Беломорск - Кемь - Соловки. р. Охта - Белое море. История путешествия
Продолжение...(часть 4)
30.07.07 - Отплытие. Муозеро. Стоянка первая.
Утро вошло в мой сон пронзительным звоном тарелки об ложку. Жрать не хотелось, но жрать было надо. Стоит только махнуть веслом и голод навалится на изголодавшиеся мускулы стопудовой гирей. Голод надо утолять заранее и про запас. Может быть, это память про армию, или Кольский полуостров, где за сухарь можно было купить кого угодно. Там я выкручивался с помощью грибов-сыроежек. Нанижешь такой грибочек на палочку и в костер. Гриб шипит, булькает, пока не надоест, после чего, его можно смело отправлять в рот. Первые два голодных дня, все с интересом смотрели на меня и мое состояние. Вскоре, сыроежки вокруг лагеря, становились все большей и большей редкостью. Лишь одни Беляки и Подберезовики блестели своими шляпками. Но сии благородные грибы совсем не прожаривались. Они шипели и булькали до бесконечности, а на вкус оставались совершенно сырыми.
Сонное и похмельное царство сидело возле костра, скребя ложками об тарелки.
Длинно и протяжно раздавался храп из ближайшей палатки, прерываемый бульканьем и всхлипыванием.
- Кто это там надрывается? - спросил я Фила, оглядев присутствующих.
- Дудайчик, кто же еще? - ответил Фил. - Только ты его не буди, он нас всю ночь охранял.
- Каким это образом? - поинтересовался я.
- Слышал, утром часов в пять утра так называемую музыку?
Нет, музыки я не слышал. Как закрыл глаза, так и отрубился. Помню только стук ложки об тарелку.
- Они же эти «копеешники», врубили свое музло на весь лагерь ночью, - рассказывал Леха. - К ним первой пионервожатая с соседнего лагеря прибежала, а они не в какую. Нам же они сказали, что это мол, наше место и чего хотим, то и делаем. Синющие в сливу. Ну, думаем, придется им объяснить чье это место. Потом подошел Дудайчик и через пять минут разговора, музыка пропала. Он пил с ними до самого утра, что бы они в отместку каты не прокололи.
Мы весело шли по озеру и горланили песни. С песней, далекий берег приближался неожиданно быстро. Щука и Свирь показались вдали, указав место, к которому нам следовало причалить. Берег оказался узкой полоской твердой поверхности земли с хвойными насаждениями, дальше простирались болота. Шли по воде, каких то пару часов, а кушать хотелось неимоверно.
- Здесь обязательно должна быть морошка - сказала Таня.
Как и были, в полной амуниции мы отправились в на поиски съестного. Под ногами хлюпало и чавкало. Ноги проваливались в мягкую вату мха. Мшистая поверхность постепенно превращалась в островки. Прыгая по кочкам, я срывал большие и сочные ягоды морошки, заедая их черникой. Островки становились все меньше, а воды больше. Пришло время возвращаться. Оглянувшись назад, я не был уверен в том, что пришел оттуда. Смотря себе под ноги, чтобы не провалиться и выискивая все более желтые ягоды, я не смотрел по сторонам. Похоже, это выходило боком. Мысль заблудиться в сем девственном болотистом краю мне совершенно не улыбалась. Скоро зима, которой выжить совсем затруднительно. Пейзаж пестрел однообразием. До ближайшего жилья, насколько я знал, не менее сотни километров. Направление выбрал, повинуясь интуиции. Мне показалось, что именно в той стороне воды меньше, а кочки соответственно больше. Уже почти отчаявшись, я встретил кого-то из наших. Оказалось, направление я выбрал правильное. На берегу уже стояли палатки, и трещал костер.
- Ты где ходишь? - волновалась Машка.
Тут, я вспомнил о нашем дежурстве, и мне стало стыдно. На обед и ужин сегодняшнего дня, мы были назначены дежурными. Дежурными назначаются два члена команды, не спящих в одной палатке. Именно они и отвечают за обед, костер, сытость и хорошее настроение остальных.
