Загадочная поломка
Описываемые события происходили в июле 2001 года. Мы тогда отдыхали в деревне с папой и дядей Володей. До этого к нам приезжало немало гостей - жизнь кипела, как говорил дядя Володя. А тут мы всех проводили и новых гостей ожидали нескоро. Решили съездить втроём на недельку в Солигалич на дачу к дяде Серёже - погостить и помочь со строительными делами.
В те годы только-только перестали проявлять себя деревенские воры: в начале девяностых дома дачников (да и постоянно живущих в деревнях) резко начали обворовывать, а спустя десять лет плавно перестали. Поэтому процесс «консервации» дома перед отъездом занимал едва ли не целый день. Всё, что можно украсть, необходимо было спрятать на чердаке или на дворе в сене - либо увезти с собой в город. Чтобы не украли холодильник, от него отвинчивалась дверца и пряталась на чердаке. Чтобы не украли резиновые сапоги, два сапога от одной пары размещались в разных местах. Прятать нужно было и посуду, и инструменты, и велосипед, и ковши-бочки из бани, и даже котёл. Впрочем, в конце девяностых годов и это уже не помогало: один ушлый человек открыл в деревне пункт приёма металлолома - и воры, забиравшиеся в дома, обдирали все провода, курочили холодильник, отрывали дверные ручки и печные заслонки. А после 2000-го года воровать почему-то перестали вовсе.
Помимо дома, который необходимо было «консервировать» перед долгим отсутствием, присутствовал ещё огород. Перед отъездом мы как следует полили овощи, собрали колорадских жуков с картошки, нарвали ягод, гороха, моркови со свёклой. Неудивительно, что на все эти хлопоты ушёл целый день, да и на следующий день, 24 июля, мы выехали не с утра, а в середине дня: утром заканчивали сборы в дорогу.
Выехали из деревни втроём на дядином жёлтом «Запорожце» с ручным управлением. Мне тогда было 13 лет, и дядя Володя в то лето начал регулярно сажать меня за руль. И в этот раз, как обычно, я проехал километров десять от нашей деревни до села Решма по тихой спокойной дороге без гаишников. Потом уже началась оживлённая трасса, за руль сел папа и доехал до Кинешмы.
В Кинешме мы попили чаю у нас дома, после чего двинулись дальше. Моста через Волгу тогда у нас ещё не было (его построили два года спустя). Был автомобильный паром не очень большой вместимости, ходивший через Волгу раз в два часа. Само собой, к приезду парома набиралась отвратительная очередь: автомобили лезли со всех сторон, было много желающих объехать всех и втиснуться без очереди. Папа тихонько полз на «Запорожце» к парому, а дядя Володя вышел из машины и отгонял втискивающихся, которые делали кислые лица, но «Запорожец» при этом пропускали. В итоге мы умудрились попасть на паром с первого раза.
Мне запомнилось, что, помимо легковушек, на пароме ехал огромный гружёный «Камаз» с огромным водителем за рулём. Водитель был одет в одни короткие шорты и волосат с ног до головы, почти как обезьяна. На пароме «Камаз» разместили посередине (видимо, чтобы не было крена). А на том берегу, когда «Камаз» стал съезжать на сушу и подъехал к сходням, они аж вертикально встали: уж очень он был тяжёл.
Съехав с парома, мы проехали Заволжск и по узкой извилистой лесной дороге направились на Островское. Позже, когда сделали мост через Волгу и через Кинешму стало ездить много грузовых машин, дорогу моментально разбили. А на пароме грузовиков ездило мало, поэтому асфальт был весьма неплохой. Но дорога была действительно узкая (мне даже не очень было понятно, как разъезжаться с встречным транспортом), извилистая и окружённая лесом. Папа с дядей Володей ещё шутили, что именно на таких дорогах на путешественников должны нападать разбойники.
Доехали до Островского, там уже пошла приличная трасса: прямая, широкая. Добрались по ней до Судиславля и повернули направо - на север. Где-то между Судиславлем и Галичем папа и дяди заранее присмотрели живописное местечко для отдыха - мы там останавливались, кушали, немного гуляли. Поехали дальше, проехали Галич и Чухлому. Вообще-то от нашей деревни до Солигалича чуть меньше 300 км - расстояние совсем небольшое. Но крейсерская скорость «Запорожца» была 80 км/ч, ещё и останавливались мы иногда, да вот парома ждали. Поэтому дорога заняла довольно много времени - а для меня, 13-летнего подростка, она и вовсе казалась целым путешествием. Я даже в дневнике записал, какие реки мы пересекали: Волгу (на пароме), Порныш, Сендегу, Меру, Тёбзу, Чёлсму, Вочу. После Чухломы меня снова посадили за руль, и проехал я больше 20 км, что обеспечило мне ещё больше впечатлений от путешествия. Хотя мы ехали довольно долго, в Солигалич к дяде Серёже и его супруге тёте Люде приехали ещё засветло. Нас накормили ужином и уложили спать.
В Солигаличе мы пробыли несколько дней. Папа и дяди занимались строительством - реконструировали коридор дома дяди Серёжи. Я помогал им по хозяйству: в магазины за покупками ходил, посуду мыл, картошку варил (тётя Люда на следующий день после нашего приезда уехала в Москву). Помимо работы, мы купались в реке Костроме, мылись в бане, гуляли по городу. Однажды даже прокатились по Солигаличу на «Запорожце», купили в магазине большой круг сыру и заправились на местной заправке.
Дядя Серёжа годом раньше купил себе новый автомобиль - «Жигули» седьмой модели. И не знал, что делать со старой машиной - «Москвичом-412». Продать его в Москве, видимо, не получилось, поэтому они с тётей Людой приехали на «Москвиче» в Солигалич. В разговорах шутили, что пора создавать автомобильные кладбища для старых машин - чтобы приехать и бросить, а то уж больно много хлопот по их пристраиванию. Дядя Серёжа предлагал подарить «Москвич» и папе, и дяде Володе, и своим солигаличским друзьям - но все отказались.
Ещё до нашего приезда была такая история. Как-то в пятницу дядя Серёжа куда-то поехал на «Москвиче» по городу. Возле моста его остановили гаишники (видимо, они в конце рабочей недели расположились на берегу реки на пикник, а с проезжих людей собирали деньги на пиво):
- Шины у вас «лысые». Штраф тридцать рублей.
