Юлия Латынина, мастер класс для власти
Отличная статья Юлии Латыниной - мастер класс для политической власти о движущих силах общества. В интересах властей усвоить эти "уроки".
(ссылка) Я решила поговорить о такой штуке, которая называется «эффективность насилия». Эффективность насилия лжи. Я, собственно, моя история, то, что я хочу рассказать, это такой спор с Адамом Смитом, который в свое время сказал, что нормальное общество устроено так, что в нем есть булочник, который печет булочки и который зарабатывает, и который не стремится к увеличению всеобщего блага, а стремится к получению собственной прибыли. Но стремясь к увеличению собственной прибыли, он увеличивает одновременно и всеобщее благо.
И, вот, мы видим, что очень много стран в мире устроено по Адаму Смиту. Более того, если XX век был временем противоборства тоталитарных систем и свободного рынка, то XXI век стал веком безусловного триумфа открытого общества. Это оказался такой, совершенно свободный клуб, к которому любой человек, любая нация может присоединиться, и как только любая нация присоединяется, сразу ее ВВП возрастает многократно. Мы видим это на примере Китая и Индии, которые присоединились приблизительно в 1992 году к открытому обществу. И Китай, который очень долго пытался создать супердержаву с помощью методов Мао и ничего не создал, вдруг в течение двух десятилетий стал, ну, если не первой сверхдержавой в мире, то уж точно не второй.
Мы видим это на примере маленьких государств. Вот, например, посмотрите, как за 5 лет, что за 5 лет получилось у Грузии. Можно зайти на сайт Илларионова и посмотреть, какими гигантскими темпами по сравнению с Россией растет благосостояние ее граждан при том, что у Грузии нет газа и у Грузии постоянные проблемы со своим большим северным соседом. У России газ и нефть есть, и таких проблем у нее ни с кем нету.
Но Грузия... Можно посмотреть там на другую маленькую страну, в которой я недавно была, Эстония, которая начала идти по этому пути гораздо раньше, чем Грузия. И в результате мы видим, что по паритету покупательной способности, опять же, крошечная Эстония, лишенная нефти и газа, сейчас стоит на 53 месте в мире, а Россия на 69-м. Грузия на 129-м - она началась гораздо позже.
То есть вход открыт для всех. И вместе с тем, не все входят. Много званых, да мало избранных. И XXI век - это век удивительного контраста между тем, что любая страна, которая присоединяется к открытому обществу, мгновенно получает огромное количество благ от этого. И вместе с тем мы видим, что значительное количество стран не только не присоединятся к открытому обществу в каком-то... Не только не присоединяются к открытому обществу, но вряд ли они сделают это в ближайшем будущем. Ну, трудно, например, представить себе, что Конго или Афганистан, или Венесуэла, или Боливия в ближайшее время станут странами, где как в Китае можно будет без помех поставить сборочное производство.
И возникает вопрос, почему это происходит. Еще раз повторяю, что вот это не история борьбы между тоталитарными системами типа коммунизма и фашизма с одной стороны и открытого общества с другой. То, что существует в Конго или в Венесуэле, или бардак, который существует в Афганистане, это не тоталитарные системы. Это системы, которые не пытаются овладеть всем миром. Это системы, которые, наоборот, гражданам говорят: «Нас все обидели». Но они никогда не станут открытым обществом, то есть они в ближайшее время не станут открытым обществом - вот, вопрос почему?
Так вот, возвратимся к нашему булочнику. Булочнику, который согласно Адаму Смиту и который, действительно, в Англии XVIII века пек булочки, получал прибыль и тем самым увеличивал еще общее благо. Очевидно, что не при всех условиях булочнику будет выгодно печь булочки. Например, будет невыгодно печь булочки, если вокруг будут террористы, которые будут все взрывать.
Булочнику также будет не выгодно печь булочки, если к нему каждую среду будет приходить грабитель как в станице Кущевской и его грабить. Будет выгоднее быть грабителем, а не булочником. Булочнику будет очень невыгодно печь булочки, если его обложат гигантскими налогами или если, обложив гигантскими налогами, у него будут вымогать взятку. Это стандартный случай в любых крупных репрессивных государствах. Большинство государств такого рода от этого и умирали.