Наконец, ужин готов. Адмирал разложил карту. Завтра предстоит трудный путь по реке через непроходимые болота. Грести придется целый день с обедом на воде, так как стоянок по пути нет. Если до вечера мы не выгребем, придется и ночевать на болоте, не слезая с катамарана. Выдержки из лоции: «На выходе из Муезера плотина (Пл3), проходима сходу. Слева от плотины хорошее место для стоянки. Через 1,5 км за плотиной мелкий перекат (П9), вскоре за которым левый приток - р. Чуруж. В 2-3 км за притоком шиверы (П10-13), проходимы сходу. Дальше до Юляозера на протяжении 15 км тянется Гнилая Охта - река сильно петляет, берега заболочены, стоянок нет совсем. Справа впадает приток - р. Одава. При впадении Охты в Юляозеро - на высоком скальном мысу и далее по ПБ есть стоянки.» Олька с Танькой взяли мыло, мочалки, полотенце и отправились в озеро купаться. В последствии, я неоднократно поражался их любовью к чистоте своего молодого женского тела. Даже в жуткий холод и мерзкий дождь с комарами, тогда, когда мы лечили свои простуженные глотки спиртом у горячего костра, нежа свои распухшие мышцы после трудного перехода, они отправляли себя на жестокую мойку.
- Я себя и свою тельняху не стираю, - мычал Глеб смотря на них, - в пороге сами постираются.
31.07.07 - Блуждающие 1. Ночевка Юляозеро.
Сквозь сон я слышал крики: « - Дежурные!». До сознания медленно доходило, что дежурный это я. Старфил как обычно не спал. Он всегда умудрялся ложиться позже всех, а вставать раньше.
Топор свистел, а костер трещал, пока два котла не закипели. Завхоз выделил пару банок тушенки, бутылку гречки и чай. Пока Машка делила колбаску, сыр и шоколадки, я взял самую большую и звонкую тарелку, ложку и пробил «прием пищи». Звон эхом разнесся по озеру. Затем, разложил 12 тарелок и большим черпаком начерпал по ним кашу. Народ с сонными, не выспавшимися лицами вылезал из палаток. Сразу было видно, что спать, им хотелось больше чем есть. Тарелки медленно исчезали. Последним, был Дикий. Он сонно ковырнул ложкой в тарелке, зажмурился от съедающего глаза дыма и попятился назад. Споткнулся об пенек, и что бы удержать равновесие выронил тарелку. Тарелка упала как полагается - кашей на землю. Минуту, Дикий стоял в замешательстве не понимая что произошло. Мы ему по братски, накидали ложками в тарелку каши. Ибо все понимали, что если Дикий помрет голодной смертью, то нам его придется тащить до самого дома. Была дана команда вскипятить еще один котел, заварить в нем чаю и разлить по бутылям. Бутыли с чаем распределили по судам.
Байдарки и прочие щуки отправились как обычно раньше всех. Еще до этого, договорились, что как только они пройдут болота, то обустраивают стоянку и готовят ужин. Обедают же все по пути на своих судах. Мы уже привязали на катамаран все свои рюкзаки, когда экипаж дедов морозов, только начинал грузится. Таня скомандовала «- Полный вперед!».
Из озера мы вошли в реку «Охта». Речка не широкая, берега красивые. Мы снова горланили песни, вспоминали «Дедов Морозов» которые, наверное, еще не вышли. Через несколько километров, река разделилась на две.
- Куда плывем, капитан? На право? - спросил я Таню.
- Видишь, трава куда стелется под водой? - отвечала Таня. - Туда и течение. Значит нам налево. А справа получается приток.
Мы пошли налево. Река стояла, течения не наблюдалось. Небо закрыто облаками. Снова песни, игра в «кто кого перегребет».
- Какие болота? - возмущалась Таня. - Как это негде встать? При желании можно везде остановиться. Места для палаток мало, но при желании всегда можно найти
Через пару часов пути, мы остановились пописать. Место как оказалось не очень приятное. В туалет пришлось пойти по очереди. Мальчики налево, а девочки направо не прокатывало, так как место было довольно заболоченное. Уже два часа пути, а дедов Морозов еще не видно.
- Давайте покричим! - предложила Олечка.
- Аа-уу! - крикнули мы хором. - Де-душка Мо-ро-оз!!
Наш крик эхом стелился по реке, но никто не откликался.
- Может, здесь их подождем? - посмотрел Серега на Таню.
- Нет! - испугалась Таня. - Отчаливаем!
