Рождённый в День революции. Часть 1
Источник - http://newkuzbass.ru/blogs/post/rozhdjonnyj-v-denj-revoljutsii-chastj-1
Автор - Андрей Новашов
21 сентября 2015 г.
"Художник, реставратор и пасечник Олег Новиков десять лет назад открыл в маленьком кузбасском городе Юрге галерею современного искусства АРТ-пропаганда. В 2012-м городские власти отобрали у галереи помещение. Но Олег продолжает устраивать арт-акции. Теперь - прямо посреди Томи.
.jpg)
- Всё состоится, приезжай! - бодро заверил по телефону Олег.
Позвонил ему, потому что синоптики обещали затяжные дожди в Юрге. И в соцсети в группе фестиваля «Митрофан», на который я собрался, появилось объявление, что всё может отмениться.
Островок на Томи, где в августе этот фестиваль проходит уже в пятый раз, вообще-то безымянный. Находится на границе Юргинского и Яшкинского районов, но по документам ни к одному из двух районов не относится. Нейтральная полоса. Юрга, расположенная практически на границе трёх областей - Кемеровской, Томской, Новосибирской - сама напоминает зелёный островок. Прежде этот город я видел только из окна рейсового автобуса, и в новиковской галерее никогда не бывал, но об АРТ-пропаганде наслышан.
Инсталляция в АРТ-пропаганде. Фото из архива О. Новикова
Это была не только галерея, но и экспериментальная лаборатория, площадка для концертов, место встреч творчески мыслящих нонконформистов. Туда приезжали гости не только из других городов, но даже из других стран. АРТ-пропаганда устраивала уличные концерты и видеопоказы, хэппенинги и карнавалы, привлекая к участию в этих арт-акциях обычных прохожих. Недавно экспонатами АРТ-пропаганды заинтересовался Леонид Бажанов - худрук московского Государственного Центра Современного Искусства.
Искусством Олег не зарабатывает, его кормит пасека. Сын Новикова Станислав закончил композиторское отделение Московской консерватории и сейчас учится в консерватории в Париже. Вдвоём они представляли видеомузыкальные композиции на сценах московской филармонии, московского Центра им. Мейерхольда, на Новой Сцене питерской Александринки. Это - чтобы было понятно о ком речь.
Теперь собственно о фестивале, состоявшемся месяц назад.
«Он такой же, как и я»
Автобусом от Кемерова до деревни Митрофаново. Спускаюсь к реке. На острове еще никого нет. На берегу тоже безлюдно. Снова звоню Олегу. Он объясняет, что приедет позже, но скоро подойдёт Лёха, и можно будет пока с ним пообщаться. Минут через сорок Лёха действительно появился. Честно говоря, он гораздо больше походил на деревенского раздолбая, чем на участника авангардного фестиваля.
- «Хорошо в деревне летом…» - процитировал Лёха и продемонстрировал кроссовок, в котором наступил в коровью лепёшку.
Потом от фольклора перешёл к культурологии:
- Коровье дерьмо ни в одной культуре западлом не считается. В Индии его чуть ли ни жрут!
Жить Лёхе доводилось в разных городах, но считает себя юргинцем. Он что-то ещё говорил, надолго отлучался и снова возвращался. Где-то раздобыл политровую бутылку с неизвестной жидкостью, и время от времени прихлёбывал. Напел какую-то фразу на непонятном языке и замолчал, выжидая.
- Это на каком?
- На испанском. Ты что, Manu Chao не слышал?
Наконец, подъехал Олег на своём стареньком, но резвом «Карибе», под завязку набитом вещами: усилок, колонки, всякие лампочки-фонарики и много чего ещё. Всё это надо переправить на другой берег. Чем мы втроём и занялись. Грузили партиями на надувной матрас и переправляли через Томь на остров. Прохладный августовский день клонился к закату. В реку, где в середине воды по пояс, поначалу заходил без особого удовольствия. С этой переправы и начинался фестивальный хэппенинг. Только я это понял позже. Как и то, что Олег - этот тот, кто мог стать Лёхой, а Лёха - тот, кто не стал Олегом.
Остров необитаем и непосещаем. Никаких тропинок нет. Зато есть крутой и скользкий косогор, по которому надо взобраться с вещами, держась за ветки. Потом идти к месту будущего лагеря, торя себе тропу в высокой траве. Почти стемнело. Вернувшись за очередной тяжестью, обнаружил, что Олег и Лёха ссорятся. У Лёхи какой-то собственный план дальнейших действий. Он горячится, а Олег спокоен и терпелив. Что-то объясняет Лёхе про бесов, вспоминает старца Зосиму из «Братьев Карамазовых». Лёха нехотя подчиняется. Тащим с ним вдвоём здоровенную колонку.
- Ну я-то Олегу денег должен, а тебе это зачем?.. - спрашивает напарник. - Да я шучу! Я шучу часто, стараюсь людям настроение поднять, а они не понимают.
Наконец, все вещи на месте. Палатки поставлены. Костёр горит. Можно выдохнуть.
Виды с острова Митрофан. Фотографии сделал на следующий день.
Лёха на стадии сбора дров куда-то пропал. А теперь неизвестно откуда появился.
Включаю диктофон.
- Остров намыло в 70-е годы. Я родился, наверное, вместе с этим островом. - рассказывает Олег. - Вот сосед мой, когда в 68-м уходил в армию, этого острова не было, а вернулся - уже был. А ещё знаешь что интересно? Я родился в день Французской революции! Совсем недавно понял, и вообще офигел. Меня почему-то всегда Французская революция интересовала.