В свое время замечательный арабский историк Ибн Хальдун построил на этом целую историю арабской цивилизации. Он говорил о том, что, вот, когда в начале цивилизации династия проста и нравы ее просты, то налоги низкие, в результате растет производство и торговля. По мере роста производства и торговли увеличиваются потребности династии, по мере роста потребностей династии увеличиваются налоги, по мере увеличения налогов уменьшается производство, потому что оно страдает от слишком высоких налогов. И так происходит до тех пор, пока с гор не приходит новая династия, нравы которой просты.
Булочнику также не выгодно печь хорошие булочки, если он, допустим, выйдет замуж, ну, скажем, за дочку местного царя и местный царь дарует ему монополию на производство булочек. В таком случае булочнику будет выгодно печь не самые хорошие булочки, а, наоборот, самые плохие булочки, потому что все равно монополия и он максимизирует свою прибыль не тогда, когда печет что-то хорошее, а тогда, когда делает что-то очень дешевое.
Булочнику также будет не очень выгодно печь булочки, если к нему, скажем, придут бюрократы и скажут: «Парень, ты знаешь, мы с тебя денег не берем, мы с тебя взяток не берем, но, вот, мы считаем, что твои булочки должны быть только квадратными или, например, только прямоугольными. И вообще, вот тебе страница предписаний о том, как должны выглядеть твои булочки». В этом случае выгоднее быть бюрократом.
Кому-то покажется, что это очень экзотический вариант, что в таких странах бюрократов нет. Но я вам должна сказать, что в Европейском Союзе такие бюрократы есть. Совсем недавно, вернее, уже давно Европейский Союз издал предписание о том, что огурцы должны быть именно прямыми, а не кривыми. Ну, странно как-то - это сам покупатель вполне может определять, ему нужен кривой огурец или прямой. Зачем бюрократу об этом беспокоиться? Еще недавно ЕС издал предписания о том, что яйца нужно мерить на вес - не на штуки, а на вес. Ну, так, конечно, яйца станет в какой-то момент нести невыгодно, а станет выгодно работать бюрократом.
Вот несколько случаев, которые я перечислила, при которых булочнику не очень выгодно работать. Что объединяет эти случаи? Заметим, такая вещь, которая называется «группа интересов». В случае, когда булочнику невыгодно печь булочки, а выгодно быть грабителем или бюрократом, или зятем царя, существует некая группа интересов, которая в свою пользу перераспределяет общественное благо внерыночными методами. Это очень важный момент, потому что у нас очень много людей есть, которые говорят, что важна роль государства. И у нас, особенно в России очень часто сторонники и противники государства делятся на государственников, которые утверждают, что тот булочник должен быть построен и вообще государство должно производить булочки, только тогда будет хорошо. Это, очевидно, не так, потому что, вот, в Советском Союзе производили булочки и ничего хорошего из этого не получилось. И людей, которые считают, что рынок все решит сам, вот, главное - предоставить все обществу, а булочник сам выживет. Ответ: без государства булочник не выживет. Без государства к нему придет грабитель и все отнимет. Это очень важный момент, это момент того, как понимать сильное государство. Я лично очень большой любитель сильного государства - не демократ, именно любитель государства. И под сильным государством я понимаю государство, способное защитить булочника от различных групп интересов, как от грабителей и террористов, которые делают невыгодным печь булочки, так и от, собственно, чиновников, которые являются другой группой интересов, которые могут булочника уничтожить.
Вот эта роль государства, на мой взгляд, мне особенно, знаете, почему важна? Я не рассмотрела еще один случай - я сейчас о нем коротко скажу. Это когда общество считает, что булочник должен раздавать свои булочки даром. Тогда тоже рыночная экономика невозможна. Вы мне скажете, что это совершенно невероятный случай, что таких обществ не бывает. Отвечу: такие общества составляют бóльшую часть обществ человеческой истории. Еще 2 века назад их можно было легко заметить где-нибудь на Тробриандских островах или у североамериканских индейцев. Ну а много тысячелетий назад они существовали везде. Эти общества исповедуют то, что Карл Полани называл «даровой экономикой». И, в целом, любое первобытнообщинное общество исповедует то, что называется «первобытный коммунизм», когда даже если человек является производителем чего-то, вот, он много батата посеял, то считается этим обществом, что он весь этот батат потом должен раздать. Это не значит, что человек в процессе раздавания батата не получает какой-то сдачи. Он получает сдачу, эта сдача называется влияние, сила, он становится вождем, его уважают. Но в первобытных обществах очень часто вождь - это человек, который все должен раздать. Понятно, что тут сильно булочником не станешь.
