книги за ноябрь
Charles Stross, Halting State
Хорошая фантастика для гиков. 2017-й год. Шотландия отделилась от Англии и стала страной, Эдинбург - столица, в нем происходит действие. Хорошо продуманные идеи "ближнего будущего"; например, убедительно описаны "очки", которые носят все и которые проецируют на поле зрения нужные данные из нескольких основных виртуальных миров. В 2017-м этого еще не будет, но вполне возможный путь развития. Сюжет крутится вокруг расследования грабежа виртуального банка в сетевой ролевой игре. Читается живо и интересно. Определенная картонность персонажей.
Станислав Лем, Звездные дневники Ийона Тихого
Станислав Лем, Воспоминания Ийона Тихого. Пьесы про Тарантогу.
Станислав Лем, Сказки роботов
Станислав Лем, Кибериада
В рамках перечитывания всего Лема. Любопытно - я думал, что мне будет куда интереснее перечитывать Иона Тихого и Трурля с Клапауцием, чем большинство романов, но оказалось наоборот. И "зведные дневники", и "Кибериада" включают в себя немало относительно скучных - и одновременно длинных - дидактических рассказов или мини-повестей. Я не знаю, насколько это хорошая аналогия, но попробую все равно: это как если бы в одной книге были намешаны главы из "Понедельник начинается в субботу" и "Сказки о тройке" (которую я не люблю и нахожу скучной, муторной и дидактичной). Например, разнообразные астро-теологические изыскания Лема я просто-таки с трудом дочитывал, а их немало как и у Иона Тихого, так и в Кибериаде. Зато вспомнил любимые путешествия Тихого и Трурля с Клапауцием, а также с удовольствием прочитал "Сказки роботов", которые почти совсем не помнил (по-моему, в моем любимом толстом сборнике Лема в детстве была только "Кибериада", а их не было). Сепульки.
В "Кибериаде" есть одна из моих самых любимых фраз вообще всех времен и народов - "Это мы, опилки"; если она вам ничего не говорит, читайте "Путешествие второе, или Какую услугу оказали Трурль и Клапауций царю Жестокусу".
Ian Banks, Feersum Endjinn
Отличная фантастика. Отдельный роман, не часть его цикла "про Культуру". Много интересных идей соединены друг с другом так, что все целое выглядит логичным и законченным. Повествование прыгает между несколькими основными персонажами, которым удается заинтересовать читателя и заставить его им сочувствовать. Один из них к тому же ребенок, пишущий по-английски с ненормально вывихнутым правописанием, которое иногда заставляет задуматься о том, что же именно написано - но хотя, казалось бы, оно должно сильно раздражать, почему-то скорее нравится. Рекомендую.
Thomas Bernhard, The Loser
Очень странная книга, совершенно месмеризовавшая мена. Главный герой, уединенный мизантроп, когда-то, тридцать лет назад, учился музыке у самого Горовица вместе с еще одним приятелем и молодым Гленном Гульдом. Гленну Гульду эта учеба помогла стать самым знаменитым пианистом в мире, и по мнению рассказчика непревзойденным гением, а рассказчик и его приятель бросили занятия музыкой, потому что в Гульде увидели то, чего никогда сами не добьются. И вот прошло тридцать лет, Гульд умер, приятель рассказчика покончил жизнь самоубийством, рассказчик после похорон приятеля едет посмотреть на его уединенную усадьбу, и сидит в гостинице неподалеку. Весь роман состоит из описания его мыслей и воспоминаний на протяжении примерно нескольких часов, которые он проводит в гостинице; в этих мыслях он снова и снова возвращается к событиям тридцатилетней давности, пересказывает их, потом прыгает на свою жизнь, потом на жизнь приятеля, потом на жизнь Гульда, потом опять на прошлое, и так далее и так далее и так далее - сумбурно, невероятно депрессивно, захватывает так, что книгу в сторону не отложить.
Dorothy L. Sayers, Whose Body?
Первый из серии детективных романов про лорда Питера Уимзи, занимающегося раскрытием преступлений в качестве хобби. Несмотря на то, что главный персонаж - лорд, не стоит сразу впадать в рефлекторное викторианство, это четко узнаваемые 20-е годы. Я знал Сэйерс до сих пор как переводчицу русской литературы на английский; оказалось, однако, что она с русского языка и не переводила вовсе (ее главный перевод - "Божественной комедии" Данте) - не знаю, что у меня в голове спуталось и когда. Роман хороший; немножко очевидна разгадка, но маньеризмы и юмор главного героя отвлекают от этой очевидности.
