(no subject)
для себя, рабочее
ДЕТСТВО
***
МУЗ.
Мой брат говорит: никуда уезжать не стоит,
Здесь родилась, стало быть, пригодишься.
Я гуляю по городу, мусолю конфетку «Дюшес»,
Наблюдаю устои, разглядываю афиши.
У меня уже одна нога в сапожке походном,
У меня билет, упакованы чемоданы,
И мне хочется знать, очень хочется знать почему-то,
О чем курят в ночь пароходы и капитаны.
Мой брат говорит, играет ногтем с облепиховой
Косточкой, я киваю нехотя: «Да, конечно,
Только - тихо» Он смолкает, и вдруг - его голос
Срывается в нечто
Безобразное. Улыбаюсь: «Ты - псих»
В моем городе замечательные зимы -
Темнеет в шесть, молча валит снег - хоть лезь на стенку
От тоски. От тоски люди тянутся в магазины,
Далее - по сценарию. С кем
Разделить эти будни,
Жизнь прожить и остаться разиней.
Мой брат говорит: как ты можешь - мы же
Мочились в один горшок, мы в детстве были
Одинаковыми, десять лет мы читали книжки
Скучные за одним столом, вытирали пыль
В нашей комнате. Мы должны быть ближе.
Что ему сказать, этому стройному мальчику в форме,
Как не выплакать горемычную свою нежность?!
- Сколько времени, сколько лет убежало с тех пор!
Память как сор оседает в горле -
Между нёбом и глоткой меж.
А, забыв, переходишь такой рубеж,
Под таким переламываешься горем…
***
Слушай меня, послушай меня, мой брат,
Жаль не могу сказать тебе "просто братик".
Вторник, апрель, темнеет, закончен март.
В общем, сегодня утром я встав с кровати,
В зеркало посмотрев, обнаружив там
Не чужака, не думай, а просто дуру,
Я удивилась: что бы отдать богам,
Чтоб изменить не волосы, не фигуру,
Почерк, размер ноги, или рост и вес,
Нечто, что ты, брат, знаешь, внутри, под кожей.
Жаль не могу сказать: а уедем в лес?
Ты не подумай, ты отвечать не должен.
II
Вот, например, письмо генералу Зе
Бродский писал, хотя его нет в колоде,
В смысле, тот генерал, что был с ним в узле
Туго завязан, он не рождался вроде,
Не умирал, ответить ему не мог.
Здесь обрываем мысль, сберегая нервы.
Вечер, апрель, над городом серый смог.
Кстати, считай что это уже стопервым
Будет тебе письмом, понимаешь, брат,
Здесь не тупик, не то, чтобы даже кризис,
Это в колоде...к чёрту, давай без карт.
Я не спала, и мне ничего не снилось,
Утром вставала тихо и всем врала,
Всё мол, идёт путём, и не дёрнув бровью
Я не горела, тлела - смола, зола,
Брат, а теперь - никак, будто к изголовью
Ты по ночам подходишь и пальцы рук
Рожками ставишь - выйдите прочь, бабаи,
Сны и кошмары, монстры, послушай, вдруг
Это взаправду было? Скажи? Не знаю.
Ты его тоже любишь, скажи, люблю
Так же как ты, ты вспомни, всегда любила?
Брат, я солдат, я молча стою в строю
Только мне страшно, слушай, а где взять силы?
III
Ты не родня мне вовсе, я знаю, брат,
Другом тебя назвать - это врать, пожалуй.
Просто ты понимаешь, прости за мат...
Впрочем, сдержусь. Написано, и не мало
Даже по сути много об этом книг,
Фильмов отснято тыщи и сотни тысяч,
Знаешь, как дико страшно однажды миг
Тот пережить (мне кажется, едет крыша),
Миг, озаренье, вспышку - что книги врут,
Что по воде не ходят, но в лужах тонут,
Что, покупая мебель, мы не уют
Строим, а просто делаем ряд заслонок
Перегородок, или препятствий, ширм,
Коконом пеленаем себя в кровати,
Смотрим слезливый старый банальный фильм.
Я не хочу писать, но хочу быть матью.
IV
Брат, ну скажи мне, брат, он меня простит?
Как мне найти слова, чтобы он поверил?
Ты его знаешь, помнишь, что он как кит
На глубине, при этом он как Емеля
Он как маяк, но брат, пропадает свет,
Ты посмотри, взгляни на его лицо,
Я же врала, лгала, очень много лет
И называла в этом его - лжецом.