Более того, такого рода общественные предписания - они характерны очень часто и для более развитых экономик. Ну, совершенно простейший пример - это, как ни странно, греческие полисы. Вот, в Афинах не было налогов. Вернее, налоги не платили полноправные граждане. Считалось, что налоги платят только неполноправные граждане. А полноправные граждане должны были добровольно, как на коммунистическом субботнике, участвовать в различных общественных обязанностях. Причем, эти обязанности, например, постройка судов или устройство представлений были настолько разорительны, что они делали невыгодным вложение денег в производство, они делали выгодным вложение денег только в любовь народную. Поэтому в Афинах был Аристотель, был Платон, был Еврипид, что очень важно, но в Афинах не было Билла Гейтса. Билл Гейтс явно в Афинах бы не выжил, потому что, вот, пришлось бы ему все раздать.
Так вот, это я к тому, что мы видим, что без государства нет никакого прогресса и нет никакого рынка. Когда государство не существует, а вместо этого существует первобытный строй или племена, или что-то такое, то никакого рынка по определению не складывается, потому что рынок не возникает сам по себе. А рынок должен иметь своим защитником очень сильное государство, которое, с одной стороны, отгоняет от булочника бандитов, а с другой стороны, отгоняет от булочника самих представителей государства, что, оказывается, еще гораздо сложнее.
И, вот, собственно, я возвращаюсь к этому понятию, о котором я говорила, понятию групп интересов. Если мы посмотрим на все те страны, которые не присоединились к открытому рынку (не важно, это там Конго, Афганистан или Венесуэла) и посмотрим, что в них есть общее, то мы увидим, что в них есть какие-то группы интересов, заинтересованные в сохранении своего статус-кво и в неприсоединении к открытому обществу. И если говорить о том, что делают эти группы интересов, какие инструменты они употребляют для своего господства, то этих инструментов, на мой взгляд, два. Один называется «насилие», другой называется «ложь». Я могла бы сказать «религия» или «идеология», но я скажу «ложь».
(ссылка) Я решила поговорить о такой штуке, которая называется «эффективность насилия». Эффективность насилия лжи. Я, собственно, моя история, то, что я хочу рассказать, это такой спор с Адамом Смитом, который в свое время сказал, что нормальное общество устроено так, что в нем есть булочник, который печет булочки и который зарабатывает, и который не стремится к увеличению всеобщего блага, а стремится к получению собственной прибыли. Но стремясь к увеличению собственной прибыли, он увеличивает одновременно и всеобщее благо.
И, вот, мы видим, что очень много стран в мире устроено по Адаму Смиту. Более того, если XX век был временем противоборства тоталитарных систем и свободного рынка, то XXI век стал веком безусловного триумфа открытого общества. Это оказался такой, совершенно свободный клуб, к которому любой человек, любая нация может присоединиться, и как только любая нация присоединяется, сразу ее ВВП возрастает многократно. Мы видим это на примере Китая и Индии, которые присоединились приблизительно в 1992 году к открытому обществу. И Китай, который очень долго пытался создать супердержаву с помощью методов Мао и ничего не создал, вдруг в течение двух десятилетий стал, ну, если не первой сверхдержавой в мире, то уж точно не второй.
Мы видим это на примере маленьких государств. Вот, например, посмотрите, как за 5 лет, что за 5 лет получилось у Грузии. Можно зайти на сайт Илларионова и посмотреть, какими гигантскими темпами по сравнению с Россией растет благосостояние ее граждан при том, что у Грузии нет газа и у Грузии постоянные проблемы со своим большим северным соседом. У России газ и нефть есть, и таких проблем у нее ни с кем нету.
Но Грузия... Можно посмотреть там на другую маленькую страну, в которой я недавно была, Эстония, которая начала идти по этому пути гораздо раньше, чем Грузия. И в результате мы видим, что по паритету покупательной способности, опять же, крошечная Эстония, лишенная нефти и газа, сейчас стоит на 53 месте в мире, а Россия на 69-м. Грузия на 129-м - она началась гораздо позже.
