Историческая křivda
20.10.21
Пользователям анонимных имиджборд хорошо известен мем про либератора. Многие даже знают, что узнаваемая физиономия взята с картины немецкого художника Герберта Смагона «Оккупация города Рёссель в Восточной Пруссии». Ее лубочный натурализм вводит многих в заблуждение - распространено мнение, что картина была написана то ли в последний год войны (в рамках геббельсовской пропаганды «Эндзига»), то ли вскоре после ее окончания (и тогда перед нами горький ресентимент). Но это не так.
«Оккупация Рёсселя» - лишь один из нескольких рисунков лубков Смагона, посвященных финалу войны. Все они были созданы в девяностые годы одним комплектом. На тех картинах, которые не обрезаны снизу, можно разглядеть даты: 94-й год, 95-й… Девятка (вероятно, сознательно) выведена как четверка, что создает иллюзию написания картин в военное время.
[NSFW]
Тот самый каноничный смагонский лубок.
Читатель может в этом случае пожать плечами: «Ну и что? Наверное, Смагон насмотрелся всяких ужасов под конец войны и спустя полвека решил создать картины на основе своих воспоминаний». Исчерпывающим ответом могла бы стать биография Смагона, но… Понимаете, с информацией о смелом художнике, рубившем правду-матку, не отходя от холста, все настолько плохо, что впору задаться вопросом - а был ли такой человек на самом деле?
Дело в том, что нет ни нормальной биографии Смагона, ни хотя бы его фотоснимков. Картины есть (хотя там тоже все довольно странно), а человека - нет. Тут, конечно, можно сослаться на пример Бэнкси, но, во-первых, Смагон - отнюдь не Бэнкси.
(А во-вторых, Бэнкси - это очень неудачный пример. Никакого Бэнкси, скорее всего, нет: на это указывает сам его псевдоним. Бэнкси - это банксия, такое австралийское растение с очень характерными шишками. Их часто путают с мелкими животными или птицами; а в старых шишках многие видят человеческие лица с глазами, носом и ртом. И, похоже, как минимум одна шишка удачно выдает себя за художника-граффитиста)
Смагона пару раз вскользь упоминают третьи лица, но без контекста совершенно невозможно установить, о том ли самом человеке идет речь. Существует очень отрывочное описание его жизни, написанное, почему-то, на итальянском - и все прочие источники так или иначе ссылаются на это житие или переводы с него.
Из этой оборванной биографии следует, что Смагон родился в 1927 году в городе Карвин. Он расположен в Восточной Силезии, и был частью не Германии, а Австро-Венгрии (сейчас это восточная окраина Чехии). Считается, что семья Смагона прожила там десять лет, а потом была вынуждена уехать в Берлин, не выдержав дискриминации по отношению к немцам. Это все, конечно, хорошо, но Смагон - ни разу не немецкая фамилия.
В Берлине Смагоны не задерживаются и переезжают в Вену (это как раз-таки имеет смысл, Вена - бывшая столица многонациональной Австро-Венгрии, где славянской фамилией никого не удивишь). И там молодой и талантливый Герберт становится студентом Академии изобразительных искусств. Правда, как-то рановато - всего в 16 лет. Наверное, он был гений? Гитлера в свое время туда не взяли, а вот Смагона - без проблем.
Считается, что Смагон рисовал чуть ли не с пеленок, благодаря дедушке-иллюстратору, который смог вовремя заметить талант внука. И уже в 1941 году (в 14 лет!) у Герберта была первая выставка: в Тешине (это то самое Заользье, которое Польша отгрызла у Чехословакии в 1938-м). И работы молодого студента венской академии были настолько выдающимися, что их выставляли в Хофбурге - бывшей резиденции Габсбургов. То есть, это прямо какой-то Моцарт от живописи.
В 1943 году юного гения призвали во «флакхельферы» - помощники ПВО. В перерывах между отражением налетов «летающих крепостей», Смаргон написал эпическое полотно «Помощники Люфтваффе», закрепив холст, за неимением мольберта, на стене казармы. Эта картина якобы попалась на глаза аж гауляйтеру Вены Бальдуру фон Шираху и привела того в восторг - вплоть до того, что он повесил ее у себя в кабинете (!), а Смагон получил протекцию фон Шираха и стал чуть ли не главным художником гитлерюгенда. У нацистов, конечно, было плохо со вкусом, но не настолько же…
***
21.10.21
«Помощники Люфтваффе» защищают Токио. Дойцу банзай!
Итак, к весне 1945 года восемнадцатилетний Герберт был сверхпопулярным художником, обласканным руководством Вены с ног до головы. Но затем прилетели американские бомбардировщики и все работы Смагона сгорели (включая продемонстрированных выше «Помощников Люфтваффе» :-). И упоминания о них тоже сгорели. И у фон Шираха случился провал в памяти, так что талантливого юношу из Вены он больше никогда не упоминал. Война - страшная вещь.
Затем безвестный биограф пытается намекнуть, что Смагона мучали в плену американские изверги, а он мужественно из этого плена бежал, но в действительности все должно быть намного проще. У Смагона было имперское (т.е. немецкое гражданство), которое Австрия перестала признавать после войны. Поэтому был вынужден уехать в Германию, а именно - в Штутгарт. Там он открыл художественное ателье (о его существовании упоминает пара других художников, которые в нем стажировались и работали). В 1950-м году 23-летний Смагон заявляет, что не будет сотрудничать с советской прессой принимать участие в совместных выставках с другими художниками. И… все. На этом биография Великого Немецкого Художника заканчивается. Он настолько велик, что даже неизвестно, жив ли он еще. Дожить до 94 лет в Германии, конечно, можно, но что-то мне подсказывает, что это не тот случай.
