Гатчина - родина оперных онлайн-трансляций
Оригинал взят у goggle в Гатчина - родина оперных онлайн-трансляций
Открыли (мы, «Своя школа», под присмотром научных сотрудников ГМЗ «Гатчина») в Гатчинском дворце новую постоянную экспозицию. Она - про то, как жила здесь семья Александра III. Гатчина, надо сказать, прочно ассоциируется лишь с Павлом, что несправедливо. Из действующих императоров жил в здесь постоянно в течении многих лет только Александр Александрович. Сюда же надолго была перенесена государственная жизнь - министры и дипломаты, двор, приезжали специальным утренним поездом для докладов и аудиенций на Балтийский вокзал (он был построен при Александре - так Гатчина стала единственным пригородом с двумя вокзалами).
Для проживания семьи - самого императора, Марии Федоровны и четырех детей - были выбраны самые скромные комнаты дворца, антресольный этаж Арсенального каре (правое крыло). Комнаты, восстановленные в рамках экспозиции, поражают скромностью как объемов (проходные, в анфиладе, высота потолков - два с половиной метра), так и обстановки. Только необходимая мебель, минимум декоративных безделушек, но огромное количество фотографий - частных, семейных, сделанных в Гатчине, в поездках, присланных родственниками из Виндзорского дворца (в одной приемной Марии Федоровны - 150 фотографий).
Дети жили по строгому графику - ранний подъем-зарядка-учеба-прогулка-учеба-дневник-молитва-сон. Светскую жизнь Александр презирал (едва ли не величайшим душевным испытанием стала коронация, потребовавшая всей пышности церемонии. В экспозиции о ней отдельный рассказ, но не потому, что значима, а от того, что негоже хранить в запасниках коронационное кресло, доставшееся музею прямо из Московского Кремля и Коронационный альбом, иллюстрированный лучшими художниками эпохи), чему жизнь в сорока верстах от столицы способствовала. Похоже, от такого уединения страдала более всего Мария Федоровна, называвшая семейные комнаты «пароходными каютами». Но, сколько возможно, после смерти супруга (до 1916 года), она подолгу живала Гатчине, принимая тут детей, также тосковавших о былой семейной идиллии.
В Петербурге, однако, осталась не только дворцовая жизнь. Там оставался и театр. Своими, семейными, силами давали музыкальные представления в Дворцовом театре (музыкальное образование имели все, а Михаил Александрович хорошо владел несколькими инструментами и композиторствовал). Смотаться в Питер на оперу не было привычки, а вот послушать телефонную трансляцию из Мариинского театра или из Консерватории - пожалуй.
История такова.В 1882 году одна из первых (невоенных) телефонных линий России соединила Гатчину и Санкт-Петербург. С этого времени телефон во Дворце стали использовать для прослушивания спектаклей из Большого и Мариинского театра (репертуар трансляций поначалу ограничивался русскими операми). Как в первое время это осуществлялось технически - не знаю, но есть сведения о том, как совершенствовалась технология передачи звука во дворец. В 1884 году появляется особая линия, соединившая Мариинский театр и Большой гатчинский дворец с помощью оборудования компании «Белла», которое к 1897 году заменили на более совершенное, эриксоновское. К этому же времени количество микрофонов на сцене Мариинского театра с четырех доводят до двадцати: шесть пар - вдоль рампы, четыре пары - на высоте трех метров над сценой, по бокам. В театре оборудована специальная комната под коммутатор, у которого дежурит телефонист. Для передачи сигнала из театра выделена линия, на некоторых участках которой железные провода заменены на бронзовые. В самом Дворце появляется «оперная комната». Над организацией трансляций работала целая бригада технических специалистов, дежуривших на обоих концах линии.
После смерти Александра III члены семьи часто, но не постоянно, как это было прежде, живут здесь. Трансляции не прекращались, но вот Оперная комната, возможно, со временем потеряла актуальность. В дневнике великого князя Михаила в 1907 году появляется запись: «Третьего дня у меня обедали Транзе, Таубе, Дрозд-Бонячевский и Клевезаль; мы потом [пошли] слушать оперу в телефон. Было довольно комично видеть наше общество, которое сидело в ванной комнате вдоль стен и слушало в телефоны».
Телефонный аппарат, аналогичный тому, что использовался в приеме сигнала из театра, можно будет увидеть позже, когда новую экспозицию (очень нескоро) дополнят двумя небольшими залами, посвященными образованию детей императорской семьи и гатчинским развлечениям.
Сейчас-же - идите и смотрите - восстановленные личные комнаты императорской семьи - покои детей, спальня Александра и Марии Федоровны (одна на двоих!), столовая, кабинет императора, приемная императрицы. Кроме того - аванзал, где отдельный рассказ не только о коронации, но и о памятнике Александру III, Кирасирах Ея Величества (тех, которых «не пугает вин количество»), устройстве приемных, о том, как жила-росла Гатчина при Александре. О памятнике - есть кое что интересное, поинтереснее, чем расхожее «на комоде бегемот». Так что у этого текста может быть продолжение, если соберусь.
Да, все это осуществлено: КБ музейного проектирования «Своя школа» и научные сотрудники ГМЗ «Гатчина» Ирина Рыженко и Александра Фарафонова.