- Ладно уж, двадцать, - предложил дядя Серёжа.
- Если бы ещё одна была «лысая», тогда можно бы и двадцать, - ответил, почесав затылок, гаишник. - А у вас ведь все!
Уж не помню, на чём они сторговались, но в конце гаишник спросил:
- Вы машину-то продавать сюда привезли?
- Да.
- Наверно, тысяч за семнадцать?
- Да хоть бы за пятнадцать.
И уехал от них дядя Серёжа. А тут, пока мы гостили, пришёл тот самый гаишник с приятелем: хотим, мол, купить вашу машину за 15 тысяч. Дядя Серёжа попробовал торговаться - что цена-то не окончательная, он бы хотел подороже продать. Но те ответили: 15 тысяч есть, больше нет физически. Дядя Серёжа их прокатил на «Москвиче», честно рассказал об имеющихся неисправностях. Впрочем, покупатели не особенно слушали, только приговаривали:
- Главное в машине - кузов. А у ижевских «Москвичей» металл кузова на полмиллиметра толще.
Одной из неисправностей был севший аккумулятор: пока «Москвич» не ездил, аккумулятор у него разрядился полностью. Для поездки в Солигалич дядя Серёжа купил новый и успешно доехал, но продавать его вместе с машиной не захотел. «Москвич» завели от аккумулятора «Запорожца», а потом поставили туда старый, разряженный в ноль. Покупатели отсчитали 15 тысяч и взяли с дяди Серёжи расписку о получении денег. Мы ещё тогда удивились: как так, неужели простой расписки для оформления достаточно? Те ответили, что они работают в ГАИ, поэтому им достаточно. На том и уехали, а мы пошли мыться в баню. Было это 26 июля.
Через день мы поехали на «Запорожце» в деревню Верховье. У дяди Серёжи там был знакомый пасечник, продававший хороший мёд. Мужик очень интересный, живший без жены с пятерыми детьми (не уверен, что все дети были его - может, некоторые и приёмные). Несколько лет спустя продавать мёд он временно перестал. Когда дядя Серёжа спросил его о причине, тот ответил:
- Много денег в семье начинает водиться, от этого баловство одно - детям вот начинаю покупать конфеты и прочее. Я считаю, что с пятерыми детьми на тысячу рублей вполне можно прожить, без излишеств.
Только дядя Серёжа хотел уточнить, как это так - жить на тысячу рублей с пятерыми детьми, как пчеловод добавил:
- На тысячу рублей в год, я имею в виду.
Но в том году мёд он продавал, мы купили пять литров. «Запорожец» ещё по дороге туда как-то странно дёргался и плохо тянул. На обратном пути дядя Володя сказал, что на автомобиле, находящемся в таком состоянии, ездят только люди, далёкие от техники - и мы остановились. Уж не помню, что делал с машиной дядя Володя, только заводиться она уже отказалась. А было это за восемь километров до Солигалича.
Продолжили ремонт, теперь уже поневоле. Проверяли карбюратор и жиклёр холостого хода (не засорились ли). На всякий случай подкрутили винт регулировки оборотов холостого хода, чтобы обороты были повыше. Ещё у «Запорожца» был дефект замка зажигания (к тому моменту уже довольно давно): в положении ключа «Зажигание» собственно зажигание-то пропадало. Поэтому после пуска двигателя необходимо было вручную провернуть ключ в положение чуть раньше «Зажигания» - в этом положении зажигание было (а иначе двигатель глох, едва успев завестись). В этот раз дядя Володя предположил, что замок зажигания ещё больше забарахлил, и зажигание пропадает независимо от положения ключа. Поэтому провода, обеспечивающие зажигание, он соединил в обход замка зажигания, а провод стартёра тоже из замка выдернул. Зажигание было включено постоянно (при включенном аккумуляторе), а стартёр включался путём соединения проводков. Впрочем, всё это не помогло, двигатель так и не запускался.
Посидели в машине, подумали. Обсуждали, нужно ли останавливать какую-нибудь попутную машину с просьбой дотащить «Запорожец» до Солигалича либо просто довезти кого-нибудь до Солигалича за подмогой, но к общему мнению не пришли. Спустя некоторое время решили попробовать завести машину накатом. Меня посадили за руль, а папа и дяди стали толкать «Запорожец». Но и так двигатель не заводился. Докатили машину до длинного спуска, там за руль сел папа, а мы с дядями стали его толкать и под уклон разогнали до приличной скорости. Папа включил передачу, но «Запорожец» только задёргался и потихоньку остановился.
Покатили дальше, после спуска начался подъём. Наконец, дядя Серёжа веско сказал, что катить машину руками - занятие бессмысленное: всё равно до города не докатим. Выбрали более или менее подходящее местечко на обочине, съехали туда. Стемнело. Папа с дядями обсуждали дальнейшие планы действий, и всё получалась какая-то неопределённость. Я молча сидел и думал: вот бы сейчас заглянуть в будущее на день, на неделю или на месяц вперёд - узнать бы, как вся эта история закончится. Мне было 13 лет, и я первый раз в жизни попал в ситуацию, когда вследствие поломки машины посреди дороги нужно ночевать в лесу. Поэтому думал: «Завтра мы тоже будем стоять в этом месте на обочине и не знать, что делать дальше? А через неделю?»
Надо сказать, что дорога от Солигалича до Верховья - не очень оживлённая. Машин проезжало мало. Когда кто-то ехал, мы включали аварийную сигнализацию, а дядя Серёжа выходил и махал рукой с просьбой остановиться. Остановилась ВАЗ-2104, ехавшая из Солигалича, вылезли пятеро пьяных парней:
- Чё, пацаны, б…, сломались?
Общался с ними дядя Серёжа, и это было непросто. Он объяснил, что нам бы хотелось дотащить «Запорожец» до Солигалича. В ответ последовал ещё один пьяный выкрик:
- Да не-е-е, вот до Бурдукова я бы дотащил.
Дядя Серёжа сказал, что это не бесплатно - дадим бутылку. Кто-то другой выкрикнул:
- За бутылку я бы тебе на руках дотащил!
