Под знаменем козла Фрэнка. Глава IV
Сетевой роман-утопияРанее: Пролог; Глава I; Глава II; Глава III
Иллюстрации nata_yakunina
А в это время на юге Башкирии события развивались совсем не так, как докладывали императору.
Shummaherr недолго раздумывал над петицией освобожденных трудящихся масс, в которой они умоляли его короноваться и решил, в итоге, от этой идеи отказаться. Решение ему далось непросто, но этому способствовало эпохальное событие. Как-то раз, в одном из захваченных его ордой городков, Shummaherr отправился с визитом к директору местного краеведческого музея. С директором этим у предводителя восставших пролетариев были давние разногласия, и шел к нему Shummaherr, имея вполне определенную цель - поквитаться. Директора, на его счастье, в заведении не оказалось, зато экспозиция была в целости и сохранности.
Особое внимание неожиданного посетителя привлекли экспонаты, относящиеся к эпохе Гражданской войны в России. Пулемет Максим, маузер в желтой деревянной кобуре, офицерское галифе, френч из добротного английского сукна, которому сноса нет, кожаная портупея и хромовые сапоги и, самое главное, настоящая папаха - все это наталкивало на какую-то идею, но какую именно Shummaherr пока никак не мог уловить.
Внезапно в его голове щелкнул какой-то невидимый глазу рубильник, а глаза, осоловевшие от непрерывного кочевания между Салаватом, Ишимбаем и Стерлитамаком и беспрерывного пьяного братания с освобожденным от гнета блогеров населением, сами собой прояснились. Пазл, доселе мучивший предводителя, наконец, сложился, и когда он вышел на крыльцо культурного учреждения во всем этом музейном великолепии, то ожидавшая его ватага самых стойких последователей восторженно ахнула от одного только взгляда на преобразившегося буквально за полчаса атамана.
А тот, заломив папаху на правую сторону, с явным удовольствием наблюдал за этой немой сценой. Первым нарушил молчание бывший главный редактор местной муниципальной газеты, а ныне правая рука и ординарец предводителя.
- Ну, вылитый батька Махно! - пропел в восхищении ординарец.
- Батька! Отец родной! - Нестройный гул пьяных голосов подхватил эту новость и выплеснул ее на улицы провинциального городка.
Тут же, не сходя с места, Shummaherr продиктовал ординарцу для публикации в газете свои новые декреты. Отныне, согласно декретам, идея анархии со всеми присущими ей атрибутами, уже поглотившая все и вся в округе, стала не стихийной, а господствующей и законной. Другим своим декретом только что явленный миру батька повелел всех гвардейцев императора именовать по-старинке «блогерами», а своих сподвижников - «блоггерами», подразумевая в этом спаренном «г» концептуальное отличие свободных граждан от императорских последователей.
А к музею, между тем, возбужденные неожиданным известием, стягивались горожане. На площади, редко в последнее время, видевшей такое скопление граждан царил гвалт.
- Дети мои! - обратился Shummaherr к собравшимся!
Но гвалт не прекращался. Батька предпринял еще одну попытку перекричать толпу, но и она не увенчалась успехом.
Тогда вперед вышел ординарец, к тому времени также успевший наведаться в музейные запасники, а потому облаченный в красные революционные шаровары, матросские тельняшку и бескозырку, и трижды пальнул в воздух из найденного в кабинете директора стартового пистолета.
- Тииихааааа, граждане! Shummaherr говорить будет!
На площади моментально воцарилась мертвая тишина.
- Дети мои! - снова начал батька, - не пройдет и года, как мы завоюем прекрасное светлое будущее для всех граждан не только Башкирии, но и всей России! Мы объединим Европу и Азию под нашим знаменем, а нашу столицу перенесем сюда, в Ишимбай!
Толпа оживилась.
- Да! Мы превратим этот город в столицу свободного человечества, а после победы проведем здесь первый междупланетный нефорум блоггеров! Уфа - деревня, Москва - провинция, Нью-Ишимбай затмит собой все города, существовавшие ранее! Но, скрывать не буду, придется повоевать. А посему, детушки, хватит бухать, а идите ка лучше в свои полки и эскадроны, мы выступаем в самое ближайшее время! - Shummaherr вытащил из висящих на боку ножен огромную кривую саблю и рубанул ей воображаемого императора. - На Уфу!!!
- На Уфу!!! - возбужденно закричала площадь.
- Есть ко мне какие-нибудь вопросы? - спросил батька у двух бородатых мужичков, стоящих в первых рядах собравшихся и не сводивших с него глаз все время.
- Мы вот интересуемся у вас, вы какой политической платформы придерживаетесь? - начал один из них, тот, что посмелее.
- Не понял? - Shummaherr нахмурился.
- Ну, народ, говорю, интересуется, вы за инновации, али за нанотехнологии будете?
