Операция "Преемник" (Илларионов vs Юмашев). Часть 2
Начало - ТУТ
Часть 2. Who is Mr.Юмашев?
Итак, обратимся к ядру концепции Илларионова. Кто же этот главный злодей, исполнивший давний замысел КГБ-ФСБ и приведший к власти представителя этой конторы?
В 56-й части своего ЖЖ-цикла «Почему и как они придумали Путина» Илларионов отвечает: это Валентин Юмашев, подыскавший в качестве преемника «интеллигентного силовика» Путина. Чтобы сэкономить ваше время, вот краткие тезисы в виде цитат:
Кто предъявил спрос на «интеллигентного силовика», сиречь сотрудника КГБ-ФСБ, в качестве ельцинского преемника?..
Нет ни одного публичного выступления Бориса Николаевича, в котором он когда-либо выражал желание видеть в качестве своего преемника сотрудника спецслужб, офицера ФСБ, «интеллигентного силовика». Так что запрос Ельцина на преемника из спецслужб является, похоже, результатом целенаправленной дезинформации…
Никакой безальтернативной концепции «интеллигентного силовика», сотрудника спецслужб, офицера КГБ-ФСБ в голове у Бориса Николаевича просто не было.
А у кого же она тогда была?
Получается, что она была у Валентина Борисовича Юмашева.
Откуда же она у него взялась?
Термин «интеллигентный силовик», как уже отмечалось, был придуман, скорее всего, в самой ФСБ в надежде на то, что такой эвфемизм сделает представителей спецслужб более приемлемыми для российского общества, потерявшего в результате многолетних волн террора миллионы своих сограждан.
Но если Путин понимал, что внимание общественности требовалось усыплять использованием мягкого термина, то для Валентина Борисовича и Татьяны Борисовны такой эвфемизм был совсем не нужен. Они знали, кого выдвигали. Это Бориса Березовского могла смущать работа Путина в КГБ. Это Ельцин, проведший шесть реорганизаций КГБ-ФСК-ФСБ, несомненно задумывался об этом. Но не Валя и не Таня. В отличие от Бориса Абрамовича и Бориса Николаевича Валентин Борисович и Татьяна Борисовна отважно вступались в защиту своего выбора…
Откуда же у Т. и В.Юмашевых взялись эти симпатии к спецслужбам и государственникам?
У Татьяны Борисовны, попавшей под психологическое воздействие мужа, которое оказалось сильнее, чем влияние отца, очевидно, - от Валентина Борисовича.
А у Валентина Борисовича?..
Политически корректные граждане говорили, что в России 1997-99 годов Юмашев действительно был самым влиятельным человеком после Ельцина. Политически некорректные же утверждали, что и включая Ельцина. Ни один серьезный политический вопрос, включая снятие и назначение премьеров, отставки и назначение правительств, подбор и продвижение преемников, не решался без Валентина Юмашева.
Несмотря на исключительную роль, какую он играл тогда и в конце концов сыграл в истории нашей страны, информации о нем по-прежнему не очень много. Что же касается его политических и идеологических взглядов, то широкой общественности о них практически ничего неизвестно. Ситуация немного напоминает шокирующее молчание участников российской сессии Давосского форума в январе 2000 года в ответ на вопрос журналистки The Philadelphia Inquirer Труди Рубин «Who is Mister Putin?» С тем только отличием, что за прошедшие два десятилетия понимание того, «кто такой Путин», все же появилось. В отличие от по-прежнему отсутствующего понимания того, «кто такой Юмашев»…
Что касается возможных связей Валентина Борисовича со спецслужбами, то обычно упоминают несколько эпизодов из его биографии.
Свою трудовую жизнь Валентин Юмашев начал с работы дворником на даче в Переделкино писателя Корнея Чуковского. И сам Корней Иванович и его дочь Лидия Корнеевна находились под плотным надзором КГБ. Должности дворников, привратников, смотрителей, как известно, с незапамятных времен широко использовались для вербовки полицейских информаторов.
В 1987 г. Юмашев совершил довольно странное движение. Будучи пишущим журналистом и руководителем фантастически популярного в 1979-87 гг. молодежного отдела самой массовой газеты страны («капитаном» странички «Алый парус» в «Комсомольской правде») он тем не менее перешел в «Огонек», журнал пусть и с растущей популярностью, но все же несравнимый по тиражам с «Комсомолкой». Еще более странной оказалась его новая должность - вместо позиции обласканного всесоюзной славой автора читаемых всей страной материалов он стал заведующим отделом писем - то есть теперь он не столько писал, сколько читал. В советское время в отсутствие социологических служб их функции выполняли отделы писем популярных изданий, в особенности тех, каким позволялось быть более свободными, чем другим. И потому на должности заведующих отделов писем газет и журналов органы, желавшие знать настроения людей, посылали наиболее проверенные кадры.
В 1989 г. Юмашев сделал еще один шаг - он познакомился с Борисом Ельциным. В ту эпоху общенационального подъема, как известно, КГБ направил своих сотрудников для внедрения в ряды демократического движения. Например, вернувшийся из ГДР В.Путин последовательно предлагал свои услуги Галине Старовойтовой и Анатолию Собчаку. Юмашева же с Ельциным познакомил помощник последнего по фамилии Коржаков.
Молодой журналист, познакомившийся с одним из лидеров Межрегиональной группы, предложил Ельцину, собиравшемуся участвовать в выборах депутатов РСФСР, сделать о нем фильм, который, по словам Юмашева, помог бы ему в выборной кампании 1990 года. Ельцин согласился…
Конечно же, на основании этих историй утверждать, что Юмашев был осведомителем, нельзя. Можно предложить немало других, вполне реалистичных, версий произошедшего. Например, Юмашеву просто повезло устроиться на дачу Чуковского. В «Огонек» его привлекла работа в ведущем СМИ перестроечной прессы. Других вакансий, кроме как в отделе писем, там не было. Фигура Ельцина была такой магической, что удержаться от помощи ему было невозможно. Никого рядом с Ельциным, кроме Коржакова, не было…
Но самое главное - он стал совершенно незаменимым для Ельцина и беспрепятственно вхожим в его семью…
Аккуратное выстраивание отношений с сильными мира сего дало свои результаты - при отсутствии открытых врагов он быстро наращивал политический вес, не занимая при этом каких-либо заметных административных постов. Весной 1996 г. во время смертельной схватки между Аналитической группой Чубайса и группой Сосковца-Коржакова-Барсукова Валентин Борисович сумел остаться своим и для тех и для других. В разгар кризиса из-за коробки из-под ксерокса Юмашев приехал в Дом приемов Логоваза Бориса Березовского прямо с теннисного матча с Коржаковым. Обязанный своим знакомством с Ельциным Коржакову, Валя играл с ним в теннис, не делясь со своим партнером знанием, что на следующее утро Коржаков, Барсуков и Сосковец будут уволены.
В конце концов Юмашев получил и государственную власть, да какую! 11 марта 1997 г. он, не занимавший до этого никаких официальных постов (кроме позиции советника президента по вопросам взаимодействия со СМИ в течение нескольких месяцев), совершил, кажется, самый фантасмагорический карьерный взлет за последние три десятилетия, став руководителем Администрации российского президента. В тогдашней ситуации это был второй по важности государственный пост в стране.
Моя первая журналистская публикация была в газете «Комсомольская правда» 19 октября 1974 года. Я тогда учился в десятом классе и мечтал поступить на журналистику в МГУ. Два раза в неделю после школы я ходил на подготовительные занятия по русскому языку, которые на журфаке проводил Дитмар Эльяшевич Розенталь, и почти каждый вечер тусовался в редакции «Комсомолки» на улице Правды у Юры Щекочихина. Юра был моим первым наставником в профессии. В газете он отвечал за страничку для старшеклассников, которая называлась «Алый парус». Там была очень неформальная обстановка. Рядом с моей заметкой в том же октябрьском выпуске «Алого паруса» дебютировали и другие школьники: Борис Минаев, Андрей Максимов, Елена Саркисян. Все мы на следующее лето поступили на журфак и стали, как мне кажется, известными журналистами. Примерно в то же самое время в «Алом парусе» появился и Валя Юмашев. В отличие от нас, он не был москвичом, ему приходилось зарабатывать, «Комсомолка» взяла его курьером. Совмещать работу, учебу и писание заметок оказалось непросто, ездить ему приходилось откуда-то каждый день на электричках, короче с журфака его вскоре отчислили. Моя однокурсница Мариночка Бережная, через какое-то время ставшая Мариной Приставкиной (известная моим читателям как «Валентина Присядкина»), рассказывала, что в это время она жила с бабушкой в коммуналке, занимая две комнаты, и одну из них по причине крайней бедности они решили сдать, и вот в качестве претендента пришел юноша Валентин. Сделка не состоялась, так как соседям не понравился внешний вид будущего арендатора, скажем так, неформальный. В принципе я и Щекочихина не могу себе представить в костюме с галстуком, в «Алом парусе» у всех был вид довольно хипповатый. А я отправился в Польшу и наши пути на какое-то время разошлись. В 1980 году в связи с Олимпиадой КГБ меня из Польши выгнал, и мы опять стали пересекаться в разных журфаковских и околожурфаковских компаниях. Причем в этот период он уже руководил «Алым парусом» вместо Щекочихина, с которым мы опять воссоединились - но уже в «Литгазете». Встретившись недавно, мы с Валентином вспоминали наших товарищей и собутыльников, некоторые из которых, увы, к настоящему моменту уже скончались от цирроза печени. Ну и убитого Юру Щекочихина тоже. Потом наступила перестройка, и наши редкие встречи происходили уже в стенах «Огонька», где Юмашева очень ценил Коротич. Потом возникла «Столица», и в качестве главного редактора я был однажды приглашен на встречу (выпивку) с президентом Ельциным на так называемый «объект АВС» в Ясеневе (тот самый, где в августе 1991 года заседали путчисты). Приезжаю, и вдруг из бильярдной с кием в руках выходит Юмашев, все такой же неформальный, как всегда. У нас тысяча общих знакомых, и я уверен, никому из них и в голову не могли прийти и не приходили конспирологические подозрения А.Илларионова. Из Валентина агент КГБ примерно такой же, как из меня балерина. Вы хотите на это ссылку? Так вот: ссылки у меня нет. Я просто это знаю.
