Осень халасо (Глава 4)
Незаконченная книга, 223-225 стр.
Осень халасо
Глава 4
Наконец пришло время: срок действия визы скоро заканчивался, нужно было открывать выставку в ближайшие дни. Мы вернулись в Цзинань, где и планировалось открытие. Оказалось, что дядя Щю еще не договорился насчёт зала. Кроме того, работы нужно было оформить в рамы. Только оформление такого количества работ занимает обычно не меньше двух недель, а об аренде зала обычно договариваются минимум за полгода.
Все картины мне оформили за три дня. Зал нашли практи- чески сразу. Это было огромное пространство. Его было сложно заполнить даже тем немалым количеством работ, что я успел сделать за это время. Тогда я решил добавить в экспозицию привезённые из России акварели. Потом выяснилось, что аренда зала стоит каких-то немыслимых денег в день. Я представил, что если я сниму его на две недели (обычно это минимальный срок для выставки), я разорюсь. Я нервничал, Лю Ган меня успокаивал:
- Две недели не нужно. Три дня - осень халасо!
В итоге зал был арендован на три дня, за два из которых я опять же расплачивался одной картинкой.
Накануне я посетил открытие другой выставки в том же месте, чтобы понять как лучше все организовать. Выставлялся какой-то мэтр традиционной китайской живописи. Было представлено более ста внушительных размеров картин. Оказалось что экспозиция закрывалась уже вечером, в день открытия. Я старался не удивляться тому, что торжественная часть была назначена на во- семь утра.
Перед залом толпился народ. Вход украшал огромный надувной портал красного цвета и немыслимое количество венков, в точности таких же, с которыми в России провожают усопших в последний путь.
- Боже, художник умер? - вырвалось у меня.
- Нет. Так положено, - объяснил Лю Ган.
Перед порталом стояла армия старушек в национальных костюмах, у каждой был здоровенный барабан. Время от времени они исполняли какие-то забойные партии. Потом разразился фейерверк, перерезали ленточку и радостная толпа ломанулась в зал смотреть искусство. Я повернулся к Люгану:
- Послушай, родной. А мне так же надо все обставить: венки, пор- тал, бабушки с барабанами? - Так положено. - А если я не буду этого делать.
- Люди скажут, что это бедная выставка.
Я все же рискнул отказаться от этой праздничной мишуры.
Часа четыре я расставлял экспозицию. За час все работы были развешены отрядом бравых китайских студентов, которых направил на помощь дядя Щю. Еще два часа в качестве благодарности пришлось фотографироваться с ними на фоне всех работ.
Открытие я решил назначить попозже - хотя бы на девять утра. Возможно поэтому, людей пришло совсем немного. Торжественная часть прошла спокойно. Единственный журналист взял длинное интервью у какого-то старика и задал пару вопросов мне. Через час все разошлись. Во второй половине дня зашёл простого вида человек в спортивной одежде, сделал три круга по залу и попросил завернуть ему пятьдесят две работы. Лю Ган помог погрузить картины в машину и принес мне полный рюкзак денег. Подобным образом экспозицию посетили ещё несколько человек, и концу следующего дня стены зала практически опустели. Третий день был лишним: на стене скучали только несколько несчастных акварелей отверженных народом. Потом их выпросили в обмен на свои работы местные художники.
Продано было практически все, но мне продолжали поступать заказы. Последние холсты я писал прямо в гостиничном номере, пока не позеленел отравившись красками. Незаконченные работы у меня стал выпрашивать хозяин багетной мастерской, в которой сделали все рамы. Он настойчиво вручал мне пачку денег, даже не видя самих картинок.
Вернувшись в Россию, я подумал: а что, неплохо! Даже осень халасо! Уволился из университета, и стал оформлять новую визу в Китай.
Далее: Осень халасо (Глава 5)