Петербург. Московский купеческий банк. 1901-1902
Банки в Санкт-Петербурге традиционно оформлялись в духе классики или ренессанса, а не модерна. В самом деле, одно из главных достоинств банка - стабильность, которая как раз ассоциируется с классикой. В самом деле, оформишь здание в стиле «декаданс», а тут и сам банк придет в упадок. Но как известно, из каждого правила есть исключения. И таким исключением является оформленное в стиле «модерн» здание Московского купеческого банка (Невский пр., 46).
Московский купеческий банк был основан в 1866-м году. Среди его учредителей был купец и меценат С. Т. Морозов, известные купцы В. А. Кокорев, В. Г. Сапожников, промышленник А. Л. Штиглиц.
Петербургская контора банка первоначально размещалась по адресу Невский пр., 44. Однако банк рос и для постройки собственного здания был приобретен соседний участок под номером 46.
На проект нового здания был проведен частный конкурс, в котором победил Л. Н. Бенуа (сам он позднее писал: «Со мною конкурировали А. В. Иванов и не помню кто еще»). Бенуа в это время уже был признанным мастером. К этому времени им были созданы или начаты постройкой Придворная певческая капелла, Великокняжеская усыпальница, клиника Отта, собор в Варшаве, церкви в Дармштадте и Гусь-Хрустальном. Имелся у него и большой опыт в строительстве банковских зданий - он проводил внутреннюю реконструкцию зданий Учетного и ссудного и Волжско-Камского банков, построил здания страхового общества «Россия» и Первого Российского страхового общества.
Имелись у Бенуа и родственные связи в российской бизнес-элите - он был женат на дочери А. П. Сапожникова - одного из видных русских купцов той эпохи. Впрочем, духовного родства с тестем Бенуа, похоже, не испытывал. Он писал: «Нашу классовую и расовую чуждость я ощущал особенно тогда, когда к нам пожаловали родители Марии… Раз в неделю отец ее составлял партию виста с в.кн. Николаем Николаевичем. Он говорил по-английски и по-французски. И все же он оставался типичным русским купцом».
В начале 1900-го года Бенуа разрабатывает два варианта фасада.
К 31 января 1901 года был составлен исполнительный проект, утвержденный Городской управой 22 февраля. 16 марта проект утвердил Технико-строительный комитет МВД, а 22 марта Николай II утвердил проект фасада.
С началом строительного сезона 1901 года начались и строительные работы, завершившиеся осенью 1902 года.
В первоначальном проекте Бенуа предполагал облицевать здание камнем, но владельцы «не желали делать фасад из облицовочного камня, и пришлось сделать штукатурный». Поэтому гранитом были облицованы только нижние этажи.
Одна из главных новинок фасада - эркеры из металла и стекла, фланкирующие центральную часть здания. Как писал архитектор В. С. Карпович, «особенно удалась художнику обработка световых фонарей - это, кажется, первый опыт в Петербурге, где железные части не скрыты, а напротив, художественно обработаны».
Верх здания украсил керамический фриз, изготовленный парижской фирмой Эмиля Мюллера и металлический аттик-парапет. Как писала газета «Новое время», прохожие «останавливаются и засматриваются, пораженные невиданной в Петербурге архитектурной затеей: лепные украшения расписаны в разные цвета»
Но сам Бенуа впоследствии писал: «Карниз, прекрасно исполненный из кованного железа с медью и богатый керамический фриз … сами по себе представляют известный художественный интерес, но не здесь. Это моя ошибка, и в этом я каюсь».
В лицевом корпусе здания сам банк занимал только второй этаж «вследствие экономических соображений, заставивших сдать в наем все помещения, выходящие на фасад». Поэтому операционный зал банка расположился во дворе.
Соответственно, подворотня и первый двор здания богато декорированы
Кроме банковских помещений в лицевом корпусе расположились магазины и популярный ресторан «Квисисана» с автоматическим буфетом, ателье портного Норденстрема, зубная лечебница (стоматологическая поликлиника располагается в здании ло сих пор), музыкальные и драматические курсы Б. В. Поллака.
Новое здание произвело большое впечатление на критиков. Архитектор Карпович писал: «К числу счастливых исключений из массы поделок под декадентство нужно отнести дом Московского купеческого банка, который является гвоздем нынешнего сезона».
Другой архитектор, В. А. Апышков считал здание банка редким примером современного строительства, «в которые вложена новая мысль и формы облагорожены талантливой рукой».