Ещё один из парней в процессе разговора расстегнул штаны и напрудонил огромную лужу прямо на асфальт, посередине дороги. Диалога не получилось, они сели в свою машину и уехали. Нам оставаться рядом с лужей тоже было не очень приятно, поэтому вылезли из машины и покатили её дальше. Докатили до какой-то отворотки (судя по карте, на Митянино или, скорее, на Легитово), свернули на отворотку, чуть-чуть проехали ещё и окончательно устроились на ночлег. Был час ночи. Я в процессе катания смотрел на одометр «Запорожца» - и показалось мне тогда, что прокатили мы его на руках аж три с половиной километра. Может, я и ошибся - хотя, судя по карте, примерно столько и получается.
Повезло нам всем, что ночь с 28 на 29 июля 2001 года была тёплой. Ехали-то ведь налегке, за мёдом, тёплых вещей с собой не взяли вовсе. Но переночевали в рубашках и не замёрзли. В четыре часа проснулись, уже рассвело. Папа и дядя Серёжа собрались идти пешком в Солигалич за помощью. Мы с дядей Володей остались. Я развалился в одиночестве на заднем сидении досыпать своё.
Папа с дядей Серёжей вернулись через несколько минут. Ещё возле «Запорожца» они увидели проходившего мимо человека с пластмассовой бутылкой, показавшегося им знакомым. А на дороге возле отворотки стоял… «Москвич-412», двумя днями ранее проданный дядей Серёжей.
Оказалось, покупатель «Москвича» в это ранее утро пригласил друзей-приятелей учиться водить на этой тихой дороге. Всего их было пятеро, в том числе один со сломанной ногой (в багажнике лежали костыли), все весёлые, подвыпившие. Почему-то они забыли заправиться (может, как раз потому, что подвыпившие были), и в процессе обучения вождению в баке кончился бензин. Один из них сходил с бутылкой в ближайшую деревню, где-то выпросил бензина. Договорились, что они дотащат нас до Солигалича - а если выпрошенный в деревне бензин кончится, мы им нальём из своего бака. Мы сказали, что у «Запорожца» бензин 76-ой, а у «Москвича» 92-ой - но те ответили, что и на таком поедет. Подцепили нас на трос, за руль «Москвича» сел мужичок постарше - по-моему, тот самый гаишник, который привёл покупателя. За руль «Запорожца» сел папа, включил аварийную сигнализацию, и мы поехали. Помню, что папа постоянно придерживал тормоз, чтобы не врезаться в «Москвич».
До Солигалича ехать было не больше десяти километров, но бензин почему-то кончился перед самым городом (видимо, в деревне совсем мало дали). Остановились на обочине, «Москвич» заглох. Пассажиры тут же отвязали трос. Дядя Серёжа возмутился: обещали ведь до дома довезти. Те ответили, что заводят его накатом, разгоняют всей толпой, а потом включают передачу: купили новый аккумулятор взамен севшего - и он мгновенно разрядился. У «Москвича» этого с самого начала была какая-то проблема с зарядкой аккумулятора от генератора. Но дядя Серёжа на новом аккумуляторе приехал из Москвы, ещё и по Солигаличу покатался, и он не разрядился. Скорее всего, они сами замыкание какое устроили или выключить что-нибудь забыли.
Тем временем папа с дядей Володей отсоединили топливный шланг от карбюратора и с помощью рычага ручной подкачки топлива наполнили бензином ту самую пластмассовую бутылку. Парни из «Москвича» взяли бутылку, только хотели вылить её в бак - как все впятером громко расхохотались. Дядя Серёжа к ним подошёл - и тоже захохотал. В бутылке была чёткая граница: верхняя половина - бензин, нижняя - вода.
Тогда на дороге разбираться было некогда. Бензин ребята вылили в бак, воду выплеснули. Всей толпой разогнали «Москвич», завели, подцепили нас на трос - и быстренько довезли до дома дяди Серёжи. Мы их поблагодарили, они уехали, а мы пошли спать после беспокойной ночи.
Проснулись где-то в районе полудня. Теперь причина странной поломки стала понятна - вода в бензине. Дядя Володя прочистил карбюратор, вывернул и высушил на солнце свечи, тем же самым рычагом ручной подкачки выкачал из бака всю воду. «Запорожец» завёлся. Вопрос «как вода попала в бак?» оставался открытым. В последние дни перед поездкой за мёдом временами шёл сильный дождь, а «Запорожец» стоял в не совсем естественном положении - на довольно крутом подъёме и с наклоном. Думали: может, из-за этого дождевая вода как-то и затекла в бак.
А в этот день мы как раз собрались ехать обратно. И дядя Серёжа тоже собрался ехать в Москву - для этого ему было нужно добраться до Галича и сесть на поезд. Вечером мы собрали все вещи, купили круг знаменитого местного сыра, заправились и поехали в Галич. «Запорожец» поначалу тянул неважно, на ровной дороге приходилось переключаться на третью передачу. Потом вроде разошёлся, и папа с рёвом двигателя погнал 90 км/ч. Так мы долетели до Галича, в городской черте сбросили скорость до 70 км/ч и приехали на железнодорожный вокзал заблаговременно. Попрощавшись, проводили дядю Серёжу в Москву.
Когда приехали на вокзал, заглушить двигатель было нетривиально: провода, обеспечивающие зажигание, были соединены в обход замка зажигания. Отключили аккумулятор (у «Запорожца» была кнопка в салоне, обеспечивающая такую возможность) - но обороты холостого хода были повышены нами ещё под Верховьем, так что электричества машине хватало, мотор продолжал работать. Для его остановки приходилось либо передачу включать и резко отпускать сцепление, либо включать фары. Уж не помню, какой из способов мы применили на вокзале. Помню, что папа с дядей Володей сказали: «Двигатель так хорошо работает, даже жалко его глушить».
Дядя Серёжа поехал на поезде в Москву, а мы остались втроём. Поехали дальше по направлению к Кинешме, машина ехала хорошо. Уже стемнело, ехали с фарами. Проехали Воронье, и на подъёме двигатель начал терять обороты. Папа переключился на третью передачу, потом на вторую.
- Первую включай! - закричал дядя Володя.
Но двигатель уже заглох. Впрочем, подъём мы практически одолели. Папа с дядей посадили меня за руль и руками затолкали «Запорожец» на возвышенность. Потом за руль сел папа, мы с дядей Володей толкнули его под уклон: надеялись завестись и поехать дальше. «Запорожец» разогнался, папа включил передачу, но завестись не вышло. Съехали на обочину и устроились на ночлег.
