Баллада о прекрасной Энни
После выхода книжки у меня опять балладное настроение - аллюзий на баллады Чайлда в «Жемчуге проклятых» немерено, какие найдете, все ваши :))) А сегодня, когда копалась в этом дивном аккаунте на ютубе, обнаружила запись баллады, которая мне очень нравится - Fair Annie (Child 62).
В начале баллады знатный лорд требует от некой Энни, чтобы она приготовила ложе для его невесты, а сама бы выглядела как девица (здесь имеет место игра слов - maiden как девица и как служанка). Но как раз с девичеством у Энни выходит заминка, поскольку она родила лорду семерых сыновей, а сейчас беременна восьмым - трудно притвориться в таких условиях, прыть уже не та. Пока лорд плавает туда-сюда за невестой, Энни поднимается на башню вместе с младшим и старшим сыном. Она болезненно всматривается вдаль, ожидая, когда же появится зловещий корабль. В некоторых вариантах баллады масла в огонь подливает старший сын, которому не терпится увидеть отца и новую мачеху. Интересно, что тут ее называют не step-mother, а mother-in-law - это добавляет балладе инцестуальный оттенок, учитывая, что в некоторых вариантах лорд представляет невесте Энни как свою сестру.
Как бы ни хотелось Энни спрыгнуть с башни, она смиряется и приветствует невесту, а затем прислуживает гостям на брачном пиру, утирая злые слезы. Но когда молодожены уходят, она остается наедине со своим горем, и тут ее прорывает. Она плачет, что вообще дожила до этого дня. Лучше бы ее дети были крысами, а она кошкой, или зайцами, а она - гончим псом. Тогда она истребила бы их всех. От этих строк у меня всегда мурашки по коже, и как тут не вспомнить Медею:
‘Gin my seven sons were seven young rats,
Running on the castle wa,
And I were a grew cat mysell,
I soon would worry them a’.
62A.24 ‘Gin my seven sons were seven young hares,
Running oer yon lilly lee,
And I were a grew hound mysell,
Soon worried they a’ should be.’
Или
‘If my seven sons were seven grey ratts,
To rin frae wa to wa,
And I mysel a good grey cat,
I would bite their back a-twa.
62B.19 ‘If my seven sons were seven grey hares,
And them to rin a race,
And I mysel a good greyhound,
I would gie them a chace.’
Невеста слышит ее плач и уходит проверить, все ли у нее благополучно. Ей кажется, что женщина, которая рыдает так, к утру сойдет с ума. А ведь ранее Энни показалась ей знакомой, она так похожа на сестру, которую когда-то похитил заморский лорд - будь он проклят! Девушка расспрашивает Энни о ее родителях, и мало помалу выясняется, что родословная у них на удивление схожа. Да, Энни и есть та самая похищенная сестра! На радостях невеста отдает ей и ее детям свое приданное - несколько кораблей, нагруженных золотом. Самой же ей нужен лишь один корабль - чтобы вернуться домой. И как же хорошо, что она возвращается девственницей!
Frank Cadogan Cowper, The Patient Griselda
Баллада о прекрасной Энни, безусловно, напоминает историю терпеливой Гризелды, которую приводит как Боккаччо, так и Чосер. Помню, как на курсе по Чосеру вежливые американские студенты с пеной у рта крыли «Рассказ студента». По их мнению, людей, которые так издеваются над женами, надо пересажать, и все попытки профессора предложить аллегорическое истолкование разбивались о глухую ненависть. Не-ет, пусть «Книга Иова» идет лесом. Сажать, только сажать! Или хотя бы restraining order взять. Вот как глубоко литература затрагивает юные души.
Но между Гризелдой и Энни есть большая разница: в первом случае, лорд возвысил простую крестьянку, взяв ее в жены, за что она всю жизнь готова была ноги мыть и воду пить. Все его милые чудачества, как то забрать ее детей, якобы с целью умертвить их, Гризелда воспринимала с завидным смирением, и столь же покорно готова служила его двенадцатилетней невесте, которая на деле оказалась их дочерью. В награду за терпение она получила свое долго и счастливо, хотя будет ли жизнь с таким приколистом счастливой - уже другой вопрос. Мало ли что ему в следующий раз взбредет на ум.
В отличие от Гризелды, прекрасная Энни реагирует на обиду более по-человечески, что ли. Ее трясет от бессильной ярости, и она сносит обиду лишь потому, что объективно ничего не может сделать, некуда ей деваться с этой подводной лодки. Только с башни спрыгнуть. И на фоне этой дикой несправедливости порядочность сестры проступает особенно ярко, ведь далеко не все фольклорные сестры столь уж заботливы. Правда, в варианте J жених и невеста торгуются из-за кораблей с золотом, и жених побеждает в споре - а как же, ведь за Энни он никакого приданого не получил! Наглость второе счастье.
