Дуняша умерла…
Маленькая моя собачка, Данечка, Собака, умеющая так радоваться, преданная, добродушная, не навязчивая, но ценящая любое доброе слово, признательная даже за намек на внимание, любовь и ласку…
Я ждала удара с другой стороны. Семнадцатилетняя Мяу с неоперабельной опухолью. Каждый день твердила ей, что она самая лучшая кошка, самая красивая, самая умная. Гладила ее, любовалась на нее каждый день, как последний.
А Данечке я ничего не успела сказать. Да, 12 лет, да, пережила операцию несколько лет назад. Но она совсем не старушка! Была… Бодрая, шустрая, после операции она словно обрела вторую молодость. Бегала, прыгала, играла. Радовалась жизни. И ей уже никогда не исполнится 13…
Запомните ее такой
Это полностью моя вина.
Я слишком привыкла к тому, что уж с Дуняшей-то ничего не может случиться. У нее луженый желудок, если что падало на пол, мы неслись наперегонки, потому что если Даня успевала первой, она сглатывала «добычу» не жуя. В первые годы я очень переживала из-за этого. А потом убедилась, что у моей собачки просто необыкновенные способности. Она глотала гвозди, медные пряжки от ремней и ботинок, скрепки, жестяные блистеры от таблеток, здоровенные болты от кресла. Но всё это кончалось только тем, что в туалет потом она ходила с громким бряканьем и стуком железа. Это даже стало семейной шуткой. Моя маленькая жадинка…
Почему-то я думала, что догхантеры водятся только в Москве и Питере. И уж тем более, их нет в нашем районе.
Алисии требовалась социализация. Ее нужно было почаще выводить на прогулки, знакомить с другими собаками или хотя бы брать с собой одну из своих для компании.
Раз мы ходили с Ариком. Раз с Ланей.
В то утро вышли с Дуняшей.
Я рано встаю. И гуляли мы на рассвете, еще семи утра не было. Да, у нас нет специальной площадки. Но я всегда беру с собой салфетки и пакетики, чтобы убрать за собакой. Хотя обычно они не пригождаются. Они у меня мелкие и ходят дома на пеленку в лоток, как кошки.
Я привязала Дуняшу к одному из деревьев, а сама стала заниматься с Алисией. Бегала с ней, как по рингу, учила стоять в стойке.
Я видела, что Дуняша жадно ест траву. Хотя она уже подсохшая, осенняя. Давно знаю об этой Дуняшиной привычке: сначала она объедается травой, потом ее тошнит и этим всё дело и кончается. Чистит желудок, как мне говорили.
На улице мы были недолго. Вернулись. Я протерла им лапы, сняла поводки. И села за работу. С утра в комнате довольно холодно, и я включаю обогреватель на всю катушку.
Дуняшу вырвало. Я убрала за ней, подумав: опять травы переела.
После прохладной улицы в комнате казалось жарко. А я так и не успела подстричь Дуняшу. Конечно, не совсем коротко, не летний вариант. А чисто из гигиенических соображений: мордашку, лапы, подхвостье. И так, если где клочок образовался.
После улицы каждая моя собака бегает по дому очень гордая, Дуняша тоже не сидела на месте. Она дышала так, словно ей жарко, просилась на балкон. Я открыла. Дуняша бегала туда и обратно, сопела, фыркала. Я не заметила в ее поведении чего-то особенного. Как всегда, надела наушники, чтобы собачья возня и их игрища не мешали работать.
Я не знаю, сколько точно я просидела за компьютером. Час или два, не меньше.
А когда вскочила, решив наведаться на кухню, тогда и увидела.
Дуняша лежала у двери без всякого движения, на боку, рядом была рвота.
Подскочила, подняла голову. Она уже была как тряпичная, но еще дышала. Очень слабо, но дышала. Я начала звонить врачам, а сама уже ревела. Отвечала на вопросы.
Нет, крови в пасти нет. Десны и выпавший язык бледные. Да, была рвота. Нет, ее вырвало не тем, что она ела дома. Там что-то непонятное, похоже на фарш или колбасу. Я не видела, дергались ли у нее лапы. После прогулки была беспокойная, часто дышала. Сейчас почти не дышит.
Мне сказали, что уже поздно. Что собаку отравили. Они могут только приехать и увезти труп. Куда? На переработку.
