Бизнес на крови.
На этой неделе пал последний бастион достижений советского народного хозяйства - метрополитен имени Ленина. После взрывов на советских шахтах, аварий на советских ГЭС и ТЭЦ, тонущих теплоходов и нефтяных платформ, падающих ракет и спутников было бы странно ожидать иного. Но люди предпочитают надеяться на лучшее - и они надеялись, что "уж метро-то не сломается".
Строго говоря, конечно же, место крушения не было советским - его строили уже в новое время, время разгула коррупции и демонстративного пренебрежения техникой безопасности. Но это событие - показатель не столько проблем в строительстве (были они и в советское время), сколько проблем в системе контроля и обратной связи. Об этом красноречиво свидетельствует отписка, в которой рассказывается о безопасности метрополитена как раз на том участке, где произошла катастрофа.
Причин ломаться в самом деле не было. Трудно найти в России компанию с более предсказуемыми финансовыми результатами. Товары могут перестать покупать - или перейти на другую марку товаров. Даже автобусы могут конкурировать с троллейбусами, трамваями, такси. За свет и воду могут не платить - и даже не из злого умысла, а просто "в следующем месяце заплачу". Даже цена на нефть время от времени вызывает панику на рынке. Но метро стабильно перевозит несколько миллионов человек каждый день, и каждый день эти миллионы человек оплачивают проезд - который, к слову, в начале года подорожал вдвое. Все эти люди не могут в один прекрасный день просто взять и не поехать на метро. Это гарантированный доход компании - который позволяет планировать и воплощать любые мероприятия по ремонту или техническому обслуживанию, брать и обслуживать любые кредиты.
Почему же этих мероприятий не было?
Например вот поэтому:
«Метровагонмаш» уволил активистов местного профсоюза за то, что те отказались ставить бракованные детали на вагоны метро
Например, из-за отсутствия годных деталей работники вынуждены вручную, несмотря на отсутствие резьбы и разницу в диаметрах, стыковать важнейшие детали, в результате чего может сорваться резьба соединения, нарушается структурная целостность тормозной системы, возникают трещины. Дешевые бракованные детали попадают на предприятие из-за отсутствия входного контроля качества.
Самое время напомнить о том, как выглядит в России бизнес и управляюще-контролирующие структуры.
Я уже много раз писал о том, как воробуржуи осуществляют инновационную политику на украденных предприятиях или что именно они считают бизнесом. Воробуржуй это не просто типичный капиталист, готовый на преступление за 300% прибыли - даже если честная деятельность может принести ему прибыль, он всё равно предпочтёт преступление. Потому что он и так замазан в криминале по самую макушку, потому что все налаженные схемы у него преступны, наконец потому что он просто больше ничего не умеет и никогда ничем другим не занимался. Воробизнесмен - это преступник, я не устаю повторять это, потому что не все желают понимать это, прозревая только в периоды чудовищных катастроф с человеческими жертвами.
В этом смысле воробуржуй кровно заинтересован в том, чтобы ставить всюду бракованные детали, продавать населению мел вместо лекарств, набирать в ракетную отрасль неграмотных мигрантов. Потому что каналы поставки деталей уже налажены, контракты на поддельные лекарства на десять лет вперёд заключены, а мигрантов везут и везут вагонами. Сам-то воробуржуй в метро не ездит, лечится за границей и там же живёт, его эти проблемы не касаются вообще никак. Но технически это всё могло бы прекратиться - если бы контролирующие органы, например государственные служащие, действительно контролировали бы процесс.
