Секс, кекс и Рижский бальзам. Часть первая: кекс
- Значит, ты не поедешь со мной в Бельгию, как не поехал в Голландию, так?
- Хмммм, ну да, я там уже был, я туда больше не хочу.
- Но ведь мы уже столько времени не виделись!
- Ну и что, ты же все равно приедешь ко мне.
- А вот тут ты не прав... Я... больше... не... приеду... Ты сам сделал свой выбор. Прощай.
- Ну, что ж... Пока.
Блондинка ходила по квартире с тряпкой в руках, тщательно протирая всё, что ей попадалось под руку: книги, тетрадки, ручки, фигурки животных, подаренных на Новый Год, две старые, уже наполовину истлевшие свечки, открытки, фотографии с соревнований по танцам, кубки и медали. Она уже собиралась убрать все эти награды в шкаф, но тут на пол откуда-то выпало уже выцветшее приглашение на танцевальный форум. Блондинка задумчиво смотрела на него и не могла решиться отправить этот кусочек бумаги в мусорное ведро. Хотя она уже давно не надевала свои атласные, телесного цвета, босоножки, на которые три года назад была потрачена кругленькая сумма. Хотя платье, из-за которого она почти поссорилась с лучшей подругой в магазине, все так же висело в шкафу в чехле. Хотя на паркете в последний раз она появлялась год назад, да и то в качестве зрителя. Они чувствовала, будто кто-то нашептывал ей на ухо: "Давай, позвони им! Они тебя еще помнят...".
Три дня спустя Блондинка уже садилась в автобус, который должен был отвести ее в когда-то такую близкую, но уже такую далекую, особенно после введения евро, Латвию. С собой она взяла только любимые туфли и то самое платье, с твердых намерением обязательно его надеть в первый же день. С погодой ей, как всегда повезло: как только она вышла из метро, на улице начался проливной дождь, а зонт при попытке его открыть, развалился на части. Прыгая через лужи, как горная лань по камням, Блондинка не без труда нашла ярко-желтый автобус с синей надписью на правом борту "Москва - Рига". Неулыбчивый водитель, одетый в форменную флисовую жилетку, с непроницаемым лицом проверил документы Блондинки, дважды сверился со списком пассажиров и, наконец, тяжело вздохнув, сказал: "Двадцать шесть". Что это было за магическое число, Блондинка не представляла, поэтому на всякий случай спросила: "Простите, а что это, двадцать шесть? У меня десятое место". Водитель удивленно приподнял брови, затем снова нахмурился и пробубнил: "Я сказал "Добро пожаловать", "Добро пожаловать" сказал я."
В салоне было еще немноголюдно: в Москве мало кто приезжает заранее, ведь все ждут последней минутки перед отправлением, чтобы пощекотать себе и своим родным нервы. Соседи Блондинки, на первый, а, впрочем, и на второй взгляд, внушали доверие и произвели на нее глубоко положительное впечатление. На каждом кресле лежал коричневый в белую клетку ужасно колючий и линяющий, вне зависимости от сезона, плед и маленькая подушечка, которая когда-то была окрашена в красный цвет; впрочем, на кресле у Блондинки не было ни пледа, ни подушки, ни обивки. Нет, обивка у кресла, конечно же была, но она от времени так прохудилась, что обилие торчащего из дыр поролона создавали ощущение, будто ее, то есть обивки, и вовсе нет. Зато на кресле #10 лежал маленький шоколадный кекс, с маленькой запиской, прикрепленной к упаковке: "Комплимент от нашей компании, примите наши извинения за доставленные неудобства".