Олег недавно ездил в гости к сыну, который живёт в Париже. Там и понял, в какой знаменательный день появился на свет.
- Я вот тоже не могу понять, почему меня французский шансон интересует. - подключается к разговору Лёха
- А почему тебя французский шансон интересует? Ты же не в один день с Французской революцией родился? - смеётся Олег и продолжает уже серьёзно. - Лёха пришёл ко мне недавно и сказал: «Я хочу во Францию уехать. Я буду клошаром».
- А это кто?
- Как бомжи… А ещё Лёха недавно сказал фразу «После меня хоть потоп».
Лёха повторяет по-французски.
- Вообще он как бы полиглот почти. Он сочинял и пел на английском языке на всех своих альбомах.
- Знаю четыре языка. - признаётся Лёха, оказавшийся музыкантом. - Испанский, английский, русский, украинский, белорусский.
- Пять! - сосчитал Олег.
- Ну, немецкий маленько. - дополняет Лёха.
Вот такой Лёха. Сфотографировал его уже утром.
Прошу Олега рассказать о фестивале «Митрофан».
- На самом деле, это творческая лаборатория под открытым небом. И фестиваль вырос из того, что АРТ-пропаганда в Юрге существовала параллельно всему. Она не юргинская. Она вообще как бы… Вне какого-то там региона. Или ещё чего-то. Она сама по себе. И фестиваль сам по себе. И не надо лезть к нему с государственными, региональными или ещё какими-то там…Ещё интересная штука. Лейнапа, программы здесь как бы и нет. Потому что любой порядок, любая программа - это некий заказ: «А скажите, что будет, тогда мы решим, интересно это нам или не интересно». - «Да нам неинтересно, что вам интересно. Нам интересно то, что просто интересно!». Понимаешь?
Лёха всё время перебивал, и к тому же никак не мог угомониться: то заложит костёр сырыми дровами, то, наоборот, поднимет пламя до небес.
- Лёха, ты всё делаешь наоборот. Хватит деструктивом заниматься! - беззлобно увещевал Олег. На мои вопросы отвечал в перерывах между воспитательной работой. Родился в Юрге и никогда из этого города надолго не уезжал. Работал на градообразующем Юрмаше. Сначала токарем, а потом по специальности - программистом. Уволился в 93-м, когда зарплату совсем перестали платить. Выживал как мог, даже торговал в Новосибирске картошкой со своего огорода. Лет с пятнадцати шил. Пошив джинсов, курток и прочего ширпотреба тоже приносил какой-то доход. Параллельно занимался творчеством. В ту пору ещё достаточно традиционным: станковая живопись, фотография, киносъёмка на любительскую камеру. Участвовал в квартирных выставках. В середине 90-х у Олега появилась первая мастерская. Благодаря похоронному бюро, для которого художник подрядился делать какие-то штуковины, которые в гроб кладут. В свободное время занимался в этой мастерской творческими экспериментами.
«Африка». Олег Новиков. 1996 год
В конце 90-х родилась идея создать творческую лабораторию, а потом и галерею АРТ-пропаганда, открывшуюся десять лет назад в подвале жилого дома.
- Если подумать, всё началось в детстве. Мои родители не имели никакого отношения к творчеству, но никогда не мешали мне заниматься тем, что меня интересовало. Умилялись, когда я что-то рисовал, лепил или писал… На самом деле, смотри, интересная какая штука. У нас в Юрге есть признанные художники. Преподаватели какие-нибудь, которые закончили академии. Они делают какие-то батики, выставляют какие-то пейзажи. Но всё это - в духе традиций. Они пытаются делать что-то новое, но это как-то не совсем убедительно. Потому что они находятся в определённых рамках. Когда в 90-е годы у меня первая мастерская появилась, и я стал что-то делать, хотелось кому-нибудь показать свои эксперименты. Просто чтобы кто-то сказал: «Вот клёво!», или, например: «Фигня. Нет, не то». По крайней мере, чтобы какое-то мнение появилось. Я подумал: «Надо поискать людей, близких мне по духу»… - и неожиданно переключился на другую тему, - Смотри, что я сейчас только заметил! Этот холм, - и Олег указал на противоположный берег, - раньше был полностью круглый, а сейчас там плешь появилась посередине. В прошлом году не было этой плеши. Это, кстати, тоже к творчеству относится. Творчество - это когда ты начинаешь замечать то, что не замечают другие… У меня был товарищ, Андрей Гилёв, который художником работал в 80 - 90-е годы. Рисовал огромные афиши для кинотеатра. Я от него узнал, как холсты грунтуются; то, другое… Я когда говорю «художник», про себя думаю: ну какой, блин, я художник? В моём понимании, художник - это творец. А творец - это Бог! А обыватель чаще всего думает, что художник - это тот, кто может нарисовать похоже. Да просто у него глазомер хороший. Любое экспериментальное творчество сложно объяснить случайному человеку. Если не просто ему какую-то фигню задвигать, а говорить по-честному. Я пытаюсь быть честным перед самим собой. Объясняю сейчас, а сам думаю: «А откуда, действительно, пошли все эти дела?». Они же вот так - по крупице, потихонечку прирастают. И где момент, когда началось? А кто его знает! Начинаешь думать… Нет, не тогда, чуть раньше… Ещё чуть раньше. В итоге возвращаешься практически к рождению своему. Может быть, мне был год. Мы жили в какой-то коммуналке в Юрге. Я подходил к двери. Там был крючок сверху. Думал, блин, как бы до него дотянуться. Потом подходил к окну. Смотрел, как деревья там качаются. Какие-то чисто визуальные штуки. Или вот этот холм, который я сейчас заметил. И Лёха заметил. Лёха тоже художник.
