ПОЧЁМ МАНДАТ СЛУГИ НАРОДА?
Продолжаем экскурс в историю.
В связи с формированием нового состава дагестанского парламента вспомнилась моя старая статья в газете "Молодёжь Дагестана". С тех пор много изменилось. В частности, нет теперь избирательных округов по национальному признаку. Вроде бы совсем другая избирательная система. Но подходы к формированию состава парламента, есть ощущение не сильно изменились.
Аркадий Ганиев
“Молодежь Дагестана”, № 46, 20 ноября 1998 г.
ПОЧЕМ МАНДАТ СЛУГИ НАРОДА?
Очень тягостное впечатление произвел на меня репортаж с 37 сессии Народного собрания РД 29 октября, на которой рассматривался вопрос о внесении изменений в Закон о выборах депутатов республиканского парламента. Сама эта тема вряд ли бы возникла сегодня в повестке дня парламента (большинство депутатов вполне устраивает сложившийся порочный механизм выборов), если бы не последние события, связанные с развернувшейся кампанией борьбы с преступностью, и если бы не ряд публикаций в прессе, особенно в "Молодежи Дагестана". Но обратившись к этой актуальной проблеме, учитывая приближающиеся выборы в новый состав парламента, депутаты продемонстрировали полное невежество в вопросах избирательного права. Не говоря уже о том, что вместо анализа и поиска путей разрешения коренных концептуальных болезней, пороков республиканского избирательного законодательства, наши депутаты скрестили шпаги в дискуссиях по вырванным из контекста двум - трем, хотя и важным, но все же частным аспектам проблемы.
Одно из двух. Либо депутаты Народного Собрания РД нынешнего созыва просто не способны к системному мышлению и искренне не понимают причинно-следственные связи. Либо они все понимают, но сознательно уводят общественное внимание от главных вопросов к второстепенным. И то и другое плохо. И то и другое означает, что такой парламент нам не нужен!
Странной была логика рассуждений выступившего на сессии Председателя Народного Собрания Муху Гимбатовича Алиева. Он отверг некоторые высказываемые общественностью предложения по реформированию структуры и порядка формирования парламента, например, касающиеся создания второй палаты или введения наряду с мажоритарной системой также и пропорциональной системы представительства по спискам избирательных объединений, ссылаясь на то, что такого рода практика не распространена или якобы не прижилась в других субъектах Российской Федерации. В то же время М.Г.Алиев упорно оправдывал существующие противоречия, несоответствия нашего закона о выборах федеральному законодательству, даже доказывал необходимость такого "сознательного", как он сам выразился, нарушения федеральных законов, потому что "мы - Республика", у нас своя специфика.
То есть, когда возникают предложения по демократизации избирательного процесса, по расширению прав избирателей, спикер Народного Собрания РД напоминает, что мы лишь один из 89 субъектов РФ и предлагает не спешить с нововведениями, не "выделяться". Зато он тут же вспоминает о нашей специфике, уникальности, многонациональности, когда надо оправдать вопиющие нарушения гражданских избирательных прав, гарантированных федеральным законодательством. О каком уважении к законам в Дагестане может идти речь, если сам руководитель высшего законодательного органа республики заявляет об оправданности и даже необходимости "сознательного" нарушения федеральных законов, исходя из "местной специфики"! Какую пищу для размышлений он подает в таком случае руководителям наших районов, городов и сел, в каждом из которых есть своя специфика, своя уникальность!
Есть две главные проблемы. Первая: как сделать парламент дееспособным, эффективным, грамотным, честным. Вторая проблема: как обеспечить безусловное соблюдение избирательных прав граждан при одновременном обеспечении представительства многообразных законных групповых интересов, обусловленных повышенной административно-территориальной раздробленностью и этнической мозаичностью нашей республики. Вот над чем надо думать, о чем надо говорить! И наиболее оптимальное из возможных решение этих двух проблем обязательно должно быть найдено до объявления очередных выборов в парламент.
Но для того, чтобы найти оптимальное лекарство, надо знать все причины, источник болезни. А "зреть в корень" наши депутаты не умеют, или еще вернее - не хотят. И в результате, как плохой врач, не лечат болезнь, а загоняют ее вглубь, глушат ее, устраняют внешние, наиболее заметные симптомы, не трогая очаг заражения, тем самым обрекая организм на новые еще более тяжелые испытания.