Пошел дождь. Я надел капюшон и затянул потуже тесемочки. Сразу почувствовалось, насколько каждый захотел прильнуть телом к костру, а ложкой к своей тарелочке. Весла пенили воду, катамаран резво пошел вперед. Дождь усиливался. Подул пронизывающий ветер.
- Знаете, - вдруг сказал Оля, - а ведь я шла сюда для того, что бы никогда не пойти. Вот попробовать, проверить себя и сказать - это не мое. А сейчас скажу, что мне нравится.
Щеки ее румянились каплями дождя, весло врезалось в воду, отводилось назад, что бы повторить все сначала.
Прошел еще час. Куртка моя промокла. Через воду, ветер холодными пальцами добирался до тела.
- Стоп машина! - вдруг заорала Таня. - Сушим весла!
Мы переглянулись и вопросительно посмотрели на Таню.
- Течение как-то странно себя ведет. - продолжала Таня. - смотрите, до этого стояло на месте, а сейчас нам на встречу. Неужели мы не туда идем?!
Надежда, что это не так, натруженными пальцами цеплялась за край.
- Ищем водоросли!
Водоросли были быстро обнаружены. Догадка Тани подтверждалась.
- Разворачиваемся! Смотрим, бля на водоросли! Блин, какая все же я Дура!
Мы шли дальше и убеждались, что все это время шли совсем в другую сторону.
- Кстати, там на развилке мы справа ленточки красные видели! - сказала Оля.
- Да, и я видел! - подтвердил Серега.
- А что же вы не сказали? - спросил их я, вспомнив свое плохое зрение, - Мы подумали, что Таня знает куда идти, а значит, ленточки показывают не правильное направление. - ответил Серега.
- Вот почему Деды Морозы нас не догнали! - говорила Таня. - И вот почему болот как таковых мы не встретили.
Дождь не прекратился, превратившись в небольшой ливень. Стиснув зубы мы гребли вперед и вперед.
- Вот адмирал наш мечется! Куда это мы мол пропали! - сквозь ветер смеялась Оля.
- Отымет он нас во все щели! - подхватила Таня. На лице ее возникла блаженная улыбка. Оля обернулась и засмеялась
- С салом и чесноком! - Щечки Оли зарумянились.
- Хоть нас с Серегой минует сия участь! - улыбался я.
- А вас заставят исполнять наказание! - блестела глазенками Оля.
Возразить на это мне было нечем, но сало с чесноком не давало покоя.
Мы плыли, останавливались, проверяя на всякий случай водоросли. На поворотах они меняли направление. В сомнении останавливались, проплывали дальше убеждаясь, что идем правильно. Хотелось кушать и солнышка. Дождь начинал надоедать.
- Поедим на развилке. - обнадежила Таня.
Обратно мы шли уже по течению, но ощущение было обратное.
- Если до темноты не дойдем, заночуем на берегу. Все ночлежные принадлежности у нас. Весь спирт опять же у нас.
- А если спирт у нас, - серьезно волновалась Оля, - то почему же они нас не ищут?
Наконец долгожданная развилка. Ленточки развевались на своих местах и уходили вправо. Следовательно вправо уходила Охта, слева же был приток Чаруж, на который нас неосмотрительно занесло. Мы причалили к берегу. Таня как завхоз, приныкала для нас много разных вкусностей. Из пакета появилась большая и толстая палка колбасы и буханка хлеба. Я отцепил со спаса свой супернож, и поделил колбасу на четыре огромных куска. Дождь стекая по каске, смачивая кусок хлеба в моем рту. Но это не помешало достать бутыль чая и запить следующую за хлебом колбасу. Тело с каждой секундой наливалось силой, холод отступал на задний план. Когда с палкой колбасы было покончено, Таня насыпала каждому в руку и карман мюсли с орехами. Никогда бы не подумал, что их можно есть сырыми. Оказалось, это очень даже вкусно.
Набравшись сил, или зная что мы идем правильно, катамаран рассекал воду как нож. Спустя пару километров началась череда болот. Эти бесконечные болота не вызывали сомнения. Топь в виде травы из воды и моховых кочек уходила до горизонта, разнообразием служили лишь одиноко стоящие сухие раскоряченные палки бывших деревьев. Река петляла по середине. Вскоре на горизонте завиднелась полоска леса, которая было приближаясь вдруг обманкой уходила в сторону. Но с виду уже не пропадала. Постепенно лес становился ближе и ближе. Дождь из легкого ливня превратился в моросящий, а вскоре и совсем пропал.
