Новогодние чудеса
МЕТЕЛИЦА
Молодой мужик лет тридцати пяти крепкого телосложения, торопливо крепил вязанку дров, привязывая её к саням крепкой верёвкой. Розка, добрая терпеливая лошадка, жевала сено, вытаскивая его из подвешенного к шее мешка. Кирилл, хозяин Розки, надеялся, что до первых сумерек доберётся до дома. От лесопосадки до села «Калиновки» километров шесть-семь. Второй месяц зимы, снежный холодный январь. Дорога и прилегающие к ней поля укрыты плотным снежным покрывалом. Мороз нещадно впивается острыми иголками в лицо, оставляя на усах сосульки, которые от жаркого дыхания Кирилла таяли и каплями падали в снег. Вокруг разлита звенящая тишина прерывающая временами волчьим воем и стуком дятла по сосновому стволу.
Кирилл, затянув последний узел на вязанке, глянул в небо. До этого чистое бледно-голубое небесное полотно, украшенное розовыми лентами заката, стало быстро темнеть. По нему, со стороны села, с бешеной скоростью мчалось огромное снежное облако и, не успел он опомниться, как облако с воем и свистом рухнуло на землю. Испуганная Розка, всхрапнув, рванула с места. В последний момент Кирилл успел запрыгнуть в сани и ухватить поводья, но лошадь, свернув с дороги, неслась в снежном месиве, и было невозможно понять, куда же она несётся? Вдруг, Кирилл почувствовал, что они куда-то падают. Розка, не переставая, ржала со страху и, барахтаясь, всё глубже проваливалась в овражек, заполненный доверху снегом. Потеряв опору, Розка, заваливаясь на бок, опрокинула сани. Вязанка дров с размаху ударила по голове Кирилла, и накрыла его. Он, потеряв сознание, упал лицом вниз, где лежала войлочная подстилка, что положила жена для утепления ног, она-то и спасла лицо Кирилла от обморожения…
Вот тут и расплясалась Метелица. Размахивая полами снежного сарафана, она брала высокие фальцетные ноты и, не переставая, кружилась в танце. При падении с Кирилла слетела меховая шапка и, Метелица, радостно подхватив её, понесла к лесу, играя ею точно мячом подбрасывая то вверх, то вниз.
Всё слышнее и ближе становился волчий вой...
Известный на селе старец, отшельник Епифан, много лет в одиночестве проживал в лесу, отказавшись от мирской жизни. Он придерживался канонов старой веры. Изба его, сколоченная из крепких брёвен с огоньком керосиновой лампы в маленьком окне, напоминала ковчег, затерянный в снежном мире. Имел свой небольшой огород, где выращивал необходимые для жизни овощи. Епифан владел природным даром лечить людские недуги разнотравьем, и люди отвечали ему благодарностью. В избу никто не входил, а необходимые вещи, продукты, свечи, керосин оставляли на поляне недалеко от избы и старец, отбивая благодарные земные поклоны добрым людям, забирал их в дом, оставляя взамен лечебные снадобья и дары леса.
Однако Епифан был не одинок. Рядом с ним неотлучно вышагивал верный черного окраса волкодав «Грозный». Да, не напрасно носил он это имя, волки лишь издали заметив пса, тут же рассеивались по лесу.
Сейчас Епифан возился у печи, закладывая в неё очередную кладку дров, как вдруг, с диким воем, с размаху, точно в футбольные ворота Метелица ударила шапкой в оконце, аж стекло задребезжало. Выругавшись, Епифан направился к двери. «Грозный», навострив уши, следил за хозяином.
Старец недовольно ворчал:
- Эко расходилась шумная Метелица! Чую нутром, опять подаёт знак беды. Да, такое бывало уж не раз. - И, глядя на икону Богоматери с Иисусом Спасителем на руках, перекрестившись, прошептал: - Господи спаси и помилуй! Помоги мне и на этот раз спасти человека, если он попал в беду, - и вышел на крыльцо.