V
Всё. И наверно время мне прекратить,
И постараться просто поставить точку.
Снова курю, прости, ускользает нить.
Жаль не сказать - возьми меня в сёстры, в дочки.
Жизнь ведь простая штука на деле, брат
Только простому лёгкий ведь не синоним.
Вторник, апрель, темнеет, закончен март.
Точка. PS. Сестра. Я люблю и помню.
***
спи. мы справимся (героически!)
с переделками, с их количеством
с перепевками и с ремейками
как с разодранными коленками
(в детстве мама зелёнкой мазала,
пусть пощиплет, пройдёт). не сразу.я
понимаю, что стали старше.
спи. мосты развели, и баржи
по неве проползают. просто
это летнее судоходство.
спи спокойно, не жди подвоха
в мире взрослых не так уж плохо
не сложнее системы ниппеля
отношения: сын/родители.
грейс в финале сбежит из догвилля.
объявляю: достойна нобеля
(судоходство, горят огни)
наша жизнь. а теперь усни.
***
Пристанями местами,
Невиданными тобою.
Глядь - и душа отстанет,
Не переборет устали.
Вкусом ольшанских яблок
Пуст сон о детстве...
Я бы теперь не стала
Думать, что Бог есть.
Пристанями, мостами,
Моря гусиной кожей
Зимнего. Степью. Стаей
Снега - побыть прохожим
Только. Чтоб мимо радуг,
Солнц, мимо слез и чьих-то -
На человечье-птичьем -
Окликов. Мимо смеха.
Пристани, что пристали
К памяти; белой галькой -
К пяткам. Как море старит
Чаек седых гам.
Клейкие сны: маленькая
Рыбка в цветной лейке -
Отпущенная (подарок
Детским нашим Богам)
***
МУЗ.
девочка вырастет, и у неё будет грудь третьего размера
как у героини кино, которое снимают по играм и комиксам,
она станет много курить, да и вообще ни в чём не знать меры
и мечтать о пингвинах на северном полюсе
будет думать: а правда, есть люди, которые их, пингвинов, переворачивают?
у неё, конечно, будут и другие мысли, в основном - глубокие и навязчивые.
она закончит школу экстерном, поступит в колледж, нет, в университет
и вот однажды, дожив до двадцати с чем-нибудь там лет
ей откроется правда, что-то на счёт того, что не будет чуда
даже маленького такого чудика, перебей ты хоть всю посуду
чуда не будет, как ни крути, разве что докрутишься до чудовища
героиня расстроится, перестанет есть фрукты и овощи
на неё снизойдёт пустота и отсутствие всякого смысла,
прочая экзистенциальная маета, она даже задумается о самоубийстве
а что ещё делать, если тебе двадцать с чем-то там лет, и случается вот такое вот горе?
она решит закончить университет, послать всё к чертям, и уехать жить к морю.
такие планы окончательно рассорят её с отцом, и даже очень расстроят мать,
она будет ходить с грустным лицом, у неё завянут цветы, она перестанет их поливать.
она не будет больше мечтать о пингвинах на северном полюсе
но потом соберётся куда-то ехать, и для этого пойдёт на остановку автобуса
будет стоять, глотать сопли, в темноте цвета такого, зимнего-зимнего
и вот тут-то всё и получится прямо как в песне у саши васильева:
кто-то сзади ей скажет - живи. ты живи просто. да. живи просто.
тут и будет рассказу конец. а за ним будет жизнь. будет космос.
***
МУЗ.
Я теряю смыслы.
На неделе по четным числам
Но не рад, не расстроен, не часто играю нечестно
Я опять зеленею и рожа становится кислой
Шум, безумно в башке шурудятся мысли
Иду следом и в пригоршне мну земли тесто
Вижу Крест
А в рассвете маяк
Я как як паронойи прогресса
На голые стены хрущобобетонных плит
Нелеплю монолит неисправного детства
Ох уж мне эти ваши зверства
Дора хора, Освенцим оркестра.
МОРЕ
***
от него не уйти - догоняет, пинает, сминает
и стирает, по новой пиши не пиши - всё одно.
да ему хоть бы вплавь, хоть с билетом на парусник, лайнер,
всё одно, всё оно, хоть молись, хоть раскайся, на дно.
там не принято вешаться, вены там не разрезают,
там не видно, не слышно, не важно как крутится ось,
там живут только те, кто ты знаешь, добрался до края,
у кого на земле ничего и ни с кем не срослось.