То есть вход открыт для всех. И вместе с тем, не все входят. Много званых, да мало избранных. И XXI век - это век удивительного контраста между тем, что любая страна, которая присоединяется к открытому обществу, мгновенно получает огромное количество благ от этого. И вместе с тем мы видим, что значительное количество стран не только не присоединятся к открытому обществу в каком-то... Не только не присоединяются к открытому обществу, но вряд ли они сделают это в ближайшем будущем. Ну, трудно, например, представить себе, что Конго или Афганистан, или Венесуэла, или Боливия в ближайшее время станут странами, где как в Китае можно будет без помех поставить сборочное производство.
И возникает вопрос, почему это происходит. Еще раз повторяю, что вот это не история борьбы между тоталитарными системами типа коммунизма и фашизма с одной стороны и открытого общества с другой. То, что существует в Конго или в Венесуэле, или бардак, который существует в Афганистане, это не тоталитарные системы. Это системы, которые не пытаются овладеть всем миром. Это системы, которые, наоборот, гражданам говорят: «Нас все обидели». Но они никогда не станут открытым обществом, то есть они в ближайшее время не станут открытым обществом - вот, вопрос почему?
Так вот, возвратимся к нашему булочнику. Булочнику, который согласно Адаму Смиту и который, действительно, в Англии XVIII века пек булочки, получал прибыль и тем самым увеличивал еще общее благо. Очевидно, что не при всех условиях булочнику будет выгодно печь булочки. Например, будет невыгодно печь булочки, если вокруг будут террористы, которые будут все взрывать.
Булочнику также будет не выгодно печь булочки, если к нему каждую среду будет приходить грабитель как в станице Кущевской и его грабить. Будет выгоднее быть грабителем, а не булочником. Булочнику будет очень невыгодно печь булочки, если его обложат гигантскими налогами или если, обложив гигантскими налогами, у него будут вымогать взятку. Это стандартный случай в любых крупных репрессивных государствах. Большинство государств такого рода от этого и умирали.
В свое время замечательный арабский историк Ибн Хальдун построил на этом целую историю арабской цивилизации. Он говорил о том, что, вот, когда в начале цивилизации династия проста и нравы ее просты, то налоги низкие, в результате растет производство и торговля. По мере роста производства и торговли увеличиваются потребности династии, по мере роста потребностей династии увеличиваются налоги, по мере увеличения налогов уменьшается производство, потому что оно страдает от слишком высоких налогов. И так происходит до тех пор, пока с гор не приходит новая династия, нравы которой просты.
Булочнику также не выгодно печь хорошие булочки, если он, допустим, выйдет замуж, ну, скажем, за дочку местного царя и местный царь дарует ему монополию на производство булочек. В таком случае булочнику будет выгодно печь не самые хорошие булочки, а, наоборот, самые плохие булочки, потому что все равно монополия и он максимизирует свою прибыль не тогда, когда печет что-то хорошее, а тогда, когда делает что-то очень дешевое.
Булочнику также будет не очень выгодно печь булочки, если к нему, скажем, придут бюрократы и скажут: «Парень, ты знаешь, мы с тебя денег не берем, мы с тебя взяток не берем, но, вот, мы считаем, что твои булочки должны быть только квадратными или, например, только прямоугольными. И вообще, вот тебе страница предписаний о том, как должны выглядеть твои булочки». В этом случае выгоднее быть бюрократом.
Кому-то покажется, что это очень экзотический вариант, что в таких странах бюрократов нет. Но я вам должна сказать, что в Европейском Союзе такие бюрократы есть. Совсем недавно, вернее, уже давно Европейский Союз издал предписание о том, что огурцы должны быть именно прямыми, а не кривыми. Ну, странно как-то - это сам покупатель вполне может определять, ему нужен кривой огурец или прямой. Зачем бюрократу об этом беспокоиться? Еще недавно ЕС издал предписания о том, что яйца нужно мерить на вес - не на штуки, а на вес. Ну, так, конечно, яйца станет в какой-то момент нести невыгодно, а станет выгодно работать бюрократом.