Так, например, когда 4 года назад на выборах в городское Собрание в Махачкале после первого тура почти во всех округах депутатами стали представители двух национальностей (аварцы и даргинцы), уже ко второму туру перекроили сетку избирательных округов, закрепив за каждым из них определенную национальность, чтобы обеспечить представительство разных национальностей. Затем эту практику закрепили и в Законе о выборах депутатов Народного Собрания РД. Тем самым обеспечивается внешняя, арифметическая иллюзия пропорционального представительства народов. Но никто во властных наших структурах не попытался проанализировать суть проблемы.
Почему на тех городских выборах победили в основном представители двух народов? От правильного ответа на этот вопрос зависит и нахождение верного лекарства. Власти посчитали (или хотят так считать?), что все дело в национализме, в том, что избиратели голосуют преимущественно за кандидата в депутаты своей национальности. И поставили этому "заслон" в виде квот представительства народов через механизм национальных избирательных округов.
Нет, уважаемые руководители республики, вы неправильно поставили диагноз. И соответственно выписали негодное лекарство, повинное в целом ряде тяжелых побочных эффектов.
Еще в конце 80-х - начале 90-х годов демократическая оппозиция ставила вопрос о растущей угрозе сращивания экономической и политической власти в Дагестане. Я неоднократно и остро поднимал эту проблему на митингах того периода, а также в независимой газете "Маджлис". После одного из митингов, 9 сентября 1990 г., на котором в своем выступлении я именно с этих позиций критиковал прошедшие в том году выборы в Верховный Совет ДАССР, я и мои товарищи - организаторы митинга по указанию руководимого тогда М.Г.Алиевым рескома компартии были привлечены к суду и оштрафованы. Об опасности проникновения криминалитета во властные структуры я откровенно говорил и в личных беседах с некоторыми из руководителей республики в те годы. Мы видели источник такой опасности в механизме выборов и в механизме формирования органов исполнительной власти.
Власти Дагестана уже тогда не были дисциплинированы в соблюдении даже тех законов, которые они сами принимали. Так например, в 1992 году я был инициатором коллективного обращения общественных объединений Дагестана в Конституционный Суд РД в связи с установившейся тогда практикой антиконституционного совмещения депутатского мандата с должностью члена подотчетного депутатам исполнительного органа власти (Правительства РД или исполкомов местных Советов). Мы выиграли дело, и какое-то время такого рода нарушения не наблюдались. Но в последнее время такая антиконституционная практика снова имеет место.
Именно новый демократический закон о выборах и досрочные выборы на его основе были главным нашим требованием на тех митингах. И если бы у состоявшего из партхозноменклатуры Верховного Совета ДССР (так и не решившегося вплоть до принятия новой Конституции 1994 года отменить 6 статью Конституции 1978 года о руководящей и направляющей роли КПСС, даже тогда, когда уже не было ни КПСС, ни СССР) хватило мужества пойти на цивилизованный диалог с демократической оппозицией и согласиться на проведение свободных и честных выборов досрочно, в 1991 или 1992 году, до начала приватизации, то сегодня у В.И.Колесникова не было бы столько работы в Дагестане. Не случайно, что отказ от досрочных выборов и смерть депутата Магомеда Сулейманова в результате первого громкого убийства примерно совпали тогда во времени.
У номенклатуры не хватило мужества и благородства для равноправного диалога с мирной и интеллигентной оппозицией. Зато она быстро нашла общий язык с оппозицией криминальной, вступила с ней в сепаратный сговор, впустила ее во власть. И именно участники этого союза бывшей номенклатуры и молодых бандитов обрекли Дагестан на годы финансово-криминального беспредела, бесконечной череды громких убийств и терактов.
К весне 1994 года, когда состоялись выборы в местные представительные органы власти, процесс укрепления криминально-номенклатурного союза был в самом разгаре. В то же время ничего не было сделано для переосмысления самой философии формирования и функционирования местных Собраний. Не было осознания того, что это первые постсоветские выборы нефедерального уровня, что сменился общественный строй и за окном - массовая приватизация, что у депутатов должны быть уже реальные, а не фиктивно-показушные как в советские времена, полномочия. Не было осознания того, что с исчезновением "руководящей и направляющей силы" - КПСС, необходимо запустить присущие демократическому обществу законодательные и организационные механизмы обеспечения свободного, не подверженного никакому давлению, волеизъявления избирателей. Не было осознания того, что необходимо и сам статус депутата, перечень его прав, обязанностей, а также предъявляемых к нему ограничительных требований (например, относительно совмещения должностей) пересмотреть таким образом, чтобы не было конфликта интересов предпринимателя и слуги народа, чиновника и слуги народа.
