Следствие ведут знатоки
Литературовед и поэт Андрей Чернов сравнивает тексты "Священной войны" Александра Боде и "Священной войны" В.Лебедева-Кумача. Сначала приводится текст Боде 1916 года:
СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА
Вставай, страна огромная!
Вставай на смертный бой.
С германской силой темною,
С тевтонскою ордой!
Припев:
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна,
Идет война народная,
Священная война!
...
Не смеют крылья черные
Над Родиной летать.
Поля ее просторные
Не смеет враг топтать!
Гнилой германской нечисти
Загоним пулю в лоб.
Отребью человечества
Сколотим крепкий гроб!
Пойдем ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой,
За землю нашу милую,
За русский край родной!
Вставай, страна огромная!
Вставай на смертный бой
С германской силой темною,
С тевтонскою ордой!
Мне жаль гениальной в своей наготе третьей строфы, переписанной вот эдак:
Пойдем ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой
За землю нашу милую,
За наш Союз большой!
(А что, был еще малый Союз?)
Видно, что это правка графомана, обыкновенная цензурная затычка, выпадающая в осадок подрифмовка.
Реставратор иконы определит, сколько раз и в каком веке ее поновляли. Вот и стихотворец той школы, к которой я имею честь принадлежать, обладая некоторой суммой цехового знания, скажет, что подлиннике в первых двух строках этого четверостишья гениально совмещены три семантических пласта - поговорка «сила солому ломит», бурлацкая песня «Дубинушка» (ставшая популярной с шаляпинского пения: «Сама пойдет!...») и толстовская «дубина народной войны» («кстати, это не что-то, а «Война и мир»), а в двух последних чрезвычайное и почти нечеловеческое усилие разрешается сердечным умилением поэта перед своей родиной. (А у Лебедева-Кумача через строку вдруг вновь следует перескок на силу и мощь, - на «Союз большой». И это опрокидывает всю архитектонику строфы, разрушает логику эмоционального жеста и уже тем обессмысливает текст.)
Если изъять вторую и третью строфы, то образный ряд песни становится прост и понятен.
«Темная сила» - нечистая сила. Потому и война с ней - священная.
Выражение «отребье человечества» восходит к далевскому «отребье человека» -изверг. (Отреб и отребие - негодные остатки от очищенного; сор, охвостье, мякина). Это могло бы быть и случайностью, но «гнилая нечисть» и «сколотим крепкий гроб» - также не расхожие штампы сталинской эпохи, а цитаты из сакрального народного текста. Однако трудно представить, чтобы одиозный советский песенник цитировал малоизвестный фольклорный заговор от нечистой силы:
Нечисть болотная, нечисть подколодная,
от синего тумана, от черного дурмана,
где гнилой колос, где седой волос,
где красная тряпица, порченка-трясовица,
не той пойду тропой,
пойду в церковные ворота,
зажгу свечу не венчальную,
а свечу поминальную,
помяну нечистую силу за упокой.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
И отсюда продолжение фольклорной темы в следующем куплете: «Пойдем ломить всей силою…»
Отсюда «крылья черные» (крылья бесовской нечисти) и «поля просторные».
Песни Кумача просты, как «Правда». А тут сплошь контаминации, оксюмороны, тот «темный стиль» древней поэзии, который, разумеется, был прекрасно известен выпускнику филологического факультета Московского университета, славянофилу и преподавателю мертвых языков Александру Боде. Чего стоит одна строка: «С тевтонскою ордой» (орден-то на севере, а орда на юге, но автор совмещает оба плана, сводя железную в своей упорядоченности германскую тему до воя полудикого степняка-ордынца). Надо ли пояснять, что родоначальник «долматусовской ошани» Лебедев-Кумач ни в одной из своих песен знакомства с «темным стилем» скальдов, трубадуров или «Слова о полку Игореве» не обнаружил, и фольклорных тем у него просто нет?
Свой инородческий комплекс Боде невольно выдает эпитетом «За русский край…» Вспомним рассуждение Ахматовой о «малороссе Гоголе», у которого на улице губернского города N стоят два русских мужика (каких еще мужиков он хотел здесь видеть?).
Но и с русскими славянофильствующими немцами - это обычная история. Так и Кюхельбекер обличал «питомцев пришлецов презренных», которые «говорят нерусским слогом» и «святую ненавидят Русь». (Был бы Боде не немцем, написал бы в этом контексте «За отчий край родной».)