Лёха, сидевший у костра и уже задремавший, что-то пробурчал. Олег вспомнил, как Лёха рассказывал ему, что в испанском языке есть слово «художник» и слово «рисовальщик», в смысле, ремесленник и попросил напомнить эти слова. Лёха не смог, и с театральным пафосом воскликнул:
- Я забыл испанский! Я уже два года не был в Испании!
- Лёха, можно я скажу о тебе при тебе в третьем лице? - продолжал Олег.
- Говори, говори.
- На самом деле, это не лесть, это «по чесноку». В конец 90-х Лёха меня взбодрил хорошо. Я думал: «Блин, в нашей юргинской музыке вообще всё отстой какой-то». И тут мне приносят кассету. Лёха в гараже поназаписал музыки кучу всякой разной. Лёха писался один - человек-оркестр, всякие разные инструменты в кучу собирал. Я послушал и обалдел.
- Как тебя воспринимают юргинцы? - спрашиваю Олега.
- Я тут живу, но совсем никакого отношения к юргинцам не имею. Я не типичный юргинец. Когда сталкиваюсь с какими-то юргинцами, они со мной пообщаются, а потом говорят: «А ты вообще откуда приехал?». Смотрю на них со стороны. Живу параллельно им. А может быть перпендикулярно. Как посмотреть. Хожу какими-то обходными путями, не общими дорожками. Когда АРТ-пропаганда была, я видел только тех, кто туда приходил. А из них половина вообще приезжала из других городов. И вот так тусовались. Совсем иная, параллельная среда… Я в 90-е ходил по всяким изостудиям, музеям. Поучаствовал в каких-то сборных выставках. Думаю: «Ну вообще чушь какая-то!». И решил, что пора сделать что-то самому. Взял пространство, просто освободил его и сделал галерею.
Небо посветлело. Лёха отправился купаться, а Олег пошёл смотреть поляну, где развернётся главное действо фестиваля.
- А Лёха в АРТ-пропаганде или сам по себе?
- Всегда был сам по себе. Но как только появилась АРТ-пропаганда, сразу стал там появляться. В принципе, он и раньше приходил.
Лёха, видимо, окунулся в воду, и стал вопить.
- Не бойся, не утонет. Там мелко. Вот он записал четыре альбома, из которых, кажется, только один сохранился. Лёха в 90-е где-то по Европе шатался. Автостопил. В Праге пел на тротуарах. Тусовался с какими-то фриками. Тогда были свободные времена, и можно было ездить без виз и прочего. Сейчас он… Ну он такой же, как и я, только, знаешь, - без каких-то социальных движений. То есть он очень замкнутый на самом деле от всех.
Парус свободы
Ближе к обеду стали подтягиваться участники. Лёха иногда, ни слова не говоря, уходил, прихватив с собой плот-матрас, и возвращался уже с вещами гостей.
Руслан Касьянов приехал на «Митрофан» из Тынды. Снимает фильмы. В том числе и об акциях АРТ-пропаганды. Работает на стыке видеоарта, анимации и документалистики. Его не удивляет, что Олег Новиков пытается продвигать современное искусство, живя в маленьком городе с населением 80 тысяч человек.
- Я сам этим занимаюсь в городе с населением 30 тысяч. Так что? Везде есть хорошие люди. Везде есть энтузиасты, которым это будет интересно.
Рассказывает о совместном с Олегом проекте, который они представят на «Митрофане»:
- Концепция многослойная. Каждый проект - это продолжение предыдущего. То, что когда-то началось, и уже никогда не закончится. Если обобщить концепцию - это максимум живого и интуитивного.
Олег Новиков и Руслан Касьянов
Юрий Туров - гитарист томской пост-прог-рок группы Sine Seawave - на «Митрофане» впервые, но в акциях юргинского художника участвует уже восемь лет.
- Мне сложно что-то выделить особо, но некая цельная картина формируется. Олег любит делать не просто концерты и фестивали, а хэппенинги. - рассуждает музыкант. - Чтобы на параллельных площадках сразу много всего происходило, и сумма всего этого составляла бы нечто качественно новое.
Надо сказать, что на «Митрофане» нет разделения на зрителей, организаторов и выступающих. Даже заготовку дров в этом пространстве воспринимаешь как часть какого-то художественного замысла.
Олег на несколько часов уехал. Накануне он сетовал, что всё перерыл, но не нашёл в гараже накидку для типи и огромный экран. А это, в общем-то, главные атрибуты «Митрофана». Просил нас с Лёхой убеждать его, что всё обязательно найдётся. Я отмалчивался, потому что придерживался версии, что, когда собирали вещи после прошлого фестиваля, всё это упало, ну и, соответственно, безвозвратно пропало. Но всё нашлось! Всё-таки, «везёт тем, кто везёт». В дни фестиваля Кузбасс заливали обещанные синоптики дожди, но остров Митрофан ливни обошли стороной.