- Похоже болота притягивают дождь. - заметил Серега.
Лес подступил уже совсем близко, когда мы заметили байдарку Дудайчика.
В байдарке сидел Глеб и Слон.
- Вы что ленточек не видели?! - кричал Глеб. - Ведь дураку ясно куда идти!
- А мы думали, что как раз туда и не надо! - тонко смеялась Олька
- Ну извините, зеленых мы не нашли! - продолжал Глеб.- И сколько вы по притоке пролопатили?
- Часа три туда и три обратно, итого шесть, - подсчитал я.
- Молодцы! - удивлялся Глеб
- А сколько до лагеря?
- Пол часа не меньше.
- Всего-то?! - ликовала Олька.
- Адмирал Щуку большую поймал, - обрадовал Слон, - но только мы ее уже съели.-
- Даже нам не оставили?!- возмущалась Ольга.
- Мы думали вы утром придете. - говорил Слон. - Пока мы ее готовили, две группы прошли, но никто вас так и не видел.
Думалось о том, как скоро сниму мокрую одежду, покушаю и завалюсь спать. Действительно в лагере нас ждал сытный обед и не разбавленный спирт. Спать уже не хотелось, я вручил Лехе Яськову гитару и вдоволь наорался. А когда Леха ушел спать, я принялся соблазнять Машку.
- Вот слушай пацанскую песню, Машка! От нее все девчонки рыдали, когда я пел: «…Взбивая черным сапогом, травы прозрачную росу
Мой караул идет в дозор и каждый к своему посту…», - затянул я ненавистную в армейке песню, теребя по струнам гитару. - Бросай Глеба, уходи ко мне! Вот смотри, ходит вокруг почти трезвый и петь совсем не умеет, - шептал я нарочисто громко.
- Уу-у, сука Чеченец, - остановился проходивший мимо Глеб, и сел рядом.
- Спой еще! - прижималась ко мне Машка, игриво поглядывая на Глеба.
- Я однажды гулял по Столице, двух прохожих случайно зашиб…, - пел я деланно грозно обращаясь к Глебу.
Продолжение следует...
30.07.07 - Отплытие. Муозеро. Стоянка первая.
Утро вошло в мой сон пронзительным звоном тарелки об ложку. Жрать не хотелось, но жрать было надо. Стоит только махнуть веслом и голод навалится на изголодавшиеся мускулы стопудовой гирей. Голод надо утолять заранее и про запас. Может быть, это память про армию, или Кольский полуостров, где за сухарь можно было купить кого угодно. Там я выкручивался с помощью грибов-сыроежек. Нанижешь такой грибочек на палочку и в костер. Гриб шипит, булькает, пока не надоест, после чего, его можно смело отправлять в рот. Первые два голодных дня, все с интересом смотрели на меня и мое состояние. Вскоре, сыроежки вокруг лагеря, становились все большей и большей редкостью. Лишь одни Беляки и Подберезовики блестели своими шляпками. Но сии благородные грибы совсем не прожаривались. Они шипели и булькали до бесконечности, а на вкус оставались совершенно сырыми.
Сонное и похмельное царство сидело возле костра, скребя ложками об тарелки.
Длинно и протяжно раздавался храп из ближайшей палатки, прерываемый бульканьем и всхлипыванием.
- Кто это там надрывается? - спросил я Фила, оглядев присутствующих.
- Дудайчик, кто же еще? - ответил Фил. - Только ты его не буди, он нас всю ночь охранял.
- Каким это образом? - поинтересовался я.
- Слышал, утром часов в пять утра так называемую музыку?
Нет, музыки я не слышал. Как закрыл глаза, так и отрубился. Помню только стук ложки об тарелку.
- Они же эти «копеешники», врубили свое музло на весь лагерь ночью, - рассказывал Леха. - К ним первой пионервожатая с соседнего лагеря прибежала, а они не в какую. Нам же они сказали, что это мол, наше место и чего хотим, то и делаем. Синющие в сливу. Ну, думаем, придется им объяснить чье это место. Потом подошел Дудайчик и через пять минут разговора, музыка пропала. Он пил с ними до самого утра, что бы они в отместку каты не прокололи.
