Москва недавняя, век прошлый
Занимался похоронами, и несколько дождливых дней неустанно курсировал между моргом и кладбищем, благодаря чему волей-неволей перечитал Гиляровского. И вдруг осознал, что последние двадцать московских лет, которые по массе событий и трансформаций вполне можно зачесть за столетие, толком так никто и не брался описывать. Почему бы не взвалить таковую ношу на себя самого, словоблудного и злопамятного? Тем паче, что начало было положено несколько месяцев отсюда назад (http://bocharoff.livejournal.com/118889.html).
В общем, первую часть древнемосковских записок начну я со старой Горбушки.
Чтобы не оставлять никого в нелепых заблуждениях, сразу вынужден сказать, что настоящая Горбушка - вовсе не тот размашистый рынок на руинах телевизионного завода, никак не нынешний забитый контрафактными мобильниками "Горбушкин двор". И даже не былая веселая, пьяная и шумная толкучка в парке, окружающем ДК Горбунова. И даже не сцена ДК им.Горбунова, повидавшая всех - от БГ до Ника Кейва. Нет. Настоящей Горбушкой был исключительно и только вестибюль первого этажа этого самого клуба. По субботам и воскресеньям с конца восьмидесятых и до начала девяностых.
В славные коммунистические времена ценнейшим и редчайшим из всех товаров были не джинсы и "Кока-Кола", а обычные буржуазные грампластинки. Везли их штучно, контрабандой, всегда с риском погореть на таможне за чуждые антикультурные приобретения. С началом перестройки и гласности ситуация не сильно исправилась. Язык цифр говорит нам, что стипендия была 40 рублей, хорошая стипендия - 70 рублей, зарплата инженера - 120 тех же самых коммунистических денежных единиц.
Хорошая фирменная грампластинка тянула в среднем на 100 рублей. Уровень месячной зарплаты. Такой расклад наглядно и верно объясняет, почему меломаны старой, советской закалки столь обожают поиздеваться над любителями интернетовской музыкальной халявы. Отдать месячную зарплату за альбом Metallica - тут недюжинную силу воли проявить следовало.
Но такие люди были. И все кучковались в одном месте... не совсем в одном, правда. Поначалу имелась нелегальная тусовочная точка в заснеженном лесу. Слава Горбачеву, с началом перестройки и гласности был образован так называемый "Клуб Филофонистов" и лес был освобожден от набегов коллекционеров. Клуб сперва пристроился в магазине "Мелодия" на Маяковке, но в итоге осел в ДК им.Горбунова, хотя какое-то время по будням филофонистов можно было отловить в ДК кожевенного комбината в районе метро "Преображенская площадь".
Собственно, именно в Кожевенный комбинат я и проник изначально волей закономерного случая. Был у меня первый в школе видеомагнитофон, что магнитом тянуло к моей квартире всех обитателей микрорайона. И вот один из таковых, зная о моих нездоровых рок-н-ролльных пристрастиях сказал, что из поездки в Америку вернулся его знакомый, привезя с собой сундук пластинок. Продает недорого - по 30 рублей всего. Действительно даром. В тот день объявил я посетителям моего бесплатного и прокуренного домашнего видеосалона, что надо бы скинуться за миллионный просмотр "Терминатора" по рублю. Собрался как раз тридцатник.
После я, полный надежд, отправился за своей самой первой фирменной пластинкой. Просмотр привезенного актером-геем ассортимента показал, что более всего интересен альбом Iron Maiden "Somewhere in Time". Он и был куплен сразу без торга. Запечатанный, с мелкой уценочной прорезью в конверте.
Не сказал бы, что я жутко любил сию пластинку (сейчас я уже изменил свое мнение о ней в гораздо лучшую сторону), потому как только прослышал о клубе филофонистов, и что там можно обменять диск на какой-нибудь другой, более полезный для здоровья, я тотчас в него помчался. И оказался в клубе Кожевенного комбината, где с превеликой радостью разменял "Somewhere in Time" на "South of Heaven" группы Slayer. Я, конечно, не знал, что по ценам черного рынка последний стоил рублей на 20 дешевле, но меня это и не волновало.
Сам по себе этот мини-рынок являл тоскливейшее зрелище - актовый зал, где по стеночке топча линолеум стояли коллекционеры, глазели друг на друга, и надеялись, что вот сейчас к ним подойдет какой-нибудь необразованный простофиля, который поменяет дорогой Iron Maiden на дешевенький Slayer. Зато там можно было увидеть массу фирменных пластинок, что для меломана образца 1988 года стоило миллиона посещений Эрмитажа и Лувра.
Собственно, на Горбушке я появился годом позже, в одну из суббот, сжимая подмышкой в полиэтиленовом пакете (тогда полиэтиленовый пакет был на редкость престижным фетишем!) тот самый Slayer и прикупленный недорого (за 60 целковых) в родном институте альбом Anthrax "Among the Living".
Горбушка шокировала. Во-первых казалось, что там есть все. Во-вторых было неописуемо боязно, я думал, что сойду с ума от ужаса - все эти сумасшедшие филофонисты знали назубок цену каждой пластинки и виртуозно могли ее пересчитывать на ходу в зависимости от найденных на альбоме царапин, помятостей обложки, не говоря уже о выходных данных. К тому же филофонист с 30-40 пластинками фактически носил с собою в сумке коллекцию, равную по стоимости автомобилю. Спросив по неосторожности, во сколько мне обойдется альбом Napalm Death, получил ответ, что в 200 рублей, если вдруг повезет. Я чуть на месте не сдох от инфаркта.
Завсегдатаи Горбушки начала 90-х - диковинная порода людей, которая запросто за один день зарабатывала денег больше, чем пролетарий за месяц. При этом никто не становился богачом, ибо прибыль вся шла исключительно на пополнение собственной коллекции. Бесценной в те годы, но пыльной, затхлой и абсолютно никчемной нынче. Половина этих парней и мужиков (женщины на Горбушке отсутствовали как класс) нынче влачат скучнейшее люмпенское существование. Однако же другая часть и поныне регулярно подворачивается мне под руку на радиостанциях, в музыкальных изданиях, в качестве директоров музыкальных магазинов и совладельцев рекорд-лейблов. Воспользовались лучшим московским трамплином.
В 1989 году я еще не знал, что Горбушка сыграет ключевую роль во всей моей жизни - благодаря ей я обрету и профессию, и воспитание и даже семью. Она сделает для меня больше, чем родители, государство, школа и институт в совокупности. И это всего за три года. Да, в момент первого посещения я такого знать никак не мог, но - говоря глупыми поэтическими штампами - предчувствия меня переполняли.
Горбушка работала по