Остров медленно но верно превращался в инсталляцию под открытым небом. А обитатели Митрофана - в фигуры внутри этой инсталляции. Вечером первого дня между деревьями натянули огромный экран - шесть на пять метров. Для этого гостю из Новосибирска пришлось обуть «кошки» верхолаза и в прямом смысле слова оказаться на высоте. На следующий день с помощью верёвок поставили шестиметровую индейскую типи.
Переправили на остров электрогенератор, работающий на бензине. Оборудовали место для музыкантов, накрыв сколоченный из досок стол тентом, и растянув в качестве задника баннер с нарисованными люминесцентными красками человечками. Когда стемнело, устроили видеомузыкальную импровизацию, продолжавшуюся до самого рассвета. И музыка и видеоряд рождались параллельно прямо на глазах участников и с их помощью. Электрогитара Юрия лежала на столе струнами вверх. Юрий использовал расширенные техники игры. Извлекал звук смычком и даже кисточкой. Устанавливал на струны объекты. Колдовал над гитарными примочками.
.jpg)
Внутри типи Олег поставил аналоговый проектор, видеокамеру и другое оборудование, с помощью которого транслировал на огромный экран картинки, напоминающие ожившие полотна художников-абстракционистов (если уж надо с чем-то сравнивать). Система довольно сложная. Многослойные изображения на экране постепенно начинали модифицироваться, жить собственной жизнью. А исходными материалами для создания этих живых полотен служили вещи самые обыкновенные - например, кленовый лист или растопыренные пальцы видеохудожника. Проектор подсвечивал типи, и снаружи этот арт-объект напоминал бумажный фонарик. Только огромный, шестиметровый.
/
На нынешний «Митрофан» собралось человек двадцать, в четыре раза меньше, чем в прошлом году. Олега это не расстраивает. Его любимое слово - «автономия». Эту автономию, независимость символизирует и сам необитаемый остров, и установленная типи. Олег принципиально не просит денег на проведение фестиваля ни у властей, ни у бизнесменов. В этом году он ещё и по минимуму анонсировал «Митрофан». Зато собрались только те, кто действительно на одной волне с юргинским художником.
Рассвет на острове Митрофан. Фото Олега Новикова
В последний день фестиваля, когда уже рассвело, рядом с типи растянули длинное белое полотнище. Не флаг капитуляции, а парус - символ непотопляемости свободного творчества.
Не сквот, но фан-клуб
После «Митрофана» напросился на пасеку к Олегу. А сначала переночевал в его юргинской квартире. Осмотрелся утром. Обычные комнаты. На мастерскую или на сквот не похоже. За жильём Олег успевает следить: краны не протекают, штукатурка не осыпается. Что здесь обитает адепт современного искусства, свидетельствуют разве что многочисленные компакт-диски Фрэнка Заппы, стоящие на полке. На стене над пианино висит плакат какого-то иностранного фан-клуба «Битлз». Олег говорит, что его сын битломан. И добавляет:
- В Юрге фан-клуб «Битлз» располагается вот здесь, в районе этого пианино.
Напротив диагональные полочки для книг. Олег соорудил эту конструкция из другого пианино, которое своё уже отслужило.
Олег и Ирина. Вверху слева те самые "зубастые полочки" из старого пианино.
Супруга Олега Ирина похожа на своих провинциальных ровесниц неспешностью, и непохожа тем, что не выглядит задавленной жизнью. Поговорили с ней на кухне.
- Легко жить с Олегом?
- Не скажу, что легко, но интересно. Он постоянно в поисках, в разъездах. Постоянно занят своим творчеством.
- Нет ощущения, что он рядом, но как будто и не с вами?
- Нет. Для меня его много.
- Как относятся к Олегу и к тому, что он делает, знакомые и соседи? Не крутят пальцем у виска?
- Многие его не понимают. Но я с уважением отношусь к людям, которые по-настоящему увлечены каким-нибудь делом. Если это нравится Олегу, нравится другим - почему бы и нет?
- Ваш сын сейчас учится в консерватории в Париже. Вы и Олег как-то нацеливали его на музыкальную карьеру, или это выбор самого Стаса?
- Стаса с рождения окружала музыка. Она звучала, когда он спал, играл, ел. И он запел, когда ему было восемь месяцев… Сначала он занимался спортом: плавание, лёгкая атлетика. Но ему не нравилось. Дома он играл на музыкальных инструментах, которые сам делал из тазов; крупу насыпал в какие-то бутылочки. Приходили ребята. Кто-то играл на гитаре. И он уже умел на гитаре играть. Я сама в детстве хотела получить музыкальное образование, но не вышло. И я поддержала Стаса, когда в 12 лет он решил поступить в музыкальную школу.
Стас Маковский взял фамилию матери, как более звучную. В музыкальной школе, в которую его, уже двенадцатилетнего, приняли с неохотой, быстро обогнал ровесников. В музучилищена поступил отделение виолончели, окончил на теории музыки. Поступив в консерваторию, сумел закончить композиторское. Занимается саунд-артом. Лауреат всероссийских конкурсов. Его музыку исполняет ГАМ-ансамбль, ансамбль XX век, МАСМ, Nostri Temporis. Совсем недавно Станиславу вручили Peer Raben Music Award за музыку к фильму «Оно» режиссера Геннадия Буто.
Станислав на вручении Peer Raben Music Award. Фото из архива О. Новикова
На «Митрофане» Олег рассказывал, как Стас познакомился с Чиком Кориа. Но меня удивило другое. К упеху сына Ирина и Олег относятся очень спокойно, на божницу его портрет не ставят.
