А у нас во дворе
Прошло почти три месяца с тех пор, как наш и соседний двор разрушили до основания злые строители. Пришли с вонючими машинами и начисто снесли весь асфальт и тротуар до самой земли. Я наивно ожидала - пройдёт дня три и всё станет как прежде, но не тут то было!
Оказывается в этом деле главное - бордюры, которые устанавливают в день по три штуки задумчивые таджики с добрыми лицами. Натянут верёвочку, выкопают канаву, установят серую штуковину и только потом зальют бетоном. Бывало, зависнут они так на целый день - то на лопатах сидят, то в тени на лавочках прохлаждаются, а мы всё это время прыгаем через канавы, ходим по грязи пополам с щедро рассыпанным цементом... Слова давно закончились, остались лишь междометия. Хожу в самой плохой обуви, которую смогла у себя найти. Давеча надела замшевые туфельки на тонкой подошве и прыгала я по этим бордюрам как девочка на шаре. А если оступишься, то тебе конец - или на арматуру нанижешься как шашлык, или ноги переломаешь.
Но вчера, дорогие товарищи, наступило настоящее счастье! Набежала большущая куча таджиков и засыпала все канавы гравием, а дорожку между домами - вы не поверите - выложили плиткой!!!
Именно в тот момент я поняла, что такое эйфория. Это когда ты идёшь не по щиколотку в цементе, а по настоящему гравию! И при этом облачко пыли не поднимается в воздух и твои белые штаны остаются белыми!
И вот сегодня я торжественно прошлась по гравию, а потом - под восторженные крики таджиков: - Что? Нравица? - промаршировала по серой плиточке.
Один из таджиков, самый громадный и мордастый, похожий на джинна из сказки, спросил с доброй улыбкой:
- А борща у вас дома нету?
- Вот борща у меня и нет, добрый юноша.
- Ну, хотя бы супа, - не терял надежды шустрый.
- Ни супа, ни воды, ничего у нас нету!
И ушла быстрым шагом вся такая неблагодарная, не покормив ближнего и дальнего. Можно сказать, оставила погибать во цвете лет. Вот такая я сволочь. Они тут пуп надрывают, а я им борща пожалела... Кстати, моя мама очень любит кормить всех рабочих, с которыми имеет дело. Я также поступала раньше, но не в этой ситуации
А вы бы покормили ребятушек? Вон они как трудились, три месяца не покладая рук. А мы всё мимо, мимо без всяких борщей и пирогов... делая вид, что ничего не видим, что не злимся ни сколечко, уговаривая друг друга потерпеть. Русские же привыкли терпеть разруху!
Ведь, главное, чтобы войны не было.
Оказывается в этом деле главное - бордюры, которые устанавливают в день по три штуки задумчивые таджики с добрыми лицами. Натянут верёвочку, выкопают канаву, установят серую штуковину и только потом зальют бетоном. Бывало, зависнут они так на целый день - то на лопатах сидят, то в тени на лавочках прохлаждаются, а мы всё это время прыгаем через канавы, ходим по грязи пополам с щедро рассыпанным цементом... Слова давно закончились, остались лишь междометия. Хожу в самой плохой обуви, которую смогла у себя найти. Давеча надела замшевые туфельки на тонкой подошве и прыгала я по этим бордюрам как девочка на шаре. А если оступишься, то тебе конец - или на арматуру нанижешься как шашлык, или ноги переломаешь.
Но вчера, дорогие товарищи, наступило настоящее счастье! Набежала большущая куча таджиков и засыпала все канавы гравием, а дорожку между домами - вы не поверите - выложили плиткой!!!
Именно в тот момент я поняла, что такое эйфория. Это когда ты идёшь не по щиколотку в цементе, а по настоящему гравию! И при этом облачко пыли не поднимается в воздух и твои белые штаны остаются белыми!
И вот сегодня я торжественно прошлась по гравию, а потом - под восторженные крики таджиков: - Что? Нравица? - промаршировала по серой плиточке.
Один из таджиков, самый громадный и мордастый, похожий на джинна из сказки, спросил с доброй улыбкой:
- А борща у вас дома нету?
- Вот борща у меня и нет, добрый юноша.
- Ну, хотя бы супа, - не терял надежды шустрый.
- Ни супа, ни воды, ничего у нас нету!
И ушла быстрым шагом вся такая неблагодарная, не покормив ближнего и дальнего. Можно сказать, оставила погибать во цвете лет. Вот такая я сволочь. Они тут пуп надрывают, а я им борща пожалела... Кстати, моя мама очень любит кормить всех рабочих, с которыми имеет дело. Я также поступала раньше, но не в этой ситуации
А вы бы покормили ребятушек? Вон они как трудились, три месяца не покладая рук. А мы всё мимо, мимо без всяких борщей и пирогов... делая вид, что ничего не видим, что не злимся ни сколечко, уговаривая друг друга потерпеть. Русские же привыкли терпеть разруху!
Ведь, главное, чтобы войны не было.