История одного изнасилования
Изучая историю былых веков, так и хочется поругать наших - или чужих - предков. Жестокие были люди, угнетали друг друга, почем зря, над женщинами, гады, измывались. Но это не тот случай. Наоборот, начинаешь задумываться, далеко ли мы ушли от англичан 18 века. Похоже, что не очень.
Апдейт - пост каким-то образом попал в топ, и сразу же набежали толпы ботов. Такая тема, увы, будоражит их сексуальные фантазии. Так что комменты от не-френдов пока что скринятся. Завтра расскриню и отвечу всем нормальным людям.
На первой гравюре в серии «Карьера проститутки» Хогарта наивная провинциалка Молл Хэкэбаут встречает сводню Матушку Нидхэм, которая неминуемо вовлечет ее в сети порока. Но обратите внимание на мужчин справа. Того, что угодливо изогнулся, зовут Джон Гурлей, еще один известный сводник, а грузный джентльмен в парике - это никто иной, как полковник Чартерис. Видите, как он распустил губы при виде девушки? Сразу ясно, что злодей.
Гравюра "Карьера проститутки"
«Ньюгейтский календарь» дает ему следующую характеристику: «При жизни Чартериса его имя наводило ужас на невинных девиц, так пусть же его судьба и разоблачение его злодейств послужит предупреждением от козней распутников, особенно тех, коих слепая ветреница Фортуна незаслуженно осыпала благами». Окажись Чартерис злодеем в романе, автора обвинили бы в однобокости. Ведь не бывает же так, чтобы персонаж был омерзительным от и до, без единого проблеска совести. Впрочем, возможно проблески совести у него тоже наблюдались, но современникам почему-то не запомнились.
Как и подобает истинному негодяю, Фрэнсис Чартерис был выходцем из семьи аристократов. Он появился на свет в 1675 году в Шотландии. В родных пенатах Фрэнсису не сиделось, и он поступил на службу в армию, где дослужился до чина корнета в драгунском полку. К защите родины Чартерис относился с прохладцей, зато ему нравилось выуживать деньги из карманов однополчан. В армии он приобщился к картам и весьма преуспел в шулерстве. Обобрав товарища до нитки, Чартерис проявлял милосердие и давал ему ссуду под проценты. Таким образом, окружающие оказывались у него в долгу, и вместо стратегии и тактики думали о том, как бы расплатиться. Наконец, несколько офицеров пожаловались главнокомандующему герцогу Мальборо, который без проволочек взял Чартериса под арест и созвал военно-полевой суд. Дабы уважить его национальное самосознание, половину офицеров в суде составили шотландцы. Они соплеменника тоже не пожалели. Чартерису было приказано покинуть полк, предварительно вернув всем жертвам неправедно нажитые деньги. Однополчане ликовали, когда шпагу Чартериса сломали с треском, после чего шулера прогнали из полка под бой барабанов. Произошло это близ Брюсселя.
Позорное изгнание не расстроило Чартериса. Наоборот, подстегнуло воображение. Возможности открывались безбрежные, но для начала следовало избавиться от панталон. Бросив штаны в ближайшей канаве, Чартерис замотался в плащ и, в одних сапогах, заявился в таверну. Трактирщик был рад молодому офицеру, как следует угостил его и разместил в уютной спаленке. В благодарность за это Чартерис разбил окно. А поутру поднял крик - кто-то украл его штаны! Да если б только штаны, там ведь по карманам столько всего было распихано. И бриллиантовое кольцо (одна штука), и часы золотые фамильные, и деньги в больших количествах. Не иначе как взломщик потрудился - вон, и окно разбито! А хозяин, конечно, с разбойником в сговоре, такое сплошь и рядом происходит. Не догадываясь, что имеет дело с разжалованным офицером, трактирщик так испугался суда и следствия, что согласился уплатить назначенную сумму.