Потом, как и многие, мы нашли друг друга в Фейсбуке, и когда я пару месяцев назад написал там то, с чего я начал эти заметки, - что Ельцин останется в истории главным образом как человек, приведший к власти Путина, - Валентина это задело, он мне написал и мы договорились при первой же возможности встретиться в Москве и обсудить именно эту тему.
Сразу оговорюсь: он меня ни о каких публикациях не просил и тем более их не заказывал (говорю это специально для Илларионова, который, узнав о нашей встрече, переполошился и у себя в ЖЖ предположил, что я был нанят Юмашевым для защиты от него, Илларионова). Более того: я отправился на эту встречу с некоторым предубеждением, потому что когда я при первом же разговоре в мессенджере на него набросился (типа «Как ты мог его продвигать?»), я услышал в ответ буквально: «Но он же был лучшим из всех моих заместителей». Ничего себе, думаю, человек выбирал будущего президента России из числа своих заместителей. Может, стоило расширить круг поисков?
Короче, вот такой у нас вышел разговор:
- Валя, ты читал у Илларионова версию твоей биографии: слежка за Корнеем Чуковским, Ельциным, Коротичем…
- Читал, к сожалению. Ты вообще знаешь, как я оказался в Москве?
- Нет.
- Расскажу. Когда мне было четырнадцать лет, моя мама ради меня решилась на отважную авантюру. Она бросила наших многочисленных родственников в Алма-Ате, и мы переехали в Москву. Ее идея, как она потом мне рассказала, была следующая - только в столице, закончив московскую школу, ее сын может получить хорошее высшее образование и найти интересную работу. Здесь будут те возможности, которых не будет в Казахстане. После сложных попыток найти место для жилья, она нашла место в Переделкино. Мы жили в сторожке у вдовы писателя Аркадия Васильева и семьи известного издателя Сытина, они делили большую двухэтажную писательскую дачу на две семьи. Работа дворником у писателей дала маме возможность получить временную прописку в Подмосковье. Через какое-то время мама нашла дополнительную работу, шел ремонт детской библиотеки Чуковского, нужно было красить стены, крышу библиотеки. Секретарь Чуковского Клара Израилевна Лозовская очень по-доброму отнеслась к нам, мы с ней подружились. Она договорилась с Лидией Корнеевной Чуковской, что я буду за 30 рублей в месяц зимой убирать снег на даче Чуковских. Вот такая страшная «гэбэшная» история внедрения пятнадцатилетнего подростка в семью Чуковских. Кстати, заведующая той библиотеки по-прежнему в ней работает. Они встречались с моей мамой всю жизнь, вплоть до маминой смерти.
- Потом в «Огоньке» шпионил…
- Когда к Коротичу в «Огонек» из «Комсомолки» перешел Лев Никитич Гущин и стал там первым замом, он позвал меня с собой. Тогда в перестроечный «Огонек» все мечтали попасть. Я с большим удовольствием согласился. В Комсомолке я был простым корреспондентом, а в «Огоньке» мне предложили должность редактора отдела морали и писем, члена редколлегии. Я стал получать зарплату в два раза больше, чем в «Комсомолке». Мой отдел публиковал большинство самых острых материалов «Огонька». Знаменитое дело Гдляна, после публикации которого Коротича вызвали на трибуну партийной конференции, материал Лени Никитинского о бунте в тюрьме, сотни исторических публикаций, например, письма жены Бухарина, очерки ныне известного писателя, а тогда молодого журналиста Саши Терехова, статьи прекрасного Анатолия Головкова и многих других блестящих журналистов моего отдела, в каждом номере журнала - публикация разворота с самыми острыми читательскими письмами и т.д. и т.п. Нередко номер состоял на четверть из публикаций моего отдела.
- Да я помню. К судьбе Александра Терехова я тоже имею некоторое отношение - я напечатал в альманахе «Апрель» его первую повесть. Он мне потом рассказывал о том, как вам работалось в «Огоньке». Илларионов пишет, что после того, как ты удачно поприсматривал за Коротичем, Коржаков тебя пригласил присматривать за Ельциным.
- Коржакова я впервые увидел, когда уже полгода работал с Ельциным над документальным фильмом. Кстати, Коржаков в своей последней книге пишет, что к Ельцину меня привел не он, а Павел Вощанов, и было это якобы в 1991 году. Но, правда, к этому моменту уже год как вышла книга Ельцина «Исповедь на заданную тему», которую я помогал писать, то есть Бориса Николаевича я знал уже больше двух лет. Я в разных интервью рассказывал, когда и при каких обстоятельствах я познакомился с Ельциным. Это было в 1989 году.
- Еще там Илларионов пишет: ах, как странно, что документальный фильм о Ельцине, который делал Юмашев, так и не вышел на экраны. Он считает, что под видом работы над фильмом ты какие-то шпионские задания выполнял.
- Бред. Напомню, в тот момент были запрещены любые интервью с Ельциным. Даже «Огонек» не смог опубликовать уже взятое интервью, которое сделал Александр Радов. У меня на студии ЦСДФ был запущен фильм о подростках. И не говоря начальству, мы с киногруппой вместо одобренного студией фильма стали снимать уникальную историю. Как оппозиционер пытается вернуться в большую политику. Никто не собирался использовать этот фильм в предвыборной компании. Это было нереально. Была совсем другая задача. Зафиксировать историю.
- Илларионову кажется странным, что ты снял только один фильм - про Ельцина - да и тот не вышел на экраны.
- На Центральной студии документальных фильмов за три года у меня вышло пять фильмов.
- Еще вот: «Валентину Юмашеву не удалось сделать интересного видеоматериала о Ельцине. Зато ему удалось сделать гораздо более важное - завоевать сердца и Бориса Николаевича, и Наины Иосифовны. А затем, как известно, и Татьяны Борисовны».
- Господи. Я «завоевал сердце Татьяны Борисовны» через полтора года после отставки Ельцина. Хотя, если следовать логике этого автора, вроде бы бессмысленно уже было завоевывать, если будущий тесть потерял всякую власть.
- А дальше Илларионов совсем какую-то дичь пишет об обстановке 1999 года: «Откуда же у Т. и В. Юмашевых взялись эти симпатии к спецслужбам и государственникам? У Татьяны Борисовны, попавшей под психологическое воздействие мужа, которое оказалось сильнее, чем влияние отца, очевидно, - от Валентина Борисовича». Мне даже пришлось перечитать несколько раз, чтобы понять, что он хочет сказать. Но, кажется, я понял.
- Какое еще «психологическое воздействие мужа»? Вообще-то, у Татьяны в тот момент был другой муж, у меня - была другая жена. Что касается «психологического воздействия», то это совсем не про Татьяну. Кто ее хорошо знает, тот неоднократно убеждался в этом.
- Извини, но я продолжу цитировать Илларионова. В качестве доказательства твоих симпатий силовикам он приводит несколько слов из воспоминаний Михаила Кожухова: « М.Кожухов вспоминал, почему Юмашев выбрал его в качестве пресс-секретаря Путина: «По его представлениям, я - государственник, и вообще «афганец», и правильный человек».
- И всё?
- И всё. Только эти несколько слов.
- Непонятно, что они должны доказать.
- Ну тут же у него гиперссылка. Ссылочек никогда много не бывает.
- Путин пришел в Белый дом в августе 1999 года. Это свалилось на него абсолютно неожиданно. Никакой своей команды в Москве у него в тот момент не было. Ему был нужен сильный пресс-секретарь. Как раз началась вторая чеченская война. Я вспомнил про талантливого журналиста и сильного организатора Мишу Кожухова, с которым работал в «Комсомольской правде». У Миши был опыт работы в Афганистане. Предложил его Путину. Путин согласился попробовать. И я сильно расстроился, когда через некоторое время стало понятно, что новые люди, которые пришли в его команду, потихонечку Мишу съедают. Через несколько месяцев он ушел. На мой взгляд, Кожухов был бы прекрасным пресс-секретарем президента.
