Деревня Селиба и озеро Хотуино
Сразу уточню во избежание путаницы, что та деревня Селиба, о которой я говорю, находится в Западно-Двинском районе Тверской области. На картах названия населённых пунктов часто отображены неправильно, да и повторяющихся названий полно, но здесь путаницы быть не может, т.к. я совершенно точно знаю названия о которых говорю.
Оттуда родом мои дед с бабкой по линии матери, мать тоже родилась там и прожила до 10-ти летнего возраста, т.е до 1938-го года. Бабка умерла, когда матери было два года и кроме неё у деда было ещё две дочери и сын, все малолетние. После смерти бабушки дед женился на Аллер Валентина Александровна, которая жила в той же деревне, её первый муж Аллер Иван Петрович был раскулачен, сослан и погиб в лагерях. У неё тоже был малолетний сын дочь от первого мужа, Пётр и таким образом в их семье стало шестеро детей.
Советская власть отобрала у них последнюю корову и кормить детей было совершенно нечем, семья очень бедствовала и голодала, несмотря на то, что земли там богатые, урожайные и жители остальных деревень имели вполне нормальное пропитание. По рассказам матери, родители отправляли их собирать по окрестным деревням милостыню. Пятилетняя, толком не одетая, зимой она ходила вместе со своим сводным братом Петром, которому в то время было четыре года. Кто-то давал кусок хлеба, кто-то картофелину и так они перебивались, чтобы не умереть от голода.
Жительница деревни Верёвкино по фамилии Завьялова, когда я беседовал с ней в 91-м году, помнила то время и подтвердила, что именно так всё и было. Она помнила и мою мать и её брата. Я не знаю, чем в это время занимался мой дед со своей новой женой, говорят, что сильно пил. Ничем другим объяснить такое его отношение к своим детям невозможно. Трезвый человек в своём уме не отправил бы их побираться за 10 километров зимой.
Позднее из деревни Селиба семья переехала жить в дер. Жерносеки, что была примерно в 20 километрах. Старшую сестру в 1934 году забрала в Москву тётя. А после войны из-за того, что детей кормить было нечем их просто посадили на товарняки и отправили в разные стороны выменивать одежду, снятую с погибших солдат на зерно. Две дочери поехали в Латвию, брат в Челябинск, при себе оставили лишь сына Петра и его сестру. Дед умер в 1971 году, на 85-м году жизни, его жена Валентина годом позже.
В пятилетнем возрасте мать отправила меня на целую зиму к деду в деревню и я довольно хорошо помню те времена. Сама она, держа сильную обиду на отца, только однажды приехала его навестить примерно в 1969 году. Высказала ему всё, что думала и больше никогда его не навещала, даже не приехала на его похороны. Помню деда, он в то время уже был слеп. Но несмотря на это он соорудил мне лёгкие и крепкие санки и я катался на них с горки. Кто-то в деревне свалял мне тогда валенки и я отходил в них всю зиму. Света в доме у них не было, пользовались лучиной, помню как они с бабкой гнали самогон. Мало чего помня из своих детских лет, то время почему-то врезалось в память лучше всего.
Сейчас большинство из когда-то многолюдных посёлков и деревень практически вымерло. Во многих не осталось никого вообще. Там, где раньше кипела жизнь, возделывалась земля, были колхозы, школы, магазины, клубы сейчас не осталось и следа от тех времён. В лучшем случае пустые избы, а кое-где нет и того, просто пара камней в траве посреди поля.
И всё же я всегда хотел переехать в те места из Риги. Да, там неустроенно, плохие дороги, серые избушки, но зато простые люди, чистый воздух, свобода и простор. Каждое почти лето я приезжал в деревню, когда на каникулы, когда в отпуск. Езжу туда и сейчас.
Поэтому на следующий день по приезду я отправился к тем местам, где был когда-то в детстве. Первым делом мне хотелось побывать в деревне Селиба, ведь в 91-м, когда я там был в последний раз, я застал там в живых четверых человек, все они были уже преклонного возраста и я понимал, что сейчас там уже давно никого нет.