Пространствовав по Голландии, авантюрист вернулся домой, где снова приобрел офицерский патент, заделался кавалеристом и, в конце концов, получил чин полковника. Шулерскую деятельность он не забросил, но любовно полировал свои навыки, обыгрывая все новых простаков. Казалось бы, легкий заработок сразу утечет сквозь пальцы, но Чартерис оказался отличным предпринимателем - вкладывал деньги в недвижимость и одалживал под проценты, а на вырученный капитал приобретал земли в Англии и Шотландии.
Когда стало ясно, что на безбедную жизнь ему хватит, Чартерис перебрался в Лондон и купил дом на фешенебельной Джордж-стрит, неподалеку от Ганновер-сквер, где селились английские аристократы. Лондонцы считали дом Чартериса капищем порока. Помимо азартных игр, полковник предавался распутству. И хотя проституток в георгианском Лондоне было видимо-невидимо, он предпочитал девушек почище. Следуя его указаниям, сводни искали для него девственниц по всей столице и пригородам, предлагая им работу служанки в доме богатого господина. На поверку работа оказывалась, в основном, горизонтальной. Нельзя сказать, что все девушки, оказавшиеся в сетях Чартериса, были столь уж простодушны. Наверняка многие догадывались, что кроется за этим предложением, и, потеряв невинность, предпочитали и дальше служить щедрому, хотя и грубому хозяину. Что здесь отдаваться, что в подворотне - другой работы все равно нет. А тут хоть сифилис не подцепишь.
Но так думали не все. Как и в любом правильном романе, злодей рано или поздно должен был столкнуться с истинной добродетелью. Но что из этого получилось - уже другой разговор.
Падение полковника Чартериса началось октябрьским утром 1729 года, когда сводня Матушка Нидхем, прогуливаясь по улице, заметила на крыльце одинокую девушку. Звали ее Энн Бонд. Совсем недавно она по болезни оставила службу, но уже успела выздороветь и подумывала о том, чтобы найти новых хозяев. Матушка Нидхэм пообещала помочь бедняжке. Как же, знает она одного джентльмена, которому как раз требуется горничная. Как его зовут? Полковник Харви. Очень уважаемый господин. Очень почтенный.
Умудренная опытом, Матушка Нидхэм не стала называть настоящее имя клиента. При всяком упоминании Чартериса девицы бледнели и бросались наутек. Поверив в обман, Энн Бонд пошла за ней в том самый нехороший дом на Джордж-стрит.
Чартерис ласково встретил новую служанку и нанял ее за пять фунтов в год (к слову, проститутка среднего звена могла заработать эти деньги за пару недель). Кроме того, он сразу же дал ей денег, чтобы она выкупила одежду, которую заложила во время болезни. То был излюбленный трюк содержательниц борделя. Новой девушке покупали красивое платье, при этом взяв с нее расписку о получении нескольких фунтов. Если бы она попыталась покинуть бордель, ей пригрозили бы долговой тюрьмой. Чартерис тоже решил приручить новую служанку, хотя особую строптивость она не выказывала. Скорее уж упрямое целомудрие. Ничего, и не таких укрощают.
С первого же дня Чартерис начал предлагать Энн и другие подарки - сначала лен на белье, затем красивые обновки, перламутровую табакерку, наконец, посулил ей годовое содержание и даже домик. Сообразительность у Энн включилась почти сразу. Понятно, за какие услуги платят так щедро. Она наотрез отказывалась от подарков. Тогда Чартерис передал Энн через экономку, что ему нездоровится, поэтому горничная должна провести ночь в его спальне на тот случай, если ему что-то понадобится. В его просьбе не было ничего особенно странного. В первой половине 18 столетия, как и в прежние века, слуги нередко спали на складных койках в спальне хозяев, а плотные занавески на хозяйской кровати создавали хоть какое-то подобие частной жизни. Но Энн этот приказ показался зловещим. Тем не менее, она послушно провела несколько ночей в его спальне, каждое утро вздыхая от облегчения - кажется, обошлось. На пятую ночь она застала его в постели с другой горничной и решила, что хозяин выздоровел, так что ее присутствие ему больше не требуется.