там и воздух не воздух, вода - ой беда, там другая,
там всё соль, там всё боль, и не выпить - поди не вино,
там плевать, не узнать, не застать наступление мая,
всё одно, всё оно, ты держись, мы уходим на дно.
но оно и нутро и наружности - всё промывает,
у него что ни день, то сражения, битвы, что бой,
у него под водой что ни рыба - то глыба, то камень,
это море, мой друг, это море, в тебе и с тобой.
***
МУЗ.
так вот. раскрытое окно, кофе на стопке книг становится ледяным
и болит голова, хотя ты выпил уже и анальгин, и прозак, и цитрамон.
а потом посмотрел на часы - три утра, темнота и табачный дым,
здесь же не египет, сюда кажется вообще не заглядывает Амон
а вот ОМОНа хватает, куда ни пойди, зато вообще нет того, который Ра.
но вот так в сущности ничего не случилось, липкий снег, скрипят качели.
и можно было бы даже сказать, ба - да это просто такая игра,
если бы ты увидел кого-то в пальто, в шубе - в чём угодно, но - не в шинели.
да и ты - это ты, ты всё равно встанешь утром, соберёшься, выпьешь воды
и даже не будешь варить кофе, выпьешь просто воды, не кипячёной - из крана,
и пойдёшь на работу, прямо по грязному снегу с оттенком слюды
а по утрам голова болит так, как будто во лбу огнестрельная рана.
самое обидное, что такая картина повторяется в этой комнате еженощно
и ежедневно ты говоришь себе - ну, хватит, завтра здесь всё изменится.
время вокруг тебя, вернее в котором ты стало каким-то невозможно песочным
сыпется, телится, мелется, трётся - но ты человек, а не мельница.
и ты не один, есть кошка, правда, сколько её не корми - всё равно недотрога
и хотя бы на этом примере ты понял, что в мире всегда есть какой-то изъян.
три утра, ты сидишь и думаешь: сколько же надо было бы плакать богу,
чтобы на тридцать процентов земли был один океан?
***
МУЗ.
я до осени замолчала
скоро будет иван купала
гибнут люди купале мало
он уводит на дно канала
девка плавала да пропала
потонула у йола яла.
замолчу но хочу сначала
попросить: не ходи к причалу.
***
Привет. Дела идут, контора пишет.
И да, прости, пришла не позвонив,
И дождь пошёл на кухню через крышу.
Ты знаешь, не беги - ведь там обрыв
Как в книге, весь во ржи, и не заметен
К нему давно протоптаны пути.
И где-то слева громко плачут дети,
Не бегай там, а лучше - не ходи.
Заметила: ты стала красить губы,
Да что ты, понимаешь, не хочу
Сказать, что мне не так, не то, не любо
А в общем, ладно, завтра мне к врачу
С утра вставать. Пойду я. Правда, поздно,
Люблю, целую. Слушай, дай мне зонт.
Не бегай там во ржи. Смотри на звёзды
И за обрыв, там вход в Эвксинский Понт.
***
Тает залив. Битые стекла
Говорят про солнце, оранжевую тишину.
Нужно прожить здесь около
Года, видеть крыши.
Это весна: наломаем дров к лету,
А потом... полгода в инете, сон
Пыльный про Англию. 20 лет -
Время (закрытий) бросить
Мальчика пылкого под мостом.
Я бы хотела жить с тобой
В маленькой комнатке, как сейчас,
Где вечные сумерки и старые фильмы.
Холодно, ты простужаешь горло
Часто - чертов питерский климат.
Твоя фиалка позолотилась пылью,
Начала свою смерть за три месяца до
Боли. Посади ее в парке потом.
Чтобы. Ливни. Промыли. Смыли бы
Память больную.
Но пока засыпай. Я тебя обниму,
Я тебя обнимаю, я тебя сберегу
Пуще ока.
Мы прожили зиму. И цветут прямо в уши, в глаза,
Поцелуев мимо - фиалки на окнах,
Фиалки на окнах. Фиалки
на
окнах.
ГОРОД
***
Господи-Господи, посмотри сегодня мой сон.
Вот двор. Дети гнут карусельное колесо.
Вот дом. Смотрит окнами на детей,
А в окне на третьем
Вздрагивает комп или телек.
Вот внутри: чайник надрывается на плите.
Приходят гости, уходят гости - и всё не те.
Нет, про это не надо. Пришли. Веселятся, пьют.
Господи, не врывайся болью и мной в уют
Этой жизни. Ворвись другими - ну, есть же кем,
С шампанским в руках, при параде там, пиджаке,
При бабле, наконец.
