Uchrjab
Почему страна катится в пропасть
Споры о смысле и последствиях 20-25 последних лет российской истории продолжаются. Попытался сказать коротко, не получилось:
http://asterrot.livejournal.com/223665.html?thread=6933425#t6933425
http://asterrot.livejournal.com/223665.html?thread=6950577#t6950577
Иллюзии некоторых бывших плановиков возникают из будто бы имевшегося запаса оптимизации системы. Там можно подправить, тут улучшить. Такая иллюзия возникает из двойной ошибки. Во-первых, недоучитывается тот простой факт, что ни одна система никогда не работает в идеальном режиме. Более того, хорошо известно, что стремление к оптимизации системы, в ущерб стабильности ее работы, систему губит. Получается тепличное растение, крайне уязвимое к любым ошибкам и неточностям.
Во-вторых, существует масса скрытых условий работы экономики, о которых плановик просто не осведомлен. Секретные международные договора, зондаж позиций сторон по каналам тайной дипломатии, да и просто факторы, выходящие за рамки компетенции экономиста или финансиста. Естественно, что целый ряд телодвижений, вызванных этими факторами, будет казаться плановику странными, иррациональными и, в конце концов, злонамеренными.
Например, вот брал в 1970е СССР какие-то обязательства по сильному сокращению производства, и о сдерживании роста народонаселения. Кто-н. пишет об этом, в связи с политикой реформ 1990х? Нет. Ну и какова цена всем этим причитаниям, без учета столь важного обстоятельства?
Или взять ограниченный суверенитет стран над полезными ископаемыми. Этот подход существовал всегда и в конце 19го века был оформлен какими-то международными соглашениями. Страна обязана освоить находящиеся в ее недрах ископаемые, если на них предъявлен внешний спрос. Если она не в состоянии сделать это самостоятельно, она обязана предоставить такую возможность внешним акторам. Страна не имеет права расточительно распоряжаться этими ресурсами. Именно поэтому Советскому Союзу был предъявлен в 1970е ультиматум, требовавший перейти к сырьевой специализации и закрыть наиболее ресурсоемкие производства.
Или взять революцию и сталинскую индустриализацию. Революцией и "гражданской" войной называют внешнее оформление дефолта 1916-1922 гг. Ужас Совка недавно уточнил вопросы, связанные с тем дефолтом. По его словам, США не отказывались кредитовать Россию, но не желали давать англичанам и французам снимать сливки с американских кредитов. Американцы, как я понимаю, хотели кредитовать Россию напрямую, а английские и французские кредиторы России такое решение блокировали. А кредитовать Россию американскими деньгами англичанам и французам не дали уже американцы.
Как бы то ни было, никто в точности не знает содержание соглашений по царским долгам, по концессиям времен НЭПа, по инвестициям в сталинскую индустриализацию и по ленд-лизу. Известно, что какие-то обязательства всегда продолжали над Советским Союзом висеть, а какие-то "прощались" в обмен на какие-то уступки по другим направлениям. В частности, СССР брал на себя некие обязательства по поддержанию ялтинского мирового порядка. От этих обязательств при Горбачеве СССР в одностороннем порядке отказался, т. е. кинул партнеров. После чего СССР и его "продолжателю" РФ были поставлены какие-то очень жесткие условия, о которых ткж мало что известно. Частью этих условий было разоружение ядерного арсенала страны (возможно, всегда находившегося под международным контролем).
Вот примерный абрис того международного контекста, который безусловно, оказал свое влияние на события 1982-1997 гг. Напомню, в этой связи, что еще в выступлении Ленина по поводу Генуэзской конференции говорилось о распродаже страны в концессии в 1921-22 сроками на 60 и 70 лет. Т. е. заканчивались эти сроки в 1981/82 - 1991-92 гг. Напомню, что кипрский оффшор создавался в 1982-83, одновременно с андроповской перестройкой (что уже недвусмысленно указывает на ее реальные цели), а конец процесса наступил примерно в 1993м году, с концом Советской Власти и окончательным превращением СНГ из конфедерации в рыхлую международную ассоциацию.
Договора те перезаключались на непрозрачных условиях, но сроки в таких случаях являются наиболее инвариантной частью условий. Вполне возможно и даже наверняка, права западных инвесторов на предприятия, в какой-то форме, сохранялись все время существования СССР.
