Хорошая девочка Санча, дедушкино хобби и фамильная стрессоустойчивость
Моя книга «Записки исторической сплетницы» здесь
Давным давно жила-была девочка со странным для русского уха именем Санча. Родилась и росла она в солнечной Италии, где было много полезного для здоровья - море, фрукты, оливки, мидии с креветками и витамины с минералами. И еще больше вредного для здоровья - войны, вендетта, противоборство аристократических кланов, заказные убийства, яды, кинжалы, скандалы, интриги и прочие безобразия. А если учесть, что принадлежала наша девочка некоторым образом к правящей в Неаполе Арагонской династии, все эти вредные для здоровья и целостности организма факторы можно смело умножать на два. Как ни странно, в таких военно-полевых условиях девочке удалось дожить до взрослого возраста, что само по себе не каждый в тех краях мог себе позволить, да еще и вступить в брак, на тот момент казавшийся выгодным - породниться с папой римским Александром VI, в миру Родриго Борджиа. Тогда это было трендом - прислониться к Борджиа и подняться на волне их успеха. А там уж как получится.
Санча. Изображение из Википедии
Может, для семьи Санчи этот брак и был выгодным (под Арагонской фамилией королевское кресло стало качаться чуть меньше), а вот для нее самой - не то, чтобы очень. Во-первых, ее муж, Гоффредо, младший отпрыск папы, вовсе не ходил у отца в любимчиках - эту почетную позицию занимал его брат Хуан, а после безвременной кончины Хуана - второй брат, Чезаре. Папа имел некоторые подозрения насчет своего младшего сына - стоит ли он немалых инвестиций в его светлое будущее: мол, ввиду еще малой распространенности лабораторий, специализирующихся на тестах ДНК, поди разбери, папин ли он сын или его мама, Ванноцца деи Каттанеи, нагуляла его от очередного мужа, за которого сам же Родриго ее и спровадил. Пристальное вглядывание в черты лица Гоффредо убедительных результатов не дало, а клятвы Ванноццы типа «твой это сын, твой, чтоб у меня на виноградниках Римпотребнадзор еженедельно проверки проводил!» и «да чтоб мои таверны в пандемию только навынос работали!» звучали несколько лицемерно. Тем не менее ради укрепления семейных позиций папа и Гоффредо осыпал милостями, но по остаточному принципу.
Во-вторых, взращенный на мидиях и южных фруктах здоровый девичий организм требовал качественных и постоянных любовных утех. А какие тут качественные утехи, когда мужу едва тринадцать лет стукнуло и все его интересы - клеить модель венецианской галеры в местном Доме пионеров? Так что решать эту проблему Санче пришлось самостоятельно, не привлекая супруга, зато привлекая других мужчин, благо добровольцы не переводились. Весь список привлеченных к решению проблемы тогдашняя статистика не сохранила, да оно и к лучшему. Оно нам надо - всю ночь просидеть, читая длинный перечень незнакомых интернациональных мужских имен, время от времени цепляясь взглядом за имена знакомые - Хуан Борджиа, Чезаре Борджиа, Ипполито д'Эсте, Гонсало де Кордоба?.. Увлеклась, конечно, Санча, что есть, то есть. Увлеклась настолько, что, говорят, сумела своим поведением разгневать самого Александра VI, который уж чем-чем, а тягой к излишнему морализаторству не страдал и в стойком соблюдении целомудрия не был замечен. Санча, честно признаем, раздражала его и по политическим мотивам, но и в личном плане ей удалось выбесить его святейшество самым натуральным образом. Ситуация выглядела так, будто кого-то выгнали из публичного дома за разврат.
Внимательные читатели уже спрашивали меня: а не боялась ли Санча, будучи тесно окружена гадюками семибатюшными с высшим образованием представителями славного семейства Борджиа, вести себя подобным образом? Не опасалась ли она за свою молодую жизнь? Я отвечу так: Санча, повторюсь, принадлежала к неаполитанской ветви арагонской королевской династии, а всем было известно, что каждый, кто родился в этой семье, в цирке не смеется и в любую мафиозную итальянскую семью может входить практически на равных. Потому что тренированный и психологически устойчивый настолько, что все выкрутасы Борджиа ему (в данном случае ей) должны быть как слону дробина. Да и гены в организме такие, что нет опасности, выйдя в люди, посрамить семью отсутствием живучести и гадючности.
