Третий год, я везу ребенка на свою родину.
Вместо моря.
Есть горох, клюбнику, малину и всё, что уже почти выросло. И бегать босой по траве. И дышать воздухом. И смотреть моими глазами.
Когда маленькой была я, коров не нужно было искать с собаками, яйца покупали только самые ленивые, а молоко лилось рекой во всех смыслах этого слова.
Сейчас здесь вода течет из крана и душевая кабина. Хорошо, что не вместо бани. Удобства, слава Богу, тоже во дворе, а то что это за деревня.
Я лежу, вчера ночью и слышу проезжающий мотоцикл. Минск, скорее всего. И воспоминания всех лет(от слова лето) навалилось и я чуть сдержала смех. Все знойные июльские ночи, дискотЭки под "Потому что есть Алёшка у тебя", а потом прогулки под "Сигарета мелькает во тьме" (неужели я всё это помню ещё??? Это двадцать лет назад было! Д в а д ц а т ь!)
Потом брат меня отвозил на мотоцикле к бабушке, и я сидела за ним, без шлема и с голыми коленями и была счастлива бесконечно.
Черёмуха в бабушкином дворе казалось высоченной, а я забиралась на макушку и шаталось там вместе с этой макушкой, от ветра. И смотрела в даль, любовалась то ли высотой, то ли людей разглядывала.
А потом по сеновалу шарились и искали яйца, котрые куры прятали. Находили и бежали к деду, он нам дырочки в них делала и мы прямо так, не мытыми, их высасывали. Вкусно...
А вечером хлебные корки в молоко макали, я до сих пор люблю так.
А если гулять не идти, то к полуночи спать. И дед перед сном приму свою курил. Садился на крыльце, курил и рассказывал чего то. Он у нас мало говорит, потому эти вечера, с табачным дымом, звездным небом и его голосом такие ценные были. Они у меня в отдельном сундучке хранятся.
И каждое лето, бабушка доставала мамино свадебное платье из парчи, я его мерила и мечтала, как буду в нем венчаться. А бабушка роняла слезы, потому что под фатой я на маму ещё больше похожа.
Дом бабушки и деда давно продан, черемуха срублена, но я все ещё влезаю в то платье и очень люблю эти места.
Как жаль, нестерпимо жаль, что у моей девочки никогда не будет таких лет в деревне.