Почему же были выбраны именно такие сроки? Я не раз высказывал предположение, что они ориентировались на неспособность СССР воспроизвести полноценную элиту. Собственно, Совок так и проектировался, чтобы заложить в нем тройную страховку против воспроизводства элиты. Тогда предсказать срок жизни Совка было очень просто.
Сколько проживет молодой человек, выросший при царском режиме и воспитанный в семье и в кругу той еще элиты, получивший образование у старой профессуры и успевший поработать со старыми специалистами? Это должен быть человек, примерно, 1900го или более раннего года рождения (в некоторых случаях, возможно, до 1905го, но никак не позднее). Продолжительность жизни и предельный трудоспособный возраст элитников можно вычислить, составив статистику биографий из какой-н. энциклопедии. Макисмум, 70-80-90 лет. Это означает, что в период с 1970й по 1995й гг это поколение физически вымрет, или полностью утратит дееспособность.
Нечто подобное писал в "Апокалипсисе нашего времени" В. В. Розанов. Не стану искать цитату, но речь там именно о том, что предельный срок жизни Совдепии равен предельному сроку жизни старых кадров. Нечто аналогичное писал в Майн Кампф и Гитлер, утверждая, что "еврейская элита" СССР не сможет его сохранить и этот "колосс на глиняных ногах" рухнет сам, при жизни молодого поколения, которому адресовалась его книга.
По мере выбывания старых кадров, СССР утрачивал способность к самореформированию и развитию. Уже в 1950-53 гг либеральные реформы Сталина и Берии с треском провалились. Номенклатура уничтожила этих выдвиженцев "белого" (православного) сегмента советской элиты и выдвинула "красного" Хрущева, спустившего реформы в свисток и даже откатившего страну, по многим пунктам, далеко в большевистскую дикость 1920х. В дальнейшем, серьезные попытки реформирования не предпринимались до середины 1980х, когда темпы роста в СССР вышли в минус, и жить по-старому стало просто физически невозможно. Последние, половинчатые, "косыгинские" реформы, ставившие задачей восстановление сталинской модели управления экономикой, провалились к началу 1970х, в виду отсутствия квалифицированных специалистов.
Что происходило с советской экономикой все это время? Она неуклонно загнивала. Рос физический и моральный износ высококачественнго когда-то англоамериканоканадского оборудования, оно вытеснялось менее качественным отечественного производства. С каждым витком, качество производимой ветшающими фондами продукции становилось все хуже. Это означало падение производительности труда и рост эксплуатационных издержек. Это означало падение конкурентоспособности советской продукции на международных рынках, вынужденную сырьевую специализацию страны.
Естественно, в руководстве страны все это понимали задолго до вундеркинда Медведева, но что-л. поделать было, практически, невозможно уже тогда.
Рост износа фондов приводил к нарастающему ресурсорасточительству. Если плохо работает один комбайн, мы сделаем десять таких же. Если масло в комбайне сгорает, мы произведем его больше, еще больше. Т. о. для сохранения прежней совокупной потребительной стоимости требовались все возрастающие объемы ВВП, что и отражается высокими цифрамиваловых показателей хрущевских времен. В 1970е цифры роста падают, при том что падение качества продолжалось и тогда. Становилось нечем затыкать все новые ресурсные дыры в советской экономике. До поры, до времени, их затыкали импортом, возможным благодаря экспорту нефти и, позднее ткж газа.
В 1986м цены на нефть резко упали, достигнув дна в $10 за бочку. К тому времени, износ фондов по стране составлял уже 70%, а новое импортное оборудование на предприятиях часто гнило под дождями, потому что не было достаточно квалифицированных кадров для его эксплуатации. Где-то в это же время темпы роста достигли нуля и продолжили свободное падение. Ничего не менять было уже абсолютно невозможно.
Но никто не знал, что делать, да и не хотел, по большому счету, ничего всерьез менять. Пока жизнь идет, дома стоят, заводы, пусть вхолостую, но работают, зачем? Все руководители, начиная уже со среднего звена, "понимали", что реформы необходимы, но "понимание" их оставалось, по преимуществу, вербальным. Как только речь заходила о цене реформ, немедленно поднимался крик: "Низззя!" То не тронь, это не тронь, кругом одни священные коровы.