Еще до выборов было очевидно, что депутатский мандат не накладывает на человека практически никаких серьезных обязательств или ограничений. Зато дает ощущение приближенности к власти, дает неприкосновенность, дает возможность за счет использования новых связей улучшить дела в личном бизнесе, дает возможность вести настоящую торговлю своим правом голоса с заинтересованными лицами, в т.ч. в исполнительных органах власти.
Одновременно очевидной была незащищенность избирателей и законопослушных кандидатов в депутаты от потенциальных нарушений избирательного закона, от нечестного соперничества, от финансового, психологического и даже силового давления, от прямого подкупа, а также махинаций и фальсификаций.
В этих условиях, с одной стороны, высоким оказывался соблазн стать депутатом у людей коррумпированных, нечестных, просто амбициозных и у откровенных бандитов. С другой стороны, победить в такой избирательной кампании и получить желанный мандат могли только те кандидаты в депутаты, которые опирались на хорошо организованные и финансово крепкие группы поддержки. А такого рода группы поддержки почти без исключений могут сформировать только две категории кандидатов: передовики криминального труда и наиболее состоятельная (а часто - и одновременно криминальная) часть старой номенклатуры. Вот вам и вожделенный союз!
Воры и бандиты есть среди представителей практически любой национальности. Но в 1994 году в Махачкале наиболее мощные и организованные финансово-криминальные группировки возглавлялись чаще всего лицами, у которых в паспорте в 5 графе написано, что они аварцы или даргинцы (сегодня от них уже не отстают воры и бандиты некоторых других национальностей). Вот вам и объяснение результатов тех выборов! И нечего винить в национализме избирателей! Власти обратили тогда внимание на национальность выигравших в первом туре кандидатов. Но закрыли глаза на криминальную природу источников победы некоторых кандидатов в депутаты.
И вот тогда власть сделала шаг, который означал фактически законодательное закрепление номенклатурно-криминального альянса. Власть сделала то, о чем не могли договориться сами воры и бандиты! Власть ввела во взаимоотношения рвущихся в депутаты криминальных лидеров "понятия". Избиратели могли сделать вывод, что власть объяснила им: это нехорошо, если депутатами будут воры и бандиты только двух - трех национальностей, т.к. надо обеспечить пропорциональное представительство криминалитета разных национальностей. Поэтому, как бы заявила власть, надо разделить все округа на "сферы влияния", чтобы "сильные люди" всех национальностей могли сообща провести в депутаты в каждом округе одного согласованного кандидата.
Все более оформлявшийся организационно союз криминалитета и номенклатуры мог держаться только за счет ущемления гражданских прав и свобод. И законодательная почва для манипулирования правами и свободами рядовых граждан искусно была заложена в Конституцию РД, принятую почти сразу после местных выборов, в июле 1994 года. В тексте дагестанской Конституции не нашлось места таким важным нормам Конституции Российской Федерации как "Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности" и "Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации" (из статьи 19 Конституции РФ). Вместо этого в статье 19 Конституции РД появляется следующая норма: "Права и свободы человека и гражданина не могут быть ограничены иначе как в порядке, установленном Конституцией Республики Дагестан и законом, принятым исключительно в целях защиты конституционного строя Республики Дагестан, общественной морали, прав и свобод других людей, обеспечения безопасности республики". Чувствуете разницу?!
И вот эти предусмотренные Основным Законом РД ограничения гражданских прав по национальному и половому признакам, а также по признаку места жительства появились уже в принятом вслед за Конституцией Законе о выборах депутатов Народного Собрания РД. Апробированные в ходе городских выборов национальные избирательные округа законодательно закреплены в механизме выборов республиканского парламента. Одновременно ввели и половые (женские) округа. Это ставило неизбежно избирательные права граждан в зависимость от его национальности, от пола и от места жительства (прописка определяла за кого голосовать, какой национальности, а кое-где и какого пола должен быть депутат). Ущемление избирательных прав в зависимости от места прописки проявилось и в том, что в одних округах избирают полноценных депутатов, работающих на постоянной основе, а в других округах депутатов - любителей.