Зная, что автомобильная дорога, если добираться туда через Севостьяново, очень плоха, я надеялся пройти к Селибе пешком через деревню Верёвкино. Благо те места неплохо когда-то знал. Тут на карте я обозначил желтым цветом дороги по которым шел пешком:
Но доехав от Бенцев до Хватково и повернув в сторону Верёвкино, проехать мне удалось всего метров 500, дальше съехав вниз метров 15 с первой же горки и попробовав дать задний ход, я насилу выехал обратно. Машина сразу стала увязать в вязкой глине. Пришлось бросить её и дальше идти пешком:
По такой дороге только на коне, тракторе или квадроцикле можно проехать:
Повстречав по дороге местного тракториста узнал, что дорогу ту я навряд ли сейчас отыщу, т.к. в 2-х километрах за Верёвкино она полностью заросла и выйти в нужное мне место будет затруднительно. Всё бы ничего, но я как назло не озаботился посмотреть хотя бы точное направление по карте, знал только примерное. Но все равно решил попробовать пройти:
Так и оказалось, через три километра дорога закончилась и впереди были мокрые после дождя заросли, пробиваться через которые не было никакого желания, был ещё вариант пройти через Пахомово, но эдак можно было проплутать по лесам бестолку весь день. И я повернул обратно, решив добираться через Севостьяново:
По пути видел очень много грибов, но собирать их не стал, чтобы не терять время:
Дорога До Севостьяново оказалась хотя и разбитой, но все ж не совсем плохой. Асфальта на ней почти совсем не осталось, но зато можно было ехать по песчаной обочине:
Вот и поворот на Селибу:
Я снова оставил машину и дальше отправился пешком, узнав у местных, что на своих летних шинах мне не стоит и пробовать проехать. Однако ж, тут дорога была значительно лучше. Только кое-где попадались глубокие лужи:
Через полчаса показались первые домишки:
Первый дом справа у дороги - в нём жили Арсен, брат моего деда и его жена Ольга:
Здесь, на этой кухне меня совсем маленького кормили мёдом, а в 91-м году я сидел с ними и пил чай:
Дальше справа стоял ещё один давно покинутый дом:
Впереди с левой стороны от дороги виднелся дом некоей Марии, говорят, она работала учительницей в школе, а дальше дом деда Кондратия. С ним я был знаком:
Я зашел в дом Кондрашки, как он сам себя называл, там было только запустение кругом и заросли чертополоха с крапивой:
Сфотографировал окрестные виды:
Подкрепился, поев вкуснейших слив в саду у деда Кондрашки:
И отправился вдоль леса искать проход к озеру. Кажется это здесь:
Дорога ещё не совсем заросла и я направился по ней в сторону озера:
Ближе к озеру началась топь и я видел только следы диких зверей:
Я помнил, что в этом месте ближе к озеру место довольно опасное, можно провалиться в трясину и кто тут сможет мне помочь? Я ломал старые деревья, стелил их на дорогу и так шел. Дойдя до самого озера, почва подо мной и вовсе колыхалась, ноги уходили в болото. Подойти ближе 5-ти метров к берегу мне так и не удалось. Пришлось отправиться на поиски лучшего подхода, чтобы сделать несколько снимков озера. Пройдя через клюквенное болото, вскоре я вышел к более-менее твёрдому берегу:
Дело шло к вечеру и побыв некоторое время у озера я отправился в обратную дорогу. Шел мимо построек бывшего колхоза, они несколько напомнили декорации для фильма ужасов:
Остатки техники и машинный двор:
Уже стемнело, когда я приехал домой, побывав в этой забытой богом вымершей деревушке на границе Псковской и Тверской области. Когда-то этот район был густонаселен, некоторые поселения на 200 лет старше Москвы.
