Ло-лі-та...
Другие записи: Ах, это именно оно, да... | Случай из музыкальной жизни советской Рок группы Зебра | Странно... Весьма (с) | День 2010.09.29, Точное время 20:03:00
"В свободной стране ни один настоящий писатель не должен, конечно, заботиться о проведении пограничной черты там, где кончается чувство и начинается чувственность."
Вчора дочитала "Лоліту" В.Набокова. Щось є у ній таке скандальне, протестуюче проти призвичаєного укладу життя. Мабуть, цим вона і дорога. Так, ця книжка має безпосереднє відношення до педофілії, але вона не заохочує та не закликає до цього! Дуже тонко та приємно виписані емоції та деталі, вони утворють ніби таку в'язку масу, через яку тягнеться незвичний сюжет. Деякі моменти ріжуть очі і навіть не хочеться читати далі але потім щось тягне знову, тягне дочитати, тягне дізнатися, на чому все закінчиться... На початку книжки осуджуєш Г. Гумберта, в середині - Лоліту, а в кінці вже неможливо когось осудити, бо розумієш, що вини як такової немає... Лише тоді розумієш всю трагічність цієї історії. Це книжка яку варто прочитати...
"Найдутся, я знаю, светлые личности, которые признают "Лолиту" книгой бессмысленной, потому что она не поучительна. ..."Лолита" вовсе не буксир, тащащий за собой барку морали. Для меня рассказ или роман существует, только постольку он доставляет мне то, что попросту назову эстетическим наслаждением, а это, в свой черед, я понимаю как особое состояние, при котором чувствуешь себя - как-то, где-то, чем-то - связанным с другими формами бытия, где искусство (т. е. любознательность, нежность, доброта, случайность, восторг) есть норма. Все остальное - это либо журналистическая дребедень, либо, так сказать, Литература Больших Идей, которая, впрочем, часто ничем не отличается от дребедени обычной, но зато подается в виде громадных гипсовых кубов, которые со всеми предостережениями переносятся из века в век, пока не явится смельчак с молотком и хорошенько не трахнет по Бальзаку, Горькому, Томасу Манну."
"...кроме овечек, читавших "Лолиту" в типоскрипте или в издании "Олимпии" и вопрошавших, "почему, собственно, он это написал?" или "почему мы должны читать о маниаке?", было немало людей разумных, отзывчивых и стойких, понявших внутреннее устройство моей книги значительно лучше, чем сам я могу ее объяснить."