Ночевать втроём в «Запорожце» было просторнее, чем вчетвером. Эта ночь была холодная по сравнению с предыдущей, но и ехали мы уже не налегке, тёплые вещи с собой были. Тем не менее, заснули не сразу. Местечко было не слишком удачное для ночёвки, на обочине всё-таки опасно. Когда мы слышали приближающийся автомобиль, папа включал аккумулятор, включал габаритные огни и аварийную сигнализацию. А потом, когда тот проезжал, всё это выключалось. Некоторые машины ехали довольно быстро, так что дядя Володя сказал:
- Как страшно таким людям жить! Доедешь живой, не разобьёшься - повезло. Но ведь и в следующую поездку так же погонишь, опять рисковать придётся!
Заснули мы около часа ночи. А было это возле деревни Воротимово - именно она находилась на возвышенности, которую мы проехали уже при неработающем двигателе.
В шесть утра следующего дня, 30 июля 2001 года, жители Воротимова могли наблюдать забавную картину. Возле жёлтого «Запорожца», ночевавшего на обочине рядом с деревней, что-то делали двое мужчин и один подросток. У всех троих было по бутылке пива, они постоянно переливали пиво из одной бутылки в другую, смотря на свет уровень - видимо, делили пиво между собой, чтобы всем досталось строго поровну. Однако ж эти люди пиво почему-то не пили, только переливали из бутылки в бутылку, а иногда и вовсе зачем-то выливали его в бензобак.
Дело было так. Ещё вечером мы сообразили, что причина остановки «Запорожца» всё так же - вода в бензине. Думали: может, не всю воду выкачали из бака, а на крутом подъёме она как раз пошла в двигатель. С утра надо было провести стандартную процедуру: вывинтить и просушить на солнце свечи, выкачать из бака смесь воды с бензином, бензин залить обратно в бак, воду выплеснуть. Только вот технической посуды у нас под рукой не было - зато был пакет с пустыми пивными бутылками. Уезжая из Солигалича, мы забрали с собой пару пакетов мусора, чтобы при случае выбросить его где-нибудь на помойке. Один пакет мы выставили из салона на землю, чтобы ночевать было просторнее - к утру он куда-то исчез. А второй оставили в машине, в нём-то и находились бутылки. Вот мы их и применили: в первую бутылку накачивалась смесь воды с бензином из топливного шланга, ведущего к карбюратору; бензин выливался во вторую бутылку, вода выливалась на землю; из второй бутылки бензин переливали в третью, а уже из третьей - в бензобак (чтобы уж ни капли воды в бак не попало). Воды в баке было снова много, и нам стало понятно, что бензин с водой наливают на заправке: и перед поездкой в Верховье, и перед отъездом в Кинешму мы заправлялись в Солигаличе. Такие в этом городе нравы на заправках. С тех пор прошло 13 лет, на окраине Солигалича появилась брендовая АЗС «ТНК» - но дядя Серёжа по-прежнему побаивается там заправляться. И мы тоже, когда в гости к нему приезжаем.
Выкачали воду, вкрутили свечи, поехали дальше. Двигатель тянул отвратительно, особенно на подъёмах: еле въезжали на первой передаче. Но до Судиславля оставалось уже немного, а там мы заправились на многократно проверенной местной АЗС. После этого мотор сразу заработал ровно. В Судиславле мы ещё набрали воды на местном колодце - и направились в Кинешму. Дальше доехали без приключений, больше нигде не глохли. На извилистой дороге от Островского до Заволжска, напоминающей сказки о разбойниках, даже останавливались погулять. Волгу снова пересекли на пароме, приехали в Кинешму. Отдохнули у нас дома, а потом тем же составом, с папой и дядей Володей, спокойно доехали до деревни.
На этом приключения не закончились. Через пару дней «Запорожец» начал барахлить. Сначала пришлось выкачать из бака весь бензин (уже не рычагом ручной подкачки, а засунув шланг прямо в горловину, по закону сообщающихся сосудов), после чего несколько раз засовывать туда тряпку на проволоке, вынимать её и выжимать. Как оказалось, воды в баке было ещё много, но с помощью тряпки её удалили практически полностью. После этого возникла беда с бензонасосом - все стальные детали в нём заржавели, а какая-то резиновая мембрана лопнула, пришлось менять. Но и этого было мало. Весь август мы мучились с внезапно появляющейся и столь же внезапно исчезающей поломкой: «Запорожец» внезапно глох посреди дороги и долго не заводился, а потом вдруг заводился и снова ехал. Дядя Володя не один раз полностью разбирал весь карбюратор: сильно подозревал, что причина именно в нём. Подача топлива в карбюратор устроена так: бензонасос качает бензин «с запасом» и наполняет поплавковую камеру карбюратора. Когда она заполняется, поплавок в ней поднимается вверх, закрывает вход - тогда бензонасос начинает гнать бензин обратно в бак. Соответственно, когда бензин из поплавковой камеры частично уходит в карбюратор, поплавок опускается - и бензонасос снова начинает наполнять топливом камеру. Дядя Володя был уверен, что этот поплавок по какой-то причине не опускается, когда камера пустеет, поэтому и двигатель глохнет. Уж очень симптомы были похожи. Да и логично, что от воды в бензине в первую очередь должна страдать топливная система. Но, разобрав пару раз карбюратор, дядя вынес вердикт: исправен.
«Запорожец» обычно глох в дороге - и, естественно, пытаться что-то разбирать на обочине было не очень сподручно. Однажды мы пытались «поймать» неисправность - катались кругами по деревне, много кругов намотали. Местные жители с любопытством на это смотрели. Дефект мы так и не «поймали». Зато на следующий день сосед на «Москвиче» зачем-то тоже сделал два или три круга по деревне, с рёвом поддавая газу, когда проезжал мимо нашего дома.
Ближе к концу августа к нам приехал ещё один папин брат, дядя Федя, и они с дядей Володей плотно взялись за поиск неисправности. Выяснили, что лопнула мембрана в автоматическом вакуумном регуляторе опережения зажигания. Видимо, лопнула она, когда мы под Верховьем много раз дёргали безжизненный двигатель стартёром, пытаясь завести. Купили этот регулятор у соседа (он как раз разбирал и распродавал на запчасти «Запорожец»), заменили - и автомобиль стал ездить нормально, не вставая посреди дороги. На этом эпопею с водой в бензине можно было считать законченной.