Наконец, на коне.
Господи, пусть там поют еще, струны рвут,
Кот сладко дышит в колени хозяйки, звезды
Лепятся к стеклам и скатываются в траву.
И тополя за окном, как бойцы, по росту -
На посту.
Пусть - ни болезней, ни слез. Путь пусть - прям и светел.
Будь в этом доме, Господи. Обещаю, что не приду.
Видишь: стою во дворе, крещу три окна на третьем,
Сопли пускаю, как дура. И что-то болтаю в бреду.
***
Да-да, давай завтра мы будем вместе.
Ну, видимо встреча намечена где-то в пределах пространства,
А значит в каком-то месте.
Не стану пытать размышленьями, прочим засранством,
Давай поведем разговор.
Если слова не выцепит вор,
Понимание станет беседы наградой.
Мы рады!
Мы и я очень рады!
Оболочки ограды горой огород городить?
Сумбур извилин-идей автострады
запутались в тесный клубок.
Я смотрю в суть вещей, вижу сплавленный бок
эскалаторной балюстрады.
Чур, лица не скрывать И не надо взрываться
бороться не надо.
Еще не закончен коллаж.
Взлетаю домой вот парадная третий этаж,
Стоп! Иду на второй.
Этот дом - оглушительный рой
Голосов и ступенек парады.
Ма рады! Правда, живем здесь мы дома мы-я очень рады!
***
да да, давай завтра не будем думать об этом.
что-то вроде обета, вчера наступило лето.
объясняя на пальцах, мы есть вне пространства,
вне света, мы вовсе не в гетто, вне класса,
не стоит бояться, вне списка вне рамок и схем.
ой мама с моей головой, с нею столько проблем, зачем
я стою на краю как в раю я не сплю не курю я не ем.
моя кожа (я тоже) становится якобы огнеупорной
я беру телефон, вышла вон и иду как бреду снимать порно
на поганое качество, начисто, ладно, важнее количество
ну так здравствуй, истерика, здравствуйте, ваше величество!
очень жаль что как в старь по пути не пойти не поплакаться маме
вон стоит, звон, звонарь, но нас попросту нет в этой гамме
я пишу в никуда, не беда, ведь всегда оно. мне. отвечает.
пол и стол, кран, вода, нате стул вам, ну сядьте, ну выпейте чаю.
ветер дул. мам, хотелось бы быть кем-то избранным
чтобы я говорила с экранов цветных телевизоров
чтобы мило врала, я готова, пора, чтобы жизни людей научила
чтобы стихли ветра, на ура, жилы б вздулись, и вены. от силы
чтобы люди любили меня (вот фигня!) чтоб впадали в экстаз,
чтобы если как в песне, тот стих - он про них, а на деле - про нас.
так и сделаю, смелая, сделаю, честно, всё это ведь так интересно
будут деньги, машина, и, видимо, в Индию, может быть, в лес, но
не пойму почему вот бардак, чтобы так, меня так выворачивает
что-то где-то случилось, на милость, скажите - оно. было. значимое?
отдала все долги, открываю круги, и общаюсь с отцами да с пращурами
я метаюсь, зависла, я путаю числа, а мысли как мысли, но мысли навязчивые.
на другом конце суши, я знаю, не лучше, там просто иное, и может, чужое.
я увидела в зеркале девочку некую, обвинить в этом некого. кто я?
он спокойный как кит, он пришёл, говорит: ну и что? дал мне гайку
раз два три, ты протри эту гайку до дыр,
а потом лишь на том покидай этот мир. ладно, зайка?
только пальцами три, и при это смотри, не используй станок и ножовку.
я ответила: ок, он подумал, что толк во мне есть (это честь), провела его ловко.
ну давай просто завтра не думать об этом,
наступает безумно красивое лето
повышаются курсы валюты и градусы.
мы же люди, не будем об этом, пожалуйста.
руки есть, ноги есть, даже есть что поесть
мы живём вот наш дом вот есть дом вот мы в нём.
взрыв.
***
не шуми. ты не бойся, пожалуйста, правда, ведь это пройдёт.
будет снег, отопление, варежки, парка, но - холод и лёд.
это нет, не конец, не подумай, а просто такая пора,
но зато - будет время на карты таро, на пасьянс до утра.
будем пить, будем ночью на кухне в стакане заваривать чай,
и пускай - если к рельсам примёрзнет облезлый трухлявый трамвай,
это знак, это прелести самой тяжёлой и дикой поры,
слышишь скрип? это лезут сквозь стылые плиты иные миры.