Открыли (мы, «Своя школа», под присмотром научных сотрудников ГМЗ «Гатчина») в Гатчинском дворце новую постоянную экспозицию. Она - про то, как жила здесь семья Александра III. Гатчина, надо сказать, прочно ассоциируется лишь с Павлом, что несправедливо. Из действующих императоров жил в здесь постоянно в течении многих лет только Александр Александрович. Сюда же надолго была перенесена государственная жизнь - министры и дипломаты, двор, приезжали специальным утренним поездом для докладов и аудиенций на Балтийский вокзал (он был построен при Александре - так Гатчина стала единственным пригородом с двумя вокзалами).
Для проживания семьи - самого императора, Марии Федоровны и четырех детей - были выбраны самые скромные комнаты дворца, антресольный этаж Арсенального каре (правое крыло). Комнаты, восстановленные в рамках экспозиции, поражают скромностью как объемов (проходные, в анфиладе, высота потолков - два с половиной метра), так и обстановки. Только необходимая мебель, минимум декоративных безделушек, но огромное количество фотографий - частных, семейных, сделанных в Гатчине, в поездках, присланных родственниками из Виндзорского дворца (в одной приемной Марии Федоровны - 150 фотографий).
Дети жили по строгому графику - ранний подъем-зарядка-учеба-прогулка-учеба-дневник-молитва-сон. Светскую жизнь Александр презирал (едва ли не величайшим душевным испытанием стала коронация, потребовавшая всей пышности церемонии. В экспозиции о ней отдельный рассказ, но не потому, что значима, а от того, что негоже хранить в запасниках коронационное кресло, доставшееся музею прямо из Московского Кремля и Коронационный альбом, иллюстрированный лучшими художниками эпохи), чему жизнь в сорока верстах от столицы способствовала. Похоже, от такого уединения страдала более всего Мария Федоровна, называвшая семейные комнаты «пароходными каютами». Но, сколько возможно, после смерти супруга (до 1916 года), она подолгу живала Гатчине, принимая тут детей, также тосковавших о былой семейной идиллии.
В Петербурге, однако, осталась не только дворцовая жизнь. Там оставался и театр. Своими, семейными, силами давали музыкальные представления в Дворцовом театре (музыкальное образование имели все, а Михаил Александрович хорошо владел несколькими инструментами и композиторствовал). Смотаться в Питер на оперу не было привычки, а вот послушать телефонную трансляцию из Мариинского театра или из Консерватории - пожалуй.
История такова.В 1882 году одна из первых (невоенных) телефонных линий России соединила Гатчину и Санкт-Петербург. С этого времени телефон во Дворце стали использовать для прослушивания спектаклей из Большого и Мариинского театра (репертуар трансляций поначалу ограничивался русскими операми). Как в первое время это осуществлялось технически - не знаю, но есть сведения о том, как совершенствовалась технология передачи звука во дворец. В 1884 году появляется особая линия, соединившая Мариинский театр и Большой гатчинский дворец с помощью оборудования компании «Белла», которое к 1897 году заменили на более совершенное, эриксоновское. К этому же времени количество микрофонов на сцене Мариинского театра с четырех доводят до двадцати: шесть пар - вдоль рампы, четыре пары - на высоте трех метров над сценой, по бокам. В театре оборудована специальная комната под коммутатор, у которого дежурит телефонист. Для передачи сигнала из театра выделена линия, на некоторых участках которой железные провода заменены на бронзовые. В самом Дворце появляется «оперная комната». Над организацией трансляций работала целая бригада технических специалистов, дежуривших на обоих концах линии.
После смерти Александра III члены семьи часто, но не постоянно, как это было прежде, живут здесь. Трансляции не прекращались, но вот Оперная комната, возможно, со временем потеряла актуальность. В дневнике великого князя Михаила в 1907 году появляется запись: «Третьего дня у меня обедали Транзе, Таубе, Дрозд-Бонячевский и Клевезаль; мы потом [пошли] слушать оперу в телефон. Было довольно комично видеть наше общество, которое сидело в ванной комнате вдоль стен и слушало в телефоны».
Телефонный аппарат, аналогичный тому, что использовался в приеме сигнала из театра, можно будет увидеть позже, когда новую экспозицию (очень нескоро) дополнят двумя небольшими залами, посвященными образованию детей императорской семьи и гатчинским развлечениям.
Сейчас-же - идите и смотрите - восстановленные личные комнаты императорской семьи - покои детей, спальня Александра и Марии Федоровны (одна на двоих!), столовая, кабинет императора, приемная императрицы. Кроме того - аванзал, где отдельный рассказ не только о коронации, но и о памятнике Александру III, Кирасирах Ея Величества (тех, которых «не пугает вин количество»), устройстве приемных, о том, как жила-росла Гатчина при Александре. О памятнике - есть кое что интересное, поинтереснее, чем расхожее «на комоде бегемот». Так что у этого текста может быть продолжение, если соберусь.
Да, все это осуществлено: КБ музейного проектирования «Своя школа» и научные сотрудники ГМЗ «Гатчина» Ирина Рыженко и Александра Фарафонова.