"Кроме прав граждан есть еще и права народов", - заявил на последней сессии М.Г.Алиев, оправдывая чудеса нашего избирательного права. А кто против? Но Ваши средневековые изобретения, возведенные в ранг Закона о выборах, не имеют ничего общего ни с правами народов, ни с правами граждан! Они защищают только права власть имущих и бандитов на манипулирование голосами избирателей. Это было ясно каждому здравомыслящему дагестанцу уже тогда, 4 года назад, когда утверждались эти дикие и позорящие нашу республику нормы избирательного закона.
Еще в декабре 1994 года я опубликовал статью "Разве 5 марта 1995 г. в Дагестане будут выборы?" Я назвал тогда предстоявшие выборы депутатов Народного Собрания фарсом и заявил, что голосовать 5 марта 1995 года не буду. Говоря о странных для цивилизованного общества нормах только что принятого Закона, в названной статье отмечалось:
"Утверждается, что это сделано якобы для обеспечения пропорционального представительства народов. Я же смею утверждать, что это сделано для того, чтобы выборы были более управляемыми со стороны властей..... В принятом Законе о выборах чувствуется рука опытных коммунистических аппаратчиков, которые поднаторели в том, чтобы определять по какому округу должен пройти рабочий, по какому - студент, по какому - аварец, лакец, русский, даргинец и т.д., по какому - партийный, по какому - беспартийный, по какому - женщина, по какому - Герой Социалистического Труда. Все это уже было. Единственная разница - тогда это делалось негласно, а теперь - открыто. Но зло не перестает быть злом от того, что оно делается открыто. При таком подходе выборов вообще не будет, "избиратели" и "голосование" будут призваны лишь легализовать результаты той подлинной закулисной (не исключено, что и открытой, вооруженной) борьбы, которая развернется внутри и между криминальными и аппаратными группировками за возможность провести по тому или иному округу "своего" представителя той или иной национальности, "свою" женщину, "своего" профессионала - специалиста. Мы уже знаем как это бывает и как это делается".
Но наши руководители стараются "не замечать" публикации в прессе. Они иногда реагируют только на личные выпады отдельных авторов. Но мне не известен хотя бы один факт, когда власть всерьез и конструктивно заинтересовалась бы и выразила готовность обсудить какую-либо актуальную проблемную публикацию. Они предпочитают серьезному диалогу заговор молчания и тем самым признают уязвимость своих позиций.
Прогноз четырехлетней давности полностью сбылся. В марте 1995 года мы получили парламент на порядок более криминальный, чем партхозноменклатурный Верховный Совет, избранный в 1990 году. Вместе с исполнительной и судебной властью парламент несет полную ответственность за созданную в республике атмосферу коррупции, воровства и террора. Парламент и сам является частью этой системы.
Опубликованный проект Закона, по которому предполагается избирать парламент весной 1999 года, содержит лишь некоторые косметические поправки, но не меняет самой философии выборов. А философия такова, что в околопарламентских кругах уже называют примерную оценочную стоимость одного депутатского мандата в будущем парламенте - 500 тысяч деноминированных рублей. Скажите мне, сколько в Дагестане людей, которые могут спокойно продекларировать честно заработанные полмиллиона?
Да, важно, чтобы уголовники не имели права заседать в парламенте. Но ведь не все настоящие уголовники имеют судимость! Поэтому надо создать механизмы, устраняющие системные предпосылки криминализации парламента. В числе таких механизмов - система мер по предотвращению подкупа избирателей, недопущению вмешательства официальных должностных лиц в избирательную кампанию, обеспечению надлежащего контроля с целью недопущения махинаций и фальсификаций. Эти меры отчасти прописаны в федеральном законодательстве. Но у нас в республике даже при выборах в Госдуму РФ применяют нашу республиканскую антизаконную практику. В этом я убедился на прошедших в марте этого года выборах, будучи кандидатом в депутаты Госдумы. Фаворитами тогда стали два кандидата, один из которых навязывался должностными лицами по национальному признаку, а второй выдвигал в качестве главного аргумента в пользу своей кандидатуры финансовое состояние непонятного для окружающих происхождения.
Убежден, что дагестанцы вправе иметь более компетентный и профессиональный, более честный, избираемый с соблюдением всех гарантированных федеральным законодательством избирательных прав граждан парламент. Для этого нужен совершенно другой Закон о выборах, а также необходимы определенные изменения в Конституции РД. Если депутаты Народного Собрания РД действительно думают о Дагестане, а не о личном благополучии, то они должны на очередной сессии принять решение о необходимости коренного пересмотра избирательного законодательства.