- Продолжим. «Весной 1996 г. во время смертельной схватки между Аналитической группой Чубайса и группой Сосковца-Коржакова-Барсукова Валентин Борисович сумел остаться своим и для тех и для других. В разгар кризиса из-за коробки из-под ксерокса Юмашев приехал в Дом приемов Логоваза Бориса Березовского прямо с теннисного матча с Коржаковым…»
- Тут опять у автора все перепутано. Утром я играл в теннис с Коржаковым. Ближе к вечеру по его команде были арестованы Лисовский и Евстафьев. Я это оценил и оцениваю как мерзкое предательство. Человек, который отвечал за финансы во время президентской кампании, который знал каждый их шаг, где, как и кому выдаются деньги, Коржаков арестовывает членов предвыборного штаба! С того теннисного утра я никогда больше с Коржаковым не встречался.
- «Обязанный своим знакомством с Ельциным Коржакову…»
- Мы уже выяснили, что это не так.
- Ну да. «Обязанный своим знакомством с Ельциным Коржакову, Валя играл с ним в теннис, не делясь со своим партнером знанием, что на следующее утро Коржаков, Барсуков и Сосковец будут уволены».
- Я «не делился своими знаниями», потому что предположить, что Коржаков через несколько часов собирается предать своего президента и арестует членов президентского штаба, никак не мог.
- «В конце концов Юмашев получил и государственную власть, да какую!.. став руководителем Администрации российского президента».
- Я три дня отказывался от этой должности. Уходящий в правительство с этого поста Анатолий Борисович Чубайс вел со мной эти разговоры. У него были разные аргументы, один хорошо помню: что он тоже в свое время не хотел, но пришлось согласиться.
- Цитирую дальше. «Кто предъявил спрос на «интеллигентного силовика», сиречь сотрудника КГБ-ФСБ, в качестве ельцинского преемника?.. Версия, успешно продаваемая общественности, говорит о том, что спрос на «интеллигентного силовика» предъявил сам Ельцин. Мол, после кризиса 1998 года он разочаровался в реформаторах-гражданских и его потянуло к «крепким людям в погонах». Но откуда об этом стало известно? Эта информация появилась из двух источников. Первый - книга «Президентский марафон», написанная, как известно, Валентином Юмашевым. Второй - обсуждения внутри администрации, в которую это так называемое «мнение» Ельцина принес тот же Юмашев. И все. Других источников этой версии, кроме Юмашева, нет… Так что запрос Ельцина на преемника из спецслужб является, похоже, результатом целенаправленной дезинформации. Более того, хорошо известно, что о возможном президентстве Ельцин вел переговоры с Игорем Ивановым. А кандидатуру Николая Аксененко на пост премьер-министра он даже пытался внести в Государственную думу в мае 1999 года. Но ни Игорь Иванов, ни Николай Аксененко не были ни «интеллигентными силовиками», ни сотрудниками спецслужб, ни офицерами ФСБ. Так что получается, что как минимум до середины 1999 года в качестве своего преемника Ельцин рассматривал гражданского человека».
- Никакого запроса на «интеллигентного силовика» ни у общества, ни у Ельцина, ни у его администрации не было. Каждое из этих кадровых назначений имеет свою причину.
Бордюжа, например, никогда не рассматривался Ельциным как кандидат в президенты.
Примаков появился, потому что Ельцин в августе 1998 года не смог провести через Думу Черномырдина. Как мы помним, представляя Черномырдина стране, в своем телеобращении, Ельцин впервые официально сказал о своем преемнике. Он сказал, возвращение премьера поможет обеспечить «преемственность власти в 2000 году» и что человеческие качества Черномырдина «будут решающим аргументом на президентских выборах». Это было политически важно, чтобы придать вес возвращению Черномырдина в большую политику. Но Дума дважды проголосовала против Черномырдина. Ельцин не рискнул распускать Думу. Поэтому в кризисный момент он согласился с предложением Явлинского выдвинуть на пост премьера Примакова, который в тот момент был министром иностранных дел. Хотя, понятно, этот вариант Ельцину не нравился. Выдвинуть в третий раз Черномырдина и в третий раз получить отказ Думы и после этого, в соответствии с конституцией, разогнать Думу или согласиться на Примакова в качестве компромисса, каждый раз решение такого масштаба может принять только президент.
А вот отставка Примакова в мае 1999 года - это совсем другая история. Ельцин принял решение снять премьера, близкого коммунистической Думе, накануне импичмента. Это был агрессивный ход, который полностью оправдал себя. Он выбирал между Аксененко, Путиным и Степашиным. За Степашина были Чубайс, бывший глава администрации, и Волошин, действующий глава. Степашин дружил с Примаковым, президент понимал, что для Примакова приход Степашина будет менее болезненным. Ельцин, принимая во внимание все обстоятельства, остановился на Степашине. Вот так возникали все эти, так называемые, силовики.
- Илларионов считает, что поиски преемника начались сразу после выборов 1996 года.
- С какой стати? Только что прошли выборы, впереди четырехлетний президентский срок…
- Илларионов объясняет так: «Во-первых, победа Б.Ельцина во втором туре президентских выборов 1996 года была омрачена его пятым, тяжелейшим, инфарктом и последовавшей за ним изматывавшей болезнью. Значительная потеря работоспособности президента и внезапно появившийся риск досрочной передачи власти обострили «проблему преемника».
- Никто никакой досрочной передачи власти не рассматривал. А если бы она произошла неожиданно, в связи с трагическими обстоятельствами, то по конституции премьер Черномырдин исполнял бы обязанности президента. Черномырдин и был бы «преемником», без вариантов.
- Илларионов считает, что «победа в президентских выборах 1996 года, идеологически ковавшаяся вокруг тезиса «Коммунисты - никогда больше!», придала их победителям уверенности в возможности достигать с помощью волшебного коктейля из административной власти, политических технологий, неограниченного финансового ресурса и доступа к электронным СМИ практически любых желаемых результатов». Поэтому и любого преемника можно было бы пропихнуть с помощью этих ресурсов.
- Никаких неограниченных финансовых ресурсов у президентской команды тогда не было. Для примера, мы не могли найти деньги на социологические исследования, которые делал Саша Ослон. Он делал эту работу для администрации президента в долг, иногда задержка оплаты была до полугода. А по поводу неограниченного доступа к электронным СМИ, это он про частное НТВ и канал Лужкова, которые очень скоро начнут кампанию по дискредитации действующего президента? И очень успешную кампанию. Не было у Ельцина монополии на телевидении.
- Далее Илларионов делает удивительное открытие: «Первым, кто решил применить новое знание на практике, был Анатолий Чубайс. Не мудрствуя лукаво, в качестве преемника президента он решил предложить самого себя».
- Все, кто хоть чуть-чуть в курсе того, что в тот момент происходило, прекрасно знают: Чубайс категорически отказывался после выборов 96-го года возвращаться во власть. Он хотел идти в бизнес. И когда Ельцин попросил его возглавить администрацию президента, он отказался. Он сказал Ельцину, что считает хорошей кандидатурой Малашенко. Ельцин дал добро Чубайсу предварительно переговорить с ним. Малашенко тоже категорически отказался. Тогда Чубайс позвонил Борису Николаевичу и попросил, чтобы Ельцин сам переговорил с Малашенко. Состоялся разговор, примерно в течение получаса. Малашенко отказал и Ельцину. Только после этого Чубайс согласился возглавить администрацию.
- Илларионов пишет, что Чубайс стал пробиваться в премьеры, так как в этом случае у него появлялись «наилучшие шансы для взятия президентской высоты».
- В то время коммунисты и аграрии контролировали парламент. Илларионов, видимо, не помнит отношение красной Думы к Чубайсу? У Чубайса не было никаких шансов быть утвержденным премьером. Или Илларионов считает, что выборы в премьеры проходят прямым голосованием народа? Впрочем, и в этом случае у Чубайса не было никаких шансов быть избранным нашим «глубинным» народом. Чубайс отлично знал, что ни у него, ни у Гайдара нет никаких шансов стать президентом.
- Но Илларионов утверждает, что «партия Чубайса» «с помощью Т.Дьяченко и В.Юмашева начала уговоры Ельцина», чтобы тот выдвинул Чубайса в премьеры. И был даже разработан целый план на этот счет.
- Такого плана не было. Естественно, ни я, ни Татьяна не «уговаривали» Ельцина по тем же причинам: Чубайс был абсолютно непроходной кандидатурой.
- А вот Илларионов считает, что для Чубайса «вожделенный пост казался совсем под рукой. Однако что-то пошло не так. Познакомившись с планом Чубайса, Борис Ельцин заупрямился. Несмотря на все усилия последнего 7 марта 1997 г. Ельцин назначил Чубайса только на пост первого вице-премьера. Это была неприятная неудача. Путь к президентству заметно увеличивался.