К этому времени она уже узнала настоящее имя полковника и попросила у экономки расчет. Но не тут-то было. В наши дни злодей-работодатель забрал бы у нее паспорт, а в те времена он всего лишь пригрозил ей пистолетом и велел слугам запирать все двери, чтобы Энн не смогла покинуть дом. Последние дни октября и начало ноября Энн провела в положении пленницы.
10 ноября ее изнасиловали.
В 7 утра слуга сообщил Энн, что хозяин приказал ей развести огонь в его спальне. Что ж, разжигать огонь и чистить камины - одна из главных обязанностей служанки. Но пока Энн нагибалась к камину, Чартерис запер дверь в спальню, после чего повалил девушку на диван и, заткнув ей рот своим ночным колпаком, изнасиловал.
Когда все закончилось, Энн никак не могла успокоиться. Ни посулы, ни угрозы на нее не действовали. Рыдая, она повторяла, что расскажет о таком оскорблении. Тогда разъяренный Чартерис схватил хлыст и отхлестал девушку по плечам и голове, после чего вытолкнул ее из спальни, и, позвав слугу, обвинил Энн в краже 20 гиней. Несколько минут спустя Энн оказалась на улице.
Кое-как собравшись с силами, она поплелась к своей знакомой, миссис Парсон, которая ужаснулась ее состоянию и посоветовала заявить о нападении и попытке изнасилования. Интересно, что миссис Парсон назвала произошедшее попыткой. Видимо, сам факт изнасилования плохо укладывался у нее в голове. Однако большое жюри, решавшее, предавать ли обвиняемого суду, называло вещи своими именами.
Освидетельствования Энн и ее показаний хватило, чтобы обвинить Чартериса в изнасиловании. Под радостные крики толпы, его в цепях препроводили в Ньюгейт. Это его, конечно, обескуражило, хотя нельзя сказать, что условия в Ньюгейте были такими уж тяжкими. Были бы деньги, а комфорт найдется. Чартерис заплатил за то, чтобы тяжелые кандалы сменили на легкие, а также за отдельную камеру и разрешение пользоваться услугами камердинера. Грядущий процесс он поджидал с усмешкой. Ведь в его защиту готовились выступить столько свидетелей.
Карикатура на Чартериса - он присутствует на суде со связанными пальцами, под портретом сатирическое стихотворение. В суде Олд Бейли существовала практика связывать подсудимым большие пальцы в рассчете, что дискомфорт вынудит их поскорее сделать признание. Не знаю, связывали ли Чартерису пальцы на самом деле, или это мечты художника.
На суде, состоявшемся в феврале 1730, Энн Бонд узнала о себе много нового (это, впрочем, касается и современных жертв изнасилования). На стороне защиты выступил и слуга, который позвал Энн в спальню к Чартерису, и экономка, и шорник, по чистой случайности заглянувший в дом, и еще множество праздношатающихся свидетелей. Все как один, они утверждали, что Энн буквально не вылезала из постели полковника, этакая шлюха, а потом еще и 20 гиней прикарманила, вот ведь дрянь. А теперь шантажирует джентльмена, гадина. В зависимости от масштабов воображения, они добавляли пикантные детали. Правоту Энн Бонд могла подтвердить только миссис Парсонс, видевшая, в каком та была состоянии, да еще бывшие хозяева, хвалившие ее за трудолюбие и скромность. И разве может простая девушка тягаться с богатым развратником? Кто поверит в ее лепет? Понятно, что дело ей не выиграть.
Но Энн его выиграла!
Выслушав всех свидетелей, присяжные посовещались и признали Чартериса виновным в изнасиловании Энн Бонд. Наказание - смерть на виселице. Потрясенного Чартериса увезли обратно в Ньюгейт, опять же под всеобщее ликование.