Английский текст здесь, а русский перевод тут.
Click to viewВ начале баллады знатный лорд требует от некой Энни, чтобы она приготовила ложе для его невесты, а сама бы выглядела как девица (здесь имеет место игра слов - maiden как девица и как служанка). Но как раз с девичеством у Энни выходит заминка, поскольку она родила лорду семерых сыновей, а сейчас беременна восьмым - трудно притвориться в таких условиях, прыть уже не та. Пока лорд плавает туда-сюда за невестой, Энни поднимается на башню вместе с младшим и старшим сыном. Она болезненно всматривается вдаль, ожидая, когда же появится зловещий корабль. В некоторых вариантах баллады масла в огонь подливает старший сын, которому не терпится увидеть отца и новую мачеху. Интересно, что тут ее называют не step-mother, а mother-in-law - это добавляет балладе инцестуальный оттенок, учитывая, что в некоторых вариантах лорд представляет невесте Энни как свою сестру.
Как бы ни хотелось Энни спрыгнуть с башни, она смиряется и приветствует невесту, а затем прислуживает гостям на брачном пиру, утирая злые слезы. Но когда молодожены уходят, она остается наедине со своим горем, и тут ее прорывает. Она плачет, что вообще дожила до этого дня. Лучше бы ее дети были крысами, а она кошкой, или зайцами, а она - гончим псом. Тогда она истребила бы их всех. От этих строк у меня всегда мурашки по коже, и как тут не вспомнить Медею:
‘Gin my seven sons were seven young rats,
Running on the castle wa,
And I were a grew cat mysell,
I soon would worry them a’.
62A.24 ‘Gin my seven sons were seven young hares,
Running oer yon lilly lee,
And I were a grew hound mysell,
Soon worried they a’ should be.’
Или
‘If my seven sons were seven grey ratts,
To rin frae wa to wa,
And I mysel a good grey cat,
I would bite their back a-twa.
62B.19 ‘If my seven sons were seven grey hares,
And them to rin a race,
And I mysel a good greyhound,
I would gie them a chace.’
Невеста слышит ее плач и уходит проверить, все ли у нее благополучно. Ей кажется, что женщина, которая рыдает так, к утру сойдет с ума. А ведь ранее Энни показалась ей знакомой, она так похожа на сестру, которую когда-то похитил заморский лорд - будь он проклят! Девушка расспрашивает Энни о ее родителях, и мало помалу выясняется, что родословная у них на удивление схожа. Да, Энни и есть та самая похищенная сестра! На радостях невеста отдает ей и ее детям свое приданное - несколько кораблей, нагруженных золотом. Самой же ей нужен лишь один корабль - чтобы вернуться домой. И как же хорошо, что она возвращается девственницей!
Frank Cadogan Cowper, The Patient Griselda
Баллада о прекрасной Энни, безусловно, напоминает историю терпеливой Гризелды, которую приводит как Боккаччо, так и Чосер. Помню, как на курсе по Чосеру вежливые американские студенты с пеной у рта крыли «Рассказ студента». По их мнению, людей, которые так издеваются над женами, надо пересажать, и все попытки профессора предложить аллегорическое истолкование разбивались о глухую ненависть. Не-ет, пусть «Книга Иова» идет лесом. Сажать, только сажать! Или хотя бы restraining order взять. Вот как глубоко литература затрагивает юные души.
Но между Гризелдой и Энни есть большая разница: в первом случае, лорд возвысил простую крестьянку, взяв ее в жены, за что она всю жизнь готова была ноги мыть и воду пить. Все его милые чудачества, как то забрать ее детей, якобы с целью умертвить их, Гризелда воспринимала с завидным смирением, и столь же покорно готова служила его двенадцатилетней невесте, которая на деле оказалась их дочерью. В награду за терпение она получила свое долго и счастливо, хотя будет ли жизнь с таким приколистом счастливой - уже другой вопрос. Мало ли что ему в следующий раз взбредет на ум.
В отличие от Гризелды, прекрасная Энни реагирует на обиду более по-человечески, что ли. Ее трясет от бессильной ярости, и она сносит обиду лишь потому, что объективно ничего не может сделать, некуда ей деваться с этой подводной лодки. Только с башни спрыгнуть. И на фоне этой дикой несправедливости порядочность сестры проступает особенно ярко, ведь далеко не все фольклорные сестры столь уж заботливы. Правда, в варианте J жених и невеста торгуются из-за кораблей с золотом, и жених побеждает в споре - а как же, ведь за Энни он никакого приданого не получил! Наглость второе счастье.
Английский текст здесь, а русский перевод тут.