Духовная Россия, которую потеряли
Originally posted by mysliwiec at "Выпьем милая старушка, сердцу станет веселей" - написал рабовладелец после пьянки с рабыней.
От звучания слов меняется восприятие.
Когда говорят (например про американцев), "он был рабовладельцем и владел рабами", то на русском языке это звучит безнравственно, ужасно как приговор.
Но когда "рабовладение" заменяют эвфемизмом "крепостничество", то то, что в собственности у семьи Пушкина была крепостная няня Арина Родионовна Яковлева (кстати, ижорка), так это ничего особенного.
"Выпьем милая старушка, сердцу станет веселей" - написал рабовладелец после пьянки с рабыней.
«Там(в России) нет ни буржуазии, ни купечества в собственном смысле слова, исключая духовенство и военное сословие, - всюду мужик, в сущности говоря, раб».
«Я знал одну придворную даму, которая держала в спальне шкаф, что-то вроде клетки, а в ней раба, который занимался ее прической. Она доставала раба из шкафа, как вы достаете расческу, - и немедленно закрывала обратно, редко не отодрав за уши. У бедного парня был только кусок хлеба, кувшин воды, маленький стульчик и ночной горшок. Он не видел дневного света, кроме тех случаев, когда надевал парик на лысую голову своей дряхлой тюремщицы… Причиной столь странного варварства было ее желание, чтоб никто не узнал,что она носит фальшивые волосы…»
За раба в шкафу и другие истории эту книжку запретили в России и Франции (накануне Отечественной войны мы нежно дружили), Массона выслали из Петербурга и страны, он умер молодым, а его дочка пошла по рукам, и Пушкин посвятил ей эти строки:
Ольга, жрица наслажденья,
Внемли наш влюбленный плач -
Ночь восторгов, ночь забвенья
Нам наверное назначь.
У сенатора Ивана Лопухина был родственник, тоже Иван, очень приличный человек, дворянин. «Рубил он людей своих, питал их своим калом и уриною и сам тем питался», - писал Лопухин приятелю.
Царю он писал совсем другое:
«Народ требует обуздания и для собственной его пользы. Для сохранения же общего благоустройства нет надежнее полиции, как управление помещиков… По сие время в России ослабление связей подчиненности помещикам опаснее нашествия неприятельского. Свойственно доброму сердцу желать, чтоб крестьяне как можно скорее воспользовались полною для всех свободою; но дать ее им прежде времени было бы их же уморить».
«Рабство и власть господ - необходимы! - написал Грибовский в 1816 году. - Мнение утверждающих рабство противным вовсе уму кажется слишком пристрастным. Взяв за образец небольшое общество, называемое семейством, мы найдем в нем великое сходство с рассматриваемым нами предметом. Оно так же состоит из повелевающих и повинующихся. Слабость детей в силах душевных и телесных, могущая подвергнуть их величайшим бедствиям, дает родителям право располагать и поступками, даже против воли…»
«Продаются за излишеством сапожник, жена его прачка, цена оному 500 рублей, а также резчик 20 лет с женой, тоже хорошей прачкой, за 400 рублей, все оные люди хорошего поведения и трезвого состояния. Видеть их можно на Остоженке, д. 309».
«Предлагаются 3 девушки, видные, 14 и 15 лет от роду, всякому рукоделию знающие, кошельки с вензелями вяжут и одна из них на гуслях играет, видеть и о цене узнать в Арбатской части 1 кв №1117».
И еще с той же страницы - просто чтобы сравнить цены. «Продаются 6 серых молодых лошадей легких пород, хорошо выезженных, в хомутах, которым последняя цена 1200 руб. Видеть их можно на Малой Никитской, в приходе Старого Вознесения, в доме князя Бориса Михайловича Черкасского».
Живность шла нарасхват. Выше всего ценили охотничьих собак: за хорошую суку давали несколько тысяч. Дальше шли лошади. Дальше люди. За людьми - мелкий скот.