Тут бы и сказке конец - злодей посрамлен, добродетель торжествует. Но жизнь такая жизнь. И хотя у Чартериса сразу же были конфискованы земли, у него сохранились неплохие связи. Когда-то давно, в промежутке между загулами, он успел вступить в законный брак, подаривший ему дочь. В 1720 году мисс Чартерис вышла замуж за графа Вемисса, персонажа довольно-таки мутного. Непонятно, опасался ли он краха репутации, который последовал бы за казнью тестя, или же, наоборот, распутничал заодно с Чартерисом и боялся потерять ценного собутыльника. Так или иначе, Вемисс пустил в ход все знакомства, дернул за все ниточки, раздавал взятки направо и налево, пока не заручился поддержкой Тайного совета. По рекомендации своих почтеннейших советников, король Георг II помиловал Чартериса, правда, настояв на том, чтобы тот выплатил денежную компенсацию Энн Бонд.
Насильник вышел на свободу. Более того, ему даже удалось вернуть конфискованные земли. Однако процесс изрядно потрепал ему нервы, и два года спустя Фрэнсис Чартерис скончался в Шотландии. Ни у кого не нашлось ласкового слова, чтобы его помянуть.
Вскоре после суда Энн Бонд вышла замуж за трактирщика. Супруги подумывали о том, чтобы намалевать голову Чартериса на своей вывеске, но, видимо, не решились. Не к добру.
А в 1740 году, когда это происшествие все еще было на слуху, Сэмюэл Ричардсон опубликовал роман "Памела", в котором дворянин так домогался своей служанки, что посадил ее под замок, но под конец расчувствовался и предложил ей честный брак. Хэппи-энд - отличное средство от житейской несправедливости. Жаль только, что у реальных историй он бывает нечасто.
Хозяин читает письмо Памелы
Источники:
Dan Cruickshank, London's Sinful Secret.
Newgate Calendar, http://www.exclassics.com/newgate/ng417.htm
The tryal of Colonel Francis Charteris. For a rape committed on the body of Anne Bond. 1730
Апдейт - пост каким-то образом попал в топ, и сразу же набежали толпы ботов. Такая тема, увы, будоражит их сексуальные фантазии. Так что комменты от не-френдов пока что скринятся. Завтра расскриню и отвечу всем нормальным людям.
На первой гравюре в серии «Карьера проститутки» Хогарта наивная провинциалка Молл Хэкэбаут встречает сводню Матушку Нидхэм, которая неминуемо вовлечет ее в сети порока. Но обратите внимание на мужчин справа. Того, что угодливо изогнулся, зовут Джон Гурлей, еще один известный сводник, а грузный джентльмен в парике - это никто иной, как полковник Чартерис. Видите, как он распустил губы при виде девушки? Сразу ясно, что злодей.
Гравюра "Карьера проститутки"
«Ньюгейтский календарь» дает ему следующую характеристику: «При жизни Чартериса его имя наводило ужас на невинных девиц, так пусть же его судьба и разоблачение его злодейств послужит предупреждением от козней распутников, особенно тех, коих слепая ветреница Фортуна незаслуженно осыпала благами». Окажись Чартерис злодеем в романе, автора обвинили бы в однобокости. Ведь не бывает же так, чтобы персонаж был омерзительным от и до, без единого проблеска совести. Впрочем, возможно проблески совести у него тоже наблюдались, но современникам почему-то не запомнились.
