Чарльз КОТТОН. Сельские сестры - докладная другу
Перевод с английского Виктора Топорова
1
Алиса величава как сосна,
Бела, как снег меж небом и землею,
Свежа, как роза позднею весною,
И, как лоза осенняя, пьяна.
Она созрела, вот мой приговор.
Как щеки пышут, как ресницы машут!
И ежели еще ее не пашут,
То хлеборобам в том прямой укор.
Отнюдь она не прочь такого дельца,
Но не нашла в округе земледельца,
Потребную имеющего прыть.
Она всё хуже это переносит,
Но чересчур скромна - и не попросит -
И чересчур горда, чтоб уступить.
2
Маргрит не достает ей до плеча
(Английские блондинки часто мелки,
Как все замысловатые поделки),
Зато душой куда как горяча.
Она спешит пуститься в путь тропой,
Которую венчают материнством,
Свою невинность обзывая свинством,
А жизнь без ласки - скучной и тупой.
Она невинность мнит такой казною,
С которой жди от всякого разбою, -
Не лучше ли остаться без ларца?
Она зовет на выручку. Тем хуже.
Зовет всех разом, а грустит о муже.
Но до конца пойдет и без венца.
3
Повыше ростом Мэри, чем сестра,
И удалась цыганской смуглой мастью,
И неизменно вся пылает страстью,
Как пламя сатанинского костра.
Но так достойна или так умна,
Что страсть свою умело обуздала, -
Не согласится, если не узнала,
Какая ей предложена цена.
Цена должна быть истинно высокой:
Любовью пылкой, и душой глубокой,
И наделенным зрелостью умом.
Но будь во лбу твоем хоть восемь пядей,
Еще не время думать о награде, -
Ты должен слыть гигантом и в ином.
4
Малютка Марта хуже остальных
И меньше мыслей в маленькой головке.
Проста как перст - вот все ее уловки.
При сестрах меркнет, теплится без них.
Не стоит думать, что она урод,
А просто как-то незамысловата.
И все ж порой вздыхает виновато,
Мол, вот никто и замуж не берет.
Но кровь кипит и в этом тихом теле,
И точно так же в девичьей постели,
Как старшим сестрам, ей несносно спать.
И точно так же - да не так уж точно:
Мужчин она не манит в час полночный,
Зато и не умеет отказать.
Строфы века-2: Антология мировой поэзии в русских переводах ХХ века. - М.: Полифакт, 1998. - С. 950-951.
1
Алиса величава как сосна,
Бела, как снег меж небом и землею,
Свежа, как роза позднею весною,
И, как лоза осенняя, пьяна.
Она созрела, вот мой приговор.
Как щеки пышут, как ресницы машут!
И ежели еще ее не пашут,
То хлеборобам в том прямой укор.
Отнюдь она не прочь такого дельца,
Но не нашла в округе земледельца,
Потребную имеющего прыть.
Она всё хуже это переносит,
Но чересчур скромна - и не попросит -
И чересчур горда, чтоб уступить.
2
Маргрит не достает ей до плеча
(Английские блондинки часто мелки,
Как все замысловатые поделки),
Зато душой куда как горяча.
Она спешит пуститься в путь тропой,
Которую венчают материнством,
Свою невинность обзывая свинством,
А жизнь без ласки - скучной и тупой.
Она невинность мнит такой казною,
С которой жди от всякого разбою, -
Не лучше ли остаться без ларца?
Она зовет на выручку. Тем хуже.
Зовет всех разом, а грустит о муже.
Но до конца пойдет и без венца.
3
Повыше ростом Мэри, чем сестра,
И удалась цыганской смуглой мастью,
И неизменно вся пылает страстью,
Как пламя сатанинского костра.
Но так достойна или так умна,
Что страсть свою умело обуздала, -
Не согласится, если не узнала,
Какая ей предложена цена.
Цена должна быть истинно высокой:
Любовью пылкой, и душой глубокой,
И наделенным зрелостью умом.
Но будь во лбу твоем хоть восемь пядей,
Еще не время думать о награде, -
Ты должен слыть гигантом и в ином.
4
Малютка Марта хуже остальных
И меньше мыслей в маленькой головке.
Проста как перст - вот все ее уловки.
При сестрах меркнет, теплится без них.
Не стоит думать, что она урод,
А просто как-то незамысловата.
И все ж порой вздыхает виновато,
Мол, вот никто и замуж не берет.
Но кровь кипит и в этом тихом теле,
И точно так же в девичьей постели,
Как старшим сестрам, ей несносно спать.
И точно так же - да не так уж точно:
Мужчин она не манит в час полночный,
Зато и не умеет отказать.
Строфы века-2: Антология мировой поэзии в русских переводах ХХ века. - М.: Полифакт, 1998. - С. 950-951.