Нельзя трогать армию и флот - без них нас скушают без масла. Нельзя сократить танки, нельзя сократить ракеты, нельзя сократить ПВО - все это части единой системы, в которой любая уязвимость станет той "дырой", в которую устремится удар противника, даже если все остальное станет крепче прежнего.
Нельзя трогать военные производства, без которых поддержание боеспособности армии станет невозможным уже в краткосрочной перспективе. Нельзя трогать науку, образование, медицину.
Нельзя трогать стариков, нельзя трогать бюджетников, нельзя трогать космонавтику, нельзя трогать сельское хозяйство. И впрямь, нельзя.
А кого трогать-то? Отнять последние лапти у работяг? Да у них и отнять-то нечего. Все понимали, что наоборот, надо же людям хоть как-то перевести дух, вкусить радостей жизни. Хотя бы дать пресловутые "200 сортов колбасы" и домашнюю электронику. Гроши, но тоже расход. А иначе как стимулировать людей? Снова расстрелами? Если бы это могло сработать, так бы и поступили, но понимали, что не работает. Даже при Сталине кнут всегда сочетался с хорошим пряником, особенно для руководителей и специалистов.
С реформами тянули до последнего, пока не реформировать было уже никак нельзя. Но если система не воспроизводит себя в текущем состоянии, то как она может перейти в новое без потерь? Ведь сам по себе переход из одного фазового состояния в другое требует затрат энергии. Реорганизация - всегда временный хаос, неразбериха. Переналадка производства - всегда временное падение валовых показателей. А закупка новой техники, а приглашение иностранных специалистов, а переподготовка кадров? Для нормальной перестройки страны требовались огромные инвестиции. Навскидку оценю их, по самому скромному счету, в $100 млрд в год. Вот тогда, да еще при открытых мировых рынках, для сбыта нашей продукции, реформы могли пойти по более удачному сценарию.
Но по всем каналам Запад предупреждал: на мировые рынки вас не пустим, кроме сырьевых товаров. Кредиты предлагались мизЕрные, и только под соответствующие условия сноса целых отраслей и прямого вмешательства западных экспертов в определении экономического курса страны. Одновременно возрастала социальная и политическая напряженность, критически упала управляемость. Нарастал конфликт элит.
За все приходится платить. За реорганизацию национального хозяйства - плати, за иностранные кредиты - плати, за выход из системы международных обязательств - плати, за крах Варшавского Пакта - плати, за разрыв старых экономических связей - плати, за снижение социальной напряженности - плати, за восстановление управляемости - плати. Чем платить?
Платили предприятиями и отраслями. Это вызывало новые вспышки протестов и противодействия. С одной стороны, руководители предприятий, в особенности, убыточных. С другой - лоббисты и полоумные "государственники", пытающиеся (за чей счет?) спасти то одно, то другое, саботирующие любую деятельность кризис-менеджеров. В результате, главной проблемой становился уже не выбор предприятий под закрытие и оптимальных сроков их закрытия, а скорейший снос всех неприбыльных, на данных момент активов, лишь бы подавить множественные очаги разрушительного сопротивления реформам.
Собственно, главное было сохранить нефтегазовый сектор, который приносил живую валюту, т. е. Жизнь. Если обозначить стоимость добытых в эти годы углеводородов как Икс долларов, то было всего два основных варианта ими распорядиться:
1. Продолжать расточительно тратить их в молохе советской промышленности, получая на выходе тот же Икс, но с понижающим коэффициентом Ка. Правда, тогда бы работали уже имеющиеся активы и люди. Но разницу с Икс нужно было чем-то покрыть! Чем?!
2. Продать их зарубеж, получив весь Икс долларов наличными и закупив на них карго.
Что было бы, трать страна свои ресурсы по-прежнему? К 2000му году разработанные месторождения полностью были бы исчерпаны. За эти годы в бюджете образовалась бы дыра, равняющаяся Икс минус Икс, умноженное на Ка, минус западные кредиты. Т. е. дыра размером не менее триллиона долларов. Чем фантасты-"государственники" предлагают ее восполнить, абсолютно неясно. Нет, когда-нибудь предлагаемые ими меры, может быть, и дали бы плоды (если бы практика доказала их применимость). Но как пройти путь из пункта А в пункт Б с дырой в триллионы долларов, вместо необходимых для перестройки промышленности инвестиций в триллионы долларов?
