"Нужно научиться распознавать зло, пока оно не стало непобедимым"
Я опять пыталась что-то писать вчера, но зачем?.. Все уже было написано и сказано, и просто все уж БЫЛО. (Спасибо, Лена.)
Чувствую себя живущей в 39 году.
"В 1939 году у нас не было понимания, какую войну мы развязываем. И даже потом, когда появились первые беженцы, мы особенно не предавались размышлениям - что все это значит и куда приведет. Мы должны были их накормить, одеть и дать кров. И конечно, мы совершенно не могли себе представить, что война придет в Берлин… Что я могу сказать? Большинство людей не используют ум, так было и раньше.
А потом началось сумасшествие - манией величия заболела целая страна. И это стало началом нашей катастрофы. И когда на вокзал Анхальтер Банхоф приезжали дружественные Германии политики, мы бегали их встречать.
Иностранные политики приезжали к нам, и никто не критиковал политику Гитлера. Все пожимали ему руку. Договаривались о сотрудничестве. Что было думать нам?
Сейчас в России, я читала, поднимается национализм, да? Это так странно… И я читала, что у вас все меньше и меньше свободы, что на телевидении - пропаганда… Я так хочу, чтобы наши ошибки не повторил народ, который освободил нас. Ведь я воспринимаю вашу победу 1945 года как освобождение. Вы тогда освободили немцев.
И еще я спрашиваю: почему нам позволили обрести такую мощь? Неужели по риторике, по обещаниям, проклятиям и призывам наших лидеров было непонятно, к чему все идет? Я помню Олимпиаду 1936 года*** - никто ведь не сказал ни слова против Гитлера, и международные спортивные делегации, которые шли по стадиону, приветствовали Гитлера нацистским приветствием. Никто не знал тогда, чем все закончится, даже политики.
И это невероятно, что ко мне приехал журналист из России, мы разговариваем и я пытаюсь вам объяснить, что я чувствовала и что чувствовали другие немцы, когда были безумны и побеждали..."
Чувствую себя живущей в 39 году.
"В 1939 году у нас не было понимания, какую войну мы развязываем. И даже потом, когда появились первые беженцы, мы особенно не предавались размышлениям - что все это значит и куда приведет. Мы должны были их накормить, одеть и дать кров. И конечно, мы совершенно не могли себе представить, что война придет в Берлин… Что я могу сказать? Большинство людей не используют ум, так было и раньше.
А потом началось сумасшествие - манией величия заболела целая страна. И это стало началом нашей катастрофы. И когда на вокзал Анхальтер Банхоф приезжали дружественные Германии политики, мы бегали их встречать.
Иностранные политики приезжали к нам, и никто не критиковал политику Гитлера. Все пожимали ему руку. Договаривались о сотрудничестве. Что было думать нам?
Сейчас в России, я читала, поднимается национализм, да? Это так странно… И я читала, что у вас все меньше и меньше свободы, что на телевидении - пропаганда… Я так хочу, чтобы наши ошибки не повторил народ, который освободил нас. Ведь я воспринимаю вашу победу 1945 года как освобождение. Вы тогда освободили немцев.
И еще я спрашиваю: почему нам позволили обрести такую мощь? Неужели по риторике, по обещаниям, проклятиям и призывам наших лидеров было непонятно, к чему все идет? Я помню Олимпиаду 1936 года*** - никто ведь не сказал ни слова против Гитлера, и международные спортивные делегации, которые шли по стадиону, приветствовали Гитлера нацистским приветствием. Никто не знал тогда, чем все закончится, даже политики.
И это невероятно, что ко мне приехал журналист из России, мы разговариваем и я пытаюсь вам объяснить, что я чувствовала и что чувствовали другие немцы, когда были безумны и побеждали..."