А сколько таких деревушек по России? Тысячи и тысячи...
Многие этого уже не замечают, привыкли. Когда я говорил местным про озеро Хотуино, то оказалось, что никто о таком даже и не слыхал.
Оттуда родом мои дед с бабкой по линии матери, мать тоже родилась там и прожила до 10-ти летнего возраста, т.е до 1938-го года. Бабка умерла, когда матери было два года и кроме неё у деда было ещё две дочери и сын, все малолетние. После смерти бабушки дед женился на Аллер Валентина Александровна, которая жила в той же деревне, её первый муж Аллер Иван Петрович был раскулачен, сослан и погиб в лагерях. У неё тоже был малолетний сын дочь от первого мужа, Пётр и таким образом в их семье стало шестеро детей.
Советская власть отобрала у них последнюю корову и кормить детей было совершенно нечем, семья очень бедствовала и голодала, несмотря на то, что земли там богатые, урожайные и жители остальных деревень имели вполне нормальное пропитание. По рассказам матери, родители отправляли их собирать по окрестным деревням милостыню. Пятилетняя, толком не одетая, зимой она ходила вместе со своим сводным братом Петром, которому в то время было четыре года. Кто-то давал кусок хлеба, кто-то картофелину и так они перебивались, чтобы не умереть от голода.
Жительница деревни Верёвкино по фамилии Завьялова, когда я беседовал с ней в 91-м году, помнила то время и подтвердила, что именно так всё и было. Она помнила и мою мать и её брата. Я не знаю, чем в это время занимался мой дед со своей новой женой, говорят, что сильно пил. Ничем другим объяснить такое его отношение к своим детям невозможно. Трезвый человек в своём уме не отправил бы их побираться за 10 километров зимой.
Позднее из деревни Селиба семья переехала жить в дер. Жерносеки, что была примерно в 20 километрах. Старшую сестру в 1934 году забрала в Москву тётя. А после войны из-за того, что детей кормить было нечем их просто посадили на товарняки и отправили в разные стороны выменивать одежду, снятую с погибших солдат на зерно. Две дочери поехали в Латвию, брат в Челябинск, при себе оставили лишь сына Петра и его сестру. Дед умер в 1971 году, на 85-м году жизни, его жена Валентина годом позже.
В пятилетнем возрасте мать отправила меня на целую зиму к деду в деревню и я довольно хорошо помню те времена. Сама она, держа сильную обиду на отца, только однажды приехала его навестить примерно в 1969 году. Высказала ему всё, что думала и больше никогда его не навещала, даже не приехала на его похороны. Помню деда, он в то время уже был слеп. Но несмотря на это он соорудил мне лёгкие и крепкие санки и я катался на них с горки. Кто-то в деревне свалял мне тогда валенки и я отходил в них всю зиму. Света в доме у них не было, пользовались лучиной, помню как они с бабкой гнали самогон. Мало чего помня из своих детских лет, то время почему-то врезалось в память лучше всего.
Сейчас большинство из когда-то многолюдных посёлков и деревень практически вымерло. Во многих не осталось никого вообще. Там, где раньше кипела жизнь, возделывалась земля, были колхозы, школы, магазины, клубы сейчас не осталось и следа от тех времён. В лучшем случае пустые избы, а кое-где нет и того, просто пара камней в траве посреди поля.
И всё же я всегда хотел переехать в те места из Риги. Да, там неустроенно, плохие дороги, серые избушки, но зато простые люди, чистый воздух, свобода и простор. Каждое почти лето я приезжал в деревню, когда на каникулы, когда в отпуск. Езжу туда и сейчас.
Поэтому на следующий день по приезду я отправился к тем местам, где был когда-то в детстве. Первым делом мне хотелось побывать в деревне Селиба, ведь в 91-м, когда я там был в последний раз, я застал там в живых четверых человек, все они были уже преклонного возраста и я понимал, что сейчас там уже давно никого нет.