Автор - Андрей Новашов
21 сентября 2015 г.
"Художник, реставратор и пасечник Олег Новиков десять лет назад открыл в маленьком кузбасском городе Юрге галерею современного искусства АРТ-пропаганда. В 2012-м городские власти отобрали у галереи помещение. Но Олег продолжает устраивать арт-акции. Теперь - прямо посреди Томи.
- Всё состоится, приезжай! - бодро заверил по телефону Олег.
Позвонил ему, потому что синоптики обещали затяжные дожди в Юрге. И в соцсети в группе фестиваля «Митрофан», на который я собрался, появилось объявление, что всё может отмениться.
Островок на Томи, где в августе этот фестиваль проходит уже в пятый раз, вообще-то безымянный. Находится на границе Юргинского и Яшкинского районов, но по документам ни к одному из двух районов не относится. Нейтральная полоса. Юрга, расположенная практически на границе трёх областей - Кемеровской, Томской, Новосибирской - сама напоминает зелёный островок. Прежде этот город я видел только из окна рейсового автобуса, и в новиковской галерее никогда не бывал, но об АРТ-пропаганде наслышан.
Инсталляция в АРТ-пропаганде. Фото из архива О. Новикова
Это была не только галерея, но и экспериментальная лаборатория, площадка для концертов, место встреч творчески мыслящих нонконформистов. Туда приезжали гости не только из других городов, но даже из других стран. АРТ-пропаганда устраивала уличные концерты и видеопоказы, хэппенинги и карнавалы, привлекая к участию в этих арт-акциях обычных прохожих. Недавно экспонатами АРТ-пропаганды заинтересовался Леонид Бажанов - худрук московского Государственного Центра Современного Искусства.
Искусством Олег не зарабатывает, его кормит пасека. Сын Новикова Станислав закончил композиторское отделение Московской консерватории и сейчас учится в консерватории в Париже. Вдвоём они представляли видеомузыкальные композиции на сценах московской филармонии, московского Центра им. Мейерхольда, на Новой Сцене питерской Александринки. Это - чтобы было понятно о ком речь.
Теперь собственно о фестивале, состоявшемся месяц назад.
«Он такой же, как и я»
Автобусом от Кемерова до деревни Митрофаново. Спускаюсь к реке. На острове еще никого нет. На берегу тоже безлюдно. Снова звоню Олегу. Он объясняет, что приедет позже, но скоро подойдёт Лёха, и можно будет пока с ним пообщаться. Минут через сорок Лёха действительно появился. Честно говоря, он гораздо больше походил на деревенского раздолбая, чем на участника авангардного фестиваля.
- «Хорошо в деревне летом…» - процитировал Лёха и продемонстрировал кроссовок, в котором наступил в коровью лепёшку.
Потом от фольклора перешёл к культурологии:
- Коровье дерьмо ни в одной культуре западлом не считается. В Индии его чуть ли ни жрут!
Жить Лёхе доводилось в разных городах, но считает себя юргинцем. Он что-то ещё говорил, надолго отлучался и снова возвращался. Где-то раздобыл политровую бутылку с неизвестной жидкостью, и время от времени прихлёбывал. Напел какую-то фразу на непонятном языке и замолчал, выжидая.
- Это на каком?
- На испанском. Ты что, Manu Chao не слышал?
Наконец, подъехал Олег на своём стареньком, но резвом «Карибе», под завязку набитом вещами: усилок, колонки, всякие лампочки-фонарики и много чего ещё. Всё это надо переправить на другой берег. Чем мы втроём и занялись. Грузили партиями на надувной матрас и переправляли через Томь на остров. Прохладный августовский день клонился к закату. В реку, где в середине воды по пояс, поначалу заходил без особого удовольствия. С этой переправы и начинался фестивальный хэппенинг. Только я это понял позже. Как и то, что Олег - этот тот, кто мог стать Лёхой, а Лёха - тот, кто не стал Олегом.
Остров необитаем и непосещаем. Никаких тропинок нет. Зато есть крутой и скользкий косогор, по которому надо взобраться с вещами, держась за ветки. Потом идти к месту будущего лагеря, торя себе тропу в высокой траве. Почти стемнело. Вернувшись за очередной тяжестью, обнаружил, что Олег и Лёха ссорятся. У Лёхи какой-то собственный план дальнейших действий. Он горячится, а Олег спокоен и терпелив. Что-то объясняет Лёхе про бесов, вспоминает старца Зосиму из «Братьев Карамазовых». Лёха нехотя подчиняется. Тащим с ним вдвоём здоровенную колонку.
- Ну я-то Олегу денег должен, а тебе это зачем?.. - спрашивает напарник. - Да я шучу! Я шучу часто, стараюсь людям настроение поднять, а они не понимают.
Наконец, все вещи на месте. Палатки поставлены. Костёр горит. Можно выдохнуть.
Виды с острова Митрофан. Фотографии сделал на следующий день.
Лёха на стадии сбора дров куда-то пропал. А теперь неизвестно откуда появился.
Включаю диктофон.
- Остров намыло в 70-е годы. Я родился, наверное, вместе с этим островом. - рассказывает Олег. - Вот сосед мой, когда в 68-м уходил в армию, этого острова не было, а вернулся - уже был. А ещё знаешь что интересно? Я родился в день Французской революции! Совсем недавно понял, и вообще офигел. Меня почему-то всегда Французская революция интересовала.
