Г. Б. Б. О том, как Колен излечил Колинетту
Перевод с французского Владимира Васильева
Колен, пася овец, едва
Апрель вступил в свои права
И роща, в зелень разодета,
Цветистый окаймила луг,
Невдалеке увидел вдруг,
Что гонит стадо Колинетта.
Два чувства пробудились в нем:
Одно - пылать святым огнем,
Лишь на красу ее взирая;
Другое - действовать смелей,
Немедля подступиться к ней
И здесь вкусить земного рая.
Вот в трех шагах она, вот в двух.
Тут на ноги вскочил пастух,
Как подобает кавалеру:
«Ну, что случилось, не таи.
Мне говорят глаза твои,
Что ты разгневана не в меру». -
«Ты прав, Колен. Меня потряс
Баран мой взбалмошный. Сейчас,
Когда на водопой на речку
Гнала я стадо, он, нахал,
Измучил, под себя подмял
Мою любимую овечку».
Колен ответил: «Ангел мой,
Так мир устроен, что весной
Все от любви разволновались.
И час назад сам видел я,
Как два прелестных воробья
На ветке розы целовались.
Ну виноват ли твой баран,
Что страждет от любовных ран,
Что предназначен для закланья
Он на алтарь любви благой
И должен слиться он с овцой,
Чтоб облегчить свои страданья?» -
«Так значит и в моей крови
Я чувствую огонь любви, -
Тут всполошилась Колинетта. -
И он меня, шипов острей,
Терзает целый день, ей-ей,
И спать мешает до рассвета?» -
«Да, он, - согласен был Колен. -
Тебя взяла природа в плен,
И с ней тебе бороться нечем,
Как только тем, что лечь со мной;
Объятья мне свои раскрой -
Мы враз болезнь твою излечим».
И Колинетта в тот же миг
В объятия Колена - прыг!
«Колен, спаси меня скорее!
О бог мой, сладкий мой дружок,
Так сделай, чтоб меня не жег
Огонь, чьи языки - как змеи».
Пасту Колен внезапный пыл
В объятьях девы ощутил
И повалил на луг подружку,
Пастушке страшно: некий ствол,
Забравшись под ее подол,
Пошел искать себе кормушку.
«Дружок мой, что за чудес!
Как кровяная колбаса,
Ах, что-то входит мне во чрево…
Оно мне причиняет боль.
От этакой лечьбы уволь,
Уволь», - просила парня дева.
Как пес, сорвавшийся с цепи,
Он прошептал ей: «Потерпи!»
Пастушка, млея от восторга,
Почуяла, что друг был прав,
Что в чрево нечто, задрожав,
Бальзам целительный исторгло.
Колен, чей чуть не сократился член
(А был он чуть не до колен),
Легко убрал его из лаза.
Тут Колинетта, что семь раз
Впадала в сладостный экстаз
И еле вышла из экстаза,
В конце концов пришла в себя
И, друга пуще возлюбя,
Сказал: «По сердцу мне эти
Лекарства, о спаситель мой!
Я поняла: вдвоем с тобой
Мне не грозит ничто на свете.
Ты больше мне не дашь болеть.
О, поклянись, что будешь впредь
Меня лечить все дни недели!».
Колен поклялся, уходя.
Пастушкой же, чуть погодя
Другие мысли овладели.
Эта новелла под инициалами G. B. B. включена в раздел «XVI век» кн.: L’Enfer du classiques. Poemes legers des grands ecrivains du XVe au XVIIIe siecle. Paris, 1936, хотя т Пьер Дюфе ссылается, на кн. Cabinet Satirique, 1618.
«…Острый галльский смысл…»: Пять веков французской фривольной поэзии. - СПб.: ЛИК, 2003. - С. 36-39.
Колен, пася овец, едва
Апрель вступил в свои права
И роща, в зелень разодета,
Цветистый окаймила луг,
Невдалеке увидел вдруг,
Что гонит стадо Колинетта.
Два чувства пробудились в нем:
Одно - пылать святым огнем,
Лишь на красу ее взирая;
Другое - действовать смелей,
Немедля подступиться к ней
И здесь вкусить земного рая.
Вот в трех шагах она, вот в двух.
Тут на ноги вскочил пастух,
Как подобает кавалеру:
«Ну, что случилось, не таи.
Мне говорят глаза твои,
Что ты разгневана не в меру». -
«Ты прав, Колен. Меня потряс
Баран мой взбалмошный. Сейчас,
Когда на водопой на речку
Гнала я стадо, он, нахал,
Измучил, под себя подмял
Мою любимую овечку».
Колен ответил: «Ангел мой,
Так мир устроен, что весной
Все от любви разволновались.
И час назад сам видел я,
Как два прелестных воробья
На ветке розы целовались.
Ну виноват ли твой баран,
Что страждет от любовных ран,
Что предназначен для закланья
Он на алтарь любви благой
И должен слиться он с овцой,
Чтоб облегчить свои страданья?» -
«Так значит и в моей крови
Я чувствую огонь любви, -
Тут всполошилась Колинетта. -
И он меня, шипов острей,
Терзает целый день, ей-ей,
И спать мешает до рассвета?» -
«Да, он, - согласен был Колен. -
Тебя взяла природа в плен,
И с ней тебе бороться нечем,
Как только тем, что лечь со мной;
Объятья мне свои раскрой -
Мы враз болезнь твою излечим».
И Колинетта в тот же миг
В объятия Колена - прыг!
«Колен, спаси меня скорее!
О бог мой, сладкий мой дружок,
Так сделай, чтоб меня не жег
Огонь, чьи языки - как змеи».
Пасту Колен внезапный пыл
В объятьях девы ощутил
И повалил на луг подружку,
Пастушке страшно: некий ствол,
Забравшись под ее подол,
Пошел искать себе кормушку.
«Дружок мой, что за чудес!
Как кровяная колбаса,
Ах, что-то входит мне во чрево…
Оно мне причиняет боль.
От этакой лечьбы уволь,
Уволь», - просила парня дева.
Как пес, сорвавшийся с цепи,
Он прошептал ей: «Потерпи!»
Пастушка, млея от восторга,
Почуяла, что друг был прав,
Что в чрево нечто, задрожав,
Бальзам целительный исторгло.
Колен, чей чуть не сократился член
(А был он чуть не до колен),
Легко убрал его из лаза.
Тут Колинетта, что семь раз
Впадала в сладостный экстаз
И еле вышла из экстаза,
В конце концов пришла в себя
И, друга пуще возлюбя,
Сказал: «По сердцу мне эти
Лекарства, о спаситель мой!
Я поняла: вдвоем с тобой
Мне не грозит ничто на свете.
Ты больше мне не дашь болеть.
О, поклянись, что будешь впредь
Меня лечить все дни недели!».
Колен поклялся, уходя.
Пастушкой же, чуть погодя
Другие мысли овладели.
Эта новелла под инициалами G. B. B. включена в раздел «XVI век» кн.: L’Enfer du classiques. Poemes legers des grands ecrivains du XVe au XVIIIe siecle. Paris, 1936, хотя т Пьер Дюфе ссылается, на кн. Cabinet Satirique, 1618.
«…Острый галльский смысл…»: Пять веков французской фривольной поэзии. - СПб.: ЛИК, 2003. - С. 36-39.