В те годы только-только перестали проявлять себя деревенские воры: в начале девяностых дома дачников (да и постоянно живущих в деревнях) резко начали обворовывать, а спустя десять лет плавно перестали. Поэтому процесс «консервации» дома перед отъездом занимал едва ли не целый день. Всё, что можно украсть, необходимо было спрятать на чердаке или на дворе в сене - либо увезти с собой в город. Чтобы не украли холодильник, от него отвинчивалась дверца и пряталась на чердаке. Чтобы не украли резиновые сапоги, два сапога от одной пары размещались в разных местах. Прятать нужно было и посуду, и инструменты, и велосипед, и ковши-бочки из бани, и даже котёл. Впрочем, в конце девяностых годов и это уже не помогало: один ушлый человек открыл в деревне пункт приёма металлолома - и воры, забиравшиеся в дома, обдирали все провода, курочили холодильник, отрывали дверные ручки и печные заслонки. А после 2000-го года воровать почему-то перестали вовсе.
Помимо дома, который необходимо было «консервировать» перед долгим отсутствием, присутствовал ещё огород. Перед отъездом мы как следует полили овощи, собрали колорадских жуков с картошки, нарвали ягод, гороха, моркови со свёклой. Неудивительно, что на все эти хлопоты ушёл целый день, да и на следующий день, 24 июля, мы выехали не с утра, а в середине дня: утром заканчивали сборы в дорогу.
Выехали из деревни втроём на дядином жёлтом «Запорожце» с ручным управлением. Мне тогда было 13 лет, и дядя Володя в то лето начал регулярно сажать меня за руль. И в этот раз, как обычно, я проехал километров десять от нашей деревни до села Решма по тихой спокойной дороге без гаишников. Потом уже началась оживлённая трасса, за руль сел папа и доехал до Кинешмы.
В Кинешме мы попили чаю у нас дома, после чего двинулись дальше. Моста через Волгу тогда у нас ещё не было (его построили два года спустя). Был автомобильный паром не очень большой вместимости, ходивший через Волгу раз в два часа. Само собой, к приезду парома набиралась отвратительная очередь: автомобили лезли со всех сторон, было много желающих объехать всех и втиснуться без очереди. Папа тихонько полз на «Запорожце» к парому, а дядя Володя вышел из машины и отгонял втискивающихся, которые делали кислые лица, но «Запорожец» при этом пропускали. В итоге мы умудрились попасть на паром с первого раза.
Мне запомнилось, что, помимо легковушек, на пароме ехал огромный гружёный «Камаз» с огромным водителем за рулём. Водитель был одет в одни короткие шорты и волосат с ног до головы, почти как обезьяна. На пароме «Камаз» разместили посередине (видимо, чтобы не было крена). А на том берегу, когда «Камаз» стал съезжать на сушу и подъехал к сходням, они аж вертикально встали: уж очень он был тяжёл.
Съехав с парома, мы проехали Заволжск и по узкой извилистой лесной дороге направились на Островское. Позже, когда сделали мост через Волгу и через Кинешму стало ездить много грузовых машин, дорогу моментально разбили. А на пароме грузовиков ездило мало, поэтому асфальт был весьма неплохой. Но дорога была действительно узкая (мне даже не очень было понятно, как разъезжаться с встречным транспортом), извилистая и окружённая лесом. Папа с дядей Володей ещё шутили, что именно на таких дорогах на путешественников должны нападать разбойники.
Доехали до Островского, там уже пошла приличная трасса: прямая, широкая. Добрались по ней до Судиславля и повернули направо - на север. Где-то между Судиславлем и Галичем папа и дяди заранее присмотрели живописное местечко для отдыха - мы там останавливались, кушали, немного гуляли. Поехали дальше, проехали Галич и Чухлому. Вообще-то от нашей деревни до Солигалича чуть меньше 300 км - расстояние совсем небольшое. Но крейсерская скорость «Запорожца» была 80 км/ч, ещё и останавливались мы иногда, да вот парома ждали. Поэтому дорога заняла довольно много времени - а для меня, 13-летнего подростка, она и вовсе казалась целым путешествием. Я даже в дневнике записал, какие реки мы пересекали: Волгу (на пароме), Порныш, Сендегу, Меру, Тёбзу, Чёлсму, Вочу. После Чухломы меня снова посадили за руль, и проехал я больше 20 км, что обеспечило мне ещё больше впечатлений от путешествия. Хотя мы ехали довольно долго, в Солигалич к дяде Серёже и его супруге тёте Люде приехали ещё засветло. Нас накормили ужином и уложили спать.
В Солигаличе мы пробыли несколько дней. Папа и дяди занимались строительством - реконструировали коридор дома дяди Серёжи. Я помогал им по хозяйству: в магазины за покупками ходил, посуду мыл, картошку варил (тётя Люда на следующий день после нашего приезда уехала в Москву). Помимо работы, мы купались в реке Костроме, мылись в бане, гуляли по городу. Однажды даже прокатились по Солигаличу на «Запорожце», купили в магазине большой круг сыру и заправились на местной заправке.
Дядя Серёжа годом раньше купил себе новый автомобиль - «Жигули» седьмой модели. И не знал, что делать со старой машиной - «Москвичом-412». Продать его в Москве, видимо, не получилось, поэтому они с тётей Людой приехали на «Москвиче» в Солигалич. В разговорах шутили, что пора создавать автомобильные кладбища для старых машин - чтобы приехать и бросить, а то уж больно много хлопот по их пристраиванию. Дядя Серёжа предлагал подарить «Москвич» и папе, и дяде Володе, и своим солигаличским друзьям - но все отказались.
Ещё до нашего приезда была такая история. Как-то в пятницу дядя Серёжа куда-то поехал на «Москвиче» по городу. Возле моста его остановили гаишники (видимо, они в конце рабочей недели расположились на берегу реки на пикник, а с проезжих людей собирали деньги на пиво):
- Шины у вас «лысые». Штраф тридцать рублей.
- Ладно уж, двадцать, - предложил дядя Серёжа.
- Если бы ещё одна была «лысая», тогда можно бы и двадцать, - ответил, почесав затылок, гаишник. - А у вас ведь все!