Туве Янссон, Муми-папа и море
Туве Янссон, В конце ноября
Дочитал канонический цикл про Муми-троллей, который начал в сентябре. В записях за предыдущие месяцы мне в комментариях несколько раз писали о том, что эти две последние книги сильно отличаются по тону от остальных, более "для взрослых" - и некоторым больше нравятся. Я согласен с тем, что они отличаются и что более "для взрослых".
Муми-папа и море, увы, показалась слишком сбивчивой и затянутой; несмотря на несколько прекрасных сцен и фраз, впечатление было такое, что автор не очень понимает, как сказать то, что она хочет сказать, и мечется из стороны в сторону. Муми-папа и муми-мама, впрочем, очень хороши в этой книге.
В конце ноября - ответ Янссон беккетовскому "Ожидая Годо" - хорошая меланхоличная зарисовка, в которой тоже, увы, середина немного провисает.
Все-таки из всего цикла "Шляпа волшебника" мне нравится больше всех, думаю.
Paul Saunger, Space Between Words: The Origins Of Silent Reading
О истории пробелов между словами и чтения про себя. См. подробный отзыв.
Akutagawa Ryunosuke, Rashomon and Seventeen Other Stories
Новые переводы (переводчик Jay Rubin) 18 рассказов Акутагавы, включая такие знаменитые, как "Нос", "Ворота Расёмон", "В чаще" - и многие другие. Хорошие комментарии - и совершенно безумное длинное предисловие Мураками, в котором зубодробительные банальности о том, как А. принес свою жизнь в дар своему гению и не мог не покончить самоубийством, сменяются длинными уверениями читателя в том, что М. совсем не похож на А., и жизнь у него другая, и стиль другой, и темы другие. Из рассказов мне понравились, например, как хорошо знакомый "В чаще", так и незнакомый до сих пор "Рассказ о том, как отвалилась голова". По-русски эти и другие рассказы есть, например, у Мошкова. Некстати, если вы не видели фильм "Расёмон" Куросавы, сделайте себе одолжение и посмотрите как можно быстрее.
Хорошая фантастика для гиков. 2017-й год. Шотландия отделилась от Англии и стала страной, Эдинбург - столица, в нем происходит действие. Хорошо продуманные идеи "ближнего будущего"; например, убедительно описаны "очки", которые носят все и которые проецируют на поле зрения нужные данные из нескольких основных виртуальных миров. В 2017-м этого еще не будет, но вполне возможный путь развития. Сюжет крутится вокруг расследования грабежа виртуального банка в сетевой ролевой игре. Читается живо и интересно. Определенная картонность персонажей.
Станислав Лем, Звездные дневники Ийона Тихого
Станислав Лем, Воспоминания Ийона Тихого. Пьесы про Тарантогу.
Станислав Лем, Сказки роботов
Станислав Лем, Кибериада
В рамках перечитывания всего Лема. Любопытно - я думал, что мне будет куда интереснее перечитывать Иона Тихого и Трурля с Клапауцием, чем большинство романов, но оказалось наоборот. И "зведные дневники", и "Кибериада" включают в себя немало относительно скучных - и одновременно длинных - дидактических рассказов или мини-повестей. Я не знаю, насколько это хорошая аналогия, но попробую все равно: это как если бы в одной книге были намешаны главы из "Понедельник начинается в субботу" и "Сказки о тройке" (которую я не люблю и нахожу скучной, муторной и дидактичной). Например, разнообразные астро-теологические изыскания Лема я просто-таки с трудом дочитывал, а их немало как и у Иона Тихого, так и в Кибериаде. Зато вспомнил любимые путешествия Тихого и Трурля с Клапауцием, а также с удовольствием прочитал "Сказки роботов", которые почти совсем не помнил (по-моему, в моем любимом толстом сборнике Лема в детстве была только "Кибериада", а их не было). Сепульки.
В "Кибериаде" есть одна из моих самых любимых фраз вообще всех времен и народов - "Это мы, опилки"; если она вам ничего не говорит, читайте "Путешествие второе, или Какую услугу оказали Трурль и Клапауций царю Жестокусу".
