(no subject)
В прошедшую пятницу мы искали ручьи,
не нашли, зато нашли большую глубокую лужу на дне системы горок, которую я всю жизнь называю оврагом. Две мамы, трое 8-9 летних детей, вода со льдом в луже выше сапог, снег вокруг, одна лопата и палки. Дети строили! Я не знаю, как объяснить это словами, но они долго - дурацкое слово «увлеченно» - строили, вычерпывали лед, рубили-ломали снег со льдом на берегу и на дне под водой, делали канал от лужи вверх, менялись палками и лопатой, договаривались, что кому делать… Это была идеальная картинка - они работали вместе, у них получалось, им было хорошо. Это не было похоже на игру, ну или на обычную игру городских детей, по крайней мере этих, конкретных, знакомых между собой почти с рожденья. Да, я забыла сказать(из-за очевидного мне в тот момент несоответствия погоды поставленной задаче, надо думать, и забыла), они кораблики пускать собирались.
И теперь я хочу странного. То ли деревья сажать в мае. Хотя, говорят, нечего было торфяники осушать, все равно всё сгорает раз в тридцать лет. То ли на Воробьевы горы пойти мусор убирать. То ли в какой-нибудь заповедник податься поработать. Но я совсем не уверена, что обязательный ежедневный однообразный труд - это как раз то, чего я, ленивая, хочу для себя и для дочери. Корабли же редко кто строит, разве что в сказках. Эльфов же, которые рубят живые сосны, чтобы построить дом на игру, я совсем не люблю.
Вспоминаю виденное когда-либо. То, что вспоминается, оно все-таки необычно, не повседневно, азартно, хотя я пыталась обойтись без этого слова. И на грани сил и техники безопасности - увы, видимо, это и дает эмоции и яркость эпизода. Пень выкорчевать, распил допилить все-таки двуручкой при невероятной толщине бревна, пень докатить совсем неправильного размера... Кстати, ни одного строительства я не видела или не вспомнила, что обидно.
Да, когда я пару дней думала о собственной жадности, а потом фенечку, которая помогала от жадности, сожгла, то я еще не сформулировала и не подобрала где-то слова о том, что присущая мне привычка считать чужое своим…
не нашли, зато нашли большую глубокую лужу на дне системы горок, которую я всю жизнь называю оврагом. Две мамы, трое 8-9 летних детей, вода со льдом в луже выше сапог, снег вокруг, одна лопата и палки. Дети строили! Я не знаю, как объяснить это словами, но они долго - дурацкое слово «увлеченно» - строили, вычерпывали лед, рубили-ломали снег со льдом на берегу и на дне под водой, делали канал от лужи вверх, менялись палками и лопатой, договаривались, что кому делать… Это была идеальная картинка - они работали вместе, у них получалось, им было хорошо. Это не было похоже на игру, ну или на обычную игру городских детей, по крайней мере этих, конкретных, знакомых между собой почти с рожденья. Да, я забыла сказать(из-за очевидного мне в тот момент несоответствия погоды поставленной задаче, надо думать, и забыла), они кораблики пускать собирались.
И теперь я хочу странного. То ли деревья сажать в мае. Хотя, говорят, нечего было торфяники осушать, все равно всё сгорает раз в тридцать лет. То ли на Воробьевы горы пойти мусор убирать. То ли в какой-нибудь заповедник податься поработать. Но я совсем не уверена, что обязательный ежедневный однообразный труд - это как раз то, чего я, ленивая, хочу для себя и для дочери. Корабли же редко кто строит, разве что в сказках. Эльфов же, которые рубят живые сосны, чтобы построить дом на игру, я совсем не люблю.
Вспоминаю виденное когда-либо. То, что вспоминается, оно все-таки необычно, не повседневно, азартно, хотя я пыталась обойтись без этого слова. И на грани сил и техники безопасности - увы, видимо, это и дает эмоции и яркость эпизода. Пень выкорчевать, распил допилить все-таки двуручкой при невероятной толщине бревна, пень докатить совсем неправильного размера... Кстати, ни одного строительства я не видела или не вспомнила, что обидно.
Да, когда я пару дней думала о собственной жадности, а потом фенечку, которая помогала от жадности, сожгла, то я еще не сформулировала и не подобрала где-то слова о том, что присущая мне привычка считать чужое своим…