Олег недавно ездил в гости к сыну, который живёт в Париже. Там и понял, в какой знаменательный день появился на свет.
- Я вот тоже не могу понять, почему меня французский шансон интересует. - подключается к разговору Лёха
- А почему тебя французский шансон интересует? Ты же не в один день с Французской революцией родился? - смеётся Олег и продолжает уже серьёзно. - Лёха пришёл ко мне недавно и сказал: «Я хочу во Францию уехать. Я буду клошаром».
- А это кто?
- Как бомжи… А ещё Лёха недавно сказал фразу «После меня хоть потоп».
Лёха повторяет по-французски.
- Вообще он как бы полиглот почти. Он сочинял и пел на английском языке на всех своих альбомах.
- Знаю четыре языка. - признаётся Лёха, оказавшийся музыкантом. - Испанский, английский, русский, украинский, белорусский.
- Пять! - сосчитал Олег.
- Ну, немецкий маленько. - дополняет Лёха.
Вот такой Лёха. Сфотографировал его уже утром.
Прошу Олега рассказать о фестивале «Митрофан».
- На самом деле, это творческая лаборатория под открытым небом. И фестиваль вырос из того, что АРТ-пропаганда в Юрге существовала параллельно всему. Она не юргинская. Она вообще как бы… Вне какого-то там региона. Или ещё чего-то. Она сама по себе. И фестиваль сам по себе. И не надо лезть к нему с государственными, региональными или ещё какими-то там…Ещё интересная штука. Лейнапа, программы здесь как бы и нет. Потому что любой порядок, любая программа - это некий заказ: «А скажите, что будет, тогда мы решим, интересно это нам или не интересно». - «Да нам неинтересно, что вам интересно. Нам интересно то, что просто интересно!». Понимаешь?
Лёха всё время перебивал, и к тому же никак не мог угомониться: то заложит костёр сырыми дровами, то, наоборот, поднимет пламя до небес.
- Лёха, ты всё делаешь наоборот. Хватит деструктивом заниматься! - беззлобно увещевал Олег. На мои вопросы отвечал в перерывах между воспитательной работой. Родился в Юрге и никогда из этого города надолго не уезжал. Работал на градообразующем Юрмаше. Сначала токарем, а потом по специальности - программистом. Уволился в 93-м, когда зарплату совсем перестали платить. Выживал как мог, даже торговал в Новосибирске картошкой со своего огорода. Лет с пятнадцати шил. Пошив джинсов, курток и прочего ширпотреба тоже приносил какой-то доход. Параллельно занимался творчеством. В ту пору ещё достаточно традиционным: станковая живопись, фотография, киносъёмка на любительскую камеру. Участвовал в квартирных выставках. В середине 90-х у Олега появилась первая мастерская. Благодаря похоронному бюро, для которого художник подрядился делать какие-то штуковины, которые в гроб кладут. В свободное время занимался в этой мастерской творческими экспериментами.
«Африка». Олег Новиков. 1996 год
В конце 90-х родилась идея создать творческую лабораторию, а потом и галерею АРТ-пропаганда, открывшуюся десять лет назад в подвале жилого дома.
- Если подумать, всё началось в детстве. Мои родители не имели никакого отношения к творчеству, но никогда не мешали мне заниматься тем, что меня интересовало. Умилялись, когда я что-то рисовал, лепил или писал… На самом деле, смотри, интересная какая штука. У нас в Юрге есть признанные художники. Преподаватели какие-нибудь, которые закончили академии. Они делают какие-то батики, выставляют какие-то пейзажи. Но всё это - в духе традиций. Они пытаются делать что-то новое, но это как-то не совсем убедительно. Потому что они находятся в определённых рамках. Когда в 90-е годы у меня первая мастерская появилась, и я стал что-то делать, хотелось кому-нибудь показать свои эксперименты. Просто чтобы кто-то сказал: «Вот клёво!», или, например: «Фигня. Нет, не то». По крайней мере, чтобы какое-то мнение появилось. Я подумал: «Надо поискать людей, близких мне по духу»… - и неожиданно переключился на другую тему, - Смотри, что я сейчас только заметил! Этот холм, - и Олег указал на противоположный берег, - раньше был полностью круглый, а сейчас там плешь появилась посередине. В прошлом году не было этой плеши. Это, кстати, тоже к творчеству относится. Творчество - это когда ты начинаешь замечать то, что не замечают другие… У меня был товарищ, Андрей Гилёв, который художником работал в 80 - 90-е годы. Рисовал огромные афиши для кинотеатра. Я от него узнал, как холсты грунтуются; то, другое… Я когда говорю «художник», про себя думаю: ну какой, блин, я художник? В моём понимании, художник - это творец. А творец - это Бог! А обыватель чаще всего думает, что художник - это тот, кто может нарисовать похоже. Да просто у него глазомер хороший. Любое экспериментальное творчество сложно объяснить случайному человеку. Если не просто ему какую-то фигню задвигать, а говорить по-честному. Я пытаюсь быть честным перед самим собой. Объясняю сейчас, а сам думаю: «А откуда, действительно, пошли все эти дела?». Они же вот так - по крупице, потихонечку прирастают. И где момент, когда началось? А кто его знает! Начинаешь думать… Нет, не тогда, чуть раньше… Ещё чуть раньше. В итоге возвращаешься практически к рождению своему. Может быть, мне был год. Мы жили в какой-то коммуналке в Юрге. Я подходил к двери. Там был крючок сверху. Думал, блин, как бы до него дотянуться. Потом подходил к окну. Смотрел, как деревья там качаются. Какие-то чисто визуальные штуки. Или вот этот холм, который я сейчас заметил. И Лёха заметил. Лёха тоже художник.