Уж не помню, на чём они сторговались, но в конце гаишник спросил:
- Вы машину-то продавать сюда привезли?
- Да.
- Наверно, тысяч за семнадцать?
- Да хоть бы за пятнадцать.
И уехал от них дядя Серёжа. А тут, пока мы гостили, пришёл тот самый гаишник с приятелем: хотим, мол, купить вашу машину за 15 тысяч. Дядя Серёжа попробовал торговаться - что цена-то не окончательная, он бы хотел подороже продать. Но те ответили: 15 тысяч есть, больше нет физически. Дядя Серёжа их прокатил на «Москвиче», честно рассказал об имеющихся неисправностях. Впрочем, покупатели не особенно слушали, только приговаривали:
- Главное в машине - кузов. А у ижевских «Москвичей» металл кузова на полмиллиметра толще.
Одной из неисправностей был севший аккумулятор: пока «Москвич» не ездил, аккумулятор у него разрядился полностью. Для поездки в Солигалич дядя Серёжа купил новый и успешно доехал, но продавать его вместе с машиной не захотел. «Москвич» завели от аккумулятора «Запорожца», а потом поставили туда старый, разряженный в ноль. Покупатели отсчитали 15 тысяч и взяли с дяди Серёжи расписку о получении денег. Мы ещё тогда удивились: как так, неужели простой расписки для оформления достаточно? Те ответили, что они работают в ГАИ, поэтому им достаточно. На том и уехали, а мы пошли мыться в баню. Было это 26 июля.
Через день мы поехали на «Запорожце» в деревню Верховье. У дяди Серёжи там был знакомый пасечник, продававший хороший мёд. Мужик очень интересный, живший без жены с пятерыми детьми (не уверен, что все дети были его - может, некоторые и приёмные). Несколько лет спустя продавать мёд он временно перестал. Когда дядя Серёжа спросил его о причине, тот ответил:
- Много денег в семье начинает водиться, от этого баловство одно - детям вот начинаю покупать конфеты и прочее. Я считаю, что с пятерыми детьми на тысячу рублей вполне можно прожить, без излишеств.
Только дядя Серёжа хотел уточнить, как это так - жить на тысячу рублей с пятерыми детьми, как пчеловод добавил:
- На тысячу рублей в год, я имею в виду.
Но в том году мёд он продавал, мы купили пять литров. «Запорожец» ещё по дороге туда как-то странно дёргался и плохо тянул. На обратном пути дядя Володя сказал, что на автомобиле, находящемся в таком состоянии, ездят только люди, далёкие от техники - и мы остановились. Уж не помню, что делал с машиной дядя Володя, только заводиться она уже отказалась. А было это за восемь километров до Солигалича.
Продолжили ремонт, теперь уже поневоле. Проверяли карбюратор и жиклёр холостого хода (не засорились ли). На всякий случай подкрутили винт регулировки оборотов холостого хода, чтобы обороты были повыше. Ещё у «Запорожца» был дефект замка зажигания (к тому моменту уже довольно давно): в положении ключа «Зажигание» собственно зажигание-то пропадало. Поэтому после пуска двигателя необходимо было вручную провернуть ключ в положение чуть раньше «Зажигания» - в этом положении зажигание было (а иначе двигатель глох, едва успев завестись). В этот раз дядя Володя предположил, что замок зажигания ещё больше забарахлил, и зажигание пропадает независимо от положения ключа. Поэтому провода, обеспечивающие зажигание, он соединил в обход замка зажигания, а провод стартёра тоже из замка выдернул. Зажигание было включено постоянно (при включенном аккумуляторе), а стартёр включался путём соединения проводков. Впрочем, всё это не помогло, двигатель так и не запускался.
Посидели в машине, подумали. Обсуждали, нужно ли останавливать какую-нибудь попутную машину с просьбой дотащить «Запорожец» до Солигалича либо просто довезти кого-нибудь до Солигалича за подмогой, но к общему мнению не пришли. Спустя некоторое время решили попробовать завести машину накатом. Меня посадили за руль, а папа и дяди стали толкать «Запорожец». Но и так двигатель не заводился. Докатили машину до длинного спуска, там за руль сел папа, а мы с дядями стали его толкать и под уклон разогнали до приличной скорости. Папа включил передачу, но «Запорожец» только задёргался и потихоньку остановился.
Покатили дальше, после спуска начался подъём. Наконец, дядя Серёжа веско сказал, что катить машину руками - занятие бессмысленное: всё равно до города не докатим. Выбрали более или менее подходящее местечко на обочине, съехали туда. Стемнело. Папа с дядями обсуждали дальнейшие планы действий, и всё получалась какая-то неопределённость. Я молча сидел и думал: вот бы сейчас заглянуть в будущее на день, на неделю или на месяц вперёд - узнать бы, как вся эта история закончится. Мне было 13 лет, и я первый раз в жизни попал в ситуацию, когда вследствие поломки машины посреди дороги нужно ночевать в лесу. Поэтому думал: «Завтра мы тоже будем стоять в этом месте на обочине и не знать, что делать дальше? А через неделю?»
Надо сказать, что дорога от Солигалича до Верховья - не очень оживлённая. Машин проезжало мало. Когда кто-то ехал, мы включали аварийную сигнализацию, а дядя Серёжа выходил и махал рукой с просьбой остановиться. Остановилась ВАЗ-2104, ехавшая из Солигалича, вылезли пятеро пьяных парней:
- Чё, пацаны, б…, сломались?
Общался с ними дядя Серёжа, и это было непросто. Он объяснил, что нам бы хотелось дотащить «Запорожец» до Солигалича. В ответ последовал ещё один пьяный выкрик:
- Да не-е-е, вот до Бурдукова я бы дотащил.
Дядя Серёжа сказал, что это не бесплатно - дадим бутылку. Кто-то другой выкрикнул:
- За бутылку я бы тебе на руках дотащил!
Ещё один из парней в процессе разговора расстегнул штаны и напрудонил огромную лужу прямо на асфальт, посередине дороги. Диалога не получилось, они сели в свою машину и уехали. Нам оставаться рядом с лужей тоже было не очень приятно, поэтому вылезли из машины и покатили её дальше. Докатили до какой-то отворотки (судя по карте, на Митянино или, скорее, на Легитово), свернули на отворотку, чуть-чуть проехали ещё и окончательно устроились на ночлег. Был час ночи. Я в процессе катания смотрел на одометр «Запорожца» - и показалось мне тогда, что прокатили мы его на руках аж три с половиной километра. Может, я и ошибся - хотя, судя по карте, примерно столько и получается.