Мы весело шли по озеру и горланили песни. С песней, далекий берег приближался неожиданно быстро. Щука и Свирь показались вдали, указав место, к которому нам следовало причалить. Берег оказался узкой полоской твердой поверхности земли с хвойными насаждениями, дальше простирались болота. Шли по воде, каких то пару часов, а кушать хотелось неимоверно.
- Здесь обязательно должна быть морошка - сказала Таня.
Как и были, в полной амуниции мы отправились в на поиски съестного. Под ногами хлюпало и чавкало. Ноги проваливались в мягкую вату мха. Мшистая поверхность постепенно превращалась в островки. Прыгая по кочкам, я срывал большие и сочные ягоды морошки, заедая их черникой. Островки становились все меньше, а воды больше. Пришло время возвращаться. Оглянувшись назад, я не был уверен в том, что пришел оттуда. Смотря себе под ноги, чтобы не провалиться и выискивая все более желтые ягоды, я не смотрел по сторонам. Похоже, это выходило боком. Мысль заблудиться в сем девственном болотистом краю мне совершенно не улыбалась. Скоро зима, которой выжить совсем затруднительно. Пейзаж пестрел однообразием. До ближайшего жилья, насколько я знал, не менее сотни километров. Направление выбрал, повинуясь интуиции. Мне показалось, что именно в той стороне воды меньше, а кочки соответственно больше. Уже почти отчаявшись, я встретил кого-то из наших. Оказалось, направление я выбрал правильное. На берегу уже стояли палатки, и трещал костер.
- Ты где ходишь? - волновалась Машка.
Тут, я вспомнил о нашем дежурстве, и мне стало стыдно. На обед и ужин сегодняшнего дня, мы были назначены дежурными. Дежурными назначаются два члена команды, не спящих в одной палатке. Именно они и отвечают за обед, костер, сытость и хорошее настроение остальных.
Наконец, ужин готов. Адмирал разложил карту. Завтра предстоит трудный путь по реке через непроходимые болота. Грести придется целый день с обедом на воде, так как стоянок по пути нет. Если до вечера мы не выгребем, придется и ночевать на болоте, не слезая с катамарана. Выдержки из лоции: «На выходе из Муезера плотина (Пл3), проходима сходу. Слева от плотины хорошее место для стоянки. Через 1,5 км за плотиной мелкий перекат (П9), вскоре за которым левый приток - р. Чуруж. В 2-3 км за притоком шиверы (П10-13), проходимы сходу. Дальше до Юляозера на протяжении 15 км тянется Гнилая Охта - река сильно петляет, берега заболочены, стоянок нет совсем. Справа впадает приток - р. Одава. При впадении Охты в Юляозеро - на высоком скальном мысу и далее по ПБ есть стоянки.» Олька с Танькой взяли мыло, мочалки, полотенце и отправились в озеро купаться. В последствии, я неоднократно поражался их любовью к чистоте своего молодого женского тела. Даже в жуткий холод и мерзкий дождь с комарами, тогда, когда мы лечили свои простуженные глотки спиртом у горячего костра, нежа свои распухшие мышцы после трудного перехода, они отправляли себя на жестокую мойку.
- Я себя и свою тельняху не стираю, - мычал Глеб смотря на них, - в пороге сами постираются.
31.07.07 - Блуждающие 1. Ночевка Юляозеро.
Сквозь сон я слышал крики: « - Дежурные!». До сознания медленно доходило, что дежурный это я. Старфил как обычно не спал. Он всегда умудрялся ложиться позже всех, а вставать раньше.
Топор свистел, а костер трещал, пока два котла не закипели. Завхоз выделил пару банок тушенки, бутылку гречки и чай. Пока Машка делила колбаску, сыр и шоколадки, я взял самую большую и звонкую тарелку, ложку и пробил «прием пищи». Звон эхом разнесся по озеру. Затем, разложил 12 тарелок и большим черпаком начерпал по ним кашу. Народ с сонными, не выспавшимися лицами вылезал из палаток. Сразу было видно, что спать, им хотелось больше чем есть. Тарелки медленно исчезали. Последним, был Дикий. Он сонно ковырнул ложкой в тарелке, зажмурился от съедающего глаза дыма и попятился назад. Споткнулся об пенек, и что бы удержать равновесие выронил тарелку. Тарелка упала как полагается - кашей на землю. Минуту, Дикий стоял в замешательстве не понимая что произошло. Мы ему по братски, накидали ложками в тарелку каши. Ибо все понимали, что если Дикий помрет голодной смертью, то нам его придется тащить до самого дома. Была дана команда вскипятить еще один котел, заварить в нем чаю и разлить по бутылям. Бутыли с чаем распределили по судам.
