(no subject)
Уже несколько дней мне снятся лютые кошмары.
Эти образы - не представляю, как их вообще можно толковать, ведь довольно далекие (не мои родные, не мои близкие друзья) люди страдают в моих снах.
Но что хуже темы сна - его реалистичность. Абсолютная, даже какая-то обыденная реалистичность.
Это более чем неприятно, обычно-то я рада снам, даже кошмарам. Но не таким. За такие я чувствую вину и даже больше.
Наверное, я помню еще один сон, похожий на сегодняшний. Тоже волновала меня тема смерти/жизни после смерти, в бардо или где еще, и тоже там существо не могло умереть. Вот как бывает женщина не может разродиться, так там (и сегодня) существо не могло умереть.
Быть может, психика пытается сказать мне, что смерть - гораздо более нормальное и нужное явление, чем... многие другие, по крайней мере, оно естественно. А вот страдания и невозможность умереть - это неестественно, преступно и всячески кошмарно.
И наблюдая за всем вот этим происходящим и читая "по долгу службы" и в связи с приближающимся 9 мая книги о войне и стихи о блокаде, я думаю...
Что с моей стороны желать всяческих объяснений - крайне эгоистично. Всяческих обещаний утешения после смерти, путешествий или встреч с умершими родственниками.
Тайна - значит тайна, и не лезь, иначе это не тайна. Иначе не всерьез, а только игра и карикатура. Если любить - так любить, и не потому что тебе что-то за это дают или дадут.
Дарить - так это потому, что ты хочешь подарить, а не потому, что ждешь ответного подарка или благодарности.
Потому что когда живешь, надеясь на приятное посмертие - это вхолостую, и когда любишь, надеясь на ответные ништяки - это вхолостую, неправда, не должно быть тут ожидаемой выгоды.
Я не говорю о настойчивой липкости, я говорю о чистосердечном чувстве, которое даришь или предлагаешь, о чистосердечном доверии миру, и если есть там что-то (там, за пропастью) и если ничего нет.
Самое главное здесь. Смелость, доверие, великодушие.
Как хочется иметь сильные мышцы воли и не срываться в бред всякого стяжательства.
П.С. И другое: мне очень хочется в Тольятти.
Мне ничего не нужно там, мне просто хочется там побыть, ведь должны же мы иногда возвращаться домой.
Вы знаете как в Тольятти хорошо, когда вы тольяттинец? Вы знаете, какое там солнце, как там хрупко и сладко пахнет осенняя листва? Осенняя! А что там происходит летом, это же неописуемо, это такая сила, такая энергия, такая любовь!
такая жизнь!
В Тольятти все совсем не так, как в других местах.
Когда ты там... все возможно. И воздух ласкает тебя. И встречи задевают такие струны, что потом никогда их не забыть.
Даже если это сон, даже если чья-то милая улыбка тебе только показалась.
Эти образы - не представляю, как их вообще можно толковать, ведь довольно далекие (не мои родные, не мои близкие друзья) люди страдают в моих снах.
Но что хуже темы сна - его реалистичность. Абсолютная, даже какая-то обыденная реалистичность.
Это более чем неприятно, обычно-то я рада снам, даже кошмарам. Но не таким. За такие я чувствую вину и даже больше.
Наверное, я помню еще один сон, похожий на сегодняшний. Тоже волновала меня тема смерти/жизни после смерти, в бардо или где еще, и тоже там существо не могло умереть. Вот как бывает женщина не может разродиться, так там (и сегодня) существо не могло умереть.
Быть может, психика пытается сказать мне, что смерть - гораздо более нормальное и нужное явление, чем... многие другие, по крайней мере, оно естественно. А вот страдания и невозможность умереть - это неестественно, преступно и всячески кошмарно.
И наблюдая за всем вот этим происходящим и читая "по долгу службы" и в связи с приближающимся 9 мая книги о войне и стихи о блокаде, я думаю...
Что с моей стороны желать всяческих объяснений - крайне эгоистично. Всяческих обещаний утешения после смерти, путешествий или встреч с умершими родственниками.
Тайна - значит тайна, и не лезь, иначе это не тайна. Иначе не всерьез, а только игра и карикатура. Если любить - так любить, и не потому что тебе что-то за это дают или дадут.
Дарить - так это потому, что ты хочешь подарить, а не потому, что ждешь ответного подарка или благодарности.
Потому что когда живешь, надеясь на приятное посмертие - это вхолостую, и когда любишь, надеясь на ответные ништяки - это вхолостую, неправда, не должно быть тут ожидаемой выгоды.
Я не говорю о настойчивой липкости, я говорю о чистосердечном чувстве, которое даришь или предлагаешь, о чистосердечном доверии миру, и если есть там что-то (там, за пропастью) и если ничего нет.
Самое главное здесь. Смелость, доверие, великодушие.
Как хочется иметь сильные мышцы воли и не срываться в бред всякого стяжательства.
П.С. И другое: мне очень хочется в Тольятти.
Мне ничего не нужно там, мне просто хочется там побыть, ведь должны же мы иногда возвращаться домой.
Вы знаете как в Тольятти хорошо, когда вы тольяттинец? Вы знаете, какое там солнце, как там хрупко и сладко пахнет осенняя листва? Осенняя! А что там происходит летом, это же неописуемо, это такая сила, такая энергия, такая любовь!
такая жизнь!
В Тольятти все совсем не так, как в других местах.
Когда ты там... все возможно. И воздух ласкает тебя. И встречи задевают такие струны, что потом никогда их не забыть.
Даже если это сон, даже если чья-то милая улыбка тебе только показалась.