- «Что-то пошло не так», потому что именно Черномырдин был инициатором приглашения Чубайса в правительство первым вице-премьером. Он трижды об этом просил Ельцина, который не хотел Чубайса отпускать из администрации. Черномырдину нужен был сильный организатор, изнутри знающий всю работу правительства, который возглавит весь экономический блок. В конце концов, Ельцин неохотно согласился отдать Чубайса в правительство.
- «Но Чубайс не отчаивался - он стал единственным первым вице-премьером при пожилом премьере Черномырдине, что как бы намекало городу и миру на вероятное развитие событий, пусть и с некоторым отставанием от первоначального графика. Однако неприятности только начинались. 11 марта новым руководителем Администрации президента (по настойчивым рекомендациям того же Чубайса и дочери Татьяны) Ельцин назначил Валентина Юмашева. «Плата» Юмашева Чубайсу не заставила себя ждать.
- Великолепная логика. То есть два абзаца назад я лоббировал Чубайса, «пытался» сделать из него премьера, а теперь, непонятно с какой стати, решил ему просто насолить.
- А насолил вот как: «Первой же инициативой «мозгового треста» при новом руководителе администрации (в составе самого Юмашева, Татьяны Дьяченко, Бориса Березовского) стало привлечение в правительство Бориса Немцова».
- На самом деле инициатором приглашения Немцова на пост первого вице-премьера был Чубайс. Чубайсу Немцов был нужен, чтобы уже вдвоем поддавливать Виктора Степановича на необходимые реформы. Он понимал, что одному ему с ним не справиться. Черномырдин, понимая все это, не был в восторге от этой идеи, но согласился, потому что ему очень был нужен Чубайс.
- «17 марта амбициозным планам Чубайса был нанесен новый удар - Борис Немцов стал еще одним первым вице-премьером. Кто из двух первых вице- оказался первым первым, секретом не было».
- Конечно, не было. «Первым первым» был Чубайс. В этом ни Черномырдин, ни любой другой член правительства ни секунды не сомневались).
- «Президентские планы Чубайса таяли в дымке бесконечности» - заключает Илларионов.
- Ага. Таяло то, чего никогда не существовало.
- Президентские амбиции Чубайса заставили Ельцина (с подсказками от В.Юмашева-Т.Дьяченко-Б.Березовского) активизировать проект «преемник Немцов». От публичных подбадриваний преемника надо было уже переходить к практическим действиям. Базовый план, разработанный в администрации по продвижению Б.Немцова в 1997-2000 гг., мало чем отличался от проекта, фактически реализованного по отношению к Д.Медведеву в 2005-2008 г.
- Не вижу ничего общего. Путин выдвинул двух первых вице-премьеров, Иванова и Медведева, которые до последнего не знали, кто из них будет кандидатом в президенты.
- «Но не прошло и года, как проект «преемник Немцов» рухнул. Развязная манера общения и мало скрываемый образ поведения молодого бонвивана в Москве не добавили ему сторонников. Неудачные популистские проекты вроде пересаживания на отечественные автомобили заставили подозревать лоббирование в интересах нижегородского «ГАЗа». Наотрез отказав Б.Березовскому в его притязаниях на «Газпром», Немцов создал себе серьезного политического противника. Ситуация еще более усугубилась, когда первый вице-премьер вступил в прямую конфронтацию с Т.Дьяченко и В.Юмашевым.
- Никакой конфронтации не было. Если было нужно, я встречался с ним и обсуждал текущие проблемы либо в Белом доме, либо в Кремле. И для меня и для Татьяны успех команды молодых реформаторов был важен, потому что это был личный проект Ельцина и он до последнего поддерживал Чубайса и Немцова.
- Далее Илларионов цитирует Немцова, который рассказывает, как осенью 1997 года он пришел вместе с Чубайсом к Ельцину, чтобы уговорить его отправить в отставку Березовского: «На входе нас встретили Таня (Дьяченко) с Валей (Юмашевым). Говорят нам: «Вы делаете самую большую ошибку в своей жизни». Мы в ответ: «Давайте, вы своим делом занимайтесь, а мы - своим».
- Татьяны там не было. Немцова с Чубайсом я не встречал у входа, я вместе с ними сидел в кабинете Ельцина и говорил на этой встрече президенту, что считаю это ошибкой. Боря не точно цитирует наш разговор. Когда мы вышли на улицу, действительно, я сказал, что вы, ребята, сейчас сделали фатальную ошибку. Вот сейчас пойдет настоящая атака на вас, до этого были только цветочки. Почему я был именно в этот момент против отставки Березовского? Потому что понимал, пока он внутри власти, он все-таки ограничивает себя в этой информационной войне против Немцова и Чубайса. После отставки у него будут полностью развязаны руки. И через два дня ровно это и произошло. Минкин сбросил информацию о гонорарах Чубайса и молодых реформаторов, начался книжный скандал, который окончился отставкой правительства Черномырдина. У Березовского, оказывается, этот вброс про гонорары был подготовлен уже давно, но он его не выпускал до этого момента.
- Илларионов продолжает выстраивать хронологию проекта «Немцов - преемник»: «Еще более разрушительным по политическим последствиям, пишет он, оказался союз Немцова с Чубайсом, в особенности при приватизации «Связьинвеста».
- Илларионов, как всегда, все перепутал. Сначала был Связьинвест, конфликт Гусинского-Березовского с Чубайсом и Немцовым, потом отставка Березовского и потом книжный скандал.
- «Незнакомый с московскими нравами провинциал из Нижнего полагал, что продажа будет проведена по честным правилам, в то время как Чубайс втайне от Немцова договорился с Потаниным».
- Чубайс в тайне от Немцова не договаривался с Потаниным, это может подтвердить Потанин, который, кстати, считает историю со Связьинвестом трагической ошибкой. Надеюсь, когда-нибудь Потанин опубликует свои воспоминания по этому поводу.
- «Оскорбленный обманом В.Гусинский начал против «молодых реформаторов» кампанию на уничтожение, поддержанную Б.Березовским, Т.Дьяченко и В.Юмашевым».
- Ни я, ни Татьяна не поддерживали Гусинского и Березовского, потому что их кампания против «молодых реформаторов» наносила колоссальный политический ущерб Ельцину.
- Илларионов констатирует: «Развернулась Великая олигархическая война 1997 года, закончившаяся полным разгромом «молодых реформаторов». И цитирует Глеба Павлоского: «Весной 1998 года ведущий самой популярной тогда в стране политической телепрограммы [Е.Киселев. - А.И.] торжественно заявил в эфире, что такого кандидата в президенты, как Немцов, больше нет! И он был прав, рейтинг Немцова упал впятеро». И далее: «Увольнение Ельциным членов «союза писателей», а затем и торопливая в паре с министром внутренних дел А.Куликовым отставка Чубайса (для избежания последним уголовной ответственности за коррупцию)…
- То есть, когда Чубайса защищает его должность первого вице-премьера, он уязвим и его могут вот-вот привлечь за коррупцию. А когда он превращается в частное лицо, он уже становится неприкосновенным. Прекрасная логика!
- «… прикрытая увольнением всего правительства Черномырдина…»
- Это тоже замечательная идея - чтобы уволить Чубайса и защитить его от преследования за коррупцию, надо снести все правительство. А почему одного Чубайса нельзя было уволить?
- «… поставила точку в проекте «преемник Немцов» - завершает очередную главку своего повествования Илларионов и приступает к следующей - под названием «Проект «преемник Кириенко».
- Ельцин никогда не рассматривал Кириенко кандидатом в президенты. Для него это был технический премьер, который возьмет на себя продолжение реформ. Ельцин внутренне принял решение заменить Черномырдина примерно в феврале 98-го года. До марта он размышлял над тем, кто будет премьером. В конце концов, остановился на Кириенко. Поэтому, увольняя Черномырдина в марте, он прекрасно знал, что его заменит Кириенко. Но на президента он его не рассматривал. И в мыслях не было. Так что дальше эту главу можно не читать.
- Но тут Илларионов утверждает, что, почуяв со стороны Кириенко опасность, продолжающий метить в премьеры и в президенты Чубайс стал строить против него козни. Именно Чубайс, взяв в союзники руководство Центрального банка во главе с С.Дубининым и С.Алексашенко, отрезал Кириенко от внешних и внутренних заимствований, что привело к дефолту и поставило крест на карьере Кириенко.
- Так и пишет?
- Ну да, целая глава на эту тему.
- Бред. Кириенко сам уговорил Чубайса стать спецпредставителем в МВФ. Каждый свой шаг в переговорах с МВФ Чубайс согласовывал с Кириенко и финансовым блоком правительства.
- «Судя по всему, это была очередная попытка «железного Толика» попасть в премьеры».
- Господи, ну сколько можно об одном и том же. Чубайс прекрасно знал, что у него нет никаких шансов стать премьером, потому что эту должность утверждает Дума. А она была красной, большинство было у коммунистов и аграриев. Поэтому у Чубайса никогда никаких попыток, ни раньше, ни позже, стать премьером не было.
- Следующая глава - « Проект «преемник Черномырдин». Начинается так: «Ко времени августовского дефолта Ельцин осознал, что, поддавшись на уговоры Чубайса и Юмашева уволить Черномырдина в марте 1998 года, он совершил серьезнейшую ошибку».