Ворочиновники процесс контролируют, но не так, как следовало бы. Об этом в прошлом году очень доступно написал Юрий Крупнов: когда у нас выделяются средства на создание «вещи» в пять, в десять, в сто раз больше, чем необходимо, и при этом сама «вещь» не создается, и, более того, её никто и не собирался создавать, то это не коррупция. Это индустрия освоения бюджетных средств - экономика ленточных червей. Ворочиновнику в этом смысле выгодны проблемы, потому что проблемы - это путь к освоению средств. И речь даже не о взятках, тут проходит очень тонкая грань. Если бизнес ставит бракованные детали в общественный транспорт ради экономии на деталях и даёт ворочиновнику взятку - это коррупция. Но в нашем случае ворочиновник сам, безо всяких взяток, поощряет установку бракованных деталей. Потому что это позволит позже выделить бюджетное финансирование. На ремонт, на устранение последствий, на вездесущий МЧС, на контроль качества (которого всё равно не будет) и так далее. А чем больше выделено - тем больше можно украсть. Украсть - и тоже жить за границей, рядом с воробуржуями, вдали от созданных проблем.
О том, что чиновник часто бывает совладельцем такого бизнеса я уж и не говорю, это очевидно.
Казалось бы - обычная глупость и жадность, но к чему она приводит теперь? В череде катастроф проглядывает страшноватая закономерность, которую я попробую сейчас описать. Если говорить коротко, то это не обычный технический кризис, вызыванный устареванием техники и разворовыванием фондов. Это целенаправленная деятельность, сродни укладки асфальта в дождь - методом проб и ошибок глупые и жадные воромрази добрались до самого страшного симбиоза, они увидели выгоду в человеческих смертях.
Как это устроено на благословенном западе? Профессионалы любят восхищаться западной деловой культурой с "разбором ошибок" в противовес типичному россиянскому "чтоб я о проблемах не слышал". Но с чем это связано? Связано это с тем, что любая ошибка - это огромные расходы. И эти расходы лягут тяжёлой ношей на компанию. По той же причине в западных компаниях идёт воровство с прибылей - чтобы украсть нужно занизить прибыль и остаток в карман. Поэтому для успешного воровства нужно успешно вести дела.
К чему привёл отрицательный отбор в рашке? Отрицательный отбор и патернализм приводят к тому, что ошибка становится источником помощи, а культура умолчания позволяет ошибки накапливать. Все расходы в России тяжёлой ношей ложатся на бюджет или на работников, которым следует "подтянуть пояса", воробуржуй никогда не страдает. В компаниях россиюшки воруют с убытков - чтобы украсть нужно завысить убытки и разницу компенсаций в карман. Поэтому для успешного воровства нужно очень плохо вести дела.
В результате если взлетает на воздух завод на Западе - то компании приходится распределить миллиард на будущие прибыли, плюс компенсации погибшим. Это невыгодно. И ошибки пытаются устранить задолго до происшествия.
Если взлетает на воздух завод в рашке - погибшим платят из бюджета, миллиард на новый завод даёт государство, плюс ещё один миллиард получают чиновники на "устранение проблем, государственный контроль, комитет по восстановлению". Все довольны и счастливы - кроме погибших, но кто их спрашивает? Поэтому чем больше погибших и катастроф - тем воробуржую и ворочиновнику выгоднее. Слава России, Газпрому слава!
Теперь вы можете сами понять, почему вдруг вагончик метро, рассчитанный на безопасный сход с рельсов, рассыпается на части. Наивные работники - инженеры всякие, учёные какие-то, фермеры разные - думают, что "надо сделать хорошо". Стараются, письма пишут - открытые и закрытые. Профсоюзы создают, чтобы бракованные детали не ставить. Какие-то планы строят - вот, мол, если бы вот тут и вот тут улучшить, то было бы у нас без аварий, была бы у нас наука, поднялось бы наше сельское хозяйство. Ну и так далее и тому подобное.
Не могут никак уразуметь эти люди, что их прожекты по улучшению никому не нужны. Что нужно ехать на Запад, где эти прожекты примут с радостью и воплотят в жизнь, и никаких бракованных деталей ставить не будут. В рашке этого нет. В рашке воробуржуи и ворочиновники ведут бизнес на крови, катастрофах, авариях, укладке асфальта в дождь, распилах и откатах. Поэтому здесь и дальше будут обваливаться шахты, тонуть теплоходы, гореть леса, падать ракеты, разваливаться вагоны метро и взрываться газопроводы в домах. Миллион за труп - невысокая цена за миллиардные проекты, гномики ещё накопают.