В связи с формированием нового состава дагестанского парламента вспомнилась моя старая статья в газете "Молодёжь Дагестана". С тех пор много изменилось. В частности, нет теперь избирательных округов по национальному признаку. Вроде бы совсем другая избирательная система. Но подходы к формированию состава парламента, есть ощущение не сильно изменились.
Аркадий Ганиев
“Молодежь Дагестана”, № 46, 20 ноября 1998 г.
ПОЧЕМ МАНДАТ СЛУГИ НАРОДА?
Очень тягостное впечатление произвел на меня репортаж с 37 сессии Народного собрания РД 29 октября, на которой рассматривался вопрос о внесении изменений в Закон о выборах депутатов республиканского парламента. Сама эта тема вряд ли бы возникла сегодня в повестке дня парламента (большинство депутатов вполне устраивает сложившийся порочный механизм выборов), если бы не последние события, связанные с развернувшейся кампанией борьбы с преступностью, и если бы не ряд публикаций в прессе, особенно в "Молодежи Дагестана". Но обратившись к этой актуальной проблеме, учитывая приближающиеся выборы в новый состав парламента, депутаты продемонстрировали полное невежество в вопросах избирательного права. Не говоря уже о том, что вместо анализа и поиска путей разрешения коренных концептуальных болезней, пороков республиканского избирательного законодательства, наши депутаты скрестили шпаги в дискуссиях по вырванным из контекста двум - трем, хотя и важным, но все же частным аспектам проблемы.
Одно из двух. Либо депутаты Народного Собрания РД нынешнего созыва просто не способны к системному мышлению и искренне не понимают причинно-следственные связи. Либо они все понимают, но сознательно уводят общественное внимание от главных вопросов к второстепенным. И то и другое плохо. И то и другое означает, что такой парламент нам не нужен!
Странной была логика рассуждений выступившего на сессии Председателя Народного Собрания Муху Гимбатовича Алиева. Он отверг некоторые высказываемые общественностью предложения по реформированию структуры и порядка формирования парламента, например, касающиеся создания второй палаты или введения наряду с мажоритарной системой также и пропорциональной системы представительства по спискам избирательных объединений, ссылаясь на то, что такого рода практика не распространена или якобы не прижилась в других субъектах Российской Федерации. В то же время М.Г.Алиев упорно оправдывал существующие противоречия, несоответствия нашего закона о выборах федеральному законодательству, даже доказывал необходимость такого "сознательного", как он сам выразился, нарушения федеральных законов, потому что "мы - Республика", у нас своя специфика.
То есть, когда возникают предложения по демократизации избирательного процесса, по расширению прав избирателей, спикер Народного Собрания РД напоминает, что мы лишь один из 89 субъектов РФ и предлагает не спешить с нововведениями, не "выделяться". Зато он тут же вспоминает о нашей специфике, уникальности, многонациональности, когда надо оправдать вопиющие нарушения гражданских избирательных прав, гарантированных федеральным законодательством. О каком уважении к законам в Дагестане может идти речь, если сам руководитель высшего законодательного органа республики заявляет об оправданности и даже необходимости "сознательного" нарушения федеральных законов, исходя из "местной специфики"! Какую пищу для размышлений он подает в таком случае руководителям наших районов, городов и сел, в каждом из которых есть своя специфика, своя уникальность!
Есть две главные проблемы. Первая: как сделать парламент дееспособным, эффективным, грамотным, честным. Вторая проблема: как обеспечить безусловное соблюдение избирательных прав граждан при одновременном обеспечении представительства многообразных законных групповых интересов, обусловленных повышенной административно-территориальной раздробленностью и этнической мозаичностью нашей республики. Вот над чем надо думать, о чем надо говорить! И наиболее оптимальное из возможных решение этих двух проблем обязательно должно быть найдено до объявления очередных выборов в парламент.
Но для того, чтобы найти оптимальное лекарство, надо знать все причины, источник болезни. А "зреть в корень" наши депутаты не умеют, или еще вернее - не хотят. И в результате, как плохой врач, не лечат болезнь, а загоняют ее вглубь, глушат ее, устраняют внешние, наиболее заметные симптомы, не трогая очаг заражения, тем самым обрекая организм на новые еще более тяжелые испытания.