(С большей степенью вероятности, Смагон - если такой человек реально существовал - умер в конце нулевых)
Итак, мы имеем художника, о котором ничего не известно и которого никто не видел. Одновременно утверждается, что он получал призы за свою графику, устраивал выставки и так далее. Хорошо, но ведь есть его работы. Их очень мало, но ведь подлинный мастер должен брать качеством, а не количеством, не так ли? И тут возникает вторая проблема. Демонстрируемые (в интернете) работы - плохие. Все имеющиеся в сети картины можно разделить на три группы: лубок (на уровне американских комиксов или северокорейских агиток), откровенные карикатуры и утипусечная открыточная живопись.
Любопытно сравнить стиль Смагона с работами Герберта Бёкля, который преподавал «любимцу Шираха» живопись в Вене.
Или, скажем, со стилем Эрхарда Шютце, стажировавшегося в штутгартском ателье Смагона. В обоих случаях - даже не рядом.
Так как наиболее известны именно военные лубки Смагона, поговорим про них. В живописи я, прямо скажем, не разбираюсь, поэтому сделаю лишь три замечания.
Кусь!
Замечание первое: брутальные сцены на этих картинах не являются личными переживаниями Смагона. Где разбомбленная Вена? Где полотно «Красноармеец откусывает голову младенцу у дворца Шёнбрунн»? Смагон использует не собственный опыт (потому что он ничтожен или даже полностью выдуман), а раздутые до гротеска чужие сюжеты, одновременно верифицируя их задним числом. «Живые факелы», «Убийство племянницы фрау Хуртингер», «Удачная охота»: все это иллюстрации крайне эмоциональных, но ничем не подтвержденных историй, которые должны убедить зрителя в их подлинности.
«Живые факелы». Утверждается, что когда президент Эдвард Бенеш триумфально вернулся в Прагу, чехи украсили его проезд по городу подвешенными за ноги немцами, которых облили бензином и подожгли. Бенеш ехал через город, а чехи смеялись и танцевали под живыми факелами. Эту сорокинскую фантазию приписывают чешскому шахматисту Людеку Пахману, который при невыясненных обстоятельствах покинул ЧССР в 1972 году (его арестовали, мучали в тюрьме, а потом внезапно отпустили в Германию). Тем не менее, насколько можно судить, это не слова Пахмана, а чрезвычайно вольная трактовка его воспоминаний о Пражском восстании (во время которого, по словам очевидцев, действительно было как минимум несколько случаев сожжения немецких солдат, повешенных на фонарях).
Замечание второе: мировая публика узнала о замечательном художнике Смагоне лишь в конце нулевых - начале десятых, когда в Сети появились те самые лубки о похождениях либератора. Такое случается, например, после смерти художника. Однако утверждается, что у Смагона были выставки - в Германии, Италии, Англии… Тем не менее, он оставался совершенно неизвестен - нет даже его фотографий. Да и картин у художника, работавшего более полувека, на удивление мало: если убрать у Смагона военные лубки и всю его глазуновщину времен Объединения, останется шиловщина. Буквально дюжина картин неопознанного периода.
«Убийство племянницы фрау Хуртингер». Это, внезапно, не советский солдат, а чешский - поэтому в руках у него чехословацкая копия «Маузера». Сюжет тоже из Праги - иллюстрация к рассказу некой Хильдегарды Хуртингер о расстреле чехами ее братьев с семьями, причем среди убитых были дети, включая пятимесячного младенца. Учитывая, чтó происходило тогда в чешской столице, рассказ вполне может быть подлинным. Сама история, вроде бы рассказанная в 46-м, всплыла только в девяностые годы и транслировалась без изменений или подтверждений. Самой фрау Хуртингер никто никогда не видел. Зато есть крайне эмоциональная картина Смагона, верифицирующая этот рассказ.
Кстати, если бы Смагон действительно хотел проиллюстрировать расправу чехов с немецкими детьми, он мог бы воспользоваться вполне реальной историей об июньском расстреле пятерых подростков в Постолопрти (Постельберге). Но Смагону на самом деле не интересны дети; он делает их главными персонажами своего военного цикла лишь для эмоциональной накачки: «Союзные силы воевали с женщинами и детьми».
Замечание третье: военные лубки Смагона, как я упомянул выше, написаны примерно в одно время - и это середина 90-х годов. Здесь нужно задаться вопросом, отчего у уже немолодого (и вроде бы известного) художника вдруг появилась такая острая тяга проиллюстрировать статьи из андерграудной «ультраправой» прессы, посвященные событиям пятидесятилетней давности?
«Счастливая охота». А это стандартный сюжет Второй мировой о пилотах истребителей, которые якобы охотились на людей. Поскольку существует вариант про немецких летчиков, почему бы не появиться и версии про американцев? Истории о том, как истребитель полоснул очередью по толпе или колонне могут быть правдой. Но пилот, который сознательно охотится на отдельного пешехода? Дело даже не в том, что это бессмысленная трата топлива и патронов. Навестись на такую маленькую цель на земле очень сложно, еще сложнее вывести самолет из пикирования. Немецкие летчики на «Штуках» с подвесными пушками не всегда в огромный танк попадали. А тут нужно попасть в крохотную цель среди строений. И зачем?
***
22.10.21
Съезд судетских немцев в Киле
Думаю, что я смогу ответить на этот вопрос. Как вы помните, биография Смагона обрывается в Штутгарте в 1950 году. Именно там в том же самом году создается «Витикобунд» - объединение депортированных судетских немцев, названное в честь главного героя романа австрийского писателя Адальберта Штифтера.
