Стиль 037. Розовая косуха прабабушки.
Автор: Юлия Шоломова
Лет пятнадцать назад, когда мужа чаще звали Лешим, чем Алексеем Владимировичем, мы запланировали, что в девяносто поедем на мотоцикле по Европе, и почему-то решили, что при этом на мне будет розовая косуха, и что все это будет весьма потешать наших правнуков.
Когда год назад я попала в реанимацию, он шептал мне:
- Помнишь, что ты мне обещала в девяносто? Держись.
Тогда же я подсмотрела концовку нашей книги. Иногда я так делаю, чтобы понять, стоит ли читать дальше.
Терпкий древесный аромат щекочет ноздри. Я заглядываю в кабинет. Муж сооружает комод к свадьбе младшего внука. Он давно мечтал мастерить из дерева, но не было времени. Времени не стало больше, просто теперь мы вольны делать только то, что хотим.
Стружки танцуют под жужжание станка. Солнце превращает их в золотое облако.
Я любуюсь мужем, как семьдесят лет назад. Подумать только, нам обоим уже по девяносто.
Его руки по-прежнему сильные, улыбка обаятельная, глаза излучают нежность, а фигура даже стала лучше. Похудел, конечно, но учитывая, что полвека назад весил сто двадцать килограммов, это его не портит.
Муж грозно сдвигает брови, запорошенные опилками. Опилки сыплются, и он отфыркивается.
- Дорогая, если ты будешь так смотреть, я все брошу и накинусь на тебя.
- Ой, боюсь,- отвечаю я и ретируюсь в кухню.
Между прочим, он все такой же шалун и шутник. К счастью, теперь я научилась не дуться на отдельные, особо «удачные», шутки, а умиляться:
- Все остришь, старый перец.
Я хлопаю дверцей - черной с нарисованными мелом рожицами. Муж, наконец, покрасил холодильник в черный цвет, как мечтал еще в начале тысячелетия. Вечно я спорю, а потом выходит - он прав. Вон как правнуки теперь рисуют.
Травяной чай выглядит странно, но пахнет вкусно. Вишневое варенье поблескивает на хрустящей булке. Я усаживаюсь и открываю книгу - психологический триллер, который сама же и написала полвека назад. Как все-таки лихо закручен сюжет, ай да я! Бутерброд застывает на полпути ко рту. Сочащаяся сиропом ягода плюхается на блузу.
В дверях возникает муж.
- Не скажу, что долго с тобой знаком - подумаешь несколько десятилетий, но ты совсем не изменилась,- хвалит он. Мои губы растягиваются в кокетливой улыбке. Он уточняет:- Все такая же свинка.
Я притворяюсь обиженной.
- Зато ты изменился - вон уже опилки сыплются.
- Хорошо хоть не песок,- радуется муж и командует:- Так, милая свинка, во-первых, переодень блузку. Во-вторых, сними бусы. В-третьих, пожалуй, юбку тоже сними.- Он замолкает на секунду под моим укоризненным взглядом.- Ни на что такое я не намекаю! Просто твой наряд не годится для езды на мотоцикле. Позвонила одна из наших внучек и попросила забрать из школы одного из наших правнуков. Так что доставай розовую косуху.
- Да, мой повелитель,- соглашаюсь я, с сожалением откладывая книгу.- Так уж и быть, поеду с тобой развлекать ребятню, но без розовой косухи - тепло на улице.
У школьного забора стоит пухлощекий первоклашка с зелеными, как у прадеда, глазами и ямочками на щеках, как у меня. Позади топчутся еще два сорванца.
Муж глушит мотор, и до нас долетают обрывки разговора.
- Я же говорил, его прадед и прабабка не такие уж древние. Смотри, какие у бабки красные туфли, а на спине написано: «Люблю Лешего!» Кто это - Леший?
- Может, дед. Гляди, какой волосатый, и кусты вместо бровей, леший и есть.
- Мотоцикл-то у них и вовсе из будущего. Огромный, как аэродром.
- А то! Под таким дедом обычный мотоцикл проломился бы.
- Тише ты! А то услышат, что мы тут про них болтаем.
Я шепчу мужу:
- Слышал? Они назвали меня бабкой.
- Не обращай внимания, любовь моя. Такими юными глазами истину не разглядишь,- бормочет муж, и тут же мне закладывает уши от его баса:- Эй, болтуны! Кто хочет прокатиться?
Мальчишки сначала шарахаются назад, а потом кидаются к мотоциклу, толкаясь локтями.
Пока они утрамбовываются в аэродромную люльку, я подзываю правнука и тихонько спрашиваю:
- Я что - уже бабка?
- Что ты, бабулечка, ты ни капельки не бабка, ты старушенция!- Он сдвигает брови точно как прадед.- И это, как его, чудо в перьях! Так мама сказала.
«А в придачу свинка»,- думаю я, подставляя щеку для поцелуя.
Вечером раздается телефонная трель. Внучка благодарит по громкой связи:
- Он так счастлив, когда вы за ним заезжаете! Может, завтра…
- Нет,- пресекает муж.- Завтра не выйдет. Я и мое чудо - в перьях, как донес надежный источник - с утра отправляемся на мотоцикле по Европе. Так что извини, моя курочка, но позаботься о своем цыпленке сама.
- Какие еще перья? Как по Европе? Мы же все изведемся от волнения! С вами же вечно что-то случается! Не понос, так золотуха!
Предчувствуя долгий разговор, я вздыхаю:
-Милый, пойду пока вещи соберу.
- Давай-давай, девочка моя, иди,- повелительно говорит муж.- Кстати, положи таблетки от диареи, а то твоя внучка беспокоится по поводу поноса. И главное - косуху розовую не забудь. Говорят, на Атлантическом побережье сейчас ветрено.
- Дед,- раздается из телефона жалобный голос,- может все-таки не надо, а?
- Надо, моя птичка. Мы с твоей бабушкой к этой поездке семьдесят лет готовились.