ОКОНЧАНИЕ
Часть 2. Who is Mr.Юмашев?
Итак, обратимся к ядру концепции Илларионова. Кто же этот главный злодей, исполнивший давний замысел КГБ-ФСБ и приведший к власти представителя этой конторы?
В 56-й части своего ЖЖ-цикла «Почему и как они придумали Путина» Илларионов отвечает: это Валентин Юмашев, подыскавший в качестве преемника «интеллигентного силовика» Путина. Чтобы сэкономить ваше время, вот краткие тезисы в виде цитат:
Кто предъявил спрос на «интеллигентного силовика», сиречь сотрудника КГБ-ФСБ, в качестве ельцинского преемника?..
Нет ни одного публичного выступления Бориса Николаевича, в котором он когда-либо выражал желание видеть в качестве своего преемника сотрудника спецслужб, офицера ФСБ, «интеллигентного силовика». Так что запрос Ельцина на преемника из спецслужб является, похоже, результатом целенаправленной дезинформации…
Никакой безальтернативной концепции «интеллигентного силовика», сотрудника спецслужб, офицера КГБ-ФСБ в голове у Бориса Николаевича просто не было.
А у кого же она тогда была?
Получается, что она была у Валентина Борисовича Юмашева.
Откуда же она у него взялась?
Термин «интеллигентный силовик», как уже отмечалось, был придуман, скорее всего, в самой ФСБ в надежде на то, что такой эвфемизм сделает представителей спецслужб более приемлемыми для российского общества, потерявшего в результате многолетних волн террора миллионы своих сограждан.
Но если Путин понимал, что внимание общественности требовалось усыплять использованием мягкого термина, то для Валентина Борисовича и Татьяны Борисовны такой эвфемизм был совсем не нужен. Они знали, кого выдвигали. Это Бориса Березовского могла смущать работа Путина в КГБ. Это Ельцин, проведший шесть реорганизаций КГБ-ФСК-ФСБ, несомненно задумывался об этом. Но не Валя и не Таня. В отличие от Бориса Абрамовича и Бориса Николаевича Валентин Борисович и Татьяна Борисовна отважно вступались в защиту своего выбора…
Откуда же у Т. и В.Юмашевых взялись эти симпатии к спецслужбам и государственникам?
У Татьяны Борисовны, попавшей под психологическое воздействие мужа, которое оказалось сильнее, чем влияние отца, очевидно, - от Валентина Борисовича.
А у Валентина Борисовича?..
Политически корректные граждане говорили, что в России 1997-99 годов Юмашев действительно был самым влиятельным человеком после Ельцина. Политически некорректные же утверждали, что и включая Ельцина. Ни один серьезный политический вопрос, включая снятие и назначение премьеров, отставки и назначение правительств, подбор и продвижение преемников, не решался без Валентина Юмашева.
Несмотря на исключительную роль, какую он играл тогда и в конце концов сыграл в истории нашей страны, информации о нем по-прежнему не очень много. Что же касается его политических и идеологических взглядов, то широкой общественности о них практически ничего неизвестно. Ситуация немного напоминает шокирующее молчание участников российской сессии Давосского форума в январе 2000 года в ответ на вопрос журналистки The Philadelphia Inquirer Труди Рубин «Who is Mister Putin?» С тем только отличием, что за прошедшие два десятилетия понимание того, «кто такой Путин», все же появилось. В отличие от по-прежнему отсутствующего понимания того, «кто такой Юмашев»…
Что касается возможных связей Валентина Борисовича со спецслужбами, то обычно упоминают несколько эпизодов из его биографии.
Свою трудовую жизнь Валентин Юмашев начал с работы дворником на даче в Переделкино писателя Корнея Чуковского. И сам Корней Иванович и его дочь Лидия Корнеевна находились под плотным надзором КГБ. Должности дворников, привратников, смотрителей, как известно, с незапамятных времен широко использовались для вербовки полицейских информаторов.
В 1987 г. Юмашев совершил довольно странное движение. Будучи пишущим журналистом и руководителем фантастически популярного в 1979-87 гг. молодежного отдела самой массовой газеты страны («капитаном» странички «Алый парус» в «Комсомольской правде») он тем не менее перешел в «Огонек», журнал пусть и с растущей популярностью, но все же несравнимый по тиражам с «Комсомолкой». Еще более странной оказалась его новая должность - вместо позиции обласканного всесоюзной славой автора читаемых всей страной материалов он стал заведующим отделом писем - то есть теперь он не столько писал, сколько читал. В советское время в отсутствие социологических служб их функции выполняли отделы писем популярных изданий, в особенности тех, каким позволялось быть более свободными, чем другим. И потому на должности заведующих отделов писем газет и журналов органы, желавшие знать настроения людей, посылали наиболее проверенные кадры.
В 1989 г. Юмашев сделал еще один шаг - он познакомился с Борисом Ельциным. В ту эпоху общенационального подъема, как известно, КГБ направил своих сотрудников для внедрения в ряды демократического движения. Например, вернувшийся из ГДР В.Путин последовательно предлагал свои услуги Галине Старовойтовой и Анатолию Собчаку. Юмашева же с Ельциным познакомил помощник последнего по фамилии Коржаков.
Молодой журналист, познакомившийся с одним из лидеров Межрегиональной группы, предложил Ельцину, собиравшемуся участвовать в выборах депутатов РСФСР, сделать о нем фильм, который, по словам Юмашева, помог бы ему в выборной кампании 1990 года. Ельцин согласился…
Конечно же, на основании этих историй утверждать, что Юмашев был осведомителем, нельзя. Можно предложить немало других, вполне реалистичных, версий произошедшего. Например, Юмашеву просто повезло устроиться на дачу Чуковского. В «Огонек» его привлекла работа в ведущем СМИ перестроечной прессы. Других вакансий, кроме как в отделе писем, там не было. Фигура Ельцина была такой магической, что удержаться от помощи ему было невозможно. Никого рядом с Ельциным, кроме Коржакова, не было…
Но самое главное - он стал совершенно незаменимым для Ельцина и беспрепятственно вхожим в его семью…
Аккуратное выстраивание отношений с сильными мира сего дало свои результаты - при отсутствии открытых врагов он быстро наращивал политический вес, не занимая при этом каких-либо заметных административных постов. Весной 1996 г. во время смертельной схватки между Аналитической группой Чубайса и группой Сосковца-Коржакова-Барсукова Валентин Борисович сумел остаться своим и для тех и для других. В разгар кризиса из-за коробки из-под ксерокса Юмашев приехал в Дом приемов Логоваза Бориса Березовского прямо с теннисного матча с Коржаковым. Обязанный своим знакомством с Ельциным Коржакову, Валя играл с ним в теннис, не делясь со своим партнером знанием, что на следующее утро Коржаков, Барсуков и Сосковец будут уволены.
В конце концов Юмашев получил и государственную власть, да какую! 11 марта 1997 г. он, не занимавший до этого никаких официальных постов (кроме позиции советника президента по вопросам взаимодействия со СМИ в течение нескольких месяцев), совершил, кажется, самый фантасмагорический карьерный взлет за последние три десятилетия, став руководителем Администрации российского президента. В тогдашней ситуации это был второй по важности государственный пост в стране.
Моя первая журналистская публикация была в газете «Комсомольская правда» 19 октября 1974 года. Я тогда учился в десятом классе и мечтал поступить на журналистику в МГУ. Два раза в неделю после школы я ходил на подготовительные занятия по русскому языку, которые на журфаке проводил Дитмар Эльяшевич Розенталь, и почти каждый вечер тусовался в редакции «Комсомолки» на улице Правды у Юры Щекочихина. Юра был моим первым наставником в профессии. В газете он отвечал за страничку для старшеклассников, которая называлась «Алый парус». Там была очень неформальная обстановка. Рядом с моей заметкой в том же октябрьском выпуске «Алого паруса» дебютировали и другие школьники: Борис Минаев, Андрей Максимов, Елена Саркисян. Все мы на следующее лето поступили на журфак и стали, как мне кажется, известными журналистами. Примерно в то же самое время в «Алом парусе» появился и Валя Юмашев. В отличие от нас, он не был москвичом, ему приходилось зарабатывать, «Комсомолка» взяла его курьером. Совмещать работу, учебу и писание заметок оказалось непросто, ездить ему приходилось откуда-то каждый день на электричках, короче с журфака его вскоре отчислили. Моя однокурсница Мариночка Бережная, через какое-то время ставшая Мариной Приставкиной (известная моим читателям как «Валентина Присядкина»), рассказывала, что в это время она жила с бабушкой в коммуналке, занимая две комнаты, и одну из них по причине крайней бедности они решили сдать, и вот в качестве претендента пришел юноша Валентин. Сделка не состоялась, так как соседям не понравился внешний вид будущего арендатора, скажем так, неформальный. В принципе я и Щекочихина не могу себе представить в костюме с галстуком, в «Алом парусе» у всех был вид довольно хипповатый. А я отправился в Польшу и наши пути на какое-то время разошлись. В 1980 году в связи с Олимпиадой КГБ меня из Польши выгнал, и мы опять стали пересекаться в разных журфаковских и околожурфаковских компаниях. Причем в этот период он уже руководил «Алым парусом» вместо Щекочихина, с которым мы опять воссоединились - но уже в «Литгазете». Встретившись недавно, мы с Валентином вспоминали наших товарищей и собутыльников, некоторые из которых, увы, к настоящему моменту уже скончались от цирроза печени. Ну и убитого Юру Щекочихина тоже. Потом наступила перестройка, и наши редкие встречи происходили уже в стенах «Огонька», где Юмашева очень ценил Коротич. Потом возникла «Столица», и в качестве главного редактора я был однажды приглашен на встречу (выпивку) с президентом Ельциным на так называемый «объект АВС» в Ясеневе (тот самый, где в августе 1991 года заседали путчисты). Приезжаю, и вдруг из бильярдной с кием в руках выходит Юмашев, все такой же неформальный, как всегда. У нас тысяча общих знакомых, и я уверен, никому из них и в голову не могли прийти и не приходили конспирологические подозрения А.Илларионова. Из Валентина агент КГБ примерно такой же, как из меня балерина. Вы хотите на это ссылку? Так вот: ссылки у меня нет. Я просто это знаю.
