Я, признаться, и сам не понимаю, как это получилось. Но тема не отпускала меня уже с полгода. Она приходила ко мне в снах, сверлила мозг наяву, прорывалась в случайных разговорах на работе и с друзьями. А недавно идея начала обретать форму.
Короче, держитесь за стулья крепче: я пишу роман. Научно-фантастический. Буду выкладывать куски в этом ЖЖ. Кому интересно - читайте.
UPD: Текст переработан и дополнен 08.07.2011.
Зармина
I don't think the human race will survive the next thousand years, unless we spread into space. There are too many accidents that can befall life on a single planet. But I'm an optimist. We will reach out to the stars. (Steven Hawking)
Пролог
Огромный конференц-зал Международного аэрокосмического союза был переполнен как никогда. Даже во времена открытия лунной базы, когда на брифингах яблоку негде было упасть от журналистов, правительственных бюрократов и прочих профессиональных бездельников, здесь не собиралось столько народу. Дополнительных кресел и стульев, в спешном порядке собранных со всего здания и наспех расставленных в проходах, перед сценой, на узеньком «техническом» балконе (откуда срочно пришлось вынести всё оборудование, дожидающееся списания), все равно не хватало. Люди теснились в дверях, жались к стенам за рядами кресел, только что не стояли друг у друга на головах. И над всем этим висели, витали в воздухе, заполняли всё пространство зала два волшебных слова. «Он долетел».
Капитан Гаспар Бурже, нынешний руководитель миссии «Икар», которому предстояло сейчас выступать перед этими людьми, стоял в каморке звукооператора и не мог скрыть волнения. Нет, он не боялся публики. Даже при том, что в зале, - об этом сообщил ему вице-президент союза в утреннем вызове по спецсвязи, - ожидалось присутствие официальных представителей по меньшей мере восемнадцати правительств, в том числе нунция из Ватикана. Капитану Бурже, несмотря на свою профессию астронавта, а может, именно благодаря ей, приходилось часто выступать публично, и он знал, что не ударит лицом в грязь перед любой аудиторией - да хоть перед Господом Богом. Нет, он волновался из-за другого. То, что он сейчас сообщит этим людям, должно изменить ход земной истории навсегда. И только время может показать, благую ли весть принес человечеству на своих звёздных крыльях «Икар»...
- Капитан! Пора начинать, дальше тянуть нельзя.
Бурже и сам знал, что пора выходить. Он еще раз улыбнулся своему отражению в сверкающей хромированной панели, привычным жестом поправил воротник форменной рубашки и вышел в круг света, на пятачок сцены, под перекрестный огонь стереокамер. Слегка поклонившись собравшимся и не дожидаясь, пока стихнут аплодисменты, он отошел к правому краю и включил проектор. Перед аудиторией развернулась трехмерная карта звездного неба.
- Дамы и господа! Как вам всем хорошо известно, 47 лет назад человечество решилось наконец на дальнюю космическую разведку. К звезде Глизе 581, которую с легкой руки репортеров... - тут Гаспар едва заметно кивнул, увидев в зале корреспондента «European News» Сильвию Винцетти. Он сделал небольшую паузу и продолжил - ...с легкой руки репортеров окрестили Ювентой, был отправлен беспилотный зонд «Икар».
Бурже щелкнул пультом, и на фоне звездной панорамы возникла трехмерная модель «Икара». Он ввел команду вращения вокруг оси и позволил публике немного полюбоваться округлыми формами межзвездного разведчика с разных сторон. Затем остановил вращение, подвесив зонд в самом удачном, как ему казалось, ракурсе - кормовыми дюзами вполоборота к зрителям, под небольшим наклоном.
- Так выглядел «Икар» в самом начале своего путешествия. Наш толстячок имел тогда немалый избыточный вес и выглядел не слишком спортивно, но без этого было не обойтись - термоядерного топлива для разгона и полета на околосветовой скорости нужно было весьма много. По пути нашему герою довелось изрядно похудеть, и к концу своего странствия он выглядел вот так...
Еще один щелчок - и исчезли сферические топливные баки, окаймляющие «тело» зонда со всех сторон. «Икар» стал похож на огромный металлокерамический сперматозоид с недвижно замершим навытяжку хвостиком и налипшими на его кончик присосками-дюзами.
- Но и это еще не все. Аппарат, набравший околосветовую скорость, должен был снизить ее примерно до одной десятой скорости света на подступах к Ювенте, чтобы иметь возможность, пролетев систему по гиперболической траектории, собрать как можно больше информации о ней. Однако использовать термоядерное топливо еще и для маневрирования в системе было бы слишком расточительно. Поэтому «Икар» был оборудован большими солнечными парусами, позволяющими менять курс с помощью излучения звезды.
