Действительно, зачем ночью спать?
Трудовыебудни подрастающей мамы
Эх, нас снова посетил трэштвоюжемать. По старой доброй традиции ничто не предвещало, хотя намеки были. Намекам было два дня чистых подгузников. Младенец сберегал говны на черный день. Точнее, в нашем случае - на ночь. А как все хорошо начиналось: искупанный наследник с удовольствием пожрал и позитивно заснул в районе 11 вечера. Мы поужинали (ну так получилось), а я побрела намываться.
Сначала я подумала, что наследник плачет. «Не, не может он так плакать, это глюки»,- подумала я, размазывая шампунь по лицу, но воду в душе на всякий случай выключила. И тогда меня настиг он - РЕВ раненого в попу бизона. Пытаясь не разбиться нахрен, я выбежала как есть из ванной, с трудом затормозила у входа в комнату (а что вы хотели, мокрыми ногами по плитке), где застала ревущего, залитого слезами Олега на руках у Сереги.
Сначала я хотела воспылать праведным гневом на тему, когда уже супруг научится укачивать детей, но через несколько секунд я поняла, что это не просто чрезмерно внезапно вырвавшийся на свободу болючий пук, это реально проблема. Я перехватила младенца и плюхнулась на фитбол, параллельно предлагая ему бюст.
На бюст наследник положил большой болт, чего с ним раньше не случалось никогда. Т.е. даже в случае совершенно гнусного сочетания газов и колик от сисек товарищ не отказывался. В нашей же ситуации товарищ даже не обращал внимание на засунутый ему в рот элемент эротики, зато надрывно орал и генерировал слезы.
Отбиваясь от приступов паники, я расчехлила «Микролакс» из заначки (три волны кровавого поноса тем, кто отправил его на перерегистрацию, теперь нигде не купишь, а ведь это мгновенное спасение от запоров, которого у нас осталось только две штучки) и совместными усилиями мы залили содержимое клизмы в попец.
Ребенок орал. Мы напряженно ждали. Прошло пять минут, но после звонкого «чвяк» ребенок продолжал орать, а я продолжала отбиваться от острых приступов набрать скорую. Еще через две минуты товарищ задорно пропердел «я от бабушки ушел», затих и …улыбнулся.
Почему-то на момент окончания опупеи московскому времени было уже около 2 часов ночи, и спасатели и жертвы спасения расползлись по лежанкам.
А мне не спалось. Я лежала и пырилась в потолок в священном приступе грусти, т.к. с утра мне надо было попробовать ехать к врачу, а высосать из себя молока для кормления почти не получилось.
В 8 утра грудь снизошла на мои робкие попытки ее помучить, посему к врачу я уехала, оставив 60 мл молока в холодильнике. По еще одной старой доброй традиции (заключающейся в том, что если молоко очень сложно и долго сцеживается, значит в конце истории его придется вылить или оно само прольется) мои мучения были напрасны, молоко не пригодилось.
Эх, нас снова посетил трэштвоюжемать. По старой доброй традиции ничто не предвещало, хотя намеки были. Намекам было два дня чистых подгузников. Младенец сберегал говны на черный день. Точнее, в нашем случае - на ночь. А как все хорошо начиналось: искупанный наследник с удовольствием пожрал и позитивно заснул в районе 11 вечера. Мы поужинали (ну так получилось), а я побрела намываться.
Сначала я подумала, что наследник плачет. «Не, не может он так плакать, это глюки»,- подумала я, размазывая шампунь по лицу, но воду в душе на всякий случай выключила. И тогда меня настиг он - РЕВ раненого в попу бизона. Пытаясь не разбиться нахрен, я выбежала как есть из ванной, с трудом затормозила у входа в комнату (а что вы хотели, мокрыми ногами по плитке), где застала ревущего, залитого слезами Олега на руках у Сереги.
Сначала я хотела воспылать праведным гневом на тему, когда уже супруг научится укачивать детей, но через несколько секунд я поняла, что это не просто чрезмерно внезапно вырвавшийся на свободу болючий пук, это реально проблема. Я перехватила младенца и плюхнулась на фитбол, параллельно предлагая ему бюст.
На бюст наследник положил большой болт, чего с ним раньше не случалось никогда. Т.е. даже в случае совершенно гнусного сочетания газов и колик от сисек товарищ не отказывался. В нашей же ситуации товарищ даже не обращал внимание на засунутый ему в рот элемент эротики, зато надрывно орал и генерировал слезы.
Отбиваясь от приступов паники, я расчехлила «Микролакс» из заначки (три волны кровавого поноса тем, кто отправил его на перерегистрацию, теперь нигде не купишь, а ведь это мгновенное спасение от запоров, которого у нас осталось только две штучки) и совместными усилиями мы залили содержимое клизмы в попец.
Ребенок орал. Мы напряженно ждали. Прошло пять минут, но после звонкого «чвяк» ребенок продолжал орать, а я продолжала отбиваться от острых приступов набрать скорую. Еще через две минуты товарищ задорно пропердел «я от бабушки ушел», затих и …улыбнулся.
Почему-то на момент окончания опупеи московскому времени было уже около 2 часов ночи, и спасатели и жертвы спасения расползлись по лежанкам.
А мне не спалось. Я лежала и пырилась в потолок в священном приступе грусти, т.к. с утра мне надо было попробовать ехать к врачу, а высосать из себя молока для кормления почти не получилось.
В 8 утра грудь снизошла на мои робкие попытки ее помучить, посему к врачу я уехала, оставив 60 мл молока в холодильнике. По еще одной старой доброй традиции (заключающейся в том, что если молоко очень сложно и долго сцеживается, значит в конце истории его придется вылить или оно само прольется) мои мучения были напрасны, молоко не пригодилось.