Imported event Original
Comments | Comment on this
СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА
Вставай, страна огромная!
Вставай на смертный бой.
С германской силой темною,
С тевтонскою ордой!
Припев:
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна,
Идет война народная,
Священная война!
...
Не смеют крылья черные
Над Родиной летать.
Поля ее просторные
Не смеет враг топтать!
Гнилой германской нечисти
Загоним пулю в лоб.
Отребью человечества
Сколотим крепкий гроб!
Пойдем ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой,
За землю нашу милую,
За русский край родной!
Вставай, страна огромная!
Вставай на смертный бой
С германской силой темною,
С тевтонскою ордой!
Мне жаль гениальной в своей наготе третьей строфы, переписанной вот эдак:
Пойдем ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой
За землю нашу милую,
За наш Союз большой!
(А что, был еще малый Союз?)
Видно, что это правка графомана, обыкновенная цензурная затычка, выпадающая в осадок подрифмовка.
Реставратор иконы определит, сколько раз и в каком веке ее поновляли. Вот и стихотворец той школы, к которой я имею честь принадлежать, обладая некоторой суммой цехового знания, скажет, что подлиннике в первых двух строках этого четверостишья гениально совмещены три семантических пласта - поговорка «сила солому ломит», бурлацкая песня «Дубинушка» (ставшая популярной с шаляпинского пения: «Сама пойдет!...») и толстовская «дубина народной войны» («кстати, это не что-то, а «Война и мир»), а в двух последних чрезвычайное и почти нечеловеческое усилие разрешается сердечным умилением поэта перед своей родиной. (А у Лебедева-Кумача через строку вдруг вновь следует перескок на силу и мощь, - на «Союз большой». И это опрокидывает всю архитектонику строфы, разрушает логику эмоционального жеста и уже тем обессмысливает текст.)
Если изъять вторую и третью строфы, то образный ряд песни становится прост и понятен.
«Темная сила» - нечистая сила. Потому и война с ней - священная.
Выражение «отребье человечества» восходит к далевскому «отребье человека» -изверг. (Отреб и отребие - негодные остатки от очищенного; сор, охвостье, мякина). Это могло бы быть и случайностью, но «гнилая нечисть» и «сколотим крепкий гроб» - также не расхожие штампы сталинской эпохи, а цитаты из сакрального народного текста. Однако трудно представить, чтобы одиозный советский песенник цитировал малоизвестный фольклорный заговор от нечистой силы:
Нечисть болотная, нечисть подколодная,
от синего тумана, от черного дурмана,
где гнилой колос, где седой волос,
где красная тряпица, порченка-трясовица,
не той пойду тропой,
пойду в церковные ворота,
зажгу свечу не венчальную,
а свечу поминальную,
помяну нечистую силу за упокой.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
И отсюда продолжение фольклорной темы в следующем куплете: «Пойдем ломить всей силою…»
Отсюда «крылья черные» (крылья бесовской нечисти) и «поля просторные».
Песни Кумача просты, как «Правда». А тут сплошь контаминации, оксюмороны, тот «темный стиль» древней поэзии, который, разумеется, был прекрасно известен выпускнику филологического факультета Московского университета, славянофилу и преподавателю мертвых языков Александру Боде. Чего стоит одна строка: «С тевтонскою ордой» (орден-то на севере, а орда на юге, но автор совмещает оба плана, сводя железную в своей упорядоченности германскую тему до воя полудикого степняка-ордынца). Надо ли пояснять, что родоначальник «долматусовской ошани» Лебедев-Кумач ни в одной из своих песен знакомства с «темным стилем» скальдов, трубадуров или «Слова о полку Игореве» не обнаружил, и фольклорных тем у него просто нет?
Свой инородческий комплекс Боде невольно выдает эпитетом «За русский край…» Вспомним рассуждение Ахматовой о «малороссе Гоголе», у которого на улице губернского города N стоят два русских мужика (каких еще мужиков он хотел здесь видеть?).
Но и с русскими славянофильствующими немцами - это обычная история. Так и Кюхельбекер обличал «питомцев пришлецов презренных», которые «говорят нерусским слогом» и «святую ненавидят Русь». (Был бы Боде не немцем, написал бы в этом контексте «За отчий край родной».)
Imported event Original
Comments | Comment on this