Байдарки и прочие щуки отправились как обычно раньше всех. Еще до этого, договорились, что как только они пройдут болота, то обустраивают стоянку и готовят ужин. Обедают же все по пути на своих судах. Мы уже привязали на катамаран все свои рюкзаки, когда экипаж дедов морозов, только начинал грузится. Таня скомандовала «- Полный вперед!».
Из озера мы вошли в реку «Охта». Речка не широкая, берега красивые. Мы снова горланили песни, вспоминали «Дедов Морозов» которые, наверное, еще не вышли. Через несколько километров, река разделилась на две.
- Куда плывем, капитан? На право? - спросил я Таню.
- Видишь, трава куда стелется под водой? - отвечала Таня. - Туда и течение. Значит нам налево. А справа получается приток.
Мы пошли налево. Река стояла, течения не наблюдалось. Небо закрыто облаками. Снова песни, игра в «кто кого перегребет».
- Какие болота? - возмущалась Таня. - Как это негде встать? При желании можно везде остановиться. Места для палаток мало, но при желании всегда можно найти
Через пару часов пути, мы остановились пописать. Место как оказалось не очень приятное. В туалет пришлось пойти по очереди. Мальчики налево, а девочки направо не прокатывало, так как место было довольно заболоченное. Уже два часа пути, а дедов Морозов еще не видно.
- Давайте покричим! - предложила Олечка.
- Аа-уу! - крикнули мы хором. - Де-душка Мо-ро-оз!!
Наш крик эхом стелился по реке, но никто не откликался.
- Может, здесь их подождем? - посмотрел Серега на Таню.
- Нет! - испугалась Таня. - Отчаливаем!
Пошел дождь. Я надел капюшон и затянул потуже тесемочки. Сразу почувствовалось, насколько каждый захотел прильнуть телом к костру, а ложкой к своей тарелочке. Весла пенили воду, катамаран резво пошел вперед. Дождь усиливался. Подул пронизывающий ветер.
- Знаете, - вдруг сказал Оля, - а ведь я шла сюда для того, что бы никогда не пойти. Вот попробовать, проверить себя и сказать - это не мое. А сейчас скажу, что мне нравится.
Щеки ее румянились каплями дождя, весло врезалось в воду, отводилось назад, что бы повторить все сначала.
Прошел еще час. Куртка моя промокла. Через воду, ветер холодными пальцами добирался до тела.
- Стоп машина! - вдруг заорала Таня. - Сушим весла!
Мы переглянулись и вопросительно посмотрели на Таню.
- Течение как-то странно себя ведет. - продолжала Таня. - смотрите, до этого стояло на месте, а сейчас нам на встречу. Неужели мы не туда идем?!
Надежда, что это не так, натруженными пальцами цеплялась за край.
- Ищем водоросли!
Водоросли были быстро обнаружены. Догадка Тани подтверждалась.
- Разворачиваемся! Смотрим, бля на водоросли! Блин, какая все же я Дура!
Мы шли дальше и убеждались, что все это время шли совсем в другую сторону.
- Кстати, там на развилке мы справа ленточки красные видели! - сказала Оля.
- Да, и я видел! - подтвердил Серега.
- А что же вы не сказали? - спросил их я, вспомнив свое плохое зрение, - Мы подумали, что Таня знает куда идти, а значит, ленточки показывают не правильное направление. - ответил Серега.
- Вот почему Деды Морозы нас не догнали! - говорила Таня. - И вот почему болот как таковых мы не встретили.
Дождь не прекратился, превратившись в небольшой ливень. Стиснув зубы мы гребли вперед и вперед.
- Вот адмирал наш мечется! Куда это мы мол пропали! - сквозь ветер смеялась Оля.
- Отымет он нас во все щели! - подхватила Таня. На лице ее возникла блаженная улыбка. Оля обернулась и засмеялась
- С салом и чесноком! - Щечки Оли зарумянились.
- Хоть нас с Серегой минует сия участь! - улыбался я.