Лёха, сидевший у костра и уже задремавший, что-то пробурчал. Олег вспомнил, как Лёха рассказывал ему, что в испанском языке есть слово «художник» и слово «рисовальщик», в смысле, ремесленник и попросил напомнить эти слова. Лёха не смог, и с театральным пафосом воскликнул:
- Я забыл испанский! Я уже два года не был в Испании!
- Лёха, можно я скажу о тебе при тебе в третьем лице? - продолжал Олег.
- Говори, говори.
- На самом деле, это не лесть, это «по чесноку». В конец 90-х Лёха меня взбодрил хорошо. Я думал: «Блин, в нашей юргинской музыке вообще всё отстой какой-то». И тут мне приносят кассету. Лёха в гараже поназаписал музыки кучу всякой разной. Лёха писался один - человек-оркестр, всякие разные инструменты в кучу собирал. Я послушал и обалдел.
- Как тебя воспринимают юргинцы? - спрашиваю Олега.
- Я тут живу, но совсем никакого отношения к юргинцам не имею. Я не типичный юргинец. Когда сталкиваюсь с какими-то юргинцами, они со мной пообщаются, а потом говорят: «А ты вообще откуда приехал?». Смотрю на них со стороны. Живу параллельно им. А может быть перпендикулярно. Как посмотреть. Хожу какими-то обходными путями, не общими дорожками. Когда АРТ-пропаганда была, я видел только тех, кто туда приходил. А из них половина вообще приезжала из других городов. И вот так тусовались. Совсем иная, параллельная среда… Я в 90-е ходил по всяким изостудиям, музеям. Поучаствовал в каких-то сборных выставках. Думаю: «Ну вообще чушь какая-то!». И решил, что пора сделать что-то самому. Взял пространство, просто освободил его и сделал галерею.
Небо посветлело. Лёха отправился купаться, а Олег пошёл смотреть поляну, где развернётся главное действо фестиваля.
- А Лёха в АРТ-пропаганде или сам по себе?
- Всегда был сам по себе. Но как только появилась АРТ-пропаганда, сразу стал там появляться. В принципе, он и раньше приходил.
Лёха, видимо, окунулся в воду, и стал вопить.
- Не бойся, не утонет. Там мелко. Вот он записал четыре альбома, из которых, кажется, только один сохранился. Лёха в 90-е где-то по Европе шатался. Автостопил. В Праге пел на тротуарах. Тусовался с какими-то фриками. Тогда были свободные времена, и можно было ездить без виз и прочего. Сейчас он… Ну он такой же, как и я, только, знаешь, - без каких-то социальных движений. То есть он очень замкнутый на самом деле от всех.
Парус свободы
Ближе к обеду стали подтягиваться участники. Лёха иногда, ни слова не говоря, уходил, прихватив с собой плот-матрас, и возвращался уже с вещами гостей.
Руслан Касьянов приехал на «Митрофан» из Тынды. Снимает фильмы. В том числе и об акциях АРТ-пропаганды. Работает на стыке видеоарта, анимации и документалистики. Его не удивляет, что Олег Новиков пытается продвигать современное искусство, живя в маленьком городе с населением 80 тысяч человек.
- Я сам этим занимаюсь в городе с населением 30 тысяч. Так что? Везде есть хорошие люди. Везде есть энтузиасты, которым это будет интересно.
Рассказывает о совместном с Олегом проекте, который они представят на «Митрофане»:
- Концепция многослойная. Каждый проект - это продолжение предыдущего. То, что когда-то началось, и уже никогда не закончится. Если обобщить концепцию - это максимум живого и интуитивного.
Олег Новиков и Руслан Касьянов
Юрий Туров - гитарист томской пост-прог-рок группы Sine Seawave - на «Митрофане» впервые, но в акциях юргинского художника участвует уже восемь лет.
- Мне сложно что-то выделить особо, но некая цельная картина формируется. Олег любит делать не просто концерты и фестивали, а хэппенинги. - рассуждает музыкант. - Чтобы на параллельных площадках сразу много всего происходило, и сумма всего этого составляла бы нечто качественно новое.
Надо сказать, что на «Митрофане» нет разделения на зрителей, организаторов и выступающих. Даже заготовку дров в этом пространстве воспринимаешь как часть какого-то художественного замысла.
Олег на несколько часов уехал. Накануне он сетовал, что всё перерыл, но не нашёл в гараже накидку для типи и огромный экран. А это, в общем-то, главные атрибуты «Митрофана». Просил нас с Лёхой убеждать его, что всё обязательно найдётся. Я отмалчивался, потому что придерживался версии, что, когда собирали вещи после прошлого фестиваля, всё это упало, ну и, соответственно, безвозвратно пропало. Но всё нашлось! Всё-таки, «везёт тем, кто везёт». В дни фестиваля Кузбасс заливали обещанные синоптики дожди, но остров Митрофан ливни обошли стороной.