ДЕТСТВО
***
МУЗ.
Мой брат говорит: никуда уезжать не стоит,
Здесь родилась, стало быть, пригодишься.
Я гуляю по городу, мусолю конфетку «Дюшес»,
Наблюдаю устои, разглядываю афиши.
У меня уже одна нога в сапожке походном,
У меня билет, упакованы чемоданы,
И мне хочется знать, очень хочется знать почему-то,
О чем курят в ночь пароходы и капитаны.
Мой брат говорит, играет ногтем с облепиховой
Косточкой, я киваю нехотя: «Да, конечно,
Только - тихо» Он смолкает, и вдруг - его голос
Срывается в нечто
Безобразное. Улыбаюсь: «Ты - псих»
В моем городе замечательные зимы -
Темнеет в шесть, молча валит снег - хоть лезь на стенку
От тоски. От тоски люди тянутся в магазины,
Далее - по сценарию. С кем
Разделить эти будни,
Жизнь прожить и остаться разиней.
Мой брат говорит: как ты можешь - мы же
Мочились в один горшок, мы в детстве были
Одинаковыми, десять лет мы читали книжки
Скучные за одним столом, вытирали пыль
В нашей комнате. Мы должны быть ближе.
Что ему сказать, этому стройному мальчику в форме,
Как не выплакать горемычную свою нежность?!
- Сколько времени, сколько лет убежало с тех пор!
Память как сор оседает в горле -
Между нёбом и глоткой меж.
А, забыв, переходишь такой рубеж,
Под таким переламываешься горем…
***
Слушай меня, послушай меня, мой брат,
Жаль не могу сказать тебе "просто братик".
Вторник, апрель, темнеет, закончен март.
В общем, сегодня утром я встав с кровати,
В зеркало посмотрев, обнаружив там
Не чужака, не думай, а просто дуру,
Я удивилась: что бы отдать богам,
Чтоб изменить не волосы, не фигуру,
Почерк, размер ноги, или рост и вес,
Нечто, что ты, брат, знаешь, внутри, под кожей.
Жаль не могу сказать: а уедем в лес?
Ты не подумай, ты отвечать не должен.
II
Вот, например, письмо генералу Зе
Бродский писал, хотя его нет в колоде,
В смысле, тот генерал, что был с ним в узле
Туго завязан, он не рождался вроде,
Не умирал, ответить ему не мог.
Здесь обрываем мысль, сберегая нервы.
Вечер, апрель, над городом серый смог.
Кстати, считай что это уже стопервым
Будет тебе письмом, понимаешь, брат,
Здесь не тупик, не то, чтобы даже кризис,
Это в колоде...к чёрту, давай без карт.
Я не спала, и мне ничего не снилось,
Утром вставала тихо и всем врала,
Всё мол, идёт путём, и не дёрнув бровью
Я не горела, тлела - смола, зола,
Брат, а теперь - никак, будто к изголовью
Ты по ночам подходишь и пальцы рук
Рожками ставишь - выйдите прочь, бабаи,
Сны и кошмары, монстры, послушай, вдруг
Это взаправду было? Скажи? Не знаю.
Ты его тоже любишь, скажи, люблю
Так же как ты, ты вспомни, всегда любила?
Брат, я солдат, я молча стою в строю
Только мне страшно, слушай, а где взять силы?
III
Ты не родня мне вовсе, я знаю, брат,
Другом тебя назвать - это врать, пожалуй.
Просто ты понимаешь, прости за мат...
Впрочем, сдержусь. Написано, и не мало
Даже по сути много об этом книг,
Фильмов отснято тыщи и сотни тысяч,
Знаешь, как дико страшно однажды миг
Тот пережить (мне кажется, едет крыша),
Миг, озаренье, вспышку - что книги врут,
Что по воде не ходят, но в лужах тонут,
Что, покупая мебель, мы не уют
Строим, а просто делаем ряд заслонок
Перегородок, или препятствий, ширм,
Коконом пеленаем себя в кровати,
Смотрим слезливый старый банальный фильм.
Я не хочу писать, но хочу быть матью.
IV
Брат, ну скажи мне, брат, он меня простит?
Как мне найти слова, чтобы он поверил?
Ты его знаешь, помнишь, что он как кит
На глубине, при этом он как Емеля
Он как маяк, но брат, пропадает свет,
Ты посмотри, взгляни на его лицо,
Я же врала, лгала, очень много лет
И называла в этом его - лжецом.
V
Всё. И наверно время мне прекратить,
И постараться просто поставить точку.