Так, например, когда 4 года назад на выборах в городское Собрание в Махачкале после первого тура почти во всех округах депутатами стали представители двух национальностей (аварцы и даргинцы), уже ко второму туру перекроили сетку избирательных округов, закрепив за каждым из них определенную национальность, чтобы обеспечить представительство разных национальностей. Затем эту практику закрепили и в Законе о выборах депутатов Народного Собрания РД. Тем самым обеспечивается внешняя, арифметическая иллюзия пропорционального представительства народов. Но никто во властных наших структурах не попытался проанализировать суть проблемы.
Почему на тех городских выборах победили в основном представители двух народов? От правильного ответа на этот вопрос зависит и нахождение верного лекарства. Власти посчитали (или хотят так считать?), что все дело в национализме, в том, что избиратели голосуют преимущественно за кандидата в депутаты своей национальности. И поставили этому "заслон" в виде квот представительства народов через механизм национальных избирательных округов.
Нет, уважаемые руководители республики, вы неправильно поставили диагноз. И соответственно выписали негодное лекарство, повинное в целом ряде тяжелых побочных эффектов.
Еще в конце 80-х - начале 90-х годов демократическая оппозиция ставила вопрос о растущей угрозе сращивания экономической и политической власти в Дагестане. Я неоднократно и остро поднимал эту проблему на митингах того периода, а также в независимой газете "Маджлис". После одного из митингов, 9 сентября 1990 г., на котором в своем выступлении я именно с этих позиций критиковал прошедшие в том году выборы в Верховный Совет ДАССР, я и мои товарищи - организаторы митинга по указанию руководимого тогда М.Г.Алиевым рескома компартии были привлечены к суду и оштрафованы. Об опасности проникновения криминалитета во властные структуры я откровенно говорил и в личных беседах с некоторыми из руководителей республики в те годы. Мы видели источник такой опасности в механизме выборов и в механизме формирования органов исполнительной власти.
Власти Дагестана уже тогда не были дисциплинированы в соблюдении даже тех законов, которые они сами принимали. Так например, в 1992 году я был инициатором коллективного обращения общественных объединений Дагестана в Конституционный Суд РД в связи с установившейся тогда практикой антиконституционного совмещения депутатского мандата с должностью члена подотчетного депутатам исполнительного органа власти (Правительства РД или исполкомов местных Советов). Мы выиграли дело, и какое-то время такого рода нарушения не наблюдались. Но в последнее время такая антиконституционная практика снова имеет место.
Именно новый демократический закон о выборах и досрочные выборы на его основе были главным нашим требованием на тех митингах. И если бы у состоявшего из партхозноменклатуры Верховного Совета ДССР (так и не решившегося вплоть до принятия новой Конституции 1994 года отменить 6 статью Конституции 1978 года о руководящей и направляющей роли КПСС, даже тогда, когда уже не было ни КПСС, ни СССР) хватило мужества пойти на цивилизованный диалог с демократической оппозицией и согласиться на проведение свободных и честных выборов досрочно, в 1991 или 1992 году, до начала приватизации, то сегодня у В.И.Колесникова не было бы столько работы в Дагестане. Не случайно, что отказ от досрочных выборов и смерть депутата Магомеда Сулейманова в результате первого громкого убийства примерно совпали тогда во времени.
У номенклатуры не хватило мужества и благородства для равноправного диалога с мирной и интеллигентной оппозицией. Зато она быстро нашла общий язык с оппозицией криминальной, вступила с ней в сепаратный сговор, впустила ее во власть. И именно участники этого союза бывшей номенклатуры и молодых бандитов обрекли Дагестан на годы финансово-криминального беспредела, бесконечной череды громких убийств и терактов.
К весне 1994 года, когда состоялись выборы в местные представительные органы власти, процесс укрепления криминально-номенклатурного союза был в самом разгаре. В то же время ничего не было сделано для переосмысления самой философии формирования и функционирования местных Собраний. Не было осознания того, что это первые постсоветские выборы нефедерального уровня, что сменился общественный строй и за окном - массовая приватизация, что у депутатов должны быть уже реальные, а не фиктивно-показушные как в советские времена, полномочия. Не было осознания того, что с исчезновением "руководящей и направляющей силы" - КПСС, необходимо запустить присущие демократическому обществу законодательные и организационные механизмы обеспечения свободного, не подверженного никакому давлению, волеизъявления избирателей. Не было осознания того, что необходимо и сам статус депутата, перечень его прав, обязанностей, а также предъявляемых к нему ограничительных требований (например, относительно совмещения должностей) пересмотреть таким образом, чтобы не было конфликта интересов предпринимателя и слуги народа, чиновника и слуги народа.