Ian Banks, Feersum Endjinn
Отличная фантастика. Отдельный роман, не часть его цикла "про Культуру". Много интересных идей соединены друг с другом так, что все целое выглядит логичным и законченным. Повествование прыгает между несколькими основными персонажами, которым удается заинтересовать читателя и заставить его им сочувствовать. Один из них к тому же ребенок, пишущий по-английски с ненормально вывихнутым правописанием, которое иногда заставляет задуматься о том, что же именно написано - но хотя, казалось бы, оно должно сильно раздражать, почему-то скорее нравится. Рекомендую.
Thomas Bernhard, The Loser
Очень странная книга, совершенно месмеризовавшая мена. Главный герой, уединенный мизантроп, когда-то, тридцать лет назад, учился музыке у самого Горовица вместе с еще одним приятелем и молодым Гленном Гульдом. Гленну Гульду эта учеба помогла стать самым знаменитым пианистом в мире, и по мнению рассказчика непревзойденным гением, а рассказчик и его приятель бросили занятия музыкой, потому что в Гульде увидели то, чего никогда сами не добьются. И вот прошло тридцать лет, Гульд умер, приятель рассказчика покончил жизнь самоубийством, рассказчик после похорон приятеля едет посмотреть на его уединенную усадьбу, и сидит в гостинице неподалеку. Весь роман состоит из описания его мыслей и воспоминаний на протяжении примерно нескольких часов, которые он проводит в гостинице; в этих мыслях он снова и снова возвращается к событиям тридцатилетней давности, пересказывает их, потом прыгает на свою жизнь, потом на жизнь приятеля, потом на жизнь Гульда, потом опять на прошлое, и так далее и так далее и так далее - сумбурно, невероятно депрессивно, захватывает так, что книгу в сторону не отложить.
Dorothy L. Sayers, Whose Body?
Первый из серии детективных романов про лорда Питера Уимзи, занимающегося раскрытием преступлений в качестве хобби. Несмотря на то, что главный персонаж - лорд, не стоит сразу впадать в рефлекторное викторианство, это четко узнаваемые 20-е годы. Я знал Сэйерс до сих пор как переводчицу русской литературы на английский; оказалось, однако, что она с русского языка и не переводила вовсе (ее главный перевод - "Божественной комедии" Данте) - не знаю, что у меня в голове спуталось и когда. Роман хороший; немножко очевидна разгадка, но маньеризмы и юмор главного героя отвлекают от этой очевидности.
Туве Янссон, Муми-папа и море
Туве Янссон, В конце ноября
Дочитал канонический цикл про Муми-троллей, который начал в сентябре. В записях за предыдущие месяцы мне в комментариях несколько раз писали о том, что эти две последние книги сильно отличаются по тону от остальных, более "для взрослых" - и некоторым больше нравятся. Я согласен с тем, что они отличаются и что более "для взрослых".
Муми-папа и море, увы, показалась слишком сбивчивой и затянутой; несмотря на несколько прекрасных сцен и фраз, впечатление было такое, что автор не очень понимает, как сказать то, что она хочет сказать, и мечется из стороны в сторону. Муми-папа и муми-мама, впрочем, очень хороши в этой книге.
В конце ноября - ответ Янссон беккетовскому "Ожидая Годо" - хорошая меланхоличная зарисовка, в которой тоже, увы, середина немного провисает.
Все-таки из всего цикла "Шляпа волшебника" мне нравится больше всех, думаю.
Paul Saunger, Space Between Words: The Origins Of Silent Reading
О истории пробелов между словами и чтения про себя. См. подробный отзыв.
Akutagawa Ryunosuke, Rashomon and Seventeen Other Stories
Новые переводы (переводчик Jay Rubin) 18 рассказов Акутагавы, включая такие знаменитые, как "Нос", "Ворота Расёмон", "В чаще" - и многие другие. Хорошие комментарии - и совершенно безумное длинное предисловие Мураками, в котором зубодробительные банальности о том, как А. принес свою жизнь в дар своему гению и не мог не покончить самоубийством, сменяются длинными уверениями читателя в том, что М. совсем не похож на А., и жизнь у него другая, и стиль другой, и темы другие. Из рассказов мне понравились, например, как хорошо знакомый "В чаще", так и незнакомый до сих пор "Рассказ о том, как отвалилась голова". По-русски эти и другие рассказы есть, например, у Мошкова. Некстати, если вы не видели фильм "Расёмон" Куросавы, сделайте себе одолжение и посмотрите как можно быстрее.