«В другом номере газеты сообщалось, что "у Пантелеймона, против мясных рядов", продаются "лет 30 девка и молодая гнедая лошадь". В 1800 г. объявлялось о продаже женщины с годовым мальчиком и шор на 6 лошадей. "В Московской части в улице Больших Пеньков (так называлась в старину Разъезжая ул,), в доме № 174 продаются муж с женою от 40-45 лет, доброго поведения, и молодая бурая лошадь". Продавали, - пишет современник, - повар-пьяницу - "золотые руки, но как запьет, так прощай на целый месяц", продавали лакея - "хороший малый, но извешался: из девичьей его не выгнать", продавали горничную - "услужливая и расторопная, но очень уж умна: в барыни захотела”».
Человека в России можно было не только продать, но и проиграть. Декабрист Иван Якушкин вспоминает, как «однажды к помещику Жигалову приехал Лимохин и проиграл ему в карты свою коляску, четверню лошадей и бывших с ним кучера, форейтора и лакея; стали играть на горничную-девку и Лимохин отыгрался».
«Поселился в селе Смыкове молодой помещик С., страстный охотник до женского пола и особенно до свеженьких девушек. Он иначе не позволял свадьбы, как по личном фактическом испытании достоинств невесты. Родители одной девушки не согласились на это условие. Он приказал привести к себе и девушку и ее родителей; приковал последних к стене и при них изнасильничал их дочь».
Сексуальные похождения помещиков отлично описаны в книге Бориса Тарасова «Россия крепостная». Возьмем оттуда лишь анекдот - вероятно, правдивый - про офицера, возомнившего себя библейским патриархом.
«Как вам известно, я продал мужиков из своей деревни, там остались только женщины да хорошенькие девки. Мне только 25 лет, я очень крепок, еду я туда, как в гарем, и займусь заселением земли своей… Через каких-нибудь десять лет я буду подлинным отцом нескольких сот своих крепостных, а через пятнадцать пущу их в продажу. Никакое коннозаводство не даст такой точной и верной прибыли».
Ничего удивительного, что иностранцы возвращались из России ошалевшими. Рабство процветало в колониях, Европа полтысячи лет торговала людьми, но это были черные люди, а держать белого раба было уже как-то неприлично. Италия отменила крепостное право в XII веке, Франция - в XIV, Англия и Испания - в XV, немецкие княжества - в начале XIX века. Россия сохраняла рабство дольше всех. Что не мешало властям осуждать работорговлю, особенно заокеанскую.
26 марта 1842 года Николай Первый распорядился считать покупку негров «преступлением, равным морскому разбою…».
Герцен, озлобленный недавней ссылкой, среагировал издевательски:
«Отчего же надобно непременно быть черным, чтоб быть человеком в глазах белого царя? Или отчего он не произведет всех крепостных в негры?»
Еще несколько таких шуток - и ему пришлось перебраться в Англию, а потом и в Швейцарию. Из эмиграции Герцен снова написал о неграх, но уже метафорически.
«Каторжники от рождения, обреченные влачить до смерти ядро, прикованное к нашим ногам, мы обижаемся, когда об нас говорят как о добровольных рабах, как о мерзлых неграх, а между тем мы не протестуем открыто».
Это написано за десять лет до крестьянской реформы.
А за год до нее в России и в Америке провели большую перепись населения.
1860 год. Население Конфедеративных штатов Америки - 12 миллионов человек. Каждый третий - раб (негр).
1860 год. Население Российской Империи - 67 миллионов человек. Четыре пятых - крестьяне. Каждый третий - раб (крепостной).
Полностью статью читать ЗДЕСЬ:
P.S.
На Украину распространила русское рабство (крепостничество) Екатерина 2-я и просуществовало оно у нас (в отличие от России, где из века в век многие поколения выросли в рабстве), до момента его отмены в 1861 году всего 78 лет.
Жизнь одного поколения.
