Натальино.
Когда мы подъехали к усадьбе, был уже поздний вечер. Старый знакомец дом встретил нас гостинно, однако хозяев в нем не оказалось.
Странное дело, если бы мы их встретили - последний раз они были здесь в качестве хозяев весной 1917 года. Имение Натальино, жемчужина сахарной империи купца Харитоненко, о которой у меня уже был отдельный рассказ. Да и дома с минувшей войны нет. Из особенной любви к этому месту, бываем здесь часто. В этот раз несмотря на совсем уж вечернее время решили прокатиться, что бы побродить среди хозяйственных построек -
имение делится на две части: усадебную и хозяйственную. Усадебная нами исхожена вдоль и в поперек, а до хозяйственной ноги почему-то не доходили. В этот раз решили все исправить.
Уже когда и впрямь совсем смеркалось подъехали к главным воротам имения. Доподлинно неизвестно, знатоки раздваиваются во мнениях - проект этого сооружения приписывают как Шехтелю, так и Щусеву. И тот и другой в усадьбе работали , а лично я скромно склоняюсь к Шехтелю, которому принадлежал проект главного усадебного дома (фото №1). Открыв тяжеленные железные ворота въезжаем.
Конечно, как и планировали - прямым ходом к хозпостройкам. Последние сто лет добавили им живописной обшарпанности. Вот эта как раз, в барские времена был фазанарием. Построены еще были козлятники, овчарня, птичня, коровники и жемчужина всего - конный завод.
Неподалеку от фазанария, метрах в полутораста находится комплекс жилых построек, для обслуживавшего все персонала. На границе жилой и животноводческих зон, еще с конца XIX века стоит здание электростанции. Предположительно оно у нас справа.
Обойдя вокруг, на его двери находим подтверждающую догадки табличку. Только нам туда и так без надобности, темнеет, обойти бы все намеченное, а путь проделали немалый, километров сто и жалко будет просто так уехать.
Вот это здание издалека.
Шагая дальше, обнаружил в зарослях осинника старые цистерны под топливо для электростанции. Все клепанные, еще ручной работы. Среднюю использовали для доставки топлива на еще конном ходу, а две крайние как раз для хранения. Что интересно - следов краски вообще не обнаружил, как впрочем и особой ржавчины тож.
Совсем рядом находится контора управляющего. Квартира его находилась тут же. Добротный и крепкий во всех отношениях дом, украшенный изящной резьбой на фронтоне.
А дереву то сто двадцать лет и наверное последние из них пятьдесят - без покраски. Табличка, еще через ять предупреждавшая о опасности пожара, давно изржавев висит на одном гвозде, а дерево пока держится.
Зайдя во двор дома обнаружили там художника, которому мы судя по всему сильно мешали. Разговаривал он уклончиво и как бы нехотя, так что мы быстро ретировались. Когда делали снимок дома, он почуяв плагиаторов , как птица свое гнездо закрыл свое творение собою. Почти крылья раскинул. Красивше б смотрелся просто за работой.
Сосем неподалеку и как водится в зарослях всяческих деревьев обнаружили еще один дом. Забавный, с широкой террасой под навесом, огружающей дом со всех четырех сторон. Высокая каменная труба венчала остроконечную крышу, повеяло какой-то прям готикой, слобожанского направления. Впрочем на ответственные должности приглашали иностранцев, может под такового и построено.
Никак нельзя обойти стороной конный завод. Самые дорогие лошади российской империи обитали здесь. Понятно, что обустроен он был по последнему слову - вытяжка над каждой стайней, автопоилка и автосмыв конских какашек. Можно только представить. Покойный губернатор Кушнарев попытался восстановить все из разрухи, огородил бетонным забором, начал перекрывать конюшни, да не успел. Помаранч и все такое. К этому часу уже почти все расстащили. В Европу идем.
Предмет особой гордости Харитоненко - крытый манеж. В войну погиб в огне барский дом, вслед за ним порушен был и манеж. Семьдесят лет стоит в руинах, деревья поросли на крыше, но кладка держится молодцом - никаких трещин или высыпаний.
От угла манежа, через каштановую аллею ведущую к главным воротам, скромненькая калиточка в усадебную часть. Думаю через нее, к своим любимцам хаживал Харитоненко. Своих гостей он конечно же к заводу подвозил на карете, по этой самой аллее. Все должно было поражать воображение. Простодушные иностранцы и ахали, увидев все это в такой глубинке, да еще посреди леса.
А вот кстати один из двух уцелевших фонтанов, на первом снимке один из них, а этот как тот рояль - спрятан в кустах.
Меж тем совсем стемнело и углубляться внутрь усадебной части совсем уж не было смысла. Разве что фото на память.
Руины манежа в темноте смотрелись величественно и загадочно. И еще - была поразительная тишина.
Выехали из имения через вторые ворота, еще донедавна украшенные скифскими бабами. Одну из них спер заезжий джип, сдернув ее с постамента тросом. Вторую тогда отбили, видать ненадолго. Сейчас о них говорят только абрисы более светлого песчаника на каменных опорах ворот. Печально, но факт.
