(no subject)
Думала справлюсь - нет. Держалась весь день, а к ночи накрыло.
Сидя перед кабинетом, мамсик взмокла мышонком. Ёрзала на стуле, шмыгая носом, да теребила в руках платочек, попеременно утирая то нос, то влажный в испарине лоб. А руки так никуда и не пристроились. На предстоящем старались не акцентироваться особо, не говорили о страшном. Я делала вид, что вяжу шапочки..., щебетала о каких-то пустяках.
Из-за двери выглянул доктор с ослепительной улыбкой (или это сверкали очки??) весь в изумрудном облачении. Широким жестом пригласил маму внутрь. Та подскочила и пулей метнулась в кабинет, я даже поцеловать её не успела. Молитва?? Какой там... Псалтырь раскрылся на двадцать шестом Псалме, да так и оттарабанился на автомате, едва ли зацепившись в сознании вторым стихом. Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут. Да уж, пускай падут враги, что наступили пожрать плоть...
Минут через десять она из-за двери скользнула обратно в коридор. Я оставила шапочки с Псалмом, подошла и почувствовала внушительный запах печёного. На произведённую манипуляцию указывало чёрное пятно под нижним веком (размер с горошину), да слегка растерянный и взъерошенный мамсиковый вид.
От долгой неизвестности, ожидания отрицательного ответа, напрасной надежды и перенапряжения внутри что-то свернулось тесным клубком, и не отпускает никак. Я даже заплакать по-человечески не могу.
Завтра снова туда же, в онкологический диспансер. Доктор не объяснил для чего.
Полагаю, на осмотр и получение дальнейших рекомендаций.
Сидя перед кабинетом, мамсик взмокла мышонком. Ёрзала на стуле, шмыгая носом, да теребила в руках платочек, попеременно утирая то нос, то влажный в испарине лоб. А руки так никуда и не пристроились. На предстоящем старались не акцентироваться особо, не говорили о страшном. Я делала вид, что вяжу шапочки..., щебетала о каких-то пустяках.
Из-за двери выглянул доктор с ослепительной улыбкой (или это сверкали очки??) весь в изумрудном облачении. Широким жестом пригласил маму внутрь. Та подскочила и пулей метнулась в кабинет, я даже поцеловать её не успела. Молитва?? Какой там... Псалтырь раскрылся на двадцать шестом Псалме, да так и оттарабанился на автомате, едва ли зацепившись в сознании вторым стихом. Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут. Да уж, пускай падут враги, что наступили пожрать плоть...
Минут через десять она из-за двери скользнула обратно в коридор. Я оставила шапочки с Псалмом, подошла и почувствовала внушительный запах печёного. На произведённую манипуляцию указывало чёрное пятно под нижним веком (размер с горошину), да слегка растерянный и взъерошенный мамсиковый вид.
От долгой неизвестности, ожидания отрицательного ответа, напрасной надежды и перенапряжения внутри что-то свернулось тесным клубком, и не отпускает никак. Я даже заплакать по-человечески не могу.
Завтра снова туда же, в онкологический диспансер. Доктор не объяснил для чего.
Полагаю, на осмотр и получение дальнейших рекомендаций.