Повезло нам всем, что ночь с 28 на 29 июля 2001 года была тёплой. Ехали-то ведь налегке, за мёдом, тёплых вещей с собой не взяли вовсе. Но переночевали в рубашках и не замёрзли. В четыре часа проснулись, уже рассвело. Папа и дядя Серёжа собрались идти пешком в Солигалич за помощью. Мы с дядей Володей остались. Я развалился в одиночестве на заднем сидении досыпать своё.
Папа с дядей Серёжей вернулись через несколько минут. Ещё возле «Запорожца» они увидели проходившего мимо человека с пластмассовой бутылкой, показавшегося им знакомым. А на дороге возле отворотки стоял… «Москвич-412», двумя днями ранее проданный дядей Серёжей.
Оказалось, покупатель «Москвича» в это ранее утро пригласил друзей-приятелей учиться водить на этой тихой дороге. Всего их было пятеро, в том числе один со сломанной ногой (в багажнике лежали костыли), все весёлые, подвыпившие. Почему-то они забыли заправиться (может, как раз потому, что подвыпившие были), и в процессе обучения вождению в баке кончился бензин. Один из них сходил с бутылкой в ближайшую деревню, где-то выпросил бензина. Договорились, что они дотащат нас до Солигалича - а если выпрошенный в деревне бензин кончится, мы им нальём из своего бака. Мы сказали, что у «Запорожца» бензин 76-ой, а у «Москвича» 92-ой - но те ответили, что и на таком поедет. Подцепили нас на трос, за руль «Москвича» сел мужичок постарше - по-моему, тот самый гаишник, который привёл покупателя. За руль «Запорожца» сел папа, включил аварийную сигнализацию, и мы поехали. Помню, что папа постоянно придерживал тормоз, чтобы не врезаться в «Москвич».
До Солигалича ехать было не больше десяти километров, но бензин почему-то кончился перед самым городом (видимо, в деревне совсем мало дали). Остановились на обочине, «Москвич» заглох. Пассажиры тут же отвязали трос. Дядя Серёжа возмутился: обещали ведь до дома довезти. Те ответили, что заводят его накатом, разгоняют всей толпой, а потом включают передачу: купили новый аккумулятор взамен севшего - и он мгновенно разрядился. У «Москвича» этого с самого начала была какая-то проблема с зарядкой аккумулятора от генератора. Но дядя Серёжа на новом аккумуляторе приехал из Москвы, ещё и по Солигаличу покатался, и он не разрядился. Скорее всего, они сами замыкание какое устроили или выключить что-нибудь забыли.
Тем временем папа с дядей Володей отсоединили топливный шланг от карбюратора и с помощью рычага ручной подкачки топлива наполнили бензином ту самую пластмассовую бутылку. Парни из «Москвича» взяли бутылку, только хотели вылить её в бак - как все впятером громко расхохотались. Дядя Серёжа к ним подошёл - и тоже захохотал. В бутылке была чёткая граница: верхняя половина - бензин, нижняя - вода.
Тогда на дороге разбираться было некогда. Бензин ребята вылили в бак, воду выплеснули. Всей толпой разогнали «Москвич», завели, подцепили нас на трос - и быстренько довезли до дома дяди Серёжи. Мы их поблагодарили, они уехали, а мы пошли спать после беспокойной ночи.
Проснулись где-то в районе полудня. Теперь причина странной поломки стала понятна - вода в бензине. Дядя Володя прочистил карбюратор, вывернул и высушил на солнце свечи, тем же самым рычагом ручной подкачки выкачал из бака всю воду. «Запорожец» завёлся. Вопрос «как вода попала в бак?» оставался открытым. В последние дни перед поездкой за мёдом временами шёл сильный дождь, а «Запорожец» стоял в не совсем естественном положении - на довольно крутом подъёме и с наклоном. Думали: может, из-за этого дождевая вода как-то и затекла в бак.
А в этот день мы как раз собрались ехать обратно. И дядя Серёжа тоже собрался ехать в Москву - для этого ему было нужно добраться до Галича и сесть на поезд. Вечером мы собрали все вещи, купили круг знаменитого местного сыра, заправились и поехали в Галич. «Запорожец» поначалу тянул неважно, на ровной дороге приходилось переключаться на третью передачу. Потом вроде разошёлся, и папа с рёвом двигателя погнал 90 км/ч. Так мы долетели до Галича, в городской черте сбросили скорость до 70 км/ч и приехали на железнодорожный вокзал заблаговременно. Попрощавшись, проводили дядю Серёжу в Москву.
Когда приехали на вокзал, заглушить двигатель было нетривиально: провода, обеспечивающие зажигание, были соединены в обход замка зажигания. Отключили аккумулятор (у «Запорожца» была кнопка в салоне, обеспечивающая такую возможность) - но обороты холостого хода были повышены нами ещё под Верховьем, так что электричества машине хватало, мотор продолжал работать. Для его остановки приходилось либо передачу включать и резко отпускать сцепление, либо включать фары. Уж не помню, какой из способов мы применили на вокзале. Помню, что папа с дядей Володей сказали: «Двигатель так хорошо работает, даже жалко его глушить».
Дядя Серёжа поехал на поезде в Москву, а мы остались втроём. Поехали дальше по направлению к Кинешме, машина ехала хорошо. Уже стемнело, ехали с фарами. Проехали Воронье, и на подъёме двигатель начал терять обороты. Папа переключился на третью передачу, потом на вторую.
- Первую включай! - закричал дядя Володя.
Но двигатель уже заглох. Впрочем, подъём мы практически одолели. Папа с дядей посадили меня за руль и руками затолкали «Запорожец» на возвышенность. Потом за руль сел папа, мы с дядей Володей толкнули его под уклон: надеялись завестись и поехать дальше. «Запорожец» разогнался, папа включил передачу, но завестись не вышло. Съехали на обочину и устроились на ночлег.