Речь ведь не идет только о неконкурентоспособности отечественной продукции на внешних рынках, но и на защищенных протекционистскими мерами внутренних, как на примере отечественного автопрома. По сути, значительная часть убитой в 1990е промышленности не создавала ДС, а отнимала ее у национального продукта. Советский человек любит что-н. "улучшить", до полной нефункциональности. Произвести - и выкинуть в мусор.
Есть еще и такой момент. Допустим, можно было выбрать альтернативный вариант развития советского "хайтека" (абсолютно, на тот момент, неконкурентоспособного на мировом рынке). Допустим, мы загубили что-то другое, а хайтек спасли. Следует ли делать на это ставку, скажем, при условии 10% вероятности успеха в течение 10 лет (с гарантированным процветанием страны в течение 40 последующих лет) и 90% вероятности краха в течение 3-5 лет, с гражданской войной и массовым голодом? Или выбрать альтернативу, которая означает 90% вероятности выживания страны в течение 20 лет, с неясными перспективами на дальнейшее будущее? Что предпочтительнее, выигрыш в размере 40-50 лет с 10%ной вероятностью или выигрыш в размере 20 лет с 90%ной вероятностью?
В сущности, вопрос упирается сейчас (теоретически) и упирался тогда (практически) в оценку советского наследия. Если оно, в целом, "гут", то это такое сокровище, которому нет цены, которое следует беречь и спасать любой ценой, и которое, как волшебная палочка, решит все наши проблемы. Назовем эту систему взглядов, условно, "красной". Ей противостоит, условно, "белая" система взглядов, согласно которой сокровище это даже в утильсырье не примут, а палить на него последние гроши - преступление.
Весь ельцинско-путинский курс характеризуется этими колебаниями между "красным" и "белым". И, думается, главной ошибкой этих лет был консенсус "белой" и "красной" парадигм. Лучше любой курс, проводимый последовательно и системно, чем лебедь, рак и щука противоречивой и половинчатой политики.
Споры о смысле и последствиях 20-25 последних лет российской истории продолжаются. Попытался сказать коротко, не получилось:
http://asterrot.livejournal.com/223665.html?thread=6933425#t6933425
http://asterrot.livejournal.com/223665.html?thread=6950577#t6950577
Иллюзии некоторых бывших плановиков возникают из будто бы имевшегося запаса оптимизации системы. Там можно подправить, тут улучшить. Такая иллюзия возникает из двойной ошибки. Во-первых, недоучитывается тот простой факт, что ни одна система никогда не работает в идеальном режиме. Более того, хорошо известно, что стремление к оптимизации системы, в ущерб стабильности ее работы, систему губит. Получается тепличное растение, крайне уязвимое к любым ошибкам и неточностям.
Во-вторых, существует масса скрытых условий работы экономики, о которых плановик просто не осведомлен. Секретные международные договора, зондаж позиций сторон по каналам тайной дипломатии, да и просто факторы, выходящие за рамки компетенции экономиста или финансиста. Естественно, что целый ряд телодвижений, вызванных этими факторами, будет казаться плановику странными, иррациональными и, в конце концов, злонамеренными.
Например, вот брал в 1970е СССР какие-то обязательства по сильному сокращению производства, и о сдерживании роста народонаселения. Кто-н. пишет об этом, в связи с политикой реформ 1990х? Нет. Ну и какова цена всем этим причитаниям, без учета столь важного обстоятельства?
Или взять ограниченный суверенитет стран над полезными ископаемыми. Этот подход существовал всегда и в конце 19го века был оформлен какими-то международными соглашениями. Страна обязана освоить находящиеся в ее недрах ископаемые, если на них предъявлен внешний спрос. Если она не в состоянии сделать это самостоятельно, она обязана предоставить такую возможность внешним акторам. Страна не имеет права расточительно распоряжаться этими ресурсами. Именно поэтому Советскому Союзу был предъявлен в 1970е ультиматум, требовавший перейти к сырьевой специализации и закрыть наиболее ресурсоемкие производства.