(Нельзя сказать наверняка, входил ли в него Смагон. Однако в списке членов «Витикобунда» есть некий Альберт Смагон, окружной глава НСДАП и советник немецкого посольства в Прессбурге, то есть - в Братиславе. В принципе, родственные связи между двумя Смагонами могли бы объяснить и косвенно подтвердить ту самую «выставку в Тешине» в 1941 году - если мы всерьёз рассматриваем версию, что Герберт Смагон это реальный человек, а не мистификация. Более того, послевоенные отзывы о Смагоне-художнике написаны практически исключительно членами «Витикобунда»)
Одним из способов фильтрации неблагонадежных элементов в ФРГ были (и остаются) различные союзы и объединения, куда люди записываются сами. Самообслуживание. Допустим, вы - правительство Западной Германии, которое хочет держать под наблюдением бывших членов СС. Как это сделать проще всего? Элементарно - создать, условно говоря, «Союз ветеранов СС». Бывшие эсэсовцы сами туда запишутся, а агентам тайной полиции останется только собирать показания на регулярных встречах. Руководство такой организации, разумеется, тоже должно состоять из кадровых сотрудников BfV. Таким образом, неблагонадежные элементы останутся в гетто компактных группах, которыми удобно управлять, и, одновременно, будут исключены из политической жизни.
Именно так был создан «Витикобунд», состоявший в момент основания на 95% из бывших национал-социалистических функционеров. Официально его создателями числились ближайшие соратники Конрада Генлейна - лидера Судето-немецкой партии, представлявшей до 1938 года немецкое меньшинство в Чехословакии.
Чем занимался «Витикобунд»? Насколько можно судить, главной его задачей была радикализация - и одновременно маргинализация - всех организаций, объединявших судетских немцев. После войны и декретов Бенеша судетские немцы большей частью осели в Баварии, где их включили в список «коренных народов» наравне с баварцами, швабами и франконцами. Тем не менее, судетские немцы не стали хоть сколько-то заметной политической силой хотя бы на уровне Баварии - в созданное ими «Землячество судетских немцев» записалась лишь небольшая часть переселенцев, поскольку их отталкивала резкая и реваншистская риторика землячества. А резкой и реваншистской эта риторика стала благодаря сильнейшему влиянию «Витикобунда» и инфильтрации землячества его членами. То же самое случилось и с остальными организациями судетских немцев.
Представьте себе - выступает представитель интересов судетских немцев; говорит, в общем-то, правильные и справедливые вещи: чехи устроили этнические чистки, имущество немцев было незаконно отобрано, Чехии следует хотя бы извиниться и выплатить компенсации. Только этот представитель стоит под портретом Гитлера и после каждой фразы зигует. Крайне немногие беженцы из Судет были согласны ассоциировать себя с подобным.
Кроме надзора за бывшими нацистами, организации вроде «Витикобунда» выполняли и другую задачу - их можно было использовать для давления на Чехию в случае дипломатических проблем (например, если чешская сторона поднимала вопрос репараций). В этом случае государство ненадолго выключало «прижим», и выдавало крик меньшинства за vox populi.
(Нужно отметить, что подобное обращение для судетских политических сил было не в новинку. Разменной монетой они стали ещё при Гитлере. После присоединения Судет, Берлин распустил Судето-немецкую партию, одновременно отказав ее членам в автоматическом приеме в НСДАП - им пришлось писать заявления и подавать их на общих основаниях. Более того, в 1940 году прошел Дрезденский процесс, на котором различные сроки получили почти все более-менее заметные политические фигуры Судет, включая бывших функционеров распущенной Судето-немецкой партии. Последним инкриминировали, ха-ха, гомосексуализм. «Дер мор хат зайне арбайт гетан...»)
***
23.10.21
«День судетских немцев» в Нюрнберге.
Как развивались послевоенные отношения ФРГ и Чехословакии? Да никак. Вот с ГДР у чехов все получилось просто замечательно - в 1950 году две братских республики заключили Пражское соглашение: Восточная Германия согласилась с тем, что немцев из Чехословакии выселили справедливо и за дело. Ведь каких немцев выгнали из Судет? Западных: неонацистов и реваншистов.
/бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в 1968 год/
Вопрос же с ФРГ так и не был улажен де-юре. Союзная комиссия предложила просто оставить все, как есть - Чехословакия не требует от ФРГ репараций, но оставляет себе имущество изгнанных немцев, а компенсации депортированным из Судет выплачивает сам Бонн. Тем не менее, никакого документа, закрепляющего это, подписано не было, а созданная Союзниками структура, занимавшаяся вопросами репараций, прекратила свою работу в 1959 году. Уладить вопрос самостоятельно ФРГ и Чехословакия не смогли: как только одна сторона поднимала тему компенсаций, вторая тут же начинала требовать репарации - и наоборот.
Подобная неопределенность могла существовать во время Холодной войны, когда оба государства имели ограниченную самостоятельность и числились по разные линии фронта. Но в девяностые счастливо объединившейся Германии и благополучно разъединившейся Чехословакии требовалось, наконец, решить все вопросы официально. Фактически, речь шла о полноценном восстановлении дипломатических отношений.
Коль и Гавел подписывают договор о добрососедстве.
Первым шагом стало заключение договора о добрососедстве в 1992 году. Однако это был лишь пробный шар. Настоящий документ канцлер Коль и премьер Клаус подписали в 1997 году - так называемую Чешско-германскую декларацию, которая должна была открыть Чехии путь в ЕС, а Германию - избавить от чешских претензий за ВМВ. И отношения Германии и Чехии в начале девяностых во многом вращались именно вокруг этой декларации - как и на каких условиях она будет принята. Оба государства начали позволять себе неожиданно жесткую риторику: скажем, в Чехии поднялась волна антинемецких настроений в ответ на претензии бывших жителей Судет.
А в Германии проснулись, казалось, уже давно потерявшие значение «Витикобунд» и «Судетское землячество». Они потребовали от немецких властей проявить жесткость на предстоящих переговорах, а от чешских - «вернуть все взад». Позиция судетских немцев была косвенно поддержана Колем и баварским премьер-министром Штойбером: в 1995 году они выступили в бундестаге, высоко отметив заслуги судетских немцев перед ФРГ и, по сути, призвали Чехию отменить декреты Бенеша. Чехи же с возмущением отметили, что Коль и Штойбер в своем выступлении никак не затронули тему компенсаций чешским жертвам нацизма.
