Непогрешимость Вселенских соборов и их рецепция
Основоположник отечественной науки по церковному праву, профессор и юрист Н.С. Суворов (1848-1909), в своей известной дореволюционной книге «Учебник церковного права» отмечает:
Взгляд православных богословов сходен с католическим в том отношении, что признается необходимость внешнего видимого органа, которому принадлежит непогрешимое учительство. Таковым органом, однако, признается не единичное какое-либо лицо, а вселенский собор. Этот взгляд может не возбуждать сомнений, как скоро речь идет о семи вселенских соборах древней церкви, составляющих достояние истории и признаваемых в настоящее время вселенскими всем христианством. Но, во-первых, если под вселенским собором, как высшей властью, понимать собрание епископов, главенствующее над всеми, не исключая императора и римского епископа, то для подобного понимания взаимных отношений между факторами вселенского собора история не представляет достаточных оснований. Во-вторых, для людей периода вселенских соборов вопрос о непогрешимости того или другого собора был далеко неясным. Случалось, что соборы, по внешним своим признакам не удовлетворявшие требованиям, необходимым для понятия вселенского собора, признавались в христианстве вселенскими (второй и пятый соборы, а также и третий, которого, собственно говоря, не было в то время, когда заседали два незаконные собрания и о котором стало возможно говорить лишь после примирения партий и после подписания Кириллом исповедания веры Иоанна антиохийского). Напротив, соборы, не только созывавшиеся как вселенские, но и, по внешним своим признакам, соответствовавшие понятию вселенского собора, не признавались за таковой (сардикский и соборы IX века), или даже признавались за еретический собор (разбойничий 449 г., иконоборческий 754 г.). Кроме того, история показывает, что самая решительная борьба между православием и противными партиями возгоралась именно после вселенского собора. Так борьба православия с арианством получила наиболее острый характер после никейского собора, осудившего арианство, и на востоке дело доходило до того, что даже и немногие, остававшиеся верными никейскому догмату, епископы, должны были искать спасения на западе, а к концу царствования Констанция даже и сопротивление запада было сломлено, так что, по выражению св. Иеронима, вселенная с удивлением увидела, что она сделалась арианской (orbis catholicus arianum esse miratus). Затем борьба, наступившая после халкидонского собора между православием и осужденными на этом соборе монофизитами, наполняет не одно столетие. После осуждения «трех глав» на пятом соборе и после присоединения к этому осуждению папы Вигилия, в Италии возник раскол, продолжавшийся около 100 лет. Наконец после осуждения иконоборства на VII соборе, оно все-таки снова воспрянуло и господствовало на востоке до сороковых годов IX века, да и на западе во франкской империи VII-й собор встретил оппозицию, несмотря на поддержку его папами. Установленные на соборах догматы восторжествовали над противными учениями лишь тогда, когда истинность их прояснилась для общецерковного сознания. Таким образом в древней истории не собор, сам по себе, устанавливал непогрешимое учение: печать непогрешимости сообщалась соборным определениям лишь позднейшим церковным признанием. То же самое должно повториться и в позднейшей истории, как скоро потребуется разъяснение и установление неясных доселе пунктов христианского учения. Но известное учение может проникнуть в общехристианское сознание и сделаться общехристианским достоянием и помимо вселенского собора, быв выражено одним или несколькими авторитетными лицами, или быв раскрыто христианской наукой. В особенности долг богословской науки состоит в том, чтобы разъяснить все требующие разъяснения вопросы, так чтобы, в случае составления собора, не оказалось разлада между взглядами собора и верой большинства, и чтобы собор не послужил, как это бывало в древности, поводом к обостренной борьбе религиозных взглядов, а напротив санкционировал лишь то, что уже достаточно выяснилось для христианского мышления.
Из того, что непогрешимость суждения церкви относится лишь к области вероучения, отрешенного от конкретных отношений места и времени, следует, что все то, что постановлено даже древними, всем христианством признанными, хотя бы и по поводу вероучения, но в виду требований и политики данного времени, не может считаться непогрешимым, так как носит конкретный характер места и времени, (напр. осуждение известных лиц, как Ориген, Феодор монсуестский, папа Гонорий). Тем более не могут считаться непогрешимыми суждения вселенских соборов, относящиеся к историческим фактам, ибо вселенский собор, по состоянию исторического знания в данную эпоху, мог разделять исторические ошибки современников. Напр. пятый собор, вместе с Юстинианом, был уверен в том, что Ориген принес жертву языческим богам, изменив христианству, а на Феофила александрийского смотрел, как на святого; шестой собор утверждал, что первый собор в Никее был созван императором Константином и римским епископом Сильвестром; седьмой собор приписывал правила трулльского собора 692 г. шестому вселенскому 680 г. и т. п. Приписывать подобного рода суждениям непогрешимость значило бы допускать такую же ошибку, как если бы мы стали усматривать идеал совершенства в том порядке судопроизводства и делопроизводства, какой наблюдается на древних вселенских соборах.