Сам Бенуа, впрочем, впоследствии относился к этому зданию достаточно критично: «Сознаюсь, я желал проявить некоторое новшество, но мне это не вполне удалось».
Московский купеческий банк был основан в 1866-м году. Среди его учредителей был купец и меценат С. Т. Морозов, известные купцы В. А. Кокорев, В. Г. Сапожников, промышленник А. Л. Штиглиц.
Петербургская контора банка первоначально размещалась по адресу Невский пр., 44. Однако банк рос и для постройки собственного здания был приобретен соседний участок под номером 46.
На проект нового здания был проведен частный конкурс, в котором победил Л. Н. Бенуа (сам он позднее писал: «Со мною конкурировали А. В. Иванов и не помню кто еще»). Бенуа в это время уже был признанным мастером. К этому времени им были созданы или начаты постройкой Придворная певческая капелла, Великокняжеская усыпальница, клиника Отта, собор в Варшаве, церкви в Дармштадте и Гусь-Хрустальном. Имелся у него и большой опыт в строительстве банковских зданий - он проводил внутреннюю реконструкцию зданий Учетного и ссудного и Волжско-Камского банков, построил здания страхового общества «Россия» и Первого Российского страхового общества.
Имелись у Бенуа и родственные связи в российской бизнес-элите - он был женат на дочери А. П. Сапожникова - одного из видных русских купцов той эпохи. Впрочем, духовного родства с тестем Бенуа, похоже, не испытывал. Он писал: «Нашу классовую и расовую чуждость я ощущал особенно тогда, когда к нам пожаловали родители Марии… Раз в неделю отец ее составлял партию виста с в.кн. Николаем Николаевичем. Он говорил по-английски и по-французски. И все же он оставался типичным русским купцом».
В начале 1900-го года Бенуа разрабатывает два варианта фасада.
К 31 января 1901 года был составлен исполнительный проект, утвержденный Городской управой 22 февраля. 16 марта проект утвердил Технико-строительный комитет МВД, а 22 марта Николай II утвердил проект фасада.
С началом строительного сезона 1901 года начались и строительные работы, завершившиеся осенью 1902 года.
В первоначальном проекте Бенуа предполагал облицевать здание камнем, но владельцы «не желали делать фасад из облицовочного камня, и пришлось сделать штукатурный». Поэтому гранитом были облицованы только нижние этажи.
Одна из главных новинок фасада - эркеры из металла и стекла, фланкирующие центральную часть здания. Как писал архитектор В. С. Карпович, «особенно удалась художнику обработка световых фонарей - это, кажется, первый опыт в Петербурге, где железные части не скрыты, а напротив, художественно обработаны».
Верх здания украсил керамический фриз, изготовленный парижской фирмой Эмиля Мюллера и металлический аттик-парапет. Как писала газета «Новое время», прохожие «останавливаются и засматриваются, пораженные невиданной в Петербурге архитектурной затеей: лепные украшения расписаны в разные цвета»
Но сам Бенуа впоследствии писал: «Карниз, прекрасно исполненный из кованного железа с медью и богатый керамический фриз … сами по себе представляют известный художественный интерес, но не здесь. Это моя ошибка, и в этом я каюсь».
В лицевом корпусе здания сам банк занимал только второй этаж «вследствие экономических соображений, заставивших сдать в наем все помещения, выходящие на фасад». Поэтому операционный зал банка расположился во дворе.
Соответственно, подворотня и первый двор здания богато декорированы
Кроме банковских помещений в лицевом корпусе расположились магазины и популярный ресторан «Квисисана» с автоматическим буфетом, ателье портного Норденстрема, зубная лечебница (стоматологическая поликлиника располагается в здании ло сих пор), музыкальные и драматические курсы Б. В. Поллака.
Новое здание произвело большое впечатление на критиков. Архитектор Карпович писал: «К числу счастливых исключений из массы поделок под декадентство нужно отнести дом Московского купеческого банка, который является гвоздем нынешнего сезона».
Другой архитектор, В. А. Апышков считал здание банка редким примером современного строительства, «в которые вложена новая мысль и формы облагорожены талантливой рукой».
Сам Бенуа, впрочем, впоследствии относился к этому зданию достаточно критично: «Сознаюсь, я желал проявить некоторое новшество, но мне это не вполне удалось».