(Кстати, один из тезисов «Витикобунда» звучал так: чехи просто физически неспособны жить в одном государстве с кем-то еще; и депортация судетских немцев - очередное доказательно чешской неуживчивости. В качестве аргумента приводилось недавнее разделение Чехословакии: «Чехи, от вас даже словаки сбежали, настолько вы никуда не годитесь!»)
Коль и Клаус подписывают Чешско-германскую декларацию.
И вот на фоне предстоящих германо-чешских переговоров, художник, тесно связанный с радикальным крылом судетского землячества (которое не могло быть неподконтрольно немецкой тайной полиции), пишет серию крайне эмоциональных картин, напоминающих немцам, что с ними, возможно, обошлись не лучшим образом. Причем особый упор делается именно на Чехию - как минимум два чрезвычайно заряженных рисунка из этой серии посвящены судьбе немецкого меньшинства в Чехословакии. После окончания войны прошло пятьдесят лет; выросло уже два поколения, которым эти дедовские проблемы до лампочки. Но тут появляется герр Смагон и крайне вовремя напоминает, о чем, собственно, идет речь.
Например, о бомбардировке Дрездена. Слева - 45-й год, справа - 89-й. А сама картина написана в 1996-м. Судя по датам его работ, в период между двумя чешско-германскими договорами Смагон просто не отходил от мольберта.
(Впрочем, учитывая малоизвестность Смагона, можно предположить, что его рисунки предназначались для, так сказать, внутреннего употребления - в «Витикобунде» и «Судетском землячестве». Проблема смены поколений неизбежно должна была коснуться и их)
Об объединении Германии Смагон тоже высказался. Кстати, эта его работа по душе и осси, и весси. Потому что диптих, дуализм, диалектика! «Сос мыслом».
***
24.10.21
Премьер-министр Баварии Маркус Зёдер выступает на 70-м Дне судетских немцев. «Немцы разные нужны, немцы разные важны».
Дорога к декларации 1997 года заняла несколько лет. В итоге был подписан документ, подводящий черту под взаимными претензиями. Чехи, наконец, выдавили, что поступили с судетскими немцами неправильно и вообще коллективная ответственность - это нехорошо. Тем не менее, декреты Бенеша они отменять не стали. Немцы же сказали, что очень сожалеют о событиях 1938 года, но платить не будут. Собственно, это главный посыл декларации - обе стороны официально оформили статус-кво, отказавшись от любых взаимных претензий (но не права трактовать события прошлого в удобном для себя ключе).
«Обе стороны согласны с тем, что совершенные несправедливости [тут интересный момент - в чешском тексте стоит слово křivdy, в немецкой же версии используется более сильное Unrecht, - Б.] остаются в прошлом; и поэтому они сосредоточат свои отношения на будущем. Именно потому, что они знают о трагических главах своей истории, они полны решимости и впредь отдавать приоритет пониманию и взаимному согласию при построении своих отношений; при этом каждая сторона остается привержена своей правовой системе и уважает тот факт, что другая сторона придерживается иной правовой концепции. Поэтому обе стороны заявляют, что они не будут обременять свои отношения политическими и правовыми проблемами, имевшими место в прошлом».
Судетских немцев такой исход переговоров возмутил, но их мнение опять оказалось никому не интересно. Зато Чехия пополнила список стран, с которыми Германия благополучно решила вопрос поствоенных претензий.
Смагон (если он реально существовал) - это лишь один из винтиков, задействованных в государственной машине, которая решала сугубо практические вопросы: как нормализовать отношения с соседней страной, не в ущерб себе и с перспективой расширения Евросоюза на восток?
А его «военные» рисунки - это побочный продукт сложных германо-чешских отношений девяностых годов. Если бы не нижний Интернет, где лубки Смагона открыли для себя тролли с Форчана, о нем бы никто и не вспомнил. Да и сами рисунки вызвали интерес не из-за сочувствия к немцам, а из-за смешных рожиц soviet liberators, словно сбежавших из какой-то пародийной клюквы а ля серия Red Alert. Кроме того, ими оказалось весело троллить публику. На русских имиджбордах либератора вообще приняли как родного, воспользовавшись классическим блоковским приемом: «Да, скифы - мы!..»
Кем был Смагон на самом деле и существовал ли он в реальности, мы, скорее всего, не узнаем - просто из-за общей ничтожности его фигуры. Атрибуция его рисунков в будущем, вероятно, окончательно расплывется, и веке в XXII их всерьез будут считать реальными свидетельствами финала Второй мировой. Кто бы ни скрывался под именем Смагона, он мог бы собой гордиться: «Шалость удалась!».
(В завершение скажу, что проблема атрибуции и датировки «свидетельств эпохи» намного серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Для примера можно взять отлично задокументированный XX век. Ни для кого не секрет, что некоторые исторические фотографии являются подделками; однако в отдельных случаях речь идет именно об ошибке атрибуции - когда за реальный снимок выдается кадр из художественного фильма, рекламный постер или, например, фото, сделанное на исторической реконструкции. Спустя годы художественный вымысел имеет все шансы стать частью истории - и частью убедительной, подкрепленной доказательствами. Вот же фото, как можно ему не верить? Отслеживать подобное сейчас более-менее возможно благодаря интернету и отчасти периодической печати. Но очевидно, что такая проблема существовала примерно всегда. И когда речь заходит об источниках, скажем, XVI века, становится как-то неуютно.