Или взять революцию и сталинскую индустриализацию. Революцией и "гражданской" войной называют внешнее оформление дефолта 1916-1922 гг. Ужас Совка недавно уточнил вопросы, связанные с тем дефолтом. По его словам, США не отказывались кредитовать Россию, но не желали давать англичанам и французам снимать сливки с американских кредитов. Американцы, как я понимаю, хотели кредитовать Россию напрямую, а английские и французские кредиторы России такое решение блокировали. А кредитовать Россию американскими деньгами англичанам и французам не дали уже американцы.
Как бы то ни было, никто в точности не знает содержание соглашений по царским долгам, по концессиям времен НЭПа, по инвестициям в сталинскую индустриализацию и по ленд-лизу. Известно, что какие-то обязательства всегда продолжали над Советским Союзом висеть, а какие-то "прощались" в обмен на какие-то уступки по другим направлениям. В частности, СССР брал на себя некие обязательства по поддержанию ялтинского мирового порядка. От этих обязательств при Горбачеве СССР в одностороннем порядке отказался, т. е. кинул партнеров. После чего СССР и его "продолжателю" РФ были поставлены какие-то очень жесткие условия, о которых ткж мало что известно. Частью этих условий было разоружение ядерного арсенала страны (возможно, всегда находившегося под международным контролем).
Вот примерный абрис того международного контекста, который безусловно, оказал свое влияние на события 1982-1997 гг. Напомню, в этой связи, что еще в выступлении Ленина по поводу Генуэзской конференции говорилось о распродаже страны в концессии в 1921-22 сроками на 60 и 70 лет. Т. е. заканчивались эти сроки в 1981/82 - 1991-92 гг. Напомню, что кипрский оффшор создавался в 1982-83, одновременно с андроповской перестройкой (что уже недвусмысленно указывает на ее реальные цели), а конец процесса наступил примерно в 1993м году, с концом Советской Власти и окончательным превращением СНГ из конфедерации в рыхлую международную ассоциацию.
Договора те перезаключались на непрозрачных условиях, но сроки в таких случаях являются наиболее инвариантной частью условий. Вполне возможно и даже наверняка, права западных инвесторов на предприятия, в какой-то форме, сохранялись все время существования СССР.
Почему же были выбраны именно такие сроки? Я не раз высказывал предположение, что они ориентировались на неспособность СССР воспроизвести полноценную элиту. Собственно, Совок так и проектировался, чтобы заложить в нем тройную страховку против воспроизводства элиты. Тогда предсказать срок жизни Совка было очень просто.
Сколько проживет молодой человек, выросший при царском режиме и воспитанный в семье и в кругу той еще элиты, получивший образование у старой профессуры и успевший поработать со старыми специалистами? Это должен быть человек, примерно, 1900го или более раннего года рождения (в некоторых случаях, возможно, до 1905го, но никак не позднее). Продолжительность жизни и предельный трудоспособный возраст элитников можно вычислить, составив статистику биографий из какой-н. энциклопедии. Макисмум, 70-80-90 лет. Это означает, что в период с 1970й по 1995й гг это поколение физически вымрет, или полностью утратит дееспособность.
Нечто подобное писал в "Апокалипсисе нашего времени" В. В. Розанов. Не стану искать цитату, но речь там именно о том, что предельный срок жизни Совдепии равен предельному сроку жизни старых кадров. Нечто аналогичное писал в Майн Кампф и Гитлер, утверждая, что "еврейская элита" СССР не сможет его сохранить и этот "колосс на глиняных ногах" рухнет сам, при жизни молодого поколения, которому адресовалась его книга.
По мере выбывания старых кадров, СССР утрачивал способность к самореформированию и развитию. Уже в 1950-53 гг либеральные реформы Сталина и Берии с треском провалились. Номенклатура уничтожила этих выдвиженцев "белого" (православного) сегмента советской элиты и выдвинула "красного" Хрущева, спустившего реформы в свисток и даже откатившего страну, по многим пунктам, далеко в большевистскую дикость 1920х. В дальнейшем, серьезные попытки реформирования не предпринимались до середины 1980х, когда темпы роста в СССР вышли в минус, и жить по-старому стало просто физически невозможно. Последние, половинчатые, "косыгинские" реформы, ставившие задачей восстановление сталинской модели управления экономикой, провалились к началу 1970х, в виду отсутствия квалифицированных специалистов.