Как и подобает истинному негодяю, Фрэнсис Чартерис был выходцем из семьи аристократов. Он появился на свет в 1675 году в Шотландии. В родных пенатах Фрэнсису не сиделось, и он поступил на службу в армию, где дослужился до чина корнета в драгунском полку. К защите родины Чартерис относился с прохладцей, зато ему нравилось выуживать деньги из карманов однополчан. В армии он приобщился к картам и весьма преуспел в шулерстве. Обобрав товарища до нитки, Чартерис проявлял милосердие и давал ему ссуду под проценты. Таким образом, окружающие оказывались у него в долгу, и вместо стратегии и тактики думали о том, как бы расплатиться. Наконец, несколько офицеров пожаловались главнокомандующему герцогу Мальборо, который без проволочек взял Чартериса под арест и созвал военно-полевой суд. Дабы уважить его национальное самосознание, половину офицеров в суде составили шотландцы. Они соплеменника тоже не пожалели. Чартерису было приказано покинуть полк, предварительно вернув всем жертвам неправедно нажитые деньги. Однополчане ликовали, когда шпагу Чартериса сломали с треском, после чего шулера прогнали из полка под бой барабанов. Произошло это близ Брюсселя.
Позорное изгнание не расстроило Чартериса. Наоборот, подстегнуло воображение. Возможности открывались безбрежные, но для начала следовало избавиться от панталон. Бросив штаны в ближайшей канаве, Чартерис замотался в плащ и, в одних сапогах, заявился в таверну. Трактирщик был рад молодому офицеру, как следует угостил его и разместил в уютной спаленке. В благодарность за это Чартерис разбил окно. А поутру поднял крик - кто-то украл его штаны! Да если б только штаны, там ведь по карманам столько всего было распихано. И бриллиантовое кольцо (одна штука), и часы золотые фамильные, и деньги в больших количествах. Не иначе как взломщик потрудился - вон, и окно разбито! А хозяин, конечно, с разбойником в сговоре, такое сплошь и рядом происходит. Не догадываясь, что имеет дело с разжалованным офицером, трактирщик так испугался суда и следствия, что согласился уплатить назначенную сумму.
Пространствовав по Голландии, авантюрист вернулся домой, где снова приобрел офицерский патент, заделался кавалеристом и, в конце концов, получил чин полковника. Шулерскую деятельность он не забросил, но любовно полировал свои навыки, обыгрывая все новых простаков. Казалось бы, легкий заработок сразу утечет сквозь пальцы, но Чартерис оказался отличным предпринимателем - вкладывал деньги в недвижимость и одалживал под проценты, а на вырученный капитал приобретал земли в Англии и Шотландии.
Когда стало ясно, что на безбедную жизнь ему хватит, Чартерис перебрался в Лондон и купил дом на фешенебельной Джордж-стрит, неподалеку от Ганновер-сквер, где селились английские аристократы. Лондонцы считали дом Чартериса капищем порока. Помимо азартных игр, полковник предавался распутству. И хотя проституток в георгианском Лондоне было видимо-невидимо, он предпочитал девушек почище. Следуя его указаниям, сводни искали для него девственниц по всей столице и пригородам, предлагая им работу служанки в доме богатого господина. На поверку работа оказывалась, в основном, горизонтальной. Нельзя сказать, что все девушки, оказавшиеся в сетях Чартериса, были столь уж простодушны. Наверняка многие догадывались, что кроется за этим предложением, и, потеряв невинность, предпочитали и дальше служить щедрому, хотя и грубому хозяину. Что здесь отдаваться, что в подворотне - другой работы все равно нет. А тут хоть сифилис не подцепишь.
Но так думали не все. Как и в любом правильном романе, злодей рано или поздно должен был столкнуться с истинной добродетелью. Но что из этого получилось - уже другой разговор.
Падение полковника Чартериса началось октябрьским утром 1729 года, когда сводня Матушка Нидхем, прогуливаясь по улице, заметила на крыльце одинокую девушку. Звали ее Энн Бонд. Совсем недавно она по болезни оставила службу, но уже успела выздороветь и подумывала о том, чтобы найти новых хозяев. Матушка Нидхэм пообещала помочь бедняжке. Как же, знает она одного джентльмена, которому как раз требуется горничная. Как его зовут? Полковник Харви. Очень уважаемый господин. Очень почтенный.