Ферранте I. Изображение из Википедии
Особого внимания в смысле переданных потомству генов гадючности заслуживает родной дедушка Санчи, неаполитанский король Ферранте (Фердинанд) I. Если внучку отправляли к дедушке на летние каникулы и она к началу учебного года возвращалась оттуда, не заикаясь, значит, можно сказать, что школу жизни она прошла досрочно и в полном объеме. Дед отжигал будь здоров - как в личном, так и в политическом смысле. В общем-то он был типичным представителем социальной группы «правители Ренессанса», удачно сочетая в себе, казалось бы, прямо противоположные характеристики. С одной стороны, он, как и положено прогрессивному лидеру времен эпохи Возрождения, управлял роскошным и изысканным двором, покровительствовал деятелям науки и искусства. С другой стороны, искусство вроде бы должно смягчать нравы… Ага, щас. Видели мы уже то смягчение нравов на других примерах. Вот и описываемый нами любитель изящных искусств идеально подходил на роль пугала для непослушных детей, а также их родителей.
Ферранте был внебрачным сыном короля Арагона, Сицилии и Сардинии Альфонсо V, числившегося в Неаполе, где он путем различных малоблаговидных поступков тоже стал королем, под инвентарным номером I. За его - Ферранте - признание в качестве наследника короны Неаполя (только Неаполя! К остальным территориям папеньки пусть руки не тянет, совесть надо иметь!) в свое время успешно топил некий Алонсо де Борха, любимый дядюшка Родриго Борджиа и будущий папа Каликст III. Собственно, за свои дипломатические усилия в этом направлении Алонсо и получил кардинальскую шапку, а там и дальнейшая его карьера пошла в гору. Так что с семьей де Борха-Борджиа у Ферранте и его родственников с давних времен существовали деловые и даже трогательно-дружеские связи (правда, бывало, что насмерть ссорились, но политика - она такая!). Не то, чтобы Ферранте кого-то удивил своим небезупречным происхождением, но все-таки практика передачи аж целого королевского престола незаконному сыну вызывала некоторое удивление и волнение в аристократических кругах. Не всем безумно понравилось такое решение, и количество неблагожелательно настроенных к Ферранте неаполитанских вельмож возрастало день ото дня. Тем более сам новоявленный король отличался скверным характером, крайней степенью прижимистости и весьма гибкими моральными принципами.
Раздраженные фактом нахождения у власти такой сомнительной с точки зрения происхождения и моральных качеств персоны, враги даже обратились в конкурирующую фирму - к анжуйцам, которые тоже претендовали на Неаполь, и выразили готовность всячески спонсировать вторжение анжуйского претендента, лишь бы не вот это вот, что сейчас престол занимает. Потом случилось много интересного - война между Ферранте и Жаном Анжуйским, горячо поддержанным несознательными неаполитанскими баронами, и интриги супруги Ферранте, успешно подточившие стратегию неприятельского вторжения, и поддержка актуального на тот момент папы Пия II, и отъезд Жана Анжуйского в родные французские пенаты с ворчанием «Да пошла она, эта Италия, феттучини вам в карман!»
Пока действующий король вроде остался в выигрыше, но враги на том не успокоились, а продолжили с удвоенной силой копать под нежелательного монарха. А тут еще надо сказать, что линия поведения менявшихся римских понтификов, участвовавших во всяких увлекательных политических играх, твердостью и стабильностью не отличалась. Колебалась эта линия так, что следить за ее движениями замучаешься - глаза заболят и тошнота одолеет через две минуты. Еще Каликст III (Алонсо де Борха), правивший до Пия II, сам же в свое время сделавший все для признания Ферранте наследником, в определенный момент развернул назад оглобли и призвал всех заинтересованных товарищей гнать бастарда с королевского кресла поганой метлой, ибо задолбал.
Каликст III. Изображение из Википедии
Тогда до военного столкновения, к счастью, не дошло, но вот позже, в понтификат Иннокентия VIII, поддержавшего очередных мятежников, столкновения подтвердились в лучшем виде. Неаполитанские бароны были не очень рады тому, что дыры в государственном бюджете затыкаются за их счет, папа был не очень рад тому, что Ферранте как-то хищно посматривает на некоторые территории, относящиеся к Папской области, Ферранте был не очень рад тому, что они все не очень рады. И понеслось. Буйный сынишка Ферранте, Альфонсо (родитель Санчи), даже ворвался на папские территории с шашкой на лихом коне, проявив тем самым отвратительное неуважение к духовному лидеру всех католиков. Понятно, что долго такое безобразие продолжаться не могло, и мир между воюющими сторонами был заключен, а мятежным баронам со стороны короля было обещано полное прощение.