Что происходило с советской экономикой все это время? Она неуклонно загнивала. Рос физический и моральный износ высококачественнго когда-то англоамериканоканадского оборудования, оно вытеснялось менее качественным отечественного производства. С каждым витком, качество производимой ветшающими фондами продукции становилось все хуже. Это означало падение производительности труда и рост эксплуатационных издержек. Это означало падение конкурентоспособности советской продукции на международных рынках, вынужденную сырьевую специализацию страны.
Естественно, в руководстве страны все это понимали задолго до вундеркинда Медведева, но что-л. поделать было, практически, невозможно уже тогда.
Рост износа фондов приводил к нарастающему ресурсорасточительству. Если плохо работает один комбайн, мы сделаем десять таких же. Если масло в комбайне сгорает, мы произведем его больше, еще больше. Т. о. для сохранения прежней совокупной потребительной стоимости требовались все возрастающие объемы ВВП, что и отражается высокими цифрамиваловых показателей хрущевских времен. В 1970е цифры роста падают, при том что падение качества продолжалось и тогда. Становилось нечем затыкать все новые ресурсные дыры в советской экономике. До поры, до времени, их затыкали импортом, возможным благодаря экспорту нефти и, позднее ткж газа.
В 1986м цены на нефть резко упали, достигнув дна в $10 за бочку. К тому времени, износ фондов по стране составлял уже 70%, а новое импортное оборудование на предприятиях часто гнило под дождями, потому что не было достаточно квалифицированных кадров для его эксплуатации. Где-то в это же время темпы роста достигли нуля и продолжили свободное падение. Ничего не менять было уже абсолютно невозможно.
Но никто не знал, что делать, да и не хотел, по большому счету, ничего всерьез менять. Пока жизнь идет, дома стоят, заводы, пусть вхолостую, но работают, зачем? Все руководители, начиная уже со среднего звена, "понимали", что реформы необходимы, но "понимание" их оставалось, по преимуществу, вербальным. Как только речь заходила о цене реформ, немедленно поднимался крик: "Низззя!" То не тронь, это не тронь, кругом одни священные коровы.
Нельзя трогать армию и флот - без них нас скушают без масла. Нельзя сократить танки, нельзя сократить ракеты, нельзя сократить ПВО - все это части единой системы, в которой любая уязвимость станет той "дырой", в которую устремится удар противника, даже если все остальное станет крепче прежнего.
Нельзя трогать военные производства, без которых поддержание боеспособности армии станет невозможным уже в краткосрочной перспективе. Нельзя трогать науку, образование, медицину.
Нельзя трогать стариков, нельзя трогать бюджетников, нельзя трогать космонавтику, нельзя трогать сельское хозяйство. И впрямь, нельзя.
А кого трогать-то? Отнять последние лапти у работяг? Да у них и отнять-то нечего. Все понимали, что наоборот, надо же людям хоть как-то перевести дух, вкусить радостей жизни. Хотя бы дать пресловутые "200 сортов колбасы" и домашнюю электронику. Гроши, но тоже расход. А иначе как стимулировать людей? Снова расстрелами? Если бы это могло сработать, так бы и поступили, но понимали, что не работает. Даже при Сталине кнут всегда сочетался с хорошим пряником, особенно для руководителей и специалистов.
С реформами тянули до последнего, пока не реформировать было уже никак нельзя. Но если система не воспроизводит себя в текущем состоянии, то как она может перейти в новое без потерь? Ведь сам по себе переход из одного фазового состояния в другое требует затрат энергии. Реорганизация - всегда временный хаос, неразбериха. Переналадка производства - всегда временное падение валовых показателей. А закупка новой техники, а приглашение иностранных специалистов, а переподготовка кадров? Для нормальной перестройки страны требовались огромные инвестиции. Навскидку оценю их, по самому скромному счету, в $100 млрд в год. Вот тогда, да еще при открытых мировых рынках, для сбыта нашей продукции, реформы могли пойти по более удачному сценарию.
Но по всем каналам Запад предупреждал: на мировые рынки вас не пустим, кроме сырьевых товаров. Кредиты предлагались мизЕрные, и только под соответствующие условия сноса целых отраслей и прямого вмешательства западных экспертов в определении экономического курса страны. Одновременно возрастала социальная и политическая напряженность, критически упала управляемость. Нарастал конфликт элит.