Строго говоря, конечно же, место крушения не было советским - его строили уже в новое время, время разгула коррупции и демонстративного пренебрежения техникой безопасности. Но это событие - показатель не столько проблем в строительстве (были они и в советское время), сколько проблем в системе контроля и обратной связи. Об этом красноречиво свидетельствует отписка, в которой рассказывается о безопасности метрополитена как раз на том участке, где произошла катастрофа.
Причин ломаться в самом деле не было. Трудно найти в России компанию с более предсказуемыми финансовыми результатами. Товары могут перестать покупать - или перейти на другую марку товаров. Даже автобусы могут конкурировать с троллейбусами, трамваями, такси. За свет и воду могут не платить - и даже не из злого умысла, а просто "в следующем месяце заплачу". Даже цена на нефть время от времени вызывает панику на рынке. Но метро стабильно перевозит несколько миллионов человек каждый день, и каждый день эти миллионы человек оплачивают проезд - который, к слову, в начале года подорожал вдвое. Все эти люди не могут в один прекрасный день просто взять и не поехать на метро. Это гарантированный доход компании - который позволяет планировать и воплощать любые мероприятия по ремонту или техническому обслуживанию, брать и обслуживать любые кредиты.
Почему же этих мероприятий не было?
Например вот поэтому:
«Метровагонмаш» уволил активистов местного профсоюза за то, что те отказались ставить бракованные детали на вагоны метро
Например, из-за отсутствия годных деталей работники вынуждены вручную, несмотря на отсутствие резьбы и разницу в диаметрах, стыковать важнейшие детали, в результате чего может сорваться резьба соединения, нарушается структурная целостность тормозной системы, возникают трещины. Дешевые бракованные детали попадают на предприятие из-за отсутствия входного контроля качества.
Самое время напомнить о том, как выглядит в России бизнес и управляюще-контролирующие структуры.
Я уже много раз писал о том, как воробуржуи осуществляют инновационную политику на украденных предприятиях или что именно они считают бизнесом. Воробуржуй это не просто типичный капиталист, готовый на преступление за 300% прибыли - даже если честная деятельность может принести ему прибыль, он всё равно предпочтёт преступление. Потому что он и так замазан в криминале по самую макушку, потому что все налаженные схемы у него преступны, наконец потому что он просто больше ничего не умеет и никогда ничем другим не занимался. Воробизнесмен - это преступник, я не устаю повторять это, потому что не все желают понимать это, прозревая только в периоды чудовищных катастроф с человеческими жертвами.
В этом смысле воробуржуй кровно заинтересован в том, чтобы ставить всюду бракованные детали, продавать населению мел вместо лекарств, набирать в ракетную отрасль неграмотных мигрантов. Потому что каналы поставки деталей уже налажены, контракты на поддельные лекарства на десять лет вперёд заключены, а мигрантов везут и везут вагонами. Сам-то воробуржуй в метро не ездит, лечится за границей и там же живёт, его эти проблемы не касаются вообще никак. Но технически это всё могло бы прекратиться - если бы контролирующие органы, например государственные служащие, действительно контролировали бы процесс.
Ворочиновники процесс контролируют, но не так, как следовало бы. Об этом в прошлом году очень доступно написал Юрий Крупнов: когда у нас выделяются средства на создание «вещи» в пять, в десять, в сто раз больше, чем необходимо, и при этом сама «вещь» не создается, и, более того, её никто и не собирался создавать, то это не коррупция. Это индустрия освоения бюджетных средств - экономика ленточных червей. Ворочиновнику в этом смысле выгодны проблемы, потому что проблемы - это путь к освоению средств. И речь даже не о взятках, тут проходит очень тонкая грань. Если бизнес ставит бракованные детали в общественный транспорт ради экономии на деталях и даёт ворочиновнику взятку - это коррупция. Но в нашем случае ворочиновник сам, безо всяких взяток, поощряет установку бракованных деталей. Потому что это позволит позже выделить бюджетное финансирование. На ремонт, на устранение последствий, на вездесущий МЧС, на контроль качества (которого всё равно не будет) и так далее. А чем больше выделено - тем больше можно украсть. Украсть - и тоже жить за границей, рядом с воробуржуями, вдали от созданных проблем.