Остров медленно но верно превращался в инсталляцию под открытым небом. А обитатели Митрофана - в фигуры внутри этой инсталляции. Вечером первого дня между деревьями натянули огромный экран - шесть на пять метров. Для этого гостю из Новосибирска пришлось обуть «кошки» верхолаза и в прямом смысле слова оказаться на высоте. На следующий день с помощью верёвок поставили шестиметровую индейскую типи.
Переправили на остров электрогенератор, работающий на бензине. Оборудовали место для музыкантов, накрыв сколоченный из досок стол тентом, и растянув в качестве задника баннер с нарисованными люминесцентными красками человечками. Когда стемнело, устроили видеомузыкальную импровизацию, продолжавшуюся до самого рассвета. И музыка и видеоряд рождались параллельно прямо на глазах участников и с их помощью. Электрогитара Юрия лежала на столе струнами вверх. Юрий использовал расширенные техники игры. Извлекал звук смычком и даже кисточкой. Устанавливал на струны объекты. Колдовал над гитарными примочками.
Внутри типи Олег поставил аналоговый проектор, видеокамеру и другое оборудование, с помощью которого транслировал на огромный экран картинки, напоминающие ожившие полотна художников-абстракционистов (если уж надо с чем-то сравнивать). Система довольно сложная. Многослойные изображения на экране постепенно начинали модифицироваться, жить собственной жизнью. А исходными материалами для создания этих живых полотен служили вещи самые обыкновенные - например, кленовый лист или растопыренные пальцы видеохудожника. Проектор подсвечивал типи, и снаружи этот арт-объект напоминал бумажный фонарик. Только огромный, шестиметровый.
/
На нынешний «Митрофан» собралось человек двадцать, в четыре раза меньше, чем в прошлом году. Олега это не расстраивает. Его любимое слово - «автономия». Эту автономию, независимость символизирует и сам необитаемый остров, и установленная типи. Олег принципиально не просит денег на проведение фестиваля ни у властей, ни у бизнесменов. В этом году он ещё и по минимуму анонсировал «Митрофан». Зато собрались только те, кто действительно на одной волне с юргинским художником.
Рассвет на острове Митрофан. Фото Олега Новикова
В последний день фестиваля, когда уже рассвело, рядом с типи растянули длинное белое полотнище. Не флаг капитуляции, а парус - символ непотопляемости свободного творчества.
Не сквот, но фан-клуб
После «Митрофана» напросился на пасеку к Олегу. А сначала переночевал в его юргинской квартире. Осмотрелся утром. Обычные комнаты. На мастерскую или на сквот не похоже. За жильём Олег успевает следить: краны не протекают, штукатурка не осыпается. Что здесь обитает адепт современного искусства, свидетельствуют разве что многочисленные компакт-диски Фрэнка Заппы, стоящие на полке. На стене над пианино висит плакат какого-то иностранного фан-клуба «Битлз». Олег говорит, что его сын битломан. И добавляет:
- В Юрге фан-клуб «Битлз» располагается вот здесь, в районе этого пианино.
Напротив диагональные полочки для книг. Олег соорудил эту конструкция из другого пианино, которое своё уже отслужило.
Олег и Ирина. Вверху слева те самые "зубастые полочки" из старого пианино.
Супруга Олега Ирина похожа на своих провинциальных ровесниц неспешностью, и непохожа тем, что не выглядит задавленной жизнью. Поговорили с ней на кухне.
- Легко жить с Олегом?
- Не скажу, что легко, но интересно. Он постоянно в поисках, в разъездах. Постоянно занят своим творчеством.
- Нет ощущения, что он рядом, но как будто и не с вами?
- Нет. Для меня его много.
- Как относятся к Олегу и к тому, что он делает, знакомые и соседи? Не крутят пальцем у виска?
- Многие его не понимают. Но я с уважением отношусь к людям, которые по-настоящему увлечены каким-нибудь делом. Если это нравится Олегу, нравится другим - почему бы и нет?
- Ваш сын сейчас учится в консерватории в Париже. Вы и Олег как-то нацеливали его на музыкальную карьеру, или это выбор самого Стаса?
- Стаса с рождения окружала музыка. Она звучала, когда он спал, играл, ел. И он запел, когда ему было восемь месяцев… Сначала он занимался спортом: плавание, лёгкая атлетика. Но ему не нравилось. Дома он играл на музыкальных инструментах, которые сам делал из тазов; крупу насыпал в какие-то бутылочки. Приходили ребята. Кто-то играл на гитаре. И он уже умел на гитаре играть. Я сама в детстве хотела получить музыкальное образование, но не вышло. И я поддержала Стаса, когда в 12 лет он решил поступить в музыкальную школу.
Стас Маковский взял фамилию матери, как более звучную. В музыкальной школе, в которую его, уже двенадцатилетнего, приняли с неохотой, быстро обогнал ровесников. В музучилищена поступил отделение виолончели, окончил на теории музыки. Поступив в консерваторию, сумел закончить композиторское. Занимается саунд-артом. Лауреат всероссийских конкурсов. Его музыку исполняет ГАМ-ансамбль, ансамбль XX век, МАСМ, Nostri Temporis. Совсем недавно Станиславу вручили Peer Raben Music Award за музыку к фильму «Оно» режиссера Геннадия Буто.
Станислав на вручении Peer Raben Music Award. Фото из архива О. Новикова
На «Митрофане» Олег рассказывал, как Стас познакомился с Чиком Кориа. Но меня удивило другое. К упеху сына Ирина и Олег относятся очень спокойно, на божницу его портрет не ставят.