Под окном разглядел припорошенную снегом какую-то вещь. Подняв её, отряхнул от снега и увидел, что это меховая шапка с человека, попавшего в беду. Не раздумывая, решил отыскать его и помочь, тем более, днём он слышал стук топора и, подойдя поближе, в мужике узнал Кирилла. Его супружница с детками осенью приезжала в лес по грибы, ягоды, и было похоже, глядя на неё, что в семье ожидается новое прибавление...
Зная, что в лесу может всякое случится, особенно зимой, у Епифана стоял готовый вещь мешок, заполненный необходимыми средствами для оказания необходимой помощи и защиты от волков.
«Калиновка» сразу затихла после налёта Метелицы. Сквозь вихрь кружащегося снега тускло мерцали окна домов. И, конечно же, на улицах ни души, хотя время- то не позднее, ещё не было и семи вечера. Темень и свист Метелицы тут же сковал страхом сердце Аглаи, жены Кирилла. Она, придерживая руками, большой живот, в котором беспокойно ворочался ребёночек готовый уже через пару недель появиться на свет, тревожно всматривалась в окно. Шестилетний Егорка, играя с трёхлетней сестрёнкой Машей и белоснежным котом Барсиком у светящейся разноцветными огнями ёлки, искоса поглядывал на мамку. Шёл третий день нового года...
Не выдержав молчания, Егорка спросил:
- Мам, а когда папка вернётся? Слышишь, как метель завывает? А вдруг он собьётся с дороги?
- Сынок, да что ты такое несёшь?! Папка-то наш не один! Розка не свернёт с дороги. Поди уж с десяток лет как по ней ходит - и, отойдя от окна, сказала: - ладно ребятки, не будем ждать папку, давайте ужинать. После ужина посмотрите мультики и спать. А как папка подъедет, я накрою ему на стол...
Аглая понимала, что сковавший душу страх, трудно скрыть, но она обязана сдерживать себя и не выплёскивать его наружу тем самым оберегая детей от преждевременной паники.
Епифан, крепко обмотав тулуп кушаком, плотнее нахлобучил на голову из заячьего меха ушанку. Закинул за спину вещь мешок, ружьё и, поклонившись иконе, подсвечиваемой лампадой, подвешенной на цепочке, прошептал:
- Господи помоги свершить доброе дело! Спаси и помилуй нас, грешных! - И, глянув на «Грозного», кивнул головой в сторону двери. А тому не надо было что-либо говорить, он на лету понимал любой жест хозяина.
Метелица с радостным визгом закружилась вокруг человека с собакой, осыпая их снежной стружкой.
Старец, закричал:
- Ну, что, «Дура», не наплясалась ещё?! - В сердцах крикнул старец. - Хочешь малых деток оставить без отца? Глянь, какие просторы-то впереди за лесом! Катись туда и пляши там до упаду!
Обиженная Метелица как-то сразу притихла, как будто до неё дошли слова лесного отшельника. Резко взмахнув на прощанье подолом сарафана, она с воем помчалась в сторону леса...
Старец, облегчённо вздохнув, проговорил:
- То-то шальная! Ну, слава тебе Господи! - и на лыжах самоходках заскользил вперёд, дав команду: - Грозный, искать!
Дважды повторять тому не пришлось. Пёс рванулся с места и понёсся вперёд. Епифан, вынув из мешка заготовленный факел, облил его из фляги керосином и поджёг, освещая оставленные на снегу следы Грозного. Огонь при надобности отпугивал и волков.
Волкодав, добежав до оврага, увидел двух волков, которые были готовы прыгнуть вниз на спину лошади. Издав звериный рык и, громко залаяв, Грозный бросился на них. «Розка», услышав родной собачий лай, жалобно заржала. Епифан ускорил ходьбу, размахивая факелом. Ураганным прыжком Грозный вцепился в загривок ближнего волка, но тот, взвыв от боли, вырвался, оставив в зубах волкодава клок шерсти и оба бросились прочь, увидев приближающего человека с огнём.