Вот несколько случаев, которые я перечислила, при которых булочнику не очень выгодно работать. Что объединяет эти случаи? Заметим, такая вещь, которая называется «группа интересов». В случае, когда булочнику невыгодно печь булочки, а выгодно быть грабителем или бюрократом, или зятем царя, существует некая группа интересов, которая в свою пользу перераспределяет общественное благо внерыночными методами. Это очень важный момент, потому что у нас очень много людей есть, которые говорят, что важна роль государства. И у нас, особенно в России очень часто сторонники и противники государства делятся на государственников, которые утверждают, что тот булочник должен быть построен и вообще государство должно производить булочки, только тогда будет хорошо. Это, очевидно, не так, потому что, вот, в Советском Союзе производили булочки и ничего хорошего из этого не получилось. И людей, которые считают, что рынок все решит сам, вот, главное - предоставить все обществу, а булочник сам выживет. Ответ: без государства булочник не выживет. Без государства к нему придет грабитель и все отнимет. Это очень важный момент, это момент того, как понимать сильное государство. Я лично очень большой любитель сильного государства - не демократ, именно любитель государства. И под сильным государством я понимаю государство, способное защитить булочника от различных групп интересов, как от грабителей и террористов, которые делают невыгодным печь булочки, так и от, собственно, чиновников, которые являются другой группой интересов, которые могут булочника уничтожить.
Вот эта роль государства, на мой взгляд, мне особенно, знаете, почему важна? Я не рассмотрела еще один случай - я сейчас о нем коротко скажу. Это когда общество считает, что булочник должен раздавать свои булочки даром. Тогда тоже рыночная экономика невозможна. Вы мне скажете, что это совершенно невероятный случай, что таких обществ не бывает. Отвечу: такие общества составляют бóльшую часть обществ человеческой истории. Еще 2 века назад их можно было легко заметить где-нибудь на Тробриандских островах или у североамериканских индейцев. Ну а много тысячелетий назад они существовали везде. Эти общества исповедуют то, что Карл Полани называл «даровой экономикой». И, в целом, любое первобытнообщинное общество исповедует то, что называется «первобытный коммунизм», когда даже если человек является производителем чего-то, вот, он много батата посеял, то считается этим обществом, что он весь этот батат потом должен раздать. Это не значит, что человек в процессе раздавания батата не получает какой-то сдачи. Он получает сдачу, эта сдача называется влияние, сила, он становится вождем, его уважают. Но в первобытных обществах очень часто вождь - это человек, который все должен раздать. Понятно, что тут сильно булочником не станешь.
Более того, такого рода общественные предписания - они характерны очень часто и для более развитых экономик. Ну, совершенно простейший пример - это, как ни странно, греческие полисы. Вот, в Афинах не было налогов. Вернее, налоги не платили полноправные граждане. Считалось, что налоги платят только неполноправные граждане. А полноправные граждане должны были добровольно, как на коммунистическом субботнике, участвовать в различных общественных обязанностях. Причем, эти обязанности, например, постройка судов или устройство представлений были настолько разорительны, что они делали невыгодным вложение денег в производство, они делали выгодным вложение денег только в любовь народную. Поэтому в Афинах был Аристотель, был Платон, был Еврипид, что очень важно, но в Афинах не было Билла Гейтса. Билл Гейтс явно в Афинах бы не выжил, потому что, вот, пришлось бы ему все раздать.
Так вот, это я к тому, что мы видим, что без государства нет никакого прогресса и нет никакого рынка. Когда государство не существует, а вместо этого существует первобытный строй или племена, или что-то такое, то никакого рынка по определению не складывается, потому что рынок не возникает сам по себе. А рынок должен иметь своим защитником очень сильное государство, которое, с одной стороны, отгоняет от булочника бандитов, а с другой стороны, отгоняет от булочника самих представителей государства, что, оказывается, еще гораздо сложнее.
И, вот, собственно, я возвращаюсь к этому понятию, о котором я говорила, понятию групп интересов. Если мы посмотрим на все те страны, которые не присоединились к открытому рынку (не важно, это там Конго, Афганистан или Венесуэла) и посмотрим, что в них есть общее, то мы увидим, что в них есть какие-то группы интересов, заинтересованные в сохранении своего статус-кво и в неприсоединении к открытому обществу. И если говорить о том, что делают эти группы интересов, какие инструменты они употребляют для своего господства, то этих инструментов, на мой взгляд, два. Один называется «насилие», другой называется «ложь». Я могла бы сказать «религия» или «идеология», но я скажу «ложь».