Впрочем, историкам в будущем будет еще тяжелее - им-то предстоит разгребать тонны нейрофейков. Наше прошлое еще никогда не было настолько непредсказуемым)
Пользователям анонимных имиджборд хорошо известен мем про либератора. Многие даже знают, что узнаваемая физиономия взята с картины немецкого художника Герберта Смагона «Оккупация города Рёссель в Восточной Пруссии». Ее лубочный натурализм вводит многих в заблуждение - распространено мнение, что картина была написана то ли в последний год войны (в рамках геббельсовской пропаганды «Эндзига»), то ли вскоре после ее окончания (и тогда перед нами горький ресентимент). Но это не так.
«Оккупация Рёсселя» - лишь один из нескольких рисунков лубков Смагона, посвященных финалу войны. Все они были созданы в девяностые годы одним комплектом. На тех картинах, которые не обрезаны снизу, можно разглядеть даты: 94-й год, 95-й… Девятка (вероятно, сознательно) выведена как четверка, что создает иллюзию написания картин в военное время.
[NSFW]
Тот самый каноничный смагонский лубок.
Читатель может в этом случае пожать плечами: «Ну и что? Наверное, Смагон насмотрелся всяких ужасов под конец войны и спустя полвека решил создать картины на основе своих воспоминаний». Исчерпывающим ответом могла бы стать биография Смагона, но… Понимаете, с информацией о смелом художнике, рубившем правду-матку, не отходя от холста, все настолько плохо, что впору задаться вопросом - а был ли такой человек на самом деле?
Дело в том, что нет ни нормальной биографии Смагона, ни хотя бы его фотоснимков. Картины есть (хотя там тоже все довольно странно), а человека - нет. Тут, конечно, можно сослаться на пример Бэнкси, но, во-первых, Смагон - отнюдь не Бэнкси.
(А во-вторых, Бэнкси - это очень неудачный пример. Никакого Бэнкси, скорее всего, нет: на это указывает сам его псевдоним. Бэнкси - это банксия, такое австралийское растение с очень характерными шишками. Их часто путают с мелкими животными или птицами; а в старых шишках многие видят человеческие лица с глазами, носом и ртом. И, похоже, как минимум одна шишка удачно выдает себя за художника-граффитиста)
Смагона пару раз вскользь упоминают третьи лица, но без контекста совершенно невозможно установить, о том ли самом человеке идет речь. Существует очень отрывочное описание его жизни, написанное, почему-то, на итальянском - и все прочие источники так или иначе ссылаются на это житие или переводы с него.
Из этой оборванной биографии следует, что Смагон родился в 1927 году в городе Карвин. Он расположен в Восточной Силезии, и был частью не Германии, а Австро-Венгрии (сейчас это восточная окраина Чехии). Считается, что семья Смагона прожила там десять лет, а потом была вынуждена уехать в Берлин, не выдержав дискриминации по отношению к немцам. Это все, конечно, хорошо, но Смагон - ни разу не немецкая фамилия.
В Берлине Смагоны не задерживаются и переезжают в Вену (это как раз-таки имеет смысл, Вена - бывшая столица многонациональной Австро-Венгрии, где славянской фамилией никого не удивишь). И там молодой и талантливый Герберт становится студентом Академии изобразительных искусств. Правда, как-то рановато - всего в 16 лет. Наверное, он был гений? Гитлера в свое время туда не взяли, а вот Смагона - без проблем.
Считается, что Смагон рисовал чуть ли не с пеленок, благодаря дедушке-иллюстратору, который смог вовремя заметить талант внука. И уже в 1941 году (в 14 лет!) у Герберта была первая выставка: в Тешине (это то самое Заользье, которое Польша отгрызла у Чехословакии в 1938-м). И работы молодого студента венской академии были настолько выдающимися, что их выставляли в Хофбурге - бывшей резиденции Габсбургов. То есть, это прямо какой-то Моцарт от живописи.
В 1943 году юного гения призвали во «флакхельферы» - помощники ПВО. В перерывах между отражением налетов «летающих крепостей», Смаргон написал эпическое полотно «Помощники Люфтваффе», закрепив холст, за неимением мольберта, на стене казармы. Эта картина якобы попалась на глаза аж гауляйтеру Вены Бальдуру фон Шираху и привела того в восторг - вплоть до того, что он повесил ее у себя в кабинете (!), а Смагон получил протекцию фон Шираха и стал чуть ли не главным художником гитлерюгенда. У нацистов, конечно, было плохо со вкусом, но не настолько же…
***
21.10.21
«Помощники Люфтваффе» защищают Токио. Дойцу банзай!
Итак, к весне 1945 года восемнадцатилетний Герберт был сверхпопулярным художником, обласканным руководством Вены с ног до головы. Но затем прилетели американские бомбардировщики и все работы Смагона сгорели (включая продемонстрированных выше «Помощников Люфтваффе» :-). И упоминания о них тоже сгорели. И у фон Шираха случился провал в памяти, так что талантливого юношу из Вены он больше никогда не упоминал. Война - страшная вещь.
Затем безвестный биограф пытается намекнуть, что Смагона мучали в плену американские изверги, а он мужественно из этого плена бежал, но в действительности все должно быть намного проще. У Смагона было имперское (т.е. немецкое гражданство), которое Австрия перестала признавать после войны. Поэтому был вынужден уехать в Германию, а именно - в Штутгарт. Там он открыл художественное ателье (о его существовании упоминает пара других художников, которые в нем стажировались и работали). В 1950-м году 23-летний Смагон заявляет, что не будет сотрудничать с советской прессой принимать участие в совместных выставках с другими художниками. И… все. На этом биография Великого Немецкого Художника заканчивается. Он настолько велик, что даже неизвестно, жив ли он еще. Дожить до 94 лет в Германии, конечно, можно, но что-то мне подсказывает, что это не тот случай.