Потом, как и многие, мы нашли друг друга в Фейсбуке, и когда я пару месяцев назад написал там то, с чего я начал эти заметки, - что Ельцин останется в истории главным образом как человек, приведший к власти Путина, - Валентина это задело, он мне написал и мы договорились при первой же возможности встретиться в Москве и обсудить именно эту тему.
Сразу оговорюсь: он меня ни о каких публикациях не просил и тем более их не заказывал (говорю это специально для Илларионова, который, узнав о нашей встрече, переполошился и у себя в ЖЖ предположил, что я был нанят Юмашевым для защиты от него, Илларионова). Более того: я отправился на эту встречу с некоторым предубеждением, потому что когда я при первом же разговоре в мессенджере на него набросился (типа «Как ты мог его продвигать?»), я услышал в ответ буквально: «Но он же был лучшим из всех моих заместителей». Ничего себе, думаю, человек выбирал будущего президента России из числа своих заместителей. Может, стоило расширить круг поисков?
Короче, вот такой у нас вышел разговор:
- Валя, ты читал у Илларионова версию твоей биографии: слежка за Корнеем Чуковским, Ельциным, Коротичем…
- Читал, к сожалению. Ты вообще знаешь, как я оказался в Москве?
- Нет.
- Расскажу. Когда мне было четырнадцать лет, моя мама ради меня решилась на отважную авантюру. Она бросила наших многочисленных родственников в Алма-Ате, и мы переехали в Москву. Ее идея, как она потом мне рассказала, была следующая - только в столице, закончив московскую школу, ее сын может получить хорошее высшее образование и найти интересную работу. Здесь будут те возможности, которых не будет в Казахстане. После сложных попыток найти место для жилья, она нашла место в Переделкино. Мы жили в сторожке у вдовы писателя Аркадия Васильева и семьи известного издателя Сытина, они делили большую двухэтажную писательскую дачу на две семьи. Работа дворником у писателей дала маме возможность получить временную прописку в Подмосковье. Через какое-то время мама нашла дополнительную работу, шел ремонт детской библиотеки Чуковского, нужно было красить стены, крышу библиотеки. Секретарь Чуковского Клара Израилевна Лозовская очень по-доброму отнеслась к нам, мы с ней подружились. Она договорилась с Лидией Корнеевной Чуковской, что я буду за 30 рублей в месяц зимой убирать снег на даче Чуковских. Вот такая страшная «гэбэшная» история внедрения пятнадцатилетнего подростка в семью Чуковских. Кстати, заведующая той библиотеки по-прежнему в ней работает. Они встречались с моей мамой всю жизнь, вплоть до маминой смерти.
- Потом в «Огоньке» шпионил…
- Когда к Коротичу в «Огонек» из «Комсомолки» перешел Лев Никитич Гущин и стал там первым замом, он позвал меня с собой. Тогда в перестроечный «Огонек» все мечтали попасть. Я с большим удовольствием согласился. В Комсомолке я был простым корреспондентом, а в «Огоньке» мне предложили должность редактора отдела морали и писем, члена редколлегии. Я стал получать зарплату в два раза больше, чем в «Комсомолке». Мой отдел публиковал большинство самых острых материалов «Огонька». Знаменитое дело Гдляна, после публикации которого Коротича вызвали на трибуну партийной конференции, материал Лени Никитинского о бунте в тюрьме, сотни исторических публикаций, например, письма жены Бухарина, очерки ныне известного писателя, а тогда молодого журналиста Саши Терехова, статьи прекрасного Анатолия Головкова и многих других блестящих журналистов моего отдела, в каждом номере журнала - публикация разворота с самыми острыми читательскими письмами и т.д. и т.п. Нередко номер состоял на четверть из публикаций моего отдела.
- Да я помню. К судьбе Александра Терехова я тоже имею некоторое отношение - я напечатал в альманахе «Апрель» его первую повесть. Он мне потом рассказывал о том, как вам работалось в «Огоньке». Илларионов пишет, что после того, как ты удачно поприсматривал за Коротичем, Коржаков тебя пригласил присматривать за Ельциным.
- Коржакова я впервые увидел, когда уже полгода работал с Ельциным над документальным фильмом. Кстати, Коржаков в своей последней книге пишет, что к Ельцину меня привел не он, а Павел Вощанов, и было это якобы в 1991 году. Но, правда, к этому моменту уже год как вышла книга Ельцина «Исповедь на заданную тему», которую я помогал писать, то есть Бориса Николаевича я знал уже больше двух лет. Я в разных интервью рассказывал, когда и при каких обстоятельствах я познакомился с Ельциным. Это было в 1989 году.
- Еще там Илларионов пишет: ах, как странно, что документальный фильм о Ельцине, который делал Юмашев, так и не вышел на экраны. Он считает, что под видом работы над фильмом ты какие-то шпионские задания выполнял.
- Бред. Напомню, в тот момент были запрещены любые интервью с Ельциным. Даже «Огонек» не смог опубликовать уже взятое интервью, которое сделал Александр Радов. У меня на студии ЦСДФ был запущен фильм о подростках. И не говоря начальству, мы с киногруппой вместо одобренного студией фильма стали снимать уникальную историю. Как оппозиционер пытается вернуться в большую политику. Никто не собирался использовать этот фильм в предвыборной компании. Это было нереально. Была совсем другая задача. Зафиксировать историю.
- Илларионову кажется странным, что ты снял только один фильм - про Ельцина - да и тот не вышел на экраны.
- На Центральной студии документальных фильмов за три года у меня вышло пять фильмов.
- Еще вот: «Валентину Юмашеву не удалось сделать интересного видеоматериала о Ельцине. Зато ему удалось сделать гораздо более важное - завоевать сердца и Бориса Николаевича, и Наины Иосифовны. А затем, как известно, и Татьяны Борисовны».
- Господи. Я «завоевал сердце Татьяны Борисовны» через полтора года после отставки Ельцина. Хотя, если следовать логике этого автора, вроде бы бессмысленно уже было завоевывать, если будущий тесть потерял всякую власть.
- А дальше Илларионов совсем какую-то дичь пишет об обстановке 1999 года: «Откуда же у Т. и В. Юмашевых взялись эти симпатии к спецслужбам и государственникам? У Татьяны Борисовны, попавшей под психологическое воздействие мужа, которое оказалось сильнее, чем влияние отца, очевидно, - от Валентина Борисовича». Мне даже пришлось перечитать несколько раз, чтобы понять, что он хочет сказать. Но, кажется, я понял.
- Какое еще «психологическое воздействие мужа»? Вообще-то, у Татьяны в тот момент был другой муж, у меня - была другая жена. Что касается «психологического воздействия», то это совсем не про Татьяну. Кто ее хорошо знает, тот неоднократно убеждался в этом.
- Извини, но я продолжу цитировать Илларионова. В качестве доказательства твоих симпатий силовикам он приводит несколько слов из воспоминаний Михаила Кожухова: « М.Кожухов вспоминал, почему Юмашев выбрал его в качестве пресс-секретаря Путина: «По его представлениям, я - государственник, и вообще «афганец», и правильный человек».
- И всё?
- И всё. Только эти несколько слов.
- Непонятно, что они должны доказать.
- Ну тут же у него гиперссылка. Ссылочек никогда много не бывает.
- Путин пришел в Белый дом в августе 1999 года. Это свалилось на него абсолютно неожиданно. Никакой своей команды в Москве у него в тот момент не было. Ему был нужен сильный пресс-секретарь. Как раз началась вторая чеченская война. Я вспомнил про талантливого журналиста и сильного организатора Мишу Кожухова, с которым работал в «Комсомольской правде». У Миши был опыт работы в Афганистане. Предложил его Путину. Путин согласился попробовать. И я сильно расстроился, когда через некоторое время стало понятно, что новые люди, которые пришли в его команду, потихонечку Мишу съедают. Через несколько месяцев он ушел. На мой взгляд, Кожухов был бы прекрасным пресс-секретарем президента.