- А вас заставят исполнять наказание! - блестела глазенками Оля.
Возразить на это мне было нечем, но сало с чесноком не давало покоя.
Мы плыли, останавливались, проверяя на всякий случай водоросли. На поворотах они меняли направление. В сомнении останавливались, проплывали дальше убеждаясь, что идем правильно. Хотелось кушать и солнышка. Дождь начинал надоедать.
- Поедим на развилке. - обнадежила Таня.
Обратно мы шли уже по течению, но ощущение было обратное.
- Если до темноты не дойдем, заночуем на берегу. Все ночлежные принадлежности у нас. Весь спирт опять же у нас.
- А если спирт у нас, - серьезно волновалась Оля, - то почему же они нас не ищут?
Наконец долгожданная развилка. Ленточки развевались на своих местах и уходили вправо. Следовательно вправо уходила Охта, слева же был приток Чаруж, на который нас неосмотрительно занесло. Мы причалили к берегу. Таня как завхоз, приныкала для нас много разных вкусностей. Из пакета появилась большая и толстая палка колбасы и буханка хлеба. Я отцепил со спаса свой супернож, и поделил колбасу на четыре огромных куска. Дождь стекая по каске, смачивая кусок хлеба в моем рту. Но это не помешало достать бутыль чая и запить следующую за хлебом колбасу. Тело с каждой секундой наливалось силой, холод отступал на задний план. Когда с палкой колбасы было покончено, Таня насыпала каждому в руку и карман мюсли с орехами. Никогда бы не подумал, что их можно есть сырыми. Оказалось, это очень даже вкусно.
Набравшись сил, или зная что мы идем правильно, катамаран рассекал воду как нож. Спустя пару километров началась череда болот. Эти бесконечные болота не вызывали сомнения. Топь в виде травы из воды и моховых кочек уходила до горизонта, разнообразием служили лишь одиноко стоящие сухие раскоряченные палки бывших деревьев. Река петляла по середине. Вскоре на горизонте завиднелась полоска леса, которая было приближаясь вдруг обманкой уходила в сторону. Но с виду уже не пропадала. Постепенно лес становился ближе и ближе. Дождь из легкого ливня превратился в моросящий, а вскоре и совсем пропал.
- Похоже болота притягивают дождь. - заметил Серега.
Лес подступил уже совсем близко, когда мы заметили байдарку Дудайчика.
В байдарке сидел Глеб и Слон.
- Вы что ленточек не видели?! - кричал Глеб. - Ведь дураку ясно куда идти!
- А мы думали, что как раз туда и не надо! - тонко смеялась Олька
- Ну извините, зеленых мы не нашли! - продолжал Глеб.- И сколько вы по притоке пролопатили?
- Часа три туда и три обратно, итого шесть, - подсчитал я.
- Молодцы! - удивлялся Глеб
- А сколько до лагеря?
- Пол часа не меньше.
- Всего-то?! - ликовала Олька.
- Адмирал Щуку большую поймал, - обрадовал Слон, - но только мы ее уже съели.-
- Даже нам не оставили?!- возмущалась Ольга.
- Мы думали вы утром придете. - говорил Слон. - Пока мы ее готовили, две группы прошли, но никто вас так и не видел.
Думалось о том, как скоро сниму мокрую одежду, покушаю и завалюсь спать. Действительно в лагере нас ждал сытный обед и не разбавленный спирт. Спать уже не хотелось, я вручил Лехе Яськову гитару и вдоволь наорался. А когда Леха ушел спать, я принялся соблазнять Машку.
- Вот слушай пацанскую песню, Машка! От нее все девчонки рыдали, когда я пел: «…Взбивая черным сапогом, травы прозрачную росу
Мой караул идет в дозор и каждый к своему посту…», - затянул я ненавистную в армейке песню, теребя по струнам гитару. - Бросай Глеба, уходи ко мне! Вот смотри, ходит вокруг почти трезвый и петь совсем не умеет, - шептал я нарочисто громко.
- Уу-у, сука Чеченец, - остановился проходивший мимо Глеб, и сел рядом.
- Спой еще! - прижималась ко мне Машка, игриво поглядывая на Глеба.
- Я однажды гулял по Столице, двух прохожих случайно зашиб…, - пел я деланно грозно обращаясь к Глебу.
Продолжение следует...