- Вон ты о чем, - призадумался батька и склонился к ординарцу. - Скажи ка, а вот Tema - он за что?
- Да ему похуй, отец родной, - не растерялся ординарец.
- Да мне похуй, слышишь, сирота ты ишимбайская, - вновь повернувшись к образованному бородачу, ответил Shummaherr.
- Ну, у кого еще есть вопросы? - батька уже собрался уходить, как увидел, что все тот же неугомонный селянин тянет руку вверх.
- Ну, что еще?
- Свинья у кума пропала, - начал было тот, показывая на своего соседа. - Как же так, батька? Блогеры приходят - грабют, теперича вот - блоггеры пришли и тоже грабют. И все «уря! уря» кричат, а куды бедному крестьянину податься?
- Свинья была реквизирована, как же мы иначе обед на всю армию сготовили бы? - подал голос ординарец.
- Слышишь, горемыка? - в голосе батьки зазвучало ничем неприкрытое раздражение. - В общий котел ушла твоя свинья.
- А ты, - обратился Shummaherr уже к ординарцу, - переведи ему за животную тысячу жетонов, мы не блогеры какие-нибудь, за все платим сполна.
Закончив, таким образом, столь спонтанно возникшую встречу с потенциальным электоратом, батька вместе с ординарцем и наиболее приближенными своими соратниками уехал на ближний к Ишимбаю хутор, где ему загодя была заготовлена квартира. Всю дорогу ватага восторгалась соломоновым вердиктом батьки.
- Да у этого кума-то, и аккаунта, поди, нету! - хохотали головорезы. - А если и есть, так в фейсбуке каком-нибудь!
А двое крестьян, служившие в данную минуту предметом этих разговоров, все дальше и дальше отдалялись от города. Наконец, достигнув какого-то перелеска, и почуяв себя в относительной безопасности, один из них, молчавший ранее всю дорогу, набросился на своего не в меру разговорчивого товарища.
- Каналья! Мы же чуть не спалились из-за тебя! Кто бы потом докладывал императору? - стягивая с себя зипун и отдирая накладную бороду, тем самым все более и более приобретая уже знакомый нам образ министра безопасности и внутренних дел, кричал он на весь перелесок.
- Потише, ваше благородие, не ровен час услышат - басил ему в ответ второй, оказавшийся переводчиком и старшим лейтенантом императорской гвардии, «крестьянин».
Наконец, оба угомонились и, приняв на грудь по 350 граммов настоянной на черной смородине «нехлюдовке», волшебным образом сберегаемой переводчиком за пазухой, уснули, выкопав себе в снегу что-то вроде берлоги.
Shummaherr же, в отличие от них, устроился на ночлег в относительном комфорте.
В просторной горнице бывшего дома местного бывшего лесника были только и ординарец. Батька, расстелив по обыкновению на огромном столе карту Башкирии, выкладывал на ней из картофельных чипсов диспозицию собственных и вражеских войск, двигая их туда-сюда только по ему одному известной логике.
Его ординарец, развалившись в кресле возле древней 3D-плазмы, смотрел немецкую порнуху и мечтал о чем-то своем.
- Батька! - оживился вдруг ординарец во время одной из групповых сцен, в которой четыре сантехника склоняли к грубой взаимности сразу четырнадцать монашек.
- Чего тебе, малахольный?
- А вот, скажи, кабы не война, ты смог бы тысячником стать?
- Тысячником? Пожалуй, смог бы, - усмехнулся Shummaherr.
- А самым первым номером, всей башблабласферы, смог бы? - не унимался ординарец.
- Ну, а что.., - задумался Shummaherr. - Если мне подучиться маленько, в академии, то и первым номером смог бы.
В это время на экране на помощь монашкам, не справляющимся со звериным напором арийцев-коммунальщиков, пришла такая дородная аббатиса, что у ординарца от изумления отвисла челюсть.
- Батька, - начал он вновь, убедившись, что и аббатиса пала под натиском самых суровых сантехников в мире, - а первым номером в топе всего ЖЖ?
- Ну и язва же ты! - чертыхнулся Shummaherr, но, подумав минуту, честно ответил. - Нет, всего ЖЖ - не смог бы. Такое только Tema может.
В эту минуту дверь постучали.
- Кого там нелегкая принесла? - ординарец прыгнул к порогу, в мгновение ока выхватив из-за пояса свой стартовый пистолетик.
- Батька! - в дверь просунулась красная и опухшая от беспробудного пьянства рожа часового. - Батька, дозорные шпиёна поймали!
- Какого еще шпиёна? - удивился Shummaherr.
- А кто же его знает? Он сам, к примеру, утверждает, что посол. Чего с ним делать то? Может в расход?
- Успеем в расход-то, - охладил ретивого часового Shummaherr. - Запри его пока в чулане на ночь, а утром разберемся, что за посол такой в наших краях образовался.
Продолжение следует