Зная, что автомобильная дорога, если добираться туда через Севостьяново, очень плоха, я надеялся пройти к Селибе пешком через деревню Верёвкино. Благо те места неплохо когда-то знал. Тут на карте я обозначил желтым цветом дороги по которым шел пешком:
Но доехав от Бенцев до Хватково и повернув в сторону Верёвкино, проехать мне удалось всего метров 500, дальше съехав вниз метров 15 с первой же горки и попробовав дать задний ход, я насилу выехал обратно. Машина сразу стала увязать в вязкой глине. Пришлось бросить её и дальше идти пешком:
По такой дороге только на коне, тракторе или квадроцикле можно проехать:
Повстречав по дороге местного тракториста узнал, что дорогу ту я навряд ли сейчас отыщу, т.к. в 2-х километрах за Верёвкино она полностью заросла и выйти в нужное мне место будет затруднительно. Всё бы ничего, но я как назло не озаботился посмотреть хотя бы точное направление по карте, знал только примерное. Но все равно решил попробовать пройти:
Так и оказалось, через три километра дорога закончилась и впереди были мокрые после дождя заросли, пробиваться через которые не было никакого желания, был ещё вариант пройти через Пахомово, но эдак можно было проплутать по лесам бестолку весь день. И я повернул обратно, решив добираться через Севостьяново:
По пути видел очень много грибов, но собирать их не стал, чтобы не терять время:
Дорога До Севостьяново оказалась хотя и разбитой, но все ж не совсем плохой. Асфальта на ней почти совсем не осталось, но зато можно было ехать по песчаной обочине:
Вот и поворот на Селибу:
Я снова оставил машину и дальше отправился пешком, узнав у местных, что на своих летних шинах мне не стоит и пробовать проехать. Однако ж, тут дорога была значительно лучше. Только кое-где попадались глубокие лужи:
Через полчаса показались первые домишки:
Первый дом справа у дороги - в нём жили Арсен, брат моего деда и его жена Ольга:
Здесь, на этой кухне меня совсем маленького кормили мёдом, а в 91-м году я сидел с ними и пил чай:
Дальше справа стоял ещё один давно покинутый дом:
Впереди с левой стороны от дороги виднелся дом некоей Марии, говорят, она работала учительницей в школе, а дальше дом деда Кондратия. С ним я был знаком:
Я зашел в дом Кондрашки, как он сам себя называл, там было только запустение кругом и заросли чертополоха с крапивой:
Сфотографировал окрестные виды:
Подкрепился, поев вкуснейших слив в саду у деда Кондрашки:
И отправился вдоль леса искать проход к озеру. Кажется это здесь:
Дорога ещё не совсем заросла и я направился по ней в сторону озера:
Ближе к озеру началась топь и я видел только следы диких зверей:
Я помнил, что в этом месте ближе к озеру место довольно опасное, можно провалиться в трясину и кто тут сможет мне помочь? Я ломал старые деревья, стелил их на дорогу и так шел. Дойдя до самого озера, почва подо мной и вовсе колыхалась, ноги уходили в болото. Подойти ближе 5-ти метров к берегу мне так и не удалось. Пришлось отправиться на поиски лучшего подхода, чтобы сделать несколько снимков озера. Пройдя через клюквенное болото, вскоре я вышел к более-менее твёрдому берегу:
Дело шло к вечеру и побыв некоторое время у озера я отправился в обратную дорогу. Шел мимо построек бывшего колхоза, они несколько напомнили декорации для фильма ужасов:
Остатки техники и машинный двор:
Уже стемнело, когда я приехал домой, побывав в этой забытой богом вымершей деревушке на границе Псковской и Тверской области. Когда-то этот район был густонаселен, некоторые поселения на 200 лет старше Москвы.
А сколько таких деревушек по России? Тысячи и тысячи...
Многие этого уже не замечают, привыкли. Когда я говорил местным про озеро Хотуино, то оказалось, что никто о таком даже и не слыхал.