Снова курю, прости, ускользает нить.
Жаль не сказать - возьми меня в сёстры, в дочки.
Жизнь ведь простая штука на деле, брат
Только простому лёгкий ведь не синоним.
Вторник, апрель, темнеет, закончен март.
Точка. PS. Сестра. Я люблю и помню.
***
спи. мы справимся (героически!)
с переделками, с их количеством
с перепевками и с ремейками
как с разодранными коленками
(в детстве мама зелёнкой мазала,
пусть пощиплет, пройдёт). не сразу.я
понимаю, что стали старше.
спи. мосты развели, и баржи
по неве проползают. просто
это летнее судоходство.
спи спокойно, не жди подвоха
в мире взрослых не так уж плохо
не сложнее системы ниппеля
отношения: сын/родители.
грейс в финале сбежит из догвилля.
объявляю: достойна нобеля
(судоходство, горят огни)
наша жизнь. а теперь усни.
***
Пристанями местами,
Невиданными тобою.
Глядь - и душа отстанет,
Не переборет устали.
Вкусом ольшанских яблок
Пуст сон о детстве...
Я бы теперь не стала
Думать, что Бог есть.
Пристанями, мостами,
Моря гусиной кожей
Зимнего. Степью. Стаей
Снега - побыть прохожим
Только. Чтоб мимо радуг,
Солнц, мимо слез и чьих-то -
На человечье-птичьем -
Окликов. Мимо смеха.
Пристани, что пристали
К памяти; белой галькой -
К пяткам. Как море старит
Чаек седых гам.
Клейкие сны: маленькая
Рыбка в цветной лейке -
Отпущенная (подарок
Детским нашим Богам)
***
МУЗ.
девочка вырастет, и у неё будет грудь третьего размера
как у героини кино, которое снимают по играм и комиксам,
она станет много курить, да и вообще ни в чём не знать меры
и мечтать о пингвинах на северном полюсе
будет думать: а правда, есть люди, которые их, пингвинов, переворачивают?
у неё, конечно, будут и другие мысли, в основном - глубокие и навязчивые.
она закончит школу экстерном, поступит в колледж, нет, в университет
и вот однажды, дожив до двадцати с чем-нибудь там лет
ей откроется правда, что-то на счёт того, что не будет чуда
даже маленького такого чудика, перебей ты хоть всю посуду
чуда не будет, как ни крути, разве что докрутишься до чудовища
героиня расстроится, перестанет есть фрукты и овощи
на неё снизойдёт пустота и отсутствие всякого смысла,
прочая экзистенциальная маета, она даже задумается о самоубийстве
а что ещё делать, если тебе двадцать с чем-то там лет, и случается вот такое вот горе?
она решит закончить университет, послать всё к чертям, и уехать жить к морю.
такие планы окончательно рассорят её с отцом, и даже очень расстроят мать,
она будет ходить с грустным лицом, у неё завянут цветы, она перестанет их поливать.
она не будет больше мечтать о пингвинах на северном полюсе
но потом соберётся куда-то ехать, и для этого пойдёт на остановку автобуса
будет стоять, глотать сопли, в темноте цвета такого, зимнего-зимнего
и вот тут-то всё и получится прямо как в песне у саши васильева:
кто-то сзади ей скажет - живи. ты живи просто. да. живи просто.
тут и будет рассказу конец. а за ним будет жизнь. будет космос.
***
МУЗ.
Я теряю смыслы.
На неделе по четным числам
Но не рад, не расстроен, не часто играю нечестно
Я опять зеленею и рожа становится кислой
Шум, безумно в башке шурудятся мысли
Иду следом и в пригоршне мну земли тесто
Вижу Крест
А в рассвете маяк
Я как як паронойи прогресса
На голые стены хрущобобетонных плит
Нелеплю монолит неисправного детства
Ох уж мне эти ваши зверства
Дора хора, Освенцим оркестра.
МОРЕ
***
от него не уйти - догоняет, пинает, сминает
и стирает, по новой пиши не пиши - всё одно.
да ему хоть бы вплавь, хоть с билетом на парусник, лайнер,
всё одно, всё оно, хоть молись, хоть раскайся, на дно.
там не принято вешаться, вены там не разрезают,
там не видно, не слышно, не важно как крутится ось,
там живут только те, кто ты знаешь, добрался до края,
у кого на земле ничего и ни с кем не срослось.