За все приходится платить. За реорганизацию национального хозяйства - плати, за иностранные кредиты - плати, за выход из системы международных обязательств - плати, за крах Варшавского Пакта - плати, за разрыв старых экономических связей - плати, за снижение социальной напряженности - плати, за восстановление управляемости - плати. Чем платить?
Платили предприятиями и отраслями. Это вызывало новые вспышки протестов и противодействия. С одной стороны, руководители предприятий, в особенности, убыточных. С другой - лоббисты и полоумные "государственники", пытающиеся (за чей счет?) спасти то одно, то другое, саботирующие любую деятельность кризис-менеджеров. В результате, главной проблемой становился уже не выбор предприятий под закрытие и оптимальных сроков их закрытия, а скорейший снос всех неприбыльных, на данных момент активов, лишь бы подавить множественные очаги разрушительного сопротивления реформам.
Собственно, главное было сохранить нефтегазовый сектор, который приносил живую валюту, т. е. Жизнь. Если обозначить стоимость добытых в эти годы углеводородов как Икс долларов, то было всего два основных варианта ими распорядиться:
1. Продолжать расточительно тратить их в молохе советской промышленности, получая на выходе тот же Икс, но с понижающим коэффициентом Ка. Правда, тогда бы работали уже имеющиеся активы и люди. Но разницу с Икс нужно было чем-то покрыть! Чем?!
2. Продать их зарубеж, получив весь Икс долларов наличными и закупив на них карго.
Что было бы, трать страна свои ресурсы по-прежнему? К 2000му году разработанные месторождения полностью были бы исчерпаны. За эти годы в бюджете образовалась бы дыра, равняющаяся Икс минус Икс, умноженное на Ка, минус западные кредиты. Т. е. дыра размером не менее триллиона долларов. Чем фантасты-"государственники" предлагают ее восполнить, абсолютно неясно. Нет, когда-нибудь предлагаемые ими меры, может быть, и дали бы плоды (если бы практика доказала их применимость). Но как пройти путь из пункта А в пункт Б с дырой в триллионы долларов, вместо необходимых для перестройки промышленности инвестиций в триллионы долларов?
Речь ведь не идет только о неконкурентоспособности отечественной продукции на внешних рынках, но и на защищенных протекционистскими мерами внутренних, как на примере отечественного автопрома. По сути, значительная часть убитой в 1990е промышленности не создавала ДС, а отнимала ее у национального продукта. Советский человек любит что-н. "улучшить", до полной нефункциональности. Произвести - и выкинуть в мусор.
Есть еще и такой момент. Допустим, можно было выбрать альтернативный вариант развития советского "хайтека" (абсолютно, на тот момент, неконкурентоспособного на мировом рынке). Допустим, мы загубили что-то другое, а хайтек спасли. Следует ли делать на это ставку, скажем, при условии 10% вероятности успеха в течение 10 лет (с гарантированным процветанием страны в течение 40 последующих лет) и 90% вероятности краха в течение 3-5 лет, с гражданской войной и массовым голодом? Или выбрать альтернативу, которая означает 90% вероятности выживания страны в течение 20 лет, с неясными перспективами на дальнейшее будущее? Что предпочтительнее, выигрыш в размере 40-50 лет с 10%ной вероятностью или выигрыш в размере 20 лет с 90%ной вероятностью?
В сущности, вопрос упирается сейчас (теоретически) и упирался тогда (практически) в оценку советского наследия. Если оно, в целом, "гут", то это такое сокровище, которому нет цены, которое следует беречь и спасать любой ценой, и которое, как волшебная палочка, решит все наши проблемы. Назовем эту систему взглядов, условно, "красной". Ей противостоит, условно, "белая" система взглядов, согласно которой сокровище это даже в утильсырье не примут, а палить на него последние гроши - преступление.
Весь ельцинско-путинский курс характеризуется этими колебаниями между "красным" и "белым". И, думается, главной ошибкой этих лет был консенсус "белой" и "красной" парадигм. Лучше любой курс, проводимый последовательно и системно, чем лебедь, рак и щука противоречивой и половинчатой политики.