Ночевать втроём в «Запорожце» было просторнее, чем вчетвером. Эта ночь была холодная по сравнению с предыдущей, но и ехали мы уже не налегке, тёплые вещи с собой были. Тем не менее, заснули не сразу. Местечко было не слишком удачное для ночёвки, на обочине всё-таки опасно. Когда мы слышали приближающийся автомобиль, папа включал аккумулятор, включал габаритные огни и аварийную сигнализацию. А потом, когда тот проезжал, всё это выключалось. Некоторые машины ехали довольно быстро, так что дядя Володя сказал:
- Как страшно таким людям жить! Доедешь живой, не разобьёшься - повезло. Но ведь и в следующую поездку так же погонишь, опять рисковать придётся!
Заснули мы около часа ночи. А было это возле деревни Воротимово - именно она находилась на возвышенности, которую мы проехали уже при неработающем двигателе.
В шесть утра следующего дня, 30 июля 2001 года, жители Воротимова могли наблюдать забавную картину. Возле жёлтого «Запорожца», ночевавшего на обочине рядом с деревней, что-то делали двое мужчин и один подросток. У всех троих было по бутылке пива, они постоянно переливали пиво из одной бутылки в другую, смотря на свет уровень - видимо, делили пиво между собой, чтобы всем досталось строго поровну. Однако ж эти люди пиво почему-то не пили, только переливали из бутылки в бутылку, а иногда и вовсе зачем-то выливали его в бензобак.
Дело было так. Ещё вечером мы сообразили, что причина остановки «Запорожца» всё так же - вода в бензине. Думали: может, не всю воду выкачали из бака, а на крутом подъёме она как раз пошла в двигатель. С утра надо было провести стандартную процедуру: вывинтить и просушить на солнце свечи, выкачать из бака смесь воды с бензином, бензин залить обратно в бак, воду выплеснуть. Только вот технической посуды у нас под рукой не было - зато был пакет с пустыми пивными бутылками. Уезжая из Солигалича, мы забрали с собой пару пакетов мусора, чтобы при случае выбросить его где-нибудь на помойке. Один пакет мы выставили из салона на землю, чтобы ночевать было просторнее - к утру он куда-то исчез. А второй оставили в машине, в нём-то и находились бутылки. Вот мы их и применили: в первую бутылку накачивалась смесь воды с бензином из топливного шланга, ведущего к карбюратору; бензин выливался во вторую бутылку, вода выливалась на землю; из второй бутылки бензин переливали в третью, а уже из третьей - в бензобак (чтобы уж ни капли воды в бак не попало). Воды в баке было снова много, и нам стало понятно, что бензин с водой наливают на заправке: и перед поездкой в Верховье, и перед отъездом в Кинешму мы заправлялись в Солигаличе. Такие в этом городе нравы на заправках. С тех пор прошло 13 лет, на окраине Солигалича появилась брендовая АЗС «ТНК» - но дядя Серёжа по-прежнему побаивается там заправляться. И мы тоже, когда в гости к нему приезжаем.
Выкачали воду, вкрутили свечи, поехали дальше. Двигатель тянул отвратительно, особенно на подъёмах: еле въезжали на первой передаче. Но до Судиславля оставалось уже немного, а там мы заправились на многократно проверенной местной АЗС. После этого мотор сразу заработал ровно. В Судиславле мы ещё набрали воды на местном колодце - и направились в Кинешму. Дальше доехали без приключений, больше нигде не глохли. На извилистой дороге от Островского до Заволжска, напоминающей сказки о разбойниках, даже останавливались погулять. Волгу снова пересекли на пароме, приехали в Кинешму. Отдохнули у нас дома, а потом тем же составом, с папой и дядей Володей, спокойно доехали до деревни.
На этом приключения не закончились. Через пару дней «Запорожец» начал барахлить. Сначала пришлось выкачать из бака весь бензин (уже не рычагом ручной подкачки, а засунув шланг прямо в горловину, по закону сообщающихся сосудов), после чего несколько раз засовывать туда тряпку на проволоке, вынимать её и выжимать. Как оказалось, воды в баке было ещё много, но с помощью тряпки её удалили практически полностью. После этого возникла беда с бензонасосом - все стальные детали в нём заржавели, а какая-то резиновая мембрана лопнула, пришлось менять. Но и этого было мало. Весь август мы мучились с внезапно появляющейся и столь же внезапно исчезающей поломкой: «Запорожец» внезапно глох посреди дороги и долго не заводился, а потом вдруг заводился и снова ехал. Дядя Володя не один раз полностью разбирал весь карбюратор: сильно подозревал, что причина именно в нём. Подача топлива в карбюратор устроена так: бензонасос качает бензин «с запасом» и наполняет поплавковую камеру карбюратора. Когда она заполняется, поплавок в ней поднимается вверх, закрывает вход - тогда бензонасос начинает гнать бензин обратно в бак. Соответственно, когда бензин из поплавковой камеры частично уходит в карбюратор, поплавок опускается - и бензонасос снова начинает наполнять топливом камеру. Дядя Володя был уверен, что этот поплавок по какой-то причине не опускается, когда камера пустеет, поэтому и двигатель глохнет. Уж очень симптомы были похожи. Да и логично, что от воды в бензине в первую очередь должна страдать топливная система. Но, разобрав пару раз карбюратор, дядя вынес вердикт: исправен.
«Запорожец» обычно глох в дороге - и, естественно, пытаться что-то разбирать на обочине было не очень сподручно. Однажды мы пытались «поймать» неисправность - катались кругами по деревне, много кругов намотали. Местные жители с любопытством на это смотрели. Дефект мы так и не «поймали». Зато на следующий день сосед на «Москвиче» зачем-то тоже сделал два или три круга по деревне, с рёвом поддавая газу, когда проезжал мимо нашего дома.
Ближе к концу августа к нам приехал ещё один папин брат, дядя Федя, и они с дядей Володей плотно взялись за поиск неисправности. Выяснили, что лопнула мембрана в автоматическом вакуумном регуляторе опережения зажигания. Видимо, лопнула она, когда мы под Верховьем много раз дёргали безжизненный двигатель стартёром, пытаясь завести. Купили этот регулятор у соседа (он как раз разбирал и распродавал на запчасти «Запорожец»), заменили - и автомобиль стал ездить нормально, не вставая посреди дороги. На этом эпопею с водой в бензине можно было считать законченной.