- Продолжим. «Весной 1996 г. во время смертельной схватки между Аналитической группой Чубайса и группой Сосковца-Коржакова-Барсукова Валентин Борисович сумел остаться своим и для тех и для других. В разгар кризиса из-за коробки из-под ксерокса Юмашев приехал в Дом приемов Логоваза Бориса Березовского прямо с теннисного матча с Коржаковым…»
- Тут опять у автора все перепутано. Утром я играл в теннис с Коржаковым. Ближе к вечеру по его команде были арестованы Лисовский и Евстафьев. Я это оценил и оцениваю как мерзкое предательство. Человек, который отвечал за финансы во время президентской кампании, который знал каждый их шаг, где, как и кому выдаются деньги, Коржаков арестовывает членов предвыборного штаба! С того теннисного утра я никогда больше с Коржаковым не встречался.
- «Обязанный своим знакомством с Ельциным Коржакову…»
- Мы уже выяснили, что это не так.
- Ну да. «Обязанный своим знакомством с Ельциным Коржакову, Валя играл с ним в теннис, не делясь со своим партнером знанием, что на следующее утро Коржаков, Барсуков и Сосковец будут уволены».
- Я «не делился своими знаниями», потому что предположить, что Коржаков через несколько часов собирается предать своего президента и арестует членов президентского штаба, никак не мог.
- «В конце концов Юмашев получил и государственную власть, да какую!.. став руководителем Администрации российского президента».
- Я три дня отказывался от этой должности. Уходящий в правительство с этого поста Анатолий Борисович Чубайс вел со мной эти разговоры. У него были разные аргументы, один хорошо помню: что он тоже в свое время не хотел, но пришлось согласиться.
- Цитирую дальше. «Кто предъявил спрос на «интеллигентного силовика», сиречь сотрудника КГБ-ФСБ, в качестве ельцинского преемника?.. Версия, успешно продаваемая общественности, говорит о том, что спрос на «интеллигентного силовика» предъявил сам Ельцин. Мол, после кризиса 1998 года он разочаровался в реформаторах-гражданских и его потянуло к «крепким людям в погонах». Но откуда об этом стало известно? Эта информация появилась из двух источников. Первый - книга «Президентский марафон», написанная, как известно, Валентином Юмашевым. Второй - обсуждения внутри администрации, в которую это так называемое «мнение» Ельцина принес тот же Юмашев. И все. Других источников этой версии, кроме Юмашева, нет… Так что запрос Ельцина на преемника из спецслужб является, похоже, результатом целенаправленной дезинформации. Более того, хорошо известно, что о возможном президентстве Ельцин вел переговоры с Игорем Ивановым. А кандидатуру Николая Аксененко на пост премьер-министра он даже пытался внести в Государственную думу в мае 1999 года. Но ни Игорь Иванов, ни Николай Аксененко не были ни «интеллигентными силовиками», ни сотрудниками спецслужб, ни офицерами ФСБ. Так что получается, что как минимум до середины 1999 года в качестве своего преемника Ельцин рассматривал гражданского человека».
- Никакого запроса на «интеллигентного силовика» ни у общества, ни у Ельцина, ни у его администрации не было. Каждое из этих кадровых назначений имеет свою причину.
Бордюжа, например, никогда не рассматривался Ельциным как кандидат в президенты.
Примаков появился, потому что Ельцин в августе 1998 года не смог провести через Думу Черномырдина. Как мы помним, представляя Черномырдина стране, в своем телеобращении, Ельцин впервые официально сказал о своем преемнике. Он сказал, возвращение премьера поможет обеспечить «преемственность власти в 2000 году» и что человеческие качества Черномырдина «будут решающим аргументом на президентских выборах». Это было политически важно, чтобы придать вес возвращению Черномырдина в большую политику. Но Дума дважды проголосовала против Черномырдина. Ельцин не рискнул распускать Думу. Поэтому в кризисный момент он согласился с предложением Явлинского выдвинуть на пост премьера Примакова, который в тот момент был министром иностранных дел. Хотя, понятно, этот вариант Ельцину не нравился. Выдвинуть в третий раз Черномырдина и в третий раз получить отказ Думы и после этого, в соответствии с конституцией, разогнать Думу или согласиться на Примакова в качестве компромисса, каждый раз решение такого масштаба может принять только президент.
А вот отставка Примакова в мае 1999 года - это совсем другая история. Ельцин принял решение снять премьера, близкого коммунистической Думе, накануне импичмента. Это был агрессивный ход, который полностью оправдал себя. Он выбирал между Аксененко, Путиным и Степашиным. За Степашина были Чубайс, бывший глава администрации, и Волошин, действующий глава. Степашин дружил с Примаковым, президент понимал, что для Примакова приход Степашина будет менее болезненным. Ельцин, принимая во внимание все обстоятельства, остановился на Степашине. Вот так возникали все эти, так называемые, силовики.
- Илларионов считает, что поиски преемника начались сразу после выборов 1996 года.
- С какой стати? Только что прошли выборы, впереди четырехлетний президентский срок…
- Илларионов объясняет так: «Во-первых, победа Б.Ельцина во втором туре президентских выборов 1996 года была омрачена его пятым, тяжелейшим, инфарктом и последовавшей за ним изматывавшей болезнью. Значительная потеря работоспособности президента и внезапно появившийся риск досрочной передачи власти обострили «проблему преемника».
- Никто никакой досрочной передачи власти не рассматривал. А если бы она произошла неожиданно, в связи с трагическими обстоятельствами, то по конституции премьер Черномырдин исполнял бы обязанности президента. Черномырдин и был бы «преемником», без вариантов.
- Илларионов считает, что «победа в президентских выборах 1996 года, идеологически ковавшаяся вокруг тезиса «Коммунисты - никогда больше!», придала их победителям уверенности в возможности достигать с помощью волшебного коктейля из административной власти, политических технологий, неограниченного финансового ресурса и доступа к электронным СМИ практически любых желаемых результатов». Поэтому и любого преемника можно было бы пропихнуть с помощью этих ресурсов.
- Никаких неограниченных финансовых ресурсов у президентской команды тогда не было. Для примера, мы не могли найти деньги на социологические исследования, которые делал Саша Ослон. Он делал эту работу для администрации президента в долг, иногда задержка оплаты была до полугода. А по поводу неограниченного доступа к электронным СМИ, это он про частное НТВ и канал Лужкова, которые очень скоро начнут кампанию по дискредитации действующего президента? И очень успешную кампанию. Не было у Ельцина монополии на телевидении.
- Далее Илларионов делает удивительное открытие: «Первым, кто решил применить новое знание на практике, был Анатолий Чубайс. Не мудрствуя лукаво, в качестве преемника президента он решил предложить самого себя».
- Все, кто хоть чуть-чуть в курсе того, что в тот момент происходило, прекрасно знают: Чубайс категорически отказывался после выборов 96-го года возвращаться во власть. Он хотел идти в бизнес. И когда Ельцин попросил его возглавить администрацию президента, он отказался. Он сказал Ельцину, что считает хорошей кандидатурой Малашенко. Ельцин дал добро Чубайсу предварительно переговорить с ним. Малашенко тоже категорически отказался. Тогда Чубайс позвонил Борису Николаевичу и попросил, чтобы Ельцин сам переговорил с Малашенко. Состоялся разговор, примерно в течение получаса. Малашенко отказал и Ельцину. Только после этого Чубайс согласился возглавить администрацию.
- Илларионов пишет, что Чубайс стал пробиваться в премьеры, так как в этом случае у него появлялись «наилучшие шансы для взятия президентской высоты».
- В то время коммунисты и аграрии контролировали парламент. Илларионов, видимо, не помнит отношение красной Думы к Чубайсу? У Чубайса не было никаких шансов быть утвержденным премьером. Или Илларионов считает, что выборы в премьеры проходят прямым голосованием народа? Впрочем, и в этом случае у Чубайса не было никаких шансов быть избранным нашим «глубинным» народом. Чубайс отлично знал, что ни у него, ни у Гайдара нет никаких шансов стать президентом.
- Но Илларионов утверждает, что «партия Чубайса» «с помощью Т.Дьяченко и В.Юмашева начала уговоры Ельцина», чтобы тот выдвинул Чубайса в премьеры. И был даже разработан целый план на этот счет.
- Такого плана не было. Естественно, ни я, ни Татьяна не «уговаривали» Ельцина по тем же причинам: Чубайс был абсолютно непроходной кандидатурой.
- А вот Илларионов считает, что для Чубайса «вожделенный пост казался совсем под рукой. Однако что-то пошло не так. Познакомившись с планом Чубайса, Борис Ельцин заупрямился. Несмотря на все усилия последнего 7 марта 1997 г. Ельцин назначил Чубайса только на пост первого вице-премьера. Это была неприятная неудача. Путь к президентству заметно увеличивался.
- «Что-то пошло не так», потому что именно Черномырдин был инициатором приглашения Чубайса в правительство первым вице-премьером. Он трижды об этом просил Ельцина, который не хотел Чубайса отпускать из администрации. Черномырдину нужен был сильный организатор, изнутри знающий всю работу правительства, который возглавит весь экономический блок. В конце концов, Ельцин неохотно согласился отдать Чубайса в правительство.