О том, что чиновник часто бывает совладельцем такого бизнеса я уж и не говорю, это очевидно.
Казалось бы - обычная глупость и жадность, но к чему она приводит теперь? В череде катастроф проглядывает страшноватая закономерность, которую я попробую сейчас описать. Если говорить коротко, то это не обычный технический кризис, вызыванный устареванием техники и разворовыванием фондов. Это целенаправленная деятельность, сродни укладки асфальта в дождь - методом проб и ошибок глупые и жадные воромрази добрались до самого страшного симбиоза, они увидели выгоду в человеческих смертях.
Как это устроено на благословенном западе? Профессионалы любят восхищаться западной деловой культурой с "разбором ошибок" в противовес типичному россиянскому "чтоб я о проблемах не слышал". Но с чем это связано? Связано это с тем, что любая ошибка - это огромные расходы. И эти расходы лягут тяжёлой ношей на компанию. По той же причине в западных компаниях идёт воровство с прибылей - чтобы украсть нужно занизить прибыль и остаток в карман. Поэтому для успешного воровства нужно успешно вести дела.
К чему привёл отрицательный отбор в рашке? Отрицательный отбор и патернализм приводят к тому, что ошибка становится источником помощи, а культура умолчания позволяет ошибки накапливать. Все расходы в России тяжёлой ношей ложатся на бюджет или на работников, которым следует "подтянуть пояса", воробуржуй никогда не страдает. В компаниях россиюшки воруют с убытков - чтобы украсть нужно завысить убытки и разницу компенсаций в карман. Поэтому для успешного воровства нужно очень плохо вести дела.
В результате если взлетает на воздух завод на Западе - то компании приходится распределить миллиард на будущие прибыли, плюс компенсации погибшим. Это невыгодно. И ошибки пытаются устранить задолго до происшествия.
Если взлетает на воздух завод в рашке - погибшим платят из бюджета, миллиард на новый завод даёт государство, плюс ещё один миллиард получают чиновники на "устранение проблем, государственный контроль, комитет по восстановлению". Все довольны и счастливы - кроме погибших, но кто их спрашивает? Поэтому чем больше погибших и катастроф - тем воробуржую и ворочиновнику выгоднее. Слава России, Газпрому слава!
Теперь вы можете сами понять, почему вдруг вагончик метро, рассчитанный на безопасный сход с рельсов, рассыпается на части. Наивные работники - инженеры всякие, учёные какие-то, фермеры разные - думают, что "надо сделать хорошо". Стараются, письма пишут - открытые и закрытые. Профсоюзы создают, чтобы бракованные детали не ставить. Какие-то планы строят - вот, мол, если бы вот тут и вот тут улучшить, то было бы у нас без аварий, была бы у нас наука, поднялось бы наше сельское хозяйство. Ну и так далее и тому подобное.
Не могут никак уразуметь эти люди, что их прожекты по улучшению никому не нужны. Что нужно ехать на Запад, где эти прожекты примут с радостью и воплотят в жизнь, и никаких бракованных деталей ставить не будут. В рашке этого нет. В рашке воробуржуи и ворочиновники ведут бизнес на крови, катастрофах, авариях, укладке асфальта в дождь, распилах и откатах. Поэтому здесь и дальше будут обваливаться шахты, тонуть теплоходы, гореть леса, падать ракеты, разваливаться вагоны метро и взрываться газопроводы в домах. Миллион за труп - невысокая цена за миллиардные проекты, гномики ещё накопают.