Дед внуку ещё мог рассказать, что не всегда они были рабами, что он родился свободным и как его отец жил свободным.
От звучания слов меняется восприятие.
Когда говорят (например про американцев), "он был рабовладельцем и владел рабами", то на русском языке это звучит безнравственно, ужасно как приговор.
Но когда "рабовладение" заменяют эвфемизмом "крепостничество", то то, что в собственности у семьи Пушкина была крепостная няня Арина Родионовна Яковлева (кстати, ижорка), так это ничего особенного.
"Выпьем милая старушка, сердцу станет веселей" - написал рабовладелец после пьянки с рабыней.
«Там(в России) нет ни буржуазии, ни купечества в собственном смысле слова, исключая духовенство и военное сословие, - всюду мужик, в сущности говоря, раб».
«Я знал одну придворную даму, которая держала в спальне шкаф, что-то вроде клетки, а в ней раба, который занимался ее прической. Она доставала раба из шкафа, как вы достаете расческу, - и немедленно закрывала обратно, редко не отодрав за уши. У бедного парня был только кусок хлеба, кувшин воды, маленький стульчик и ночной горшок. Он не видел дневного света, кроме тех случаев, когда надевал парик на лысую голову своей дряхлой тюремщицы… Причиной столь странного варварства было ее желание, чтоб никто не узнал,что она носит фальшивые волосы…»
За раба в шкафу и другие истории эту книжку запретили в России и Франции (накануне Отечественной войны мы нежно дружили), Массона выслали из Петербурга и страны, он умер молодым, а его дочка пошла по рукам, и Пушкин посвятил ей эти строки:
Ольга, жрица наслажденья,
Внемли наш влюбленный плач -
Ночь восторгов, ночь забвенья
Нам наверное назначь.
У сенатора Ивана Лопухина был родственник, тоже Иван, очень приличный человек, дворянин. «Рубил он людей своих, питал их своим калом и уриною и сам тем питался», - писал Лопухин приятелю.
Царю он писал совсем другое:
«Народ требует обуздания и для собственной его пользы. Для сохранения же общего благоустройства нет надежнее полиции, как управление помещиков… По сие время в России ослабление связей подчиненности помещикам опаснее нашествия неприятельского. Свойственно доброму сердцу желать, чтоб крестьяне как можно скорее воспользовались полною для всех свободою; но дать ее им прежде времени было бы их же уморить».
«Рабство и власть господ - необходимы! - написал Грибовский в 1816 году. - Мнение утверждающих рабство противным вовсе уму кажется слишком пристрастным. Взяв за образец небольшое общество, называемое семейством, мы найдем в нем великое сходство с рассматриваемым нами предметом. Оно так же состоит из повелевающих и повинующихся. Слабость детей в силах душевных и телесных, могущая подвергнуть их величайшим бедствиям, дает родителям право располагать и поступками, даже против воли…»
«Продаются за излишеством сапожник, жена его прачка, цена оному 500 рублей, а также резчик 20 лет с женой, тоже хорошей прачкой, за 400 рублей, все оные люди хорошего поведения и трезвого состояния. Видеть их можно на Остоженке, д. 309».
«Предлагаются 3 девушки, видные, 14 и 15 лет от роду, всякому рукоделию знающие, кошельки с вензелями вяжут и одна из них на гуслях играет, видеть и о цене узнать в Арбатской части 1 кв №1117».
И еще с той же страницы - просто чтобы сравнить цены. «Продаются 6 серых молодых лошадей легких пород, хорошо выезженных, в хомутах, которым последняя цена 1200 руб. Видеть их можно на Малой Никитской, в приходе Старого Вознесения, в доме князя Бориса Михайловича Черкасского».
Живность шла нарасхват. Выше всего ценили охотничьих собак: за хорошую суку давали несколько тысяч. Дальше шли лошади. Дальше люди. За людьми - мелкий скот.