Вроде бы как санаторий выселили и у имения должен появиться новый хозяин. Барин придет, может это и к лучшему. Посмотрим.
Странное дело, если бы мы их встретили - последний раз они были здесь в качестве хозяев весной 1917 года. Имение Натальино, жемчужина сахарной империи купца Харитоненко, о которой у меня уже был отдельный рассказ. Да и дома с минувшей войны нет. Из особенной любви к этому месту, бываем здесь часто. В этот раз несмотря на совсем уж вечернее время решили прокатиться, что бы побродить среди хозяйственных построек -
имение делится на две части: усадебную и хозяйственную. Усадебная нами исхожена вдоль и в поперек, а до хозяйственной ноги почему-то не доходили. В этот раз решили все исправить.
Уже когда и впрямь совсем смеркалось подъехали к главным воротам имения. Доподлинно неизвестно, знатоки раздваиваются во мнениях - проект этого сооружения приписывают как Шехтелю, так и Щусеву. И тот и другой в усадьбе работали , а лично я скромно склоняюсь к Шехтелю, которому принадлежал проект главного усадебного дома (фото №1). Открыв тяжеленные железные ворота въезжаем.
Конечно, как и планировали - прямым ходом к хозпостройкам. Последние сто лет добавили им живописной обшарпанности. Вот эта как раз, в барские времена был фазанарием. Построены еще были козлятники, овчарня, птичня, коровники и жемчужина всего - конный завод.
Неподалеку от фазанария, метрах в полутораста находится комплекс жилых построек, для обслуживавшего все персонала. На границе жилой и животноводческих зон, еще с конца XIX века стоит здание электростанции. Предположительно оно у нас справа.
Обойдя вокруг, на его двери находим подтверждающую догадки табличку. Только нам туда и так без надобности, темнеет, обойти бы все намеченное, а путь проделали немалый, километров сто и жалко будет просто так уехать.
Вот это здание издалека.
Шагая дальше, обнаружил в зарослях осинника старые цистерны под топливо для электростанции. Все клепанные, еще ручной работы. Среднюю использовали для доставки топлива на еще конном ходу, а две крайние как раз для хранения. Что интересно - следов краски вообще не обнаружил, как впрочем и особой ржавчины тож.
Совсем рядом находится контора управляющего. Квартира его находилась тут же. Добротный и крепкий во всех отношениях дом, украшенный изящной резьбой на фронтоне.
А дереву то сто двадцать лет и наверное последние из них пятьдесят - без покраски. Табличка, еще через ять предупреждавшая о опасности пожара, давно изржавев висит на одном гвозде, а дерево пока держится.
Зайдя во двор дома обнаружили там художника, которому мы судя по всему сильно мешали. Разговаривал он уклончиво и как бы нехотя, так что мы быстро ретировались. Когда делали снимок дома, он почуяв плагиаторов , как птица свое гнездо закрыл свое творение собою. Почти крылья раскинул. Красивше б смотрелся просто за работой.
Сосем неподалеку и как водится в зарослях всяческих деревьев обнаружили еще один дом. Забавный, с широкой террасой под навесом, огружающей дом со всех четырех сторон. Высокая каменная труба венчала остроконечную крышу, повеяло какой-то прям готикой, слобожанского направления. Впрочем на ответственные должности приглашали иностранцев, может под такового и построено.
Никак нельзя обойти стороной конный завод. Самые дорогие лошади российской империи обитали здесь. Понятно, что обустроен он был по последнему слову - вытяжка над каждой стайней, автопоилка и автосмыв конских какашек. Можно только представить. Покойный губернатор Кушнарев попытался восстановить все из разрухи, огородил бетонным забором, начал перекрывать конюшни, да не успел. Помаранч и все такое. К этому часу уже почти все расстащили. В Европу идем.
Предмет особой гордости Харитоненко - крытый манеж. В войну погиб в огне барский дом, вслед за ним порушен был и манеж. Семьдесят лет стоит в руинах, деревья поросли на крыше, но кладка держится молодцом - никаких трещин или высыпаний.
От угла манежа, через каштановую аллею ведущую к главным воротам, скромненькая калиточка в усадебную часть. Думаю через нее, к своим любимцам хаживал Харитоненко. Своих гостей он конечно же к заводу подвозил на карете, по этой самой аллее. Все должно было поражать воображение. Простодушные иностранцы и ахали, увидев все это в такой глубинке, да еще посреди леса.
А вот кстати один из двух уцелевших фонтанов, на первом снимке один из них, а этот как тот рояль - спрятан в кустах.
Меж тем совсем стемнело и углубляться внутрь усадебной части совсем уж не было смысла. Разве что фото на память.
Руины манежа в темноте смотрелись величественно и загадочно. И еще - была поразительная тишина.
Выехали из имения через вторые ворота, еще донедавна украшенные скифскими бабами. Одну из них спер заезжий джип, сдернув ее с постамента тросом. Вторую тогда отбили, видать ненадолго. Сейчас о них говорят только абрисы более светлого песчаника на каменных опорах ворот. Печально, но факт.
Вроде бы как санаторий выселили и у имения должен появиться новый хозяин. Барин придет, может это и к лучшему. Посмотрим.