Умудренная опытом, Матушка Нидхэм не стала называть настоящее имя клиента. При всяком упоминании Чартериса девицы бледнели и бросались наутек. Поверив в обман, Энн Бонд пошла за ней в том самый нехороший дом на Джордж-стрит.
Чартерис ласково встретил новую служанку и нанял ее за пять фунтов в год (к слову, проститутка среднего звена могла заработать эти деньги за пару недель). Кроме того, он сразу же дал ей денег, чтобы она выкупила одежду, которую заложила во время болезни. То был излюбленный трюк содержательниц борделя. Новой девушке покупали красивое платье, при этом взяв с нее расписку о получении нескольких фунтов. Если бы она попыталась покинуть бордель, ей пригрозили бы долговой тюрьмой. Чартерис тоже решил приручить новую служанку, хотя особую строптивость она не выказывала. Скорее уж упрямое целомудрие. Ничего, и не таких укрощают.
С первого же дня Чартерис начал предлагать Энн и другие подарки - сначала лен на белье, затем красивые обновки, перламутровую табакерку, наконец, посулил ей годовое содержание и даже домик. Сообразительность у Энн включилась почти сразу. Понятно, за какие услуги платят так щедро. Она наотрез отказывалась от подарков. Тогда Чартерис передал Энн через экономку, что ему нездоровится, поэтому горничная должна провести ночь в его спальне на тот случай, если ему что-то понадобится. В его просьбе не было ничего особенно странного. В первой половине 18 столетия, как и в прежние века, слуги нередко спали на складных койках в спальне хозяев, а плотные занавески на хозяйской кровати создавали хоть какое-то подобие частной жизни. Но Энн этот приказ показался зловещим. Тем не менее, она послушно провела несколько ночей в его спальне, каждое утро вздыхая от облегчения - кажется, обошлось. На пятую ночь она застала его в постели с другой горничной и решила, что хозяин выздоровел, так что ее присутствие ему больше не требуется.
К этому времени она уже узнала настоящее имя полковника и попросила у экономки расчет. Но не тут-то было. В наши дни злодей-работодатель забрал бы у нее паспорт, а в те времена он всего лишь пригрозил ей пистолетом и велел слугам запирать все двери, чтобы Энн не смогла покинуть дом. Последние дни октября и начало ноября Энн провела в положении пленницы.
10 ноября ее изнасиловали.
В 7 утра слуга сообщил Энн, что хозяин приказал ей развести огонь в его спальне. Что ж, разжигать огонь и чистить камины - одна из главных обязанностей служанки. Но пока Энн нагибалась к камину, Чартерис запер дверь в спальню, после чего повалил девушку на диван и, заткнув ей рот своим ночным колпаком, изнасиловал.
Когда все закончилось, Энн никак не могла успокоиться. Ни посулы, ни угрозы на нее не действовали. Рыдая, она повторяла, что расскажет о таком оскорблении. Тогда разъяренный Чартерис схватил хлыст и отхлестал девушку по плечам и голове, после чего вытолкнул ее из спальни, и, позвав слугу, обвинил Энн в краже 20 гиней. Несколько минут спустя Энн оказалась на улице.
Кое-как собравшись с силами, она поплелась к своей знакомой, миссис Парсон, которая ужаснулась ее состоянию и посоветовала заявить о нападении и попытке изнасилования. Интересно, что миссис Парсон назвала произошедшее попыткой. Видимо, сам факт изнасилования плохо укладывался у нее в голове. Однако большое жюри, решавшее, предавать ли обвиняемого суду, называло вещи своими именами.
