Иногда мне кажется, что высокая температура подогревает воображение.
Мама отругала меня за съеденную до обеда конфету. Я обиделась и вышла из кухни с мыслью «как было бы хорошо, если бы мне кто-то дарил конфеты».
Дверь из коридора вела в комнату. Там сидел Мальчик. Он ухаживал за мной. Он дарил конфеты и рвал городские цветы. Я увидела его у дивана, с коробкой конфет и букетом, и подумала «как же мне надоел этот детский сад! Как я хочу, чтобы отношения были взрослыми». Подумала так - и ушла.
Прошла по небольшому коридору, и вошла в комнату. Там сидел Юноша. Он был голоден, и поэтому зол. Он пришел из колледжа и ждал ужин. Я ушла к плите и стала разогревать еду, думая про себя «как я устала от этого рабства! Как мне хочется романтики!».
В кухню зашел Мужчина. В руках у него были цветы и конфеты. Он взял меня за руку, вывел из дома, усадил в машину и увез куда-то. А я ехала, смотрела в окно и думала: «как же он предсказуем - просто делает всё, что я хочу… и мне ничего не хочется для него!».
Машина притормозила у магазина, я вышла и пошла за продуктами. Тщательно выбрала помидоры, сыр, фетаки, зелень… Выбирала всё это для Него.
Мы должны были встретиться дома. Я бы приготовила Ему греческий салат, пока Он что-то чинил в ванной…
Так и было. Я делала ему Его любимые блюда, Он их ел, говорил спасибо. Я причесывалась, как Он любит, Он отмечал это. Я красилась перед выходом в театр, и думала «я даю Ему всё, всю себя, Он принимает с благодарностью… но не любовью».
Софиты грели щиколотки и слепили. К концу выступления тепло превращалось в жар. Зал аплодировал мне. Кто-то подарил цветы и конфеты.
Букетов было так много, что я не заметила, как в бесконечном коридоре закончились внутренние двери, смело шагнула за очередную из них, и остановил меня резкий удар.
За цветами, в суматохе, ажиотаже, я не заметила, как оказалась на улице, как вышла на проезжую часть, как подлетела машина…
Адреналин заглушил боль. Я только чувствовала, как все ощущения становятся полнее, как пахнут цветы, какого вкуса положенная на ходу в рот конфета, как прохладен и влажен асфальт…
Впервые я была по-настоящему счастлива.
За секунду до смерти мне стало ясно, что такое Жить.
Дверь из коридора вела в комнату. Там сидел Мальчик. Он ухаживал за мной. Он дарил конфеты и рвал городские цветы. Я увидела его у дивана, с коробкой конфет и букетом, и подумала «как же мне надоел этот детский сад! Как я хочу, чтобы отношения были взрослыми». Подумала так - и ушла.
Прошла по небольшому коридору, и вошла в комнату. Там сидел Юноша. Он был голоден, и поэтому зол. Он пришел из колледжа и ждал ужин. Я ушла к плите и стала разогревать еду, думая про себя «как я устала от этого рабства! Как мне хочется романтики!».
В кухню зашел Мужчина. В руках у него были цветы и конфеты. Он взял меня за руку, вывел из дома, усадил в машину и увез куда-то. А я ехала, смотрела в окно и думала: «как же он предсказуем - просто делает всё, что я хочу… и мне ничего не хочется для него!».
Машина притормозила у магазина, я вышла и пошла за продуктами. Тщательно выбрала помидоры, сыр, фетаки, зелень… Выбирала всё это для Него.
Мы должны были встретиться дома. Я бы приготовила Ему греческий салат, пока Он что-то чинил в ванной…
Так и было. Я делала ему Его любимые блюда, Он их ел, говорил спасибо. Я причесывалась, как Он любит, Он отмечал это. Я красилась перед выходом в театр, и думала «я даю Ему всё, всю себя, Он принимает с благодарностью… но не любовью».
Софиты грели щиколотки и слепили. К концу выступления тепло превращалось в жар. Зал аплодировал мне. Кто-то подарил цветы и конфеты.
Букетов было так много, что я не заметила, как в бесконечном коридоре закончились внутренние двери, смело шагнула за очередную из них, и остановил меня резкий удар.
За цветами, в суматохе, ажиотаже, я не заметила, как оказалась на улице, как вышла на проезжую часть, как подлетела машина…
Адреналин заглушил боль. Я только чувствовала, как все ощущения становятся полнее, как пахнут цветы, какого вкуса положенная на ходу в рот конфета, как прохладен и влажен асфальт…
Впервые я была по-настоящему счастлива.
За секунду до смерти мне стало ясно, что такое Жить.