Еще до выборов было очевидно, что депутатский мандат не накладывает на человека практически никаких серьезных обязательств или ограничений. Зато дает ощущение приближенности к власти, дает неприкосновенность, дает возможность за счет использования новых связей улучшить дела в личном бизнесе, дает возможность вести настоящую торговлю своим правом голоса с заинтересованными лицами, в т.ч. в исполнительных органах власти.
Одновременно очевидной была незащищенность избирателей и законопослушных кандидатов в депутаты от потенциальных нарушений избирательного закона, от нечестного соперничества, от финансового, психологического и даже силового давления, от прямого подкупа, а также махинаций и фальсификаций.
В этих условиях, с одной стороны, высоким оказывался соблазн стать депутатом у людей коррумпированных, нечестных, просто амбициозных и у откровенных бандитов. С другой стороны, победить в такой избирательной кампании и получить желанный мандат могли только те кандидаты в депутаты, которые опирались на хорошо организованные и финансово крепкие группы поддержки. А такого рода группы поддержки почти без исключений могут сформировать только две категории кандидатов: передовики криминального труда и наиболее состоятельная (а часто - и одновременно криминальная) часть старой номенклатуры. Вот вам и вожделенный союз!
Воры и бандиты есть среди представителей практически любой национальности. Но в 1994 году в Махачкале наиболее мощные и организованные финансово-криминальные группировки возглавлялись чаще всего лицами, у которых в паспорте в 5 графе написано, что они аварцы или даргинцы (сегодня от них уже не отстают воры и бандиты некоторых других национальностей). Вот вам и объяснение результатов тех выборов! И нечего винить в национализме избирателей! Власти обратили тогда внимание на национальность выигравших в первом туре кандидатов. Но закрыли глаза на криминальную природу источников победы некоторых кандидатов в депутаты.
И вот тогда власть сделала шаг, который означал фактически законодательное закрепление номенклатурно-криминального альянса. Власть сделала то, о чем не могли договориться сами воры и бандиты! Власть ввела во взаимоотношения рвущихся в депутаты криминальных лидеров "понятия". Избиратели могли сделать вывод, что власть объяснила им: это нехорошо, если депутатами будут воры и бандиты только двух - трех национальностей, т.к. надо обеспечить пропорциональное представительство криминалитета разных национальностей. Поэтому, как бы заявила власть, надо разделить все округа на "сферы влияния", чтобы "сильные люди" всех национальностей могли сообща провести в депутаты в каждом округе одного согласованного кандидата.
Все более оформлявшийся организационно союз криминалитета и номенклатуры мог держаться только за счет ущемления гражданских прав и свобод. И законодательная почва для манипулирования правами и свободами рядовых граждан искусно была заложена в Конституцию РД, принятую почти сразу после местных выборов, в июле 1994 года. В тексте дагестанской Конституции не нашлось места таким важным нормам Конституции Российской Федерации как "Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности" и "Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации" (из статьи 19 Конституции РФ). Вместо этого в статье 19 Конституции РД появляется следующая норма: "Права и свободы человека и гражданина не могут быть ограничены иначе как в порядке, установленном Конституцией Республики Дагестан и законом, принятым исключительно в целях защиты конституционного строя Республики Дагестан, общественной морали, прав и свобод других людей, обеспечения безопасности республики". Чувствуете разницу?!
И вот эти предусмотренные Основным Законом РД ограничения гражданских прав по национальному и половому признакам, а также по признаку места жительства появились уже в принятом вслед за Конституцией Законе о выборах депутатов Народного Собрания РД. Апробированные в ходе городских выборов национальные избирательные округа законодательно закреплены в механизме выборов республиканского парламента. Одновременно ввели и половые (женские) округа. Это ставило неизбежно избирательные права граждан в зависимость от его национальности, от пола и от места жительства (прописка определяла за кого голосовать, какой национальности, а кое-где и какого пола должен быть депутат). Ущемление избирательных прав в зависимости от места прописки проявилось и в том, что в одних округах избирают полноценных депутатов, работающих на постоянной основе, а в других округах депутатов - любителей.