(С большей степенью вероятности, Смагон - если такой человек реально существовал - умер в конце нулевых)
Итак, мы имеем художника, о котором ничего не известно и которого никто не видел. Одновременно утверждается, что он получал призы за свою графику, устраивал выставки и так далее. Хорошо, но ведь есть его работы. Их очень мало, но ведь подлинный мастер должен брать качеством, а не количеством, не так ли? И тут возникает вторая проблема. Демонстрируемые (в интернете) работы - плохие. Все имеющиеся в сети картины можно разделить на три группы: лубок (на уровне американских комиксов или северокорейских агиток), откровенные карикатуры и утипусечная открыточная живопись.
Любопытно сравнить стиль Смагона с работами Герберта Бёкля, который преподавал «любимцу Шираха» живопись в Вене.
Или, скажем, со стилем Эрхарда Шютце, стажировавшегося в штутгартском ателье Смагона. В обоих случаях - даже не рядом.
Так как наиболее известны именно военные лубки Смагона, поговорим про них. В живописи я, прямо скажем, не разбираюсь, поэтому сделаю лишь три замечания.
Кусь!
Замечание первое: брутальные сцены на этих картинах не являются личными переживаниями Смагона. Где разбомбленная Вена? Где полотно «Красноармеец откусывает голову младенцу у дворца Шёнбрунн»? Смагон использует не собственный опыт (потому что он ничтожен или даже полностью выдуман), а раздутые до гротеска чужие сюжеты, одновременно верифицируя их задним числом. «Живые факелы», «Убийство племянницы фрау Хуртингер», «Удачная охота»: все это иллюстрации крайне эмоциональных, но ничем не подтвержденных историй, которые должны убедить зрителя в их подлинности.
«Живые факелы». Утверждается, что когда президент Эдвард Бенеш триумфально вернулся в Прагу, чехи украсили его проезд по городу подвешенными за ноги немцами, которых облили бензином и подожгли. Бенеш ехал через город, а чехи смеялись и танцевали под живыми факелами. Эту сорокинскую фантазию приписывают чешскому шахматисту Людеку Пахману, который при невыясненных обстоятельствах покинул ЧССР в 1972 году (его арестовали, мучали в тюрьме, а потом внезапно отпустили в Германию). Тем не менее, насколько можно судить, это не слова Пахмана, а чрезвычайно вольная трактовка его воспоминаний о Пражском восстании (во время которого, по словам очевидцев, действительно было как минимум несколько случаев сожжения немецких солдат, повешенных на фонарях).
Замечание второе: мировая публика узнала о замечательном художнике Смагоне лишь в конце нулевых - начале десятых, когда в Сети появились те самые лубки о похождениях либератора. Такое случается, например, после смерти художника. Однако утверждается, что у Смагона были выставки - в Германии, Италии, Англии… Тем не менее, он оставался совершенно неизвестен - нет даже его фотографий. Да и картин у художника, работавшего более полувека, на удивление мало: если убрать у Смагона военные лубки и всю его глазуновщину времен Объединения, останется шиловщина. Буквально дюжина картин неопознанного периода.
«Убийство племянницы фрау Хуртингер». Это, внезапно, не советский солдат, а чешский - поэтому в руках у него чехословацкая копия «Маузера». Сюжет тоже из Праги - иллюстрация к рассказу некой Хильдегарды Хуртингер о расстреле чехами ее братьев с семьями, причем среди убитых были дети, включая пятимесячного младенца. Учитывая, чтó происходило тогда в чешской столице, рассказ вполне может быть подлинным. Сама история, вроде бы рассказанная в 46-м, всплыла только в девяностые годы и транслировалась без изменений или подтверждений. Самой фрау Хуртингер никто никогда не видел. Зато есть крайне эмоциональная картина Смагона, верифицирующая этот рассказ.
Кстати, если бы Смагон действительно хотел проиллюстрировать расправу чехов с немецкими детьми, он мог бы воспользоваться вполне реальной историей об июньском расстреле пятерых подростков в Постолопрти (Постельберге). Но Смагону на самом деле не интересны дети; он делает их главными персонажами своего военного цикла лишь для эмоциональной накачки: «Союзные силы воевали с женщинами и детьми».
Замечание третье: военные лубки Смагона, как я упомянул выше, написаны примерно в одно время - и это середина 90-х годов. Здесь нужно задаться вопросом, отчего у уже немолодого (и вроде бы известного) художника вдруг появилась такая острая тяга проиллюстрировать статьи из андерграудной «ультраправой» прессы, посвященные событиям пятидесятилетней давности?
«Счастливая охота». А это стандартный сюжет Второй мировой о пилотах истребителей, которые якобы охотились на людей. Поскольку существует вариант про немецких летчиков, почему бы не появиться и версии про американцев? Истории о том, как истребитель полоснул очередью по толпе или колонне могут быть правдой. Но пилот, который сознательно охотится на отдельного пешехода? Дело даже не в том, что это бессмысленная трата топлива и патронов. Навестись на такую маленькую цель на земле очень сложно, еще сложнее вывести самолет из пикирования. Немецкие летчики на «Штуках» с подвесными пушками не всегда в огромный танк попадали. А тут нужно попасть в крохотную цель среди строений. И зачем?
***
22.10.21
Съезд судетских немцев в Киле
Думаю, что я смогу ответить на этот вопрос. Как вы помните, биография Смагона обрывается в Штутгарте в 1950 году. Именно там в том же самом году создается «Витикобунд» - объединение депортированных судетских немцев, названное в честь главного героя романа австрийского писателя Адальберта Штифтера.