Те, кто поумнее, на такую туфту не купились и предпочли эмигрировать - от греха (то есть от короля) подальше. Остальные уши развесили, губу раскатали, за что в итоге и поплатились. Говорят, коварный король позвал амнистированных подданных на свадьбу своей племянницы, приглашения в золотой рамочке прислал, долго с будущими гостями меню банкета согласовывал - мало ли, может, у кого аллергия на креветки, оливковое масло, мышьяк, металл под лопаткой или специи. Те, убаюканные вниманием и доброжелательным отношением, сдуру и приперлись в назначенное место в назначенный час, с деньгами в конвертах и сменной обувью в пакетиках. Как будто первый день своего повелителя знали и сами же только что не пытались сбросить его с престола за безобразное поведение. Вот их и взяли тепленькими, побросали в подземелье вместе с ни в чем не виноватыми родственниками, а имущество конфисковали. Так себе амнистия получилась. Мало того, что теперь бюджетные дыры были заботливо залатаны и обороноспособность укреплена с помощью конфискованных средств, так еще и ценными экземплярами пополнилась любимая коллекция короля Ферранте.
Иннокентий VIII. Изображение из Википедии
Да что там коллекция, это был, говорят злые языки, целый музей - мадам Тюссо нервно курит в сторонке. Дело в том, что Ферранте имел безобидное хобби: он очень любил дискутировать со своими политическими оппонентами и блистательно побеждать их в споре. Увлекался, так сказать, проведением брифингов и дебатов со своим личным участием. Тем, кто сейчас пытается пустить слезу умиления и готов похвалить жившего полтыщи лет назад правителя за невиданную демократичность, я бы хотела разъяснить, что существовал маленький нюанс: оппоненты непременно, непременно должны были быть мертвыми. Желательно безжалостно казненными или жестоко запытанными в подвалах. Потому что от живых оппонентов, сами понимаете, одни проблемы: спорят, орут, ногами топают, с места выкрикивают, перебивают, вопросы неудобные могут задать - а ты стой, красней, с ноги на ногу переминайся, соображай, как разговор на другую, не такую острую, тему перевести. Ну их всех к черту.
Другое дело - мертвые. Эти не в пример тактичнее. Молчаливые, со всем согласны и твое превосходство всегда признают по умолчанию. Тела поверженных врагов Ферранте приказывал выпотрошить, забальзамировать, одеть в прижизненные одежды и рассадить за красиво сервированным столом. И солировал на этом импровизированном ужине, объясняя не совсем живым врагам, как резко они были неправы. Им можно любые, самые абсурдные, аргументы привести и обвинить черт знает в чем - ни одна зараза против не пикнет. Экономию на питании тоже со счетов сбрасывать нельзя. Обычные-то гости, если их на ужин пригласить, нажрут, напьют на бешеные деньги, скатерть заляпают, еще и натопчут на дорогих коврах. А эти сидят смирненько - чистота и красота. После ужина можно их всех в специальную кладовку запихнуть и там пыль с них раз в неделю смахивать, пока не придет охота следующий званый ужин с их участием устроить. Правда, некоторые слуги иногда в обморок валятся, не выдержав ярких впечатлений. Ну так сами виноваты. В объявлении о наборе слуг в королевский замок итальянским языком было сказано: «Требование к кандидатам - стрессоустойчивость!»
Ферранте I сам попал в музей. Изображение из Википедии
Как ни странно (или это вообще не странно?), при таких специфических вкусах и такой манере обращения с поверженными врагами Ферранте удалось досидеть на удачно обретенном престоле до самой смерти, не будучи сброшенным с оного иностранными государями или поднятым на вилы благодарными подданными. Настоящие проблемы начались у его потомков (прежде всего у того самого сына - Альфонсо) уже после его кончины. Не считать же настоящей проблемой продолжающиеся конфликты с папами и отлучение от церкви! Господи, фигня какая, говорить не о чем! По сравнению с тем, как, например, французские короли повадились в тот Неаполь шастать, как к себе домой ( тут и тут).
Я не нашла упоминаний о том, насколько плотно дедушка Ферранте общался со своими внуками, брал ли он их действительно к себе на каникулы и передавал ли ценный военный и жизненный опыт в рассказах типа "А вот еще помню: стоим мы под Сарно, и выходит этот гад Жан Анжуйский..." Также неизвестно (мне), показывал ли Ферранте своей внучке Санче с целью повышения ее образованности особо ценные экземпляры своей коллекции, с видом опытного экскурсовода давая разъяснения: "А помнишь графа Монторио, он еще к нам приезжал, привозил сфольятелле от своей бабушки? Ну так вот, больше он от нас не уедет". В любом случае такая семейная история не могла не сказаться на младших представителях славного рода и на их способности/неспособности взаимодействовать с окружающим миром, полном римских пап, кардиналов, недовольных аристократов и злокозненных иностранных конкурентов. Не проходят такие штучки бесследно, это вам любой психолог авторитетно подтвердит. И горько заплачет.
А что касается Санчи, то ее судьба сложилась не то, чтобы очень. И у ее родителя не очень. А у ее брата Альфонсо, попавшего в удушающе теплые объятия семьи Борджиа, совсем плохо. "Но это совсем другая история"(с).