- «Но Чубайс не отчаивался - он стал единственным первым вице-премьером при пожилом премьере Черномырдине, что как бы намекало городу и миру на вероятное развитие событий, пусть и с некоторым отставанием от первоначального графика. Однако неприятности только начинались. 11 марта новым руководителем Администрации президента (по настойчивым рекомендациям того же Чубайса и дочери Татьяны) Ельцин назначил Валентина Юмашева. «Плата» Юмашева Чубайсу не заставила себя ждать.
- Великолепная логика. То есть два абзаца назад я лоббировал Чубайса, «пытался» сделать из него премьера, а теперь, непонятно с какой стати, решил ему просто насолить.
- А насолил вот как: «Первой же инициативой «мозгового треста» при новом руководителе администрации (в составе самого Юмашева, Татьяны Дьяченко, Бориса Березовского) стало привлечение в правительство Бориса Немцова».
- На самом деле инициатором приглашения Немцова на пост первого вице-премьера был Чубайс. Чубайсу Немцов был нужен, чтобы уже вдвоем поддавливать Виктора Степановича на необходимые реформы. Он понимал, что одному ему с ним не справиться. Черномырдин, понимая все это, не был в восторге от этой идеи, но согласился, потому что ему очень был нужен Чубайс.
- «17 марта амбициозным планам Чубайса был нанесен новый удар - Борис Немцов стал еще одним первым вице-премьером. Кто из двух первых вице- оказался первым первым, секретом не было».
- Конечно, не было. «Первым первым» был Чубайс. В этом ни Черномырдин, ни любой другой член правительства ни секунды не сомневались).
- «Президентские планы Чубайса таяли в дымке бесконечности» - заключает Илларионов.
- Ага. Таяло то, чего никогда не существовало.
- Президентские амбиции Чубайса заставили Ельцина (с подсказками от В.Юмашева-Т.Дьяченко-Б.Березовского) активизировать проект «преемник Немцов». От публичных подбадриваний преемника надо было уже переходить к практическим действиям. Базовый план, разработанный в администрации по продвижению Б.Немцова в 1997-2000 гг., мало чем отличался от проекта, фактически реализованного по отношению к Д.Медведеву в 2005-2008 г.
- Не вижу ничего общего. Путин выдвинул двух первых вице-премьеров, Иванова и Медведева, которые до последнего не знали, кто из них будет кандидатом в президенты.
- «Но не прошло и года, как проект «преемник Немцов» рухнул. Развязная манера общения и мало скрываемый образ поведения молодого бонвивана в Москве не добавили ему сторонников. Неудачные популистские проекты вроде пересаживания на отечественные автомобили заставили подозревать лоббирование в интересах нижегородского «ГАЗа». Наотрез отказав Б.Березовскому в его притязаниях на «Газпром», Немцов создал себе серьезного политического противника. Ситуация еще более усугубилась, когда первый вице-премьер вступил в прямую конфронтацию с Т.Дьяченко и В.Юмашевым.
- Никакой конфронтации не было. Если было нужно, я встречался с ним и обсуждал текущие проблемы либо в Белом доме, либо в Кремле. И для меня и для Татьяны успех команды молодых реформаторов был важен, потому что это был личный проект Ельцина и он до последнего поддерживал Чубайса и Немцова.
- Далее Илларионов цитирует Немцова, который рассказывает, как осенью 1997 года он пришел вместе с Чубайсом к Ельцину, чтобы уговорить его отправить в отставку Березовского: «На входе нас встретили Таня (Дьяченко) с Валей (Юмашевым). Говорят нам: «Вы делаете самую большую ошибку в своей жизни». Мы в ответ: «Давайте, вы своим делом занимайтесь, а мы - своим».
- Татьяны там не было. Немцова с Чубайсом я не встречал у входа, я вместе с ними сидел в кабинете Ельцина и говорил на этой встрече президенту, что считаю это ошибкой. Боря не точно цитирует наш разговор. Когда мы вышли на улицу, действительно, я сказал, что вы, ребята, сейчас сделали фатальную ошибку. Вот сейчас пойдет настоящая атака на вас, до этого были только цветочки. Почему я был именно в этот момент против отставки Березовского? Потому что понимал, пока он внутри власти, он все-таки ограничивает себя в этой информационной войне против Немцова и Чубайса. После отставки у него будут полностью развязаны руки. И через два дня ровно это и произошло. Минкин сбросил информацию о гонорарах Чубайса и молодых реформаторов, начался книжный скандал, который окончился отставкой правительства Черномырдина. У Березовского, оказывается, этот вброс про гонорары был подготовлен уже давно, но он его не выпускал до этого момента.
- Илларионов продолжает выстраивать хронологию проекта «Немцов - преемник»: «Еще более разрушительным по политическим последствиям, пишет он, оказался союз Немцова с Чубайсом, в особенности при приватизации «Связьинвеста».
- Илларионов, как всегда, все перепутал. Сначала был Связьинвест, конфликт Гусинского-Березовского с Чубайсом и Немцовым, потом отставка Березовского и потом книжный скандал.
- «Незнакомый с московскими нравами провинциал из Нижнего полагал, что продажа будет проведена по честным правилам, в то время как Чубайс втайне от Немцова договорился с Потаниным».
- Чубайс в тайне от Немцова не договаривался с Потаниным, это может подтвердить Потанин, который, кстати, считает историю со Связьинвестом трагической ошибкой. Надеюсь, когда-нибудь Потанин опубликует свои воспоминания по этому поводу.
- «Оскорбленный обманом В.Гусинский начал против «молодых реформаторов» кампанию на уничтожение, поддержанную Б.Березовским, Т.Дьяченко и В.Юмашевым».
- Ни я, ни Татьяна не поддерживали Гусинского и Березовского, потому что их кампания против «молодых реформаторов» наносила колоссальный политический ущерб Ельцину.
- Илларионов констатирует: «Развернулась Великая олигархическая война 1997 года, закончившаяся полным разгромом «молодых реформаторов». И цитирует Глеба Павлоского: «Весной 1998 года ведущий самой популярной тогда в стране политической телепрограммы [Е.Киселев. - А.И.] торжественно заявил в эфире, что такого кандидата в президенты, как Немцов, больше нет! И он был прав, рейтинг Немцова упал впятеро». И далее: «Увольнение Ельциным членов «союза писателей», а затем и торопливая в паре с министром внутренних дел А.Куликовым отставка Чубайса (для избежания последним уголовной ответственности за коррупцию)…
- То есть, когда Чубайса защищает его должность первого вице-премьера, он уязвим и его могут вот-вот привлечь за коррупцию. А когда он превращается в частное лицо, он уже становится неприкосновенным. Прекрасная логика!
- «… прикрытая увольнением всего правительства Черномырдина…»
- Это тоже замечательная идея - чтобы уволить Чубайса и защитить его от преследования за коррупцию, надо снести все правительство. А почему одного Чубайса нельзя было уволить?
- «… поставила точку в проекте «преемник Немцов» - завершает очередную главку своего повествования Илларионов и приступает к следующей - под названием «Проект «преемник Кириенко».
- Ельцин никогда не рассматривал Кириенко кандидатом в президенты. Для него это был технический премьер, который возьмет на себя продолжение реформ. Ельцин внутренне принял решение заменить Черномырдина примерно в феврале 98-го года. До марта он размышлял над тем, кто будет премьером. В конце концов, остановился на Кириенко. Поэтому, увольняя Черномырдина в марте, он прекрасно знал, что его заменит Кириенко. Но на президента он его не рассматривал. И в мыслях не было. Так что дальше эту главу можно не читать.
- Но тут Илларионов утверждает, что, почуяв со стороны Кириенко опасность, продолжающий метить в премьеры и в президенты Чубайс стал строить против него козни. Именно Чубайс, взяв в союзники руководство Центрального банка во главе с С.Дубининым и С.Алексашенко, отрезал Кириенко от внешних и внутренних заимствований, что привело к дефолту и поставило крест на карьере Кириенко.
- Так и пишет?
- Ну да, целая глава на эту тему.
- Бред. Кириенко сам уговорил Чубайса стать спецпредставителем в МВФ. Каждый свой шаг в переговорах с МВФ Чубайс согласовывал с Кириенко и финансовым блоком правительства.
- «Судя по всему, это была очередная попытка «железного Толика» попасть в премьеры».
- Господи, ну сколько можно об одном и том же. Чубайс прекрасно знал, что у него нет никаких шансов стать премьером, потому что эту должность утверждает Дума. А она была красной, большинство было у коммунистов и аграриев. Поэтому у Чубайса никогда никаких попыток, ни раньше, ни позже, стать премьером не было.
- Следующая глава - « Проект «преемник Черномырдин». Начинается так: «Ко времени августовского дефолта Ельцин осознал, что, поддавшись на уговоры Чубайса и Юмашева уволить Черномырдина в марте 1998 года, он совершил серьезнейшую ошибку».
ОКОНЧАНИЕ