, а песок даже без всякого афганца днем раскаляется до 60-70 градусов, мы, по молодости лет, довольно быстро освоились. И даже стали позволять себе дерзкие вылазки в окрестности - на Каспийское море, на соленое озеро Молла-кара (Мертвое море отдыхает!), в горы (Небит-Даг одним краем упирается в хребет Большой Балхаш). Каждая из этих авантюр заслуживает отдельного рассказа. Как-нибудь соберусь - напишу.