Епифан, зная здешние места, как свои пять пальцев, очистил от снега спуск в овражек и, погрузившись по пояс в снег, разбрасывая его руками, медленно приблизился к саням засыпанных снегом. Сняв рукавицу, нащупал меховой ворот дублёнки, а под ним и голову Кирилла. Старец вздрогнул, услышав стон.
- Боже мой, святый, значит, живой!
Бедная Розка дрожала от холода и страха. Ей удалось подняться на ноги, но сани сковывали её движения.
Ни секунды не мешкая, Епифан поднял вязанку дров с Кирилла. И, как ни странно они-то не дали ему замерзнуть. Старец помог Кириллу сесть и, осмотрев затылок, по которому пришёлся удар, облегчённо вздохнул. Ни крови, ни раны не было, лишь из-под густых волос выпирала большая шишка. Вытащив из-за пазухи согретую шапку, Епифан надел на голову Кирилла и стал ощупывать его тело, боясь обнаружить переломы костей. Но, меховая дублёнка, стеганая душегрейка и свитер, сотворили чудо. Никаких костных повреждений не оказалось. Епифан сиял от радости. Он поднёс Кириллу флягу с самогоном и тот, хлебнув его, замотал головой.
Пряча флягу обратно в мешок, старец проговорил:
- Вот и ладненько. Живой, значит. Многие люди не верят в чудеса, а оно вот, у нас на глазах…
Кирилл, с благодарной улыбкой произнёс:
- Дед Епифан, век не забуду, что ты спас меня! - и встал на колени перед старцем…
- Да что ты, милок?! Спасение твоё, это милость божья ну, маненько моя и моего пса Грозного...
Дед, разгребая снег, помог Розке вывезти сани из оврага и, отломав горбушку хлеба, вложил ей в рот. Вместе с Грозным проводил их до дороги, а до дома оставалось всего ничего, около километра. Впереди мерцали огни «Калиновки»...
Встреча с женой и детьми была бурной и радостной. Заступивший на вахту Новый год решил дарить людям добро!
12.01.2017.
Молодой мужик лет тридцати пяти крепкого телосложения, торопливо крепил вязанку дров, привязывая её к саням крепкой верёвкой. Розка, добрая терпеливая лошадка, жевала сено, вытаскивая его из подвешенного к шее мешка. Кирилл, хозяин Розки, надеялся, что до первых сумерек доберётся до дома. От лесопосадки до села «Калиновки» километров шесть-семь. Второй месяц зимы, снежный холодный январь. Дорога и прилегающие к ней поля укрыты плотным снежным покрывалом. Мороз нещадно впивается острыми иголками в лицо, оставляя на усах сосульки, которые от жаркого дыхания Кирилла таяли и каплями падали в снег. Вокруг разлита звенящая тишина прерывающая временами волчьим воем и стуком дятла по сосновому стволу.
Кирилл, затянув последний узел на вязанке, глянул в небо. До этого чистое бледно-голубое небесное полотно, украшенное розовыми лентами заката, стало быстро темнеть. По нему, со стороны села, с бешеной скоростью мчалось огромное снежное облако и, не успел он опомниться, как облако с воем и свистом рухнуло на землю. Испуганная Розка, всхрапнув, рванула с места. В последний момент Кирилл успел запрыгнуть в сани и ухватить поводья, но лошадь, свернув с дороги, неслась в снежном месиве, и было невозможно понять, куда же она несётся? Вдруг, Кирилл почувствовал, что они куда-то падают. Розка, не переставая, ржала со страху и, барахтаясь, всё глубже проваливалась в овражек, заполненный доверху снегом. Потеряв опору, Розка, заваливаясь на бок, опрокинула сани. Вязанка дров с размаху ударила по голове Кирилла, и накрыла его. Он, потеряв сознание, упал лицом вниз, где лежала войлочная подстилка, что положила жена для утепления ног, она-то и спасла лицо Кирилла от обморожения…
Вот тут и расплясалась Метелица. Размахивая полами снежного сарафана, она брала высокие фальцетные ноты и, не переставая, кружилась в танце. При падении с Кирилла слетела меховая шапка и, Метелица, радостно подхватив её, понесла к лесу, играя ею точно мячом подбрасывая то вверх, то вниз.