(Нельзя сказать наверняка, входил ли в него Смагон. Однако в списке членов «Витикобунда» есть некий Альберт Смагон, окружной глава НСДАП и советник немецкого посольства в Прессбурге, то есть - в Братиславе. В принципе, родственные связи между двумя Смагонами могли бы объяснить и косвенно подтвердить ту самую «выставку в Тешине» в 1941 году - если мы всерьёз рассматриваем версию, что Герберт Смагон это реальный человек, а не мистификация. Более того, послевоенные отзывы о Смагоне-художнике написаны практически исключительно членами «Витикобунда»)
Одним из способов фильтрации неблагонадежных элементов в ФРГ были (и остаются) различные союзы и объединения, куда люди записываются сами. Самообслуживание. Допустим, вы - правительство Западной Германии, которое хочет держать под наблюдением бывших членов СС. Как это сделать проще всего? Элементарно - создать, условно говоря, «Союз ветеранов СС». Бывшие эсэсовцы сами туда запишутся, а агентам тайной полиции останется только собирать показания на регулярных встречах. Руководство такой организации, разумеется, тоже должно состоять из кадровых сотрудников BfV. Таким образом, неблагонадежные элементы останутся в гетто компактных группах, которыми удобно управлять, и, одновременно, будут исключены из политической жизни.
Именно так был создан «Витикобунд», состоявший в момент основания на 95% из бывших национал-социалистических функционеров. Официально его создателями числились ближайшие соратники Конрада Генлейна - лидера Судето-немецкой партии, представлявшей до 1938 года немецкое меньшинство в Чехословакии.
Чем занимался «Витикобунд»? Насколько можно судить, главной его задачей была радикализация - и одновременно маргинализация - всех организаций, объединявших судетских немцев. После войны и декретов Бенеша судетские немцы большей частью осели в Баварии, где их включили в список «коренных народов» наравне с баварцами, швабами и франконцами. Тем не менее, судетские немцы не стали хоть сколько-то заметной политической силой хотя бы на уровне Баварии - в созданное ими «Землячество судетских немцев» записалась лишь небольшая часть переселенцев, поскольку их отталкивала резкая и реваншистская риторика землячества. А резкой и реваншистской эта риторика стала благодаря сильнейшему влиянию «Витикобунда» и инфильтрации землячества его членами. То же самое случилось и с остальными организациями судетских немцев.
Представьте себе - выступает представитель интересов судетских немцев; говорит, в общем-то, правильные и справедливые вещи: чехи устроили этнические чистки, имущество немцев было незаконно отобрано, Чехии следует хотя бы извиниться и выплатить компенсации. Только этот представитель стоит под портретом Гитлера и после каждой фразы зигует. Крайне немногие беженцы из Судет были согласны ассоциировать себя с подобным.
Кроме надзора за бывшими нацистами, организации вроде «Витикобунда» выполняли и другую задачу - их можно было использовать для давления на Чехию в случае дипломатических проблем (например, если чешская сторона поднимала вопрос репараций). В этом случае государство ненадолго выключало «прижим», и выдавало крик меньшинства за vox populi.
(Нужно отметить, что подобное обращение для судетских политических сил было не в новинку. Разменной монетой они стали ещё при Гитлере. После присоединения Судет, Берлин распустил Судето-немецкую партию, одновременно отказав ее членам в автоматическом приеме в НСДАП - им пришлось писать заявления и подавать их на общих основаниях. Более того, в 1940 году прошел Дрезденский процесс, на котором различные сроки получили почти все более-менее заметные политические фигуры Судет, включая бывших функционеров распущенной Судето-немецкой партии. Последним инкриминировали, ха-ха, гомосексуализм. «Дер мор хат зайне арбайт гетан...»)
***
23.10.21
«День судетских немцев» в Нюрнберге.
Как развивались послевоенные отношения ФРГ и Чехословакии? Да никак. Вот с ГДР у чехов все получилось просто замечательно - в 1950 году две братских республики заключили Пражское соглашение: Восточная Германия согласилась с тем, что немцев из Чехословакии выселили справедливо и за дело. Ведь каких немцев выгнали из Судет? Западных: неонацистов и реваншистов.
/бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в 1968 год/
Вопрос же с ФРГ так и не был улажен де-юре. Союзная комиссия предложила просто оставить все, как есть - Чехословакия не требует от ФРГ репараций, но оставляет себе имущество изгнанных немцев, а компенсации депортированным из Судет выплачивает сам Бонн. Тем не менее, никакого документа, закрепляющего это, подписано не было, а созданная Союзниками структура, занимавшаяся вопросами репараций, прекратила свою работу в 1959 году. Уладить вопрос самостоятельно ФРГ и Чехословакия не смогли: как только одна сторона поднимала тему компенсаций, вторая тут же начинала требовать репарации - и наоборот.
Подобная неопределенность могла существовать во время Холодной войны, когда оба государства имели ограниченную самостоятельность и числились по разные линии фронта. Но в девяностые счастливо объединившейся Германии и благополучно разъединившейся Чехословакии требовалось, наконец, решить все вопросы официально. Фактически, речь шла о полноценном восстановлении дипломатических отношений.
Коль и Гавел подписывают договор о добрососедстве.
Первым шагом стало заключение договора о добрососедстве в 1992 году. Однако это был лишь пробный шар. Настоящий документ канцлер Коль и премьер Клаус подписали в 1997 году - так называемую Чешско-германскую декларацию, которая должна была открыть Чехии путь в ЕС, а Германию - избавить от чешских претензий за ВМВ. И отношения Германии и Чехии в начале девяностых во многом вращались именно вокруг этой декларации - как и на каких условиях она будет принята. Оба государства начали позволять себе неожиданно жесткую риторику: скажем, в Чехии поднялась волна антинемецких настроений в ответ на претензии бывших жителей Судет.
А в Германии проснулись, казалось, уже давно потерявшие значение «Витикобунд» и «Судетское землячество». Они потребовали от немецких властей проявить жесткость на предстоящих переговорах, а от чешских - «вернуть все взад». Позиция судетских немцев была косвенно поддержана Колем и баварским премьер-министром Штойбером: в 1995 году они выступили в бундестаге, высоко отметив заслуги судетских немцев перед ФРГ и, по сути, призвали Чехию отменить декреты Бенеша. Чехи же с возмущением отметили, что Коль и Штойбер в своем выступлении никак не затронули тему компенсаций чешским жертвам нацизма.