В другой клинике ответили примерно то же самое. Что вылечить уже нельзя, я опоздала. Что они могут только вскрыть ее и сообщить мне, каким именно ядом ее отравили.
Я не хотела, чтобы Дуняшу вскрывали. Чтобы «перерабатывали». Чтобы сжигали. Или чтобы в ней копались студенты. Тем более, она, кажется, еще дышала. И какая разница, какой именно яд, если уже ничего не вернуть, если ничего не исправить?
Я гладила ее и ревела. Я даже не заметила момента, когда дыхание прекратилось. Все это, с того момента, как я ее увидела, и до того, как она умерла, казалось, длилось вечность. А на самом деле - не больше пяти минут.
Я осторожно, как будто Дуняша была еще живая, завернула ее в полотенчико. Потом положила в большой черный пакет, я не хотела, чтобы ее жрали мухи и черви. Поместила в коробку. Отнесла пока на балкон, там прохладно.
Тщательно убрала рвоту, хотя кошки и собаки не проявляли к ней интереса.
Когда Дуняша умерла, к ней подошла каждая кошка, каждая собака. Все с опущенными хвостами. Каждая что-то поняла.
Теперь они ходят, как прибитые. А я реву, не помогает даже огромное количество выглотанных таблеток. Сначала я пыталась уснуть, чтобы совладать с эмоциями, чтобы проснуться и начать действовать разумно. Не подходила к компьютеру, не могла. Посты выходили отложенными постингами.
Но и спать я не могла. Только начинала забываться, сразу острейшей болью: Дуняша. И опять слезы.
Потом я встала и стала зачем-то искать признаки отравления различными ядами.
А еще я пытаюсь узнать, где у нас в городе кладбище домашних животных.
Получила несколько писем, нужно заканчивать конкурс, даже два. По работе тоже требуют, чтобы я выслала готовые статьи. Я думала, что не смогу. Потом начала понемногу писать. И работа помогла мне больше, чем любые таблетки. Она помогает не думать постоянно о моей потере. Не реветь.
Но я никогда не смогу простить себе свою беспечность. Даже если меня простит каждый человек на планете.
А догхантеров я ненавижу! Чтобы они сдохли в мучениях! Я хочу, чтобы им было так же больно, как мне.
UPD. Даже не верится, что таких уродов земля носит: http://chelbloggers.livejournal.com/456905.html?thread=3747017#t3747017
Я ждала удара с другой стороны. Семнадцатилетняя Мяу с неоперабельной опухолью. Каждый день твердила ей, что она самая лучшая кошка, самая красивая, самая умная. Гладила ее, любовалась на нее каждый день, как последний.
А Данечке я ничего не успела сказать. Да, 12 лет, да, пережила операцию несколько лет назад. Но она совсем не старушка! Была… Бодрая, шустрая, после операции она словно обрела вторую молодость. Бегала, прыгала, играла. Радовалась жизни. И ей уже никогда не исполнится 13…
Запомните ее такой
Это полностью моя вина.
Я слишком привыкла к тому, что уж с Дуняшей-то ничего не может случиться. У нее луженый желудок, если что падало на пол, мы неслись наперегонки, потому что если Даня успевала первой, она сглатывала «добычу» не жуя. В первые годы я очень переживала из-за этого. А потом убедилась, что у моей собачки просто необыкновенные способности. Она глотала гвозди, медные пряжки от ремней и ботинок, скрепки, жестяные блистеры от таблеток, здоровенные болты от кресла. Но всё это кончалось только тем, что в туалет потом она ходила с громким бряканьем и стуком железа. Это даже стало семейной шуткой. Моя маленькая жадинка…
Почему-то я думала, что догхантеры водятся только в Москве и Питере. И уж тем более, их нет в нашем районе.
Алисии требовалась социализация. Ее нужно было почаще выводить на прогулки, знакомить с другими собаками или хотя бы брать с собой одну из своих для компании.
Раз мы ходили с Ариком. Раз с Ланей.
В то утро вышли с Дуняшей.
Я рано встаю. И гуляли мы на рассвете, еще семи утра не было. Да, у нас нет специальной площадки. Но я всегда беру с собой салфетки и пакетики, чтобы убрать за собакой. Хотя обычно они не пригождаются. Они у меня мелкие и ходят дома на пеленку в лоток, как кошки.
Я привязала Дуняшу к одному из деревьев, а сама стала заниматься с Алисией. Бегала с ней, как по рингу, учила стоять в стойке.
