ГПДСЧ2
Хм, дорогая редакция по каким-то причинам не решилась публиковать мою пальбу из всех орудий по очкарику-переростку в полном виде, предпочтя компромиссный вариант заметки. Ну не пропадать же добру, пусть здесь повисит.
С почестями похоронив Добби, Гарри, Гермиона и Рон продолжают охоту за Дарами Смерти. Волан-Де-Морт строит козни, в Хогвартсе - репрессии против инакомыслящих, силы зла готовятся к неминуемому торжеству, компьютерные пейзажи мрачнеют, волшебными палочками благодаря формату 3D ежеминутно тычут зрителям в глаза.
Когда ближе к финалу последней части "Гарри Поттера" режиссер Йейтс начинает разыгрывать мрачную комедию положений, главными героями которой становятся волшебные палочки и их мертвые обладатели, у неискушенного зрителя остается два выхода - либо куда подальше убежать из зала, либо с блаженной улыбкой продолжать наслаждаться любимым зрелищем. Фокус в том, что первый вариант, похоже, не выберет никто - к восьмой серии случайных людей на сеансах "Гарри Поттера" просто не осталось. Фанатская база книжек про Гарри Поттера, исчисляемая сотнями миллионов людей, сделала свое дело - студии Warner Brothers примерно с четвертой серии нужно было думать не столько о сюжете (который в данном случае никого не интересует, так как известен заранее), сколько о дизайне и прочих околокиношных бирюльках вроде внедрения все того же формата 3D. "Гарри Поттер и Дары Смерти. Часть Вторая" в этом смысле - торжество дизайнерской мысли. Подсвеченные сине-зеленым светом лица повзрослевших участников действа на фоне темной картинки выглядят идеальными выражением современной киномоды, которая диктует, что кино для и про подростков должно быть с одной стороны относительно страшным и сложно устроенным, а с другой - иметь вкус десятки раз пережеванной жвачки.
Сложноустроенность здесь, впрочем, ложная. Посредственный режиссер Йейтс, не снявший до четырех последних частей "Гарри Поттера" более-менее ничего заметного, не смог изобразить и половины того, что написала в своих книжках не самая великая писательница Джоан Роулинг. Прелесть и залог популярности романов Роулинг в том, что она, если кратко, с легкостью объединила все мифы о старой доброй викторианской Британии, классический английский роман воспитания с эпическим фэнтези в духе "Властелина колец". Для начитанного взрослого человека романы Роулинг - в меру увлекательный ребус из серии "а сейчас я угадаю, откуда она позаимствовала вот этот кусок". Йейтс же из этого постмодернистского коктейля делает заурядную мыльную оперу в форме квеста. Недаром публика в зале оживляется вовсе не во время батальных эпизодов, а на двух сценах поцелуев - Рона с Гермионой и Гарри с Дженни. Положа руку на сердце, только этих сцен все и ждали. Остальное из восьмой части без особого труда можно вырезать и забыть как страшный сон.
С почестями похоронив Добби, Гарри, Гермиона и Рон продолжают охоту за Дарами Смерти. Волан-Де-Морт строит козни, в Хогвартсе - репрессии против инакомыслящих, силы зла готовятся к неминуемому торжеству, компьютерные пейзажи мрачнеют, волшебными палочками благодаря формату 3D ежеминутно тычут зрителям в глаза.
Когда ближе к финалу последней части "Гарри Поттера" режиссер Йейтс начинает разыгрывать мрачную комедию положений, главными героями которой становятся волшебные палочки и их мертвые обладатели, у неискушенного зрителя остается два выхода - либо куда подальше убежать из зала, либо с блаженной улыбкой продолжать наслаждаться любимым зрелищем. Фокус в том, что первый вариант, похоже, не выберет никто - к восьмой серии случайных людей на сеансах "Гарри Поттера" просто не осталось. Фанатская база книжек про Гарри Поттера, исчисляемая сотнями миллионов людей, сделала свое дело - студии Warner Brothers примерно с четвертой серии нужно было думать не столько о сюжете (который в данном случае никого не интересует, так как известен заранее), сколько о дизайне и прочих околокиношных бирюльках вроде внедрения все того же формата 3D. "Гарри Поттер и Дары Смерти. Часть Вторая" в этом смысле - торжество дизайнерской мысли. Подсвеченные сине-зеленым светом лица повзрослевших участников действа на фоне темной картинки выглядят идеальными выражением современной киномоды, которая диктует, что кино для и про подростков должно быть с одной стороны относительно страшным и сложно устроенным, а с другой - иметь вкус десятки раз пережеванной жвачки.
Сложноустроенность здесь, впрочем, ложная. Посредственный режиссер Йейтс, не снявший до четырех последних частей "Гарри Поттера" более-менее ничего заметного, не смог изобразить и половины того, что написала в своих книжках не самая великая писательница Джоан Роулинг. Прелесть и залог популярности романов Роулинг в том, что она, если кратко, с легкостью объединила все мифы о старой доброй викторианской Британии, классический английский роман воспитания с эпическим фэнтези в духе "Властелина колец". Для начитанного взрослого человека романы Роулинг - в меру увлекательный ребус из серии "а сейчас я угадаю, откуда она позаимствовала вот этот кусок". Йейтс же из этого постмодернистского коктейля делает заурядную мыльную оперу в форме квеста. Недаром публика в зале оживляется вовсе не во время батальных эпизодов, а на двух сценах поцелуев - Рона с Гермионой и Гарри с Дженни. Положа руку на сердце, только этих сцен все и ждали. Остальное из восьмой части без особого труда можно вырезать и забыть как страшный сон.