(Кстати, один из тезисов «Витикобунда» звучал так: чехи просто физически неспособны жить в одном государстве с кем-то еще; и депортация судетских немцев - очередное доказательно чешской неуживчивости. В качестве аргумента приводилось недавнее разделение Чехословакии: «Чехи, от вас даже словаки сбежали, настолько вы никуда не годитесь!»)
Коль и Клаус подписывают Чешско-германскую декларацию.
И вот на фоне предстоящих германо-чешских переговоров, художник, тесно связанный с радикальным крылом судетского землячества (которое не могло быть неподконтрольно немецкой тайной полиции), пишет серию крайне эмоциональных картин, напоминающих немцам, что с ними, возможно, обошлись не лучшим образом. Причем особый упор делается именно на Чехию - как минимум два чрезвычайно заряженных рисунка из этой серии посвящены судьбе немецкого меньшинства в Чехословакии. После окончания войны прошло пятьдесят лет; выросло уже два поколения, которым эти дедовские проблемы до лампочки. Но тут появляется герр Смагон и крайне вовремя напоминает, о чем, собственно, идет речь.
Например, о бомбардировке Дрездена. Слева - 45-й год, справа - 89-й. А сама картина написана в 1996-м. Судя по датам его работ, в период между двумя чешско-германскими договорами Смагон просто не отходил от мольберта.
(Впрочем, учитывая малоизвестность Смагона, можно предположить, что его рисунки предназначались для, так сказать, внутреннего употребления - в «Витикобунде» и «Судетском землячестве». Проблема смены поколений неизбежно должна была коснуться и их)
Об объединении Германии Смагон тоже высказался. Кстати, эта его работа по душе и осси, и весси. Потому что диптих, дуализм, диалектика! «Сос мыслом».
***
24.10.21
Премьер-министр Баварии Маркус Зёдер выступает на 70-м Дне судетских немцев. «Немцы разные нужны, немцы разные важны».
Дорога к декларации 1997 года заняла несколько лет. В итоге был подписан документ, подводящий черту под взаимными претензиями. Чехи, наконец, выдавили, что поступили с судетскими немцами неправильно и вообще коллективная ответственность - это нехорошо. Тем не менее, декреты Бенеша они отменять не стали. Немцы же сказали, что очень сожалеют о событиях 1938 года, но платить не будут. Собственно, это главный посыл декларации - обе стороны официально оформили статус-кво, отказавшись от любых взаимных претензий (но не права трактовать события прошлого в удобном для себя ключе).
«Обе стороны согласны с тем, что совершенные несправедливости [тут интересный момент - в чешском тексте стоит слово křivdy, в немецкой же версии используется более сильное Unrecht, - Б.] остаются в прошлом; и поэтому они сосредоточат свои отношения на будущем. Именно потому, что они знают о трагических главах своей истории, они полны решимости и впредь отдавать приоритет пониманию и взаимному согласию при построении своих отношений; при этом каждая сторона остается привержена своей правовой системе и уважает тот факт, что другая сторона придерживается иной правовой концепции. Поэтому обе стороны заявляют, что они не будут обременять свои отношения политическими и правовыми проблемами, имевшими место в прошлом».
Судетских немцев такой исход переговоров возмутил, но их мнение опять оказалось никому не интересно. Зато Чехия пополнила список стран, с которыми Германия благополучно решила вопрос поствоенных претензий.
Смагон (если он реально существовал) - это лишь один из винтиков, задействованных в государственной машине, которая решала сугубо практические вопросы: как нормализовать отношения с соседней страной, не в ущерб себе и с перспективой расширения Евросоюза на восток?
А его «военные» рисунки - это побочный продукт сложных германо-чешских отношений девяностых годов. Если бы не нижний Интернет, где лубки Смагона открыли для себя тролли с Форчана, о нем бы никто и не вспомнил. Да и сами рисунки вызвали интерес не из-за сочувствия к немцам, а из-за смешных рожиц soviet liberators, словно сбежавших из какой-то пародийной клюквы а ля серия Red Alert. Кроме того, ими оказалось весело троллить публику. На русских имиджбордах либератора вообще приняли как родного, воспользовавшись классическим блоковским приемом: «Да, скифы - мы!..»
Кем был Смагон на самом деле и существовал ли он в реальности, мы, скорее всего, не узнаем - просто из-за общей ничтожности его фигуры. Атрибуция его рисунков в будущем, вероятно, окончательно расплывется, и веке в XXII их всерьез будут считать реальными свидетельствами финала Второй мировой. Кто бы ни скрывался под именем Смагона, он мог бы собой гордиться: «Шалость удалась!».
(В завершение скажу, что проблема атрибуции и датировки «свидетельств эпохи» намного серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Для примера можно взять отлично задокументированный XX век. Ни для кого не секрет, что некоторые исторические фотографии являются подделками; однако в отдельных случаях речь идет именно об ошибке атрибуции - когда за реальный снимок выдается кадр из художественного фильма, рекламный постер или, например, фото, сделанное на исторической реконструкции. Спустя годы художественный вымысел имеет все шансы стать частью истории - и частью убедительной, подкрепленной доказательствами. Вот же фото, как можно ему не верить? Отслеживать подобное сейчас более-менее возможно благодаря интернету и отчасти периодической печати. Но очевидно, что такая проблема существовала примерно всегда. И когда речь заходит об источниках, скажем, XVI века, становится как-то неуютно.
Впрочем, историкам в будущем будет еще тяжелее - им-то предстоит разгребать тонны нейрофейков. Наше прошлое еще никогда не было настолько непредсказуемым)