Бурже в очередной раз щелкнул кнопкой, и вокруг «сперматозоида»-зонда выросли три могучих крыла солнечных парусов. Они были столь изящны, что в зале раздались невольные аплодисменты.
- Спасибо, друзья. Нам, команде миссии, они тоже кажутся очень красивыми. А теперь давайте перенесемся в планетную систему.
Макет «Икара» исчез, и рисунок карты звездного неба изменился. Капитан щелкнул по пульту, и одна из багрово-красных точек в центре ярко замерцала.
- Вот она, звезда Ювента. Это весьма неприметный красный карлик, не видимый с Земли невооруженным глазом. К тому же и расположен он не очень близко к нам - чуть больше 20 световых лет. У многих из вас наверняка возникает вопрос - почему же выбор при планировании миссии пал именно на него?
Бурже выдержал профессиональную «лекторскую» паузу и снова переключил слайд. Красное солнце в центре экрана выросло в размере, а вокруг него на фоне сияющих пылинок-звезд расположились шесть разнокалиберных и разноцветных сфер.
- Еще до отправки зонда было достоверно известно, что Ювента имеет планетную систему, состоящую самое меньшее из шести планет. Но и это не самое важное - экзопланетных систем на данный момент известно очень много. Куда важнее то, что как минимум одна, а вероятнее всего - две планеты, по предварительным данным, попадали в зону потенциальной обитаемости, или, как ее еще называют, «Зону Златовласки»: они получали от звезды достаточно тепла, чтобы на их поверхности могла существовать вода в жидком состоянии. А, следовательно, и жизнь. Но это было лишь предположение. Мы не знали ни состава атмосферы планет, ни даже того, есть ли там жидкая вода на самом деле.
С места кто-то спросил: «Капитан Бурже, а есть ли у этих планет названия?»
- Хороший вопрос. Спасибо за него. У этих планет красивые, женственные имена, которые им дали уже давно. Задолго до того, как у человечества появился шанс взглянуть на них вблизи. Мы, люди, знаете ли, романтичные и очень нетерпеливые создания. Но давайте лучше обо всем по порядку.
Он снова сделал паузу и чуть громче продолжил.
- До сих пор я угощал вас компьютерными 3D-симуляциями. Все это было, возможно, и красиво, но не обязательно правдиво. А теперь позвольте перейти к главной части нашего повествования. Следующая картинка не будет трехмерной, но, я надеюсь, вы не обидитесь на меня за это. Ведь это первое в истории человечества подлинное изображение, переданное из внеземной планетной системы.
На экране опять возникло красное солнце. Маленькое и холодное на вид. И яркая звездочка по правому краю экрана, выделяющаяся на фоне всех остальных звезд неба.
- Это момент входа зонда в систему Ювенты. Обратите внимание на яркий объект справа. Это первое открытие, сделанное нашим разведчиком. Планет в системе не шесть, а семь. Неудивительно, что седьмую мы долго не могли заметить с Земли - размером она не больше, чем Марс. От звезды она очень далеко - примерно как наш Сатурн от Солнца, - и потому там царит вечный холод. Вот ее увеличенный вид. Как видите, типичный «лунный ландшафт», а это говорит о том, что атмосферы у этой планеты практически нет. Это мертвый мир, тёмный, безмолвный и бесплодный. Мы назвали ее в честь языческой богини смерти - Морена.
Кадр снова сменился. Теперь почти в центре была почти однородно-бирюзовая, с тонкими белесыми прожилками планета.
- Это Эвринома, шестая планета, от которой «Икар» прошел достаточно близко, но, ввиду высокой скорости, не был, к счастью, захвачен ее гравитацией. Эвринома - ледяной гигант наподобие нашего Нептуна, она даже внешне похожа на него. Наши предки, открывшие планету, видимо, догадывались об этом, не зря же они дали ей имя дочери бога Посейдона, ставшего в римской мифологии Нептуном. Приборы зарегистрировали у нее не менее трех спутников. Вполне возможно, что имеются и другие. Впрочем, это не столь важно - по крайней мере, по сравнению с тем, что вы услышите дальше.
На новой фотографии был маленький, белый, местами с синими разводами диск. Бурже дал большее увеличение, и он вырос на весь экран.
- Аиша, пятая планета системы. Мы давно подозревали, но теперь окончательно убедились: это планета-океан, на большей части своей территории, или, если хотите, акватории - тут Бурже улыбнулся - покрытая льдами. Белое - местами лед, а местами облачность, синее - естественно, океан. Но самое интересное у этой планеты - ее атмосфера. Она очень плотная, плотнее, чем на Земле. И содержит значительный процент кислорода, хотя и непригодна для дыхания человека. Несмотря на весьма холодный климат, Аиша - в этом теперь практически нет сомнений - обитаема. Ее океан должен быть полон жизни, пусть и очень непохожей на земную. Экзобиологи высказались по этому поводу совершенно недвусмысленно.
С места вновь раздался вопрос: «Это достоверные данные или лишь предположение?» Тот же слегка скрипучий голос начинающего стареть человека. Краешком подсознания Бурже отметил, что где-то уже слышал этот голос. Вот только где?
- Пока у нас не окажутся в руках образцы местной флоры и фауны, - если то, что там живет, можно называть флорой или фауной, - строго говоря, не более чем предположение. Но очень вероятное. С учетом всех возможных факторов я бы оценил шансы того, что на Аише есть жизнь, в 90-95%.
Он немного помолчал и добавил.
- А вот о том, разумная ли это жизнь, пока что не спрашивайте. Я не знаю.
В кадре возникла новая сфера. Ярко-синяя, почти однородно окрашенная.
- Дана, вторая от солнца планета. Я показываю вам их в том порядке, в каком их снимал зонд. В момент его пролета пять планет находились с одной стороны от звезды, две - с другой. Дана - тоже «нептун», но это горячий нептун: ее температура больше четырехсот градусов. Хотя «Икар» зафиксировал наличие воды, но для жизни, как вы понимаете, этого недостаточно.
Снова щелчок. Темно-коричневый шарик, шершавый даже на вид.
- Это Эвклея, ближайшая к звезде, аналог нашего Меркурия. Для Меркурия, впрочем, она великовата - ее размер больше, чем у Земли. Если добавить к этому, что она повернута к солнцу всегда одной стороной, то становится понятным, почему на одной ее стороне - адский жар, а на другой - космический холод. Атмосфера могла бы смягчить этот эффект, но, судя по результатам съемки, атмосферы у нее нет. А теперь давайте немного полюбуемся самим солнцем этой планетной системы - «Икар» передал много удачных кадров.
Взглядам присутствующих предстала пылающая красно-оранжевым огнем Ювента. Мощные протуберанцы рвались наружу с поверхности, бушевали огненные океаны, оттененные островками темных пятен. Зрелище было столь величественным, что некоторые зрители вновь зааплодировали. Бурже подождал, пока аплодисменты стихнут, и снова сменил кадр. На экране засветилась огромная молочно-белесая капля.
- Нефела, третья планета системы. Это скалистый мир, в пять раз тяжелее нашей планеты, поэтому по научной классификации ее называют «сверхземлей». Хотя правильнее было бы считать ее «сверхвенерой», по климату она очень похожа на нашу Утреннюю звезду: на ее поверхности стоит такая же жара из-за парникового эффекта, вызванного преобладанием углекислого газа в атмосфере. То, что вы видите - не поверхность планеты, а облака: на Нефеле всегда сплошная облачность. Но витать в этих облаках я не советую даже самым отчаянным романтикам - они состоят из почти чистой серной кислоты. А теперь я на время умолкаю - следующая серия снимков будет говорить сама за себя. Четвертая планета. Зармина.
В напряженной тишине один кадр сменялся другим. Огромное красное солнце - в три раза больше, чем на Земле. Два миниатюрных спутника, все в оспинах от кратеров. Синие океаны в белесых клочьях облаков. Девственно-белая кора ледников. И красно-коричневые, местами покрытые белым, охристо-желтым, темно-зеленым, багрово-черным просторы суши, с которых, словно единственный глаз лихого космического пирата, смотрело на людей внутреннее море.
Гаспар Бурже знал: эти кадры понравятся присутствующим. Он выждал, пока эмоции слегка улягутся, и почти бесстрастным голосом произнес:
- Вот она, Зармина. Из-за эффекта «приливной фиксации» планета всегда повернута к звезде одной стороной. Гравитация 1,31 земной, средняя температура на освещенной стороне +13оС, на теневой -32оС. Атмосферное давление: 1,16 бар. Состав атмосферы: азот 74%, кислород 22%, углекислый газ 3%, остальные газы, преимущественно благородные - около 1%. Думаю, вы уже поняли, что она потенциально - а скорее всего, и реально - обитаема. Но обитаемость еще не означает пригодность именно для человека. Мы нашли следы жизни, пусть и примитивной, во многих местах: на Марсе, на холодном Энцеладе, даже в ядрах комет... не говоря уже про ожидаемое разнообразие океанских форм жизни на Аише, которую вы все видели сегодня. Но для людей условия этих планет смертельны. Так вот, по поводу Зармины вердикт ученых был однозначен: после некоторой адаптации человек сможет там жить. Не в замкнутом пространстве, как на Луне. Дышать воздухом, ходить по земле, греться на солнышке, пить воду из источников... Почти как у себя дома.
На последних словах зал буквально взорвался. И сквозь нарастающий шквал Бурже произнес завершающие слова.
- Я думаю, докладывать об остальных результатах миссии сейчас несколько несвоевременно. Спасибо за внимание, господа. Задавайте ваши вопросы!
Легко было сказать - задавайте вопросы. Сразу несколько десятков человек с места пытались прокричать нечто, но их голоса просто тонули в общем гуле. В зале творилось нечто невообразимое, кое-где доходило чуть ли не до потасовки. Краем глаза Бурже заметил, как начальник охраны, сидящий в нише на верхнем ярусе, рефлекторно потянулся к маленькой черной панели на стене - биосенсор, запрограммированный на его генотип, при срабатывании должен был мгновенно подать в зал усыпляющий газ. О том, как администрацию МАКС после такого инцидента будут склонять по всем каналам кибермедиа, - а главное, как это повлияет на финансирование, в последние годы и без того скудеющее, - этот солдафон, конечно, не думал... Бурже скривился, представив себе заголовки. «Химический терроризм аэрокосмической мафии», «Посол святого престола отравлен газом: Ватикан грозит космобоссам анафемой», «Что хотели скрыть на пресс-конференции МАКС»... вот тут уж Сильвия оторвется по полной, теории заговора - ее конек. Незаметно подав со своего пульта начальнику охраны сигнал «Отбой», Бурже попытался восстановить порядок менее радикальным способом. Выставив звук микрофона на максимум и «случайно» поднеся его поближе к одному из многочисленных встроенных микродинамиков, он с удовлетворением услышал оглушительный, на весь зал, визг «фона». Какофония была омерзительнейшая, но своей цели он добился: в зале на секунду воцарилась тишина. И, не давая публике опомниться, Бурже предложил:
- Давайте поступим немного по-другому. Справа от каждого из вас находится сенсорная панель для голосования, встроенная в спинку впереди стоящего кресла. Сейчас эти панели отключены, но я попрошу звукооператора их включить. С их помощью можно набирать текстовые сообщения, которые я получу на свой планшет и смогу вам спокойно ответить.
Он подал знак звукооператору, и панели засветились молочно-голубоватым сиянием. Шум в зале почти умолк: все начали разбираться с функциями меню. «Хочешь успокоить ребенка на какое-то время - дай ему новую игрушку» - с грустной иронией заметил про себя Бурже. Детей у него не было, но опыт обращения с ними имелся...
***
Конференция закончилась. Гаспар Бурже сидел в кресле на балконе своего номера в гостинице для астронавтов «Млечный путь», глядя на заходящее солнце и сверкающую алым огнем зеркальную воду высокогорного озера. Он не думал о времени: не все ли равно, на сколько минут опоздает Сильвия? Хотелось расслабиться и не думать ни о чем. Раньше это ему легко удавалось... Принять позу кучера, ноги слегка разведены, кисти между коленями, голова склонена, провалиться, исчезнуть... не думать, не думать ни о чем, просто плыть за образами. Звезды, космос и пустота... нет, черт подери, только не космос! - океан, глубокий, сине-зеленый, насквозь просвеченный солнцем, и яркие полосато-оранжевые рыбки в глубине... как же их называют?.. и огромный скат с шипастым хвостом, проплывающий мимо, царственно колыхаясь в прозрачной воде, и морская звезда, лениво шевелящая лучами на песчаном дне, и дельфины, дельфины... только странные какие-то - черные, с большими, узко посаженными глазами, с мощными ластами, как у моржей или тюленей... и переговариваются о чем-то на своем языке, людям не только непонятном, но и неслышимом...
Кто-то тронул его за плечо.
- Сильви?
- Извини, если помешал, старина. Я ненадолго.
Перед ним стоял, опираясь на свою неизменную трость, вице-президент Международного аэрокосмического союза Антон Соболев. Человек-легенда, первым высадившийся на Марсе и Деймосе, первым прошедший сквозь щель Кассини, первым посетивший ледяные джунгли Титана. И чуть не оставшийся там навсегда после внезапной разгерметизации отсека. Его спасли, но после жутких холодовых травм, едва совместимых с жизнью, с карьерой астронавта было покончено, и Антон стал, как он сам выражался, «канцелярской крысой космоса». Стал одним из тех, кого до этого откровенно презирал.
Они пожали друг другу руки и оба повернулись к догоравшему закату. После минутной паузы Соболев спросил:
- Ты рассказал им что-нибудь об этом?
- Нет.
- Хорошо.
Еще несколько минут оба молчали, а потом снова заговорил Соболев.
- И все же, Гаспар, как ты думаешь - что это было?
- Я не знаю, Антон. Я не знаю.
Соболев чуть заметно кивнул. Потом еще раз пожал Бурже руку и, прихрамывая, вышел из комнаты...