Освидетельствования Энн и ее показаний хватило, чтобы обвинить Чартериса в изнасиловании. Под радостные крики толпы, его в цепях препроводили в Ньюгейт. Это его, конечно, обескуражило, хотя нельзя сказать, что условия в Ньюгейте были такими уж тяжкими. Были бы деньги, а комфорт найдется. Чартерис заплатил за то, чтобы тяжелые кандалы сменили на легкие, а также за отдельную камеру и разрешение пользоваться услугами камердинера. Грядущий процесс он поджидал с усмешкой. Ведь в его защиту готовились выступить столько свидетелей.
Карикатура на Чартериса - он присутствует на суде со связанными пальцами, под портретом сатирическое стихотворение. В суде Олд Бейли существовала практика связывать подсудимым большие пальцы в рассчете, что дискомфорт вынудит их поскорее сделать признание. Не знаю, связывали ли Чартерису пальцы на самом деле, или это мечты художника.
На суде, состоявшемся в феврале 1730, Энн Бонд узнала о себе много нового (это, впрочем, касается и современных жертв изнасилования). На стороне защиты выступил и слуга, который позвал Энн в спальню к Чартерису, и экономка, и шорник, по чистой случайности заглянувший в дом, и еще множество праздношатающихся свидетелей. Все как один, они утверждали, что Энн буквально не вылезала из постели полковника, этакая шлюха, а потом еще и 20 гиней прикарманила, вот ведь дрянь. А теперь шантажирует джентльмена, гадина. В зависимости от масштабов воображения, они добавляли пикантные детали. Правоту Энн Бонд могла подтвердить только миссис Парсонс, видевшая, в каком та была состоянии, да еще бывшие хозяева, хвалившие ее за трудолюбие и скромность. И разве может простая девушка тягаться с богатым развратником? Кто поверит в ее лепет? Понятно, что дело ей не выиграть.
Но Энн его выиграла!
Выслушав всех свидетелей, присяжные посовещались и признали Чартериса виновным в изнасиловании Энн Бонд. Наказание - смерть на виселице. Потрясенного Чартериса увезли обратно в Ньюгейт, опять же под всеобщее ликование.
Тут бы и сказке конец - злодей посрамлен, добродетель торжествует. Но жизнь такая жизнь. И хотя у Чартериса сразу же были конфискованы земли, у него сохранились неплохие связи. Когда-то давно, в промежутке между загулами, он успел вступить в законный брак, подаривший ему дочь. В 1720 году мисс Чартерис вышла замуж за графа Вемисса, персонажа довольно-таки мутного. Непонятно, опасался ли он краха репутации, который последовал бы за казнью тестя, или же, наоборот, распутничал заодно с Чартерисом и боялся потерять ценного собутыльника. Так или иначе, Вемисс пустил в ход все знакомства, дернул за все ниточки, раздавал взятки направо и налево, пока не заручился поддержкой Тайного совета. По рекомендации своих почтеннейших советников, король Георг II помиловал Чартериса, правда, настояв на том, чтобы тот выплатил денежную компенсацию Энн Бонд.
Насильник вышел на свободу. Более того, ему даже удалось вернуть конфискованные земли. Однако процесс изрядно потрепал ему нервы, и два года спустя Фрэнсис Чартерис скончался в Шотландии. Ни у кого не нашлось ласкового слова, чтобы его помянуть.
Вскоре после суда Энн Бонд вышла замуж за трактирщика. Супруги подумывали о том, чтобы намалевать голову Чартериса на своей вывеске, но, видимо, не решились. Не к добру.
А в 1740 году, когда это происшествие все еще было на слуху, Сэмюэл Ричардсон опубликовал роман "Памела", в котором дворянин так домогался своей служанки, что посадил ее под замок, но под конец расчувствовался и предложил ей честный брак. Хэппи-энд - отличное средство от житейской несправедливости. Жаль только, что у реальных историй он бывает нечасто.
Хозяин читает письмо Памелы
Источники:
Dan Cruickshank, London's Sinful Secret.
Newgate Calendar, http://www.exclassics.com/newgate/ng417.htm
The tryal of Colonel Francis Charteris. For a rape committed on the body of Anne Bond. 1730