"Кроме прав граждан есть еще и права народов", - заявил на последней сессии М.Г.Алиев, оправдывая чудеса нашего избирательного права. А кто против? Но Ваши средневековые изобретения, возведенные в ранг Закона о выборах, не имеют ничего общего ни с правами народов, ни с правами граждан! Они защищают только права власть имущих и бандитов на манипулирование голосами избирателей. Это было ясно каждому здравомыслящему дагестанцу уже тогда, 4 года назад, когда утверждались эти дикие и позорящие нашу республику нормы избирательного закона.
Еще в декабре 1994 года я опубликовал статью "Разве 5 марта 1995 г. в Дагестане будут выборы?" Я назвал тогда предстоявшие выборы депутатов Народного Собрания фарсом и заявил, что голосовать 5 марта 1995 года не буду. Говоря о странных для цивилизованного общества нормах только что принятого Закона, в названной статье отмечалось:
"Утверждается, что это сделано якобы для обеспечения пропорционального представительства народов. Я же смею утверждать, что это сделано для того, чтобы выборы были более управляемыми со стороны властей..... В принятом Законе о выборах чувствуется рука опытных коммунистических аппаратчиков, которые поднаторели в том, чтобы определять по какому округу должен пройти рабочий, по какому - студент, по какому - аварец, лакец, русский, даргинец и т.д., по какому - партийный, по какому - беспартийный, по какому - женщина, по какому - Герой Социалистического Труда. Все это уже было. Единственная разница - тогда это делалось негласно, а теперь - открыто. Но зло не перестает быть злом от того, что оно делается открыто. При таком подходе выборов вообще не будет, "избиратели" и "голосование" будут призваны лишь легализовать результаты той подлинной закулисной (не исключено, что и открытой, вооруженной) борьбы, которая развернется внутри и между криминальными и аппаратными группировками за возможность провести по тому или иному округу "своего" представителя той или иной национальности, "свою" женщину, "своего" профессионала - специалиста. Мы уже знаем как это бывает и как это делается".
Но наши руководители стараются "не замечать" публикации в прессе. Они иногда реагируют только на личные выпады отдельных авторов. Но мне не известен хотя бы один факт, когда власть всерьез и конструктивно заинтересовалась бы и выразила готовность обсудить какую-либо актуальную проблемную публикацию. Они предпочитают серьезному диалогу заговор молчания и тем самым признают уязвимость своих позиций.
Прогноз четырехлетней давности полностью сбылся. В марте 1995 года мы получили парламент на порядок более криминальный, чем партхозноменклатурный Верховный Совет, избранный в 1990 году. Вместе с исполнительной и судебной властью парламент несет полную ответственность за созданную в республике атмосферу коррупции, воровства и террора. Парламент и сам является частью этой системы.
Опубликованный проект Закона, по которому предполагается избирать парламент весной 1999 года, содержит лишь некоторые косметические поправки, но не меняет самой философии выборов. А философия такова, что в околопарламентских кругах уже называют примерную оценочную стоимость одного депутатского мандата в будущем парламенте - 500 тысяч деноминированных рублей. Скажите мне, сколько в Дагестане людей, которые могут спокойно продекларировать честно заработанные полмиллиона?
Да, важно, чтобы уголовники не имели права заседать в парламенте. Но ведь не все настоящие уголовники имеют судимость! Поэтому надо создать механизмы, устраняющие системные предпосылки криминализации парламента. В числе таких механизмов - система мер по предотвращению подкупа избирателей, недопущению вмешательства официальных должностных лиц в избирательную кампанию, обеспечению надлежащего контроля с целью недопущения махинаций и фальсификаций. Эти меры отчасти прописаны в федеральном законодательстве. Но у нас в республике даже при выборах в Госдуму РФ применяют нашу республиканскую антизаконную практику. В этом я убедился на прошедших в марте этого года выборах, будучи кандидатом в депутаты Госдумы. Фаворитами тогда стали два кандидата, один из которых навязывался должностными лицами по национальному признаку, а второй выдвигал в качестве главного аргумента в пользу своей кандидатуры финансовое состояние непонятного для окружающих происхождения.
Убежден, что дагестанцы вправе иметь более компетентный и профессиональный, более честный, избираемый с соблюдением всех гарантированных федеральным законодательством избирательных прав граждан парламент. Для этого нужен совершенно другой Закон о выборах, а также необходимы определенные изменения в Конституции РД. Если депутаты Народного Собрания РД действительно думают о Дагестане, а не о личном благополучии, то они должны на очередной сессии принять решение о необходимости коренного пересмотра избирательного законодательства.