там и воздух не воздух, вода - ой беда, там другая,
там всё соль, там всё боль, и не выпить - поди не вино,
там плевать, не узнать, не застать наступление мая,
всё одно, всё оно, ты держись, мы уходим на дно.
но оно и нутро и наружности - всё промывает,
у него что ни день, то сражения, битвы, что бой,
у него под водой что ни рыба - то глыба, то камень,
это море, мой друг, это море, в тебе и с тобой.
***
МУЗ.
так вот. раскрытое окно, кофе на стопке книг становится ледяным
и болит голова, хотя ты выпил уже и анальгин, и прозак, и цитрамон.
а потом посмотрел на часы - три утра, темнота и табачный дым,
здесь же не египет, сюда кажется вообще не заглядывает Амон
а вот ОМОНа хватает, куда ни пойди, зато вообще нет того, который Ра.
но вот так в сущности ничего не случилось, липкий снег, скрипят качели.
и можно было бы даже сказать, ба - да это просто такая игра,
если бы ты увидел кого-то в пальто, в шубе - в чём угодно, но - не в шинели.
да и ты - это ты, ты всё равно встанешь утром, соберёшься, выпьешь воды
и даже не будешь варить кофе, выпьешь просто воды, не кипячёной - из крана,
и пойдёшь на работу, прямо по грязному снегу с оттенком слюды
а по утрам голова болит так, как будто во лбу огнестрельная рана.
самое обидное, что такая картина повторяется в этой комнате еженощно
и ежедневно ты говоришь себе - ну, хватит, завтра здесь всё изменится.
время вокруг тебя, вернее в котором ты стало каким-то невозможно песочным
сыпется, телится, мелется, трётся - но ты человек, а не мельница.
и ты не один, есть кошка, правда, сколько её не корми - всё равно недотрога
и хотя бы на этом примере ты понял, что в мире всегда есть какой-то изъян.
три утра, ты сидишь и думаешь: сколько же надо было бы плакать богу,
чтобы на тридцать процентов земли был один океан?
***
МУЗ.
я до осени замолчала
скоро будет иван купала
гибнут люди купале мало
он уводит на дно канала
девка плавала да пропала
потонула у йола яла.
замолчу но хочу сначала
попросить: не ходи к причалу.
***
Привет. Дела идут, контора пишет.
И да, прости, пришла не позвонив,
И дождь пошёл на кухню через крышу.
Ты знаешь, не беги - ведь там обрыв
Как в книге, весь во ржи, и не заметен
К нему давно протоптаны пути.
И где-то слева громко плачут дети,
Не бегай там, а лучше - не ходи.
Заметила: ты стала красить губы,
Да что ты, понимаешь, не хочу
Сказать, что мне не так, не то, не любо
А в общем, ладно, завтра мне к врачу
С утра вставать. Пойду я. Правда, поздно,
Люблю, целую. Слушай, дай мне зонт.
Не бегай там во ржи. Смотри на звёзды
И за обрыв, там вход в Эвксинский Понт.
***
Тает залив. Битые стекла
Говорят про солнце, оранжевую тишину.
Нужно прожить здесь около
Года, видеть крыши.
Это весна: наломаем дров к лету,
А потом... полгода в инете, сон
Пыльный про Англию. 20 лет -
Время (закрытий) бросить
Мальчика пылкого под мостом.
Я бы хотела жить с тобой
В маленькой комнатке, как сейчас,
Где вечные сумерки и старые фильмы.
Холодно, ты простужаешь горло
Часто - чертов питерский климат.
Твоя фиалка позолотилась пылью,
Начала свою смерть за три месяца до
Боли. Посади ее в парке потом.
Чтобы. Ливни. Промыли. Смыли бы
Память больную.
Но пока засыпай. Я тебя обниму,
Я тебя обнимаю, я тебя сберегу
Пуще ока.
Мы прожили зиму. И цветут прямо в уши, в глаза,
Поцелуев мимо - фиалки на окнах,
Фиалки на окнах. Фиалки
на
окнах.
ГОРОД
***
Господи-Господи, посмотри сегодня мой сон.
Вот двор. Дети гнут карусельное колесо.
Вот дом. Смотрит окнами на детей,
А в окне на третьем
Вздрагивает комп или телек.
Вот внутри: чайник надрывается на плите.
Приходят гости, уходят гости - и всё не те.
Нет, про это не надо. Пришли. Веселятся, пьют.
Господи, не врывайся болью и мной в уют
Этой жизни. Ворвись другими - ну, есть же кем,
С шампанским в руках, при параде там, пиджаке,
При бабле, наконец.
Наконец, на коне.