Всё слышнее и ближе становился волчий вой...
Известный на селе старец, отшельник Епифан, много лет в одиночестве проживал в лесу, отказавшись от мирской жизни. Он придерживался канонов старой веры. Изба его, сколоченная из крепких брёвен с огоньком керосиновой лампы в маленьком окне, напоминала ковчег, затерянный в снежном мире. Имел свой небольшой огород, где выращивал необходимые для жизни овощи. Епифан владел природным даром лечить людские недуги разнотравьем, и люди отвечали ему благодарностью. В избу никто не входил, а необходимые вещи, продукты, свечи, керосин оставляли на поляне недалеко от избы и старец, отбивая благодарные земные поклоны добрым людям, забирал их в дом, оставляя взамен лечебные снадобья и дары леса.
Однако Епифан был не одинок. Рядом с ним неотлучно вышагивал верный черного окраса волкодав «Грозный». Да, не напрасно носил он это имя, волки лишь издали заметив пса, тут же рассеивались по лесу.
Сейчас Епифан возился у печи, закладывая в неё очередную кладку дров, как вдруг, с диким воем, с размаху, точно в футбольные ворота Метелица ударила шапкой в оконце, аж стекло задребезжало. Выругавшись, Епифан направился к двери. «Грозный», навострив уши, следил за хозяином.
Старец недовольно ворчал:
- Эко расходилась шумная Метелица! Чую нутром, опять подаёт знак беды. Да, такое бывало уж не раз. - И, глядя на икону Богоматери с Иисусом Спасителем на руках, перекрестившись, прошептал: - Господи спаси и помилуй! Помоги мне и на этот раз спасти человека, если он попал в беду, - и вышел на крыльцо.
Под окном разглядел припорошенную снегом какую-то вещь. Подняв её, отряхнул от снега и увидел, что это меховая шапка с человека, попавшего в беду. Не раздумывая, решил отыскать его и помочь, тем более, днём он слышал стук топора и, подойдя поближе, в мужике узнал Кирилла. Его супружница с детками осенью приезжала в лес по грибы, ягоды, и было похоже, глядя на неё, что в семье ожидается новое прибавление...
Зная, что в лесу может всякое случится, особенно зимой, у Епифана стоял готовый вещь мешок, заполненный необходимыми средствами для оказания необходимой помощи и защиты от волков.
«Калиновка» сразу затихла после налёта Метелицы. Сквозь вихрь кружащегося снега тускло мерцали окна домов. И, конечно же, на улицах ни души, хотя время- то не позднее, ещё не было и семи вечера. Темень и свист Метелицы тут же сковал страхом сердце Аглаи, жены Кирилла. Она, придерживая руками, большой живот, в котором беспокойно ворочался ребёночек готовый уже через пару недель появиться на свет, тревожно всматривалась в окно. Шестилетний Егорка, играя с трёхлетней сестрёнкой Машей и белоснежным котом Барсиком у светящейся разноцветными огнями ёлки, искоса поглядывал на мамку. Шёл третий день нового года...
Не выдержав молчания, Егорка спросил:
- Мам, а когда папка вернётся? Слышишь, как метель завывает? А вдруг он собьётся с дороги?
- Сынок, да что ты такое несёшь?! Папка-то наш не один! Розка не свернёт с дороги. Поди уж с десяток лет как по ней ходит - и, отойдя от окна, сказала: - ладно ребятки, не будем ждать папку, давайте ужинать. После ужина посмотрите мультики и спать. А как папка подъедет, я накрою ему на стол...
Аглая понимала, что сковавший душу страх, трудно скрыть, но она обязана сдерживать себя и не выплёскивать его наружу тем самым оберегая детей от преждевременной паники.