«В другом номере газеты сообщалось, что "у Пантелеймона, против мясных рядов", продаются "лет 30 девка и молодая гнедая лошадь". В 1800 г. объявлялось о продаже женщины с годовым мальчиком и шор на 6 лошадей. "В Московской части в улице Больших Пеньков (так называлась в старину Разъезжая ул,), в доме № 174 продаются муж с женою от 40-45 лет, доброго поведения, и молодая бурая лошадь". Продавали, - пишет современник, - повар-пьяницу - "золотые руки, но как запьет, так прощай на целый месяц", продавали лакея - "хороший малый, но извешался: из девичьей его не выгнать", продавали горничную - "услужливая и расторопная, но очень уж умна: в барыни захотела”».
Человека в России можно было не только продать, но и проиграть. Декабрист Иван Якушкин вспоминает, как «однажды к помещику Жигалову приехал Лимохин и проиграл ему в карты свою коляску, четверню лошадей и бывших с ним кучера, форейтора и лакея; стали играть на горничную-девку и Лимохин отыгрался».
«Поселился в селе Смыкове молодой помещик С., страстный охотник до женского пола и особенно до свеженьких девушек. Он иначе не позволял свадьбы, как по личном фактическом испытании достоинств невесты. Родители одной девушки не согласились на это условие. Он приказал привести к себе и девушку и ее родителей; приковал последних к стене и при них изнасильничал их дочь».
Сексуальные похождения помещиков отлично описаны в книге Бориса Тарасова «Россия крепостная». Возьмем оттуда лишь анекдот - вероятно, правдивый - про офицера, возомнившего себя библейским патриархом.
«Как вам известно, я продал мужиков из своей деревни, там остались только женщины да хорошенькие девки. Мне только 25 лет, я очень крепок, еду я туда, как в гарем, и займусь заселением земли своей… Через каких-нибудь десять лет я буду подлинным отцом нескольких сот своих крепостных, а через пятнадцать пущу их в продажу. Никакое коннозаводство не даст такой точной и верной прибыли».
Ничего удивительного, что иностранцы возвращались из России ошалевшими. Рабство процветало в колониях, Европа полтысячи лет торговала людьми, но это были черные люди, а держать белого раба было уже как-то неприлично. Италия отменила крепостное право в XII веке, Франция - в XIV, Англия и Испания - в XV, немецкие княжества - в начале XIX века. Россия сохраняла рабство дольше всех. Что не мешало властям осуждать работорговлю, особенно заокеанскую.
26 марта 1842 года Николай Первый распорядился считать покупку негров «преступлением, равным морскому разбою…».
Герцен, озлобленный недавней ссылкой, среагировал издевательски:
«Отчего же надобно непременно быть черным, чтоб быть человеком в глазах белого царя? Или отчего он не произведет всех крепостных в негры?»
Еще несколько таких шуток - и ему пришлось перебраться в Англию, а потом и в Швейцарию. Из эмиграции Герцен снова написал о неграх, но уже метафорически.
«Каторжники от рождения, обреченные влачить до смерти ядро, прикованное к нашим ногам, мы обижаемся, когда об нас говорят как о добровольных рабах, как о мерзлых неграх, а между тем мы не протестуем открыто».
Это написано за десять лет до крестьянской реформы.
А за год до нее в России и в Америке провели большую перепись населения.
1860 год. Население Конфедеративных штатов Америки - 12 миллионов человек. Каждый третий - раб (негр).
1860 год. Население Российской Империи - 67 миллионов человек. Четыре пятых - крестьяне. Каждый третий - раб (крепостной).
Полностью статью читать ЗДЕСЬ:
P.S.
На Украину распространила русское рабство (крепостничество) Екатерина 2-я и просуществовало оно у нас (в отличие от России, где из века в век многие поколения выросли в рабстве), до момента его отмены в 1861 году всего 78 лет.
Жизнь одного поколения.
Дед внуку ещё мог рассказать, что не всегда они были рабами, что он родился свободным и как его отец жил свободным.