Господи, пусть там поют еще, струны рвут,
Кот сладко дышит в колени хозяйки, звезды
Лепятся к стеклам и скатываются в траву.
И тополя за окном, как бойцы, по росту -
На посту.
Пусть - ни болезней, ни слез. Путь пусть - прям и светел.
Будь в этом доме, Господи. Обещаю, что не приду.
Видишь: стою во дворе, крещу три окна на третьем,
Сопли пускаю, как дура. И что-то болтаю в бреду.
***
Да-да, давай завтра мы будем вместе.
Ну, видимо встреча намечена где-то в пределах пространства,
А значит в каком-то месте.
Не стану пытать размышленьями, прочим засранством,
Давай поведем разговор.
Если слова не выцепит вор,
Понимание станет беседы наградой.
Мы рады!
Мы и я очень рады!
Оболочки ограды горой огород городить?
Сумбур извилин-идей автострады
запутались в тесный клубок.
Я смотрю в суть вещей, вижу сплавленный бок
эскалаторной балюстрады.
Чур, лица не скрывать И не надо взрываться
бороться не надо.
Еще не закончен коллаж.
Взлетаю домой вот парадная третий этаж,
Стоп! Иду на второй.
Этот дом - оглушительный рой
Голосов и ступенек парады.
Ма рады! Правда, живем здесь мы дома мы-я очень рады!
***
да да, давай завтра не будем думать об этом.
что-то вроде обета, вчера наступило лето.
объясняя на пальцах, мы есть вне пространства,
вне света, мы вовсе не в гетто, вне класса,
не стоит бояться, вне списка вне рамок и схем.
ой мама с моей головой, с нею столько проблем, зачем
я стою на краю как в раю я не сплю не курю я не ем.
моя кожа (я тоже) становится якобы огнеупорной
я беру телефон, вышла вон и иду как бреду снимать порно
на поганое качество, начисто, ладно, важнее количество
ну так здравствуй, истерика, здравствуйте, ваше величество!
очень жаль что как в старь по пути не пойти не поплакаться маме
вон стоит, звон, звонарь, но нас попросту нет в этой гамме
я пишу в никуда, не беда, ведь всегда оно. мне. отвечает.
пол и стол, кран, вода, нате стул вам, ну сядьте, ну выпейте чаю.
ветер дул. мам, хотелось бы быть кем-то избранным
чтобы я говорила с экранов цветных телевизоров
чтобы мило врала, я готова, пора, чтобы жизни людей научила
чтобы стихли ветра, на ура, жилы б вздулись, и вены. от силы
чтобы люди любили меня (вот фигня!) чтоб впадали в экстаз,
чтобы если как в песне, тот стих - он про них, а на деле - про нас.
так и сделаю, смелая, сделаю, честно, всё это ведь так интересно
будут деньги, машина, и, видимо, в Индию, может быть, в лес, но
не пойму почему вот бардак, чтобы так, меня так выворачивает
что-то где-то случилось, на милость, скажите - оно. было. значимое?
отдала все долги, открываю круги, и общаюсь с отцами да с пращурами
я метаюсь, зависла, я путаю числа, а мысли как мысли, но мысли навязчивые.
на другом конце суши, я знаю, не лучше, там просто иное, и может, чужое.
я увидела в зеркале девочку некую, обвинить в этом некого. кто я?
он спокойный как кит, он пришёл, говорит: ну и что? дал мне гайку
раз два три, ты протри эту гайку до дыр,
а потом лишь на том покидай этот мир. ладно, зайка?
только пальцами три, и при это смотри, не используй станок и ножовку.
я ответила: ок, он подумал, что толк во мне есть (это честь), провела его ловко.
ну давай просто завтра не думать об этом,
наступает безумно красивое лето
повышаются курсы валюты и градусы.
мы же люди, не будем об этом, пожалуйста.
руки есть, ноги есть, даже есть что поесть
мы живём вот наш дом вот есть дом вот мы в нём.
взрыв.
***
не шуми. ты не бойся, пожалуйста, правда, ведь это пройдёт.
будет снег, отопление, варежки, парка, но - холод и лёд.
это нет, не конец, не подумай, а просто такая пора,
но зато - будет время на карты таро, на пасьянс до утра.
будем пить, будем ночью на кухне в стакане заваривать чай,
и пускай - если к рельсам примёрзнет облезлый трухлявый трамвай,
это знак, это прелести самой тяжёлой и дикой поры,
слышишь скрип? это лезут сквозь стылые плиты иные миры.