Епифан, крепко обмотав тулуп кушаком, плотнее нахлобучил на голову из заячьего меха ушанку. Закинул за спину вещь мешок, ружьё и, поклонившись иконе, подсвечиваемой лампадой, подвешенной на цепочке, прошептал:
- Господи помоги свершить доброе дело! Спаси и помилуй нас, грешных! - И, глянув на «Грозного», кивнул головой в сторону двери. А тому не надо было что-либо говорить, он на лету понимал любой жест хозяина.
Метелица с радостным визгом закружилась вокруг человека с собакой, осыпая их снежной стружкой.
Старец, закричал:
- Ну, что, «Дура», не наплясалась ещё?! - В сердцах крикнул старец. - Хочешь малых деток оставить без отца? Глянь, какие просторы-то впереди за лесом! Катись туда и пляши там до упаду!
Обиженная Метелица как-то сразу притихла, как будто до неё дошли слова лесного отшельника. Резко взмахнув на прощанье подолом сарафана, она с воем помчалась в сторону леса...
Старец, облегчённо вздохнув, проговорил:
- То-то шальная! Ну, слава тебе Господи! - и на лыжах самоходках заскользил вперёд, дав команду: - Грозный, искать!
Дважды повторять тому не пришлось. Пёс рванулся с места и понёсся вперёд. Епифан, вынув из мешка заготовленный факел, облил его из фляги керосином и поджёг, освещая оставленные на снегу следы Грозного. Огонь при надобности отпугивал и волков.
Волкодав, добежав до оврага, увидел двух волков, которые были готовы прыгнуть вниз на спину лошади. Издав звериный рык и, громко залаяв, Грозный бросился на них. «Розка», услышав родной собачий лай, жалобно заржала. Епифан ускорил ходьбу, размахивая факелом. Ураганным прыжком Грозный вцепился в загривок ближнего волка, но тот, взвыв от боли, вырвался, оставив в зубах волкодава клок шерсти и оба бросились прочь, увидев приближающего человека с огнём.
Епифан, зная здешние места, как свои пять пальцев, очистил от снега спуск в овражек и, погрузившись по пояс в снег, разбрасывая его руками, медленно приблизился к саням засыпанных снегом. Сняв рукавицу, нащупал меховой ворот дублёнки, а под ним и голову Кирилла. Старец вздрогнул, услышав стон.
- Боже мой, святый, значит, живой!
Бедная Розка дрожала от холода и страха. Ей удалось подняться на ноги, но сани сковывали её движения.
Ни секунды не мешкая, Епифан поднял вязанку дров с Кирилла. И, как ни странно они-то не дали ему замерзнуть. Старец помог Кириллу сесть и, осмотрев затылок, по которому пришёлся удар, облегчённо вздохнул. Ни крови, ни раны не было, лишь из-под густых волос выпирала большая шишка. Вытащив из-за пазухи согретую шапку, Епифан надел на голову Кирилла и стал ощупывать его тело, боясь обнаружить переломы костей. Но, меховая дублёнка, стеганая душегрейка и свитер, сотворили чудо. Никаких костных повреждений не оказалось. Епифан сиял от радости. Он поднёс Кириллу флягу с самогоном и тот, хлебнув его, замотал головой.
Пряча флягу обратно в мешок, старец проговорил:
- Вот и ладненько. Живой, значит. Многие люди не верят в чудеса, а оно вот, у нас на глазах…
Кирилл, с благодарной улыбкой произнёс:
- Дед Епифан, век не забуду, что ты спас меня! - и встал на колени перед старцем…
- Да что ты, милок?! Спасение твоё, это милость божья ну, маненько моя и моего пса Грозного...
Дед, разгребая снег, помог Розке вывезти сани из оврага и, отломав горбушку хлеба, вложил ей в рот. Вместе с Грозным проводил их до дороги, а до дома оставалось всего ничего, около километра. Впереди мерцали огни «Калиновки»...
Встреча с женой и детьми была бурной и радостной. Заступивший на вахту Новый год решил дарить людям добро!
12.01.2017.