Я видела, что Дуняша жадно ест траву. Хотя она уже подсохшая, осенняя. Давно знаю об этой Дуняшиной привычке: сначала она объедается травой, потом ее тошнит и этим всё дело и кончается. Чистит желудок, как мне говорили.
На улице мы были недолго. Вернулись. Я протерла им лапы, сняла поводки. И села за работу. С утра в комнате довольно холодно, и я включаю обогреватель на всю катушку.
Дуняшу вырвало. Я убрала за ней, подумав: опять травы переела.
После прохладной улицы в комнате казалось жарко. А я так и не успела подстричь Дуняшу. Конечно, не совсем коротко, не летний вариант. А чисто из гигиенических соображений: мордашку, лапы, подхвостье. И так, если где клочок образовался.
После улицы каждая моя собака бегает по дому очень гордая, Дуняша тоже не сидела на месте. Она дышала так, словно ей жарко, просилась на балкон. Я открыла. Дуняша бегала туда и обратно, сопела, фыркала. Я не заметила в ее поведении чего-то особенного. Как всегда, надела наушники, чтобы собачья возня и их игрища не мешали работать.
Я не знаю, сколько точно я просидела за компьютером. Час или два, не меньше.
А когда вскочила, решив наведаться на кухню, тогда и увидела.
Дуняша лежала у двери без всякого движения, на боку, рядом была рвота.
Подскочила, подняла голову. Она уже была как тряпичная, но еще дышала. Очень слабо, но дышала. Я начала звонить врачам, а сама уже ревела. Отвечала на вопросы.
Нет, крови в пасти нет. Десны и выпавший язык бледные. Да, была рвота. Нет, ее вырвало не тем, что она ела дома. Там что-то непонятное, похоже на фарш или колбасу. Я не видела, дергались ли у нее лапы. После прогулки была беспокойная, часто дышала. Сейчас почти не дышит.
Мне сказали, что уже поздно. Что собаку отравили. Они могут только приехать и увезти труп. Куда? На переработку.
В другой клинике ответили примерно то же самое. Что вылечить уже нельзя, я опоздала. Что они могут только вскрыть ее и сообщить мне, каким именно ядом ее отравили.
Я не хотела, чтобы Дуняшу вскрывали. Чтобы «перерабатывали». Чтобы сжигали. Или чтобы в ней копались студенты. Тем более, она, кажется, еще дышала. И какая разница, какой именно яд, если уже ничего не вернуть, если ничего не исправить?
Я гладила ее и ревела. Я даже не заметила момента, когда дыхание прекратилось. Все это, с того момента, как я ее увидела, и до того, как она умерла, казалось, длилось вечность. А на самом деле - не больше пяти минут.
Я осторожно, как будто Дуняша была еще живая, завернула ее в полотенчико. Потом положила в большой черный пакет, я не хотела, чтобы ее жрали мухи и черви. Поместила в коробку. Отнесла пока на балкон, там прохладно.
Тщательно убрала рвоту, хотя кошки и собаки не проявляли к ней интереса.
Когда Дуняша умерла, к ней подошла каждая кошка, каждая собака. Все с опущенными хвостами. Каждая что-то поняла.
Теперь они ходят, как прибитые. А я реву, не помогает даже огромное количество выглотанных таблеток. Сначала я пыталась уснуть, чтобы совладать с эмоциями, чтобы проснуться и начать действовать разумно. Не подходила к компьютеру, не могла. Посты выходили отложенными постингами.
Но и спать я не могла. Только начинала забываться, сразу острейшей болью: Дуняша. И опять слезы.
Потом я встала и стала зачем-то искать признаки отравления различными ядами.
А еще я пытаюсь узнать, где у нас в городе кладбище домашних животных.
Получила несколько писем, нужно заканчивать конкурс, даже два. По работе тоже требуют, чтобы я выслала готовые статьи. Я думала, что не смогу. Потом начала понемногу писать. И работа помогла мне больше, чем любые таблетки. Она помогает не думать постоянно о моей потере. Не реветь.
Но я никогда не смогу простить себе свою беспечность. Даже если меня простит каждый человек на планете.
А догхантеров я ненавижу! Чтобы они сдохли в мучениях! Я хочу, чтобы им было так же больно, как мне.
UPD. Даже не верится, что таких уродов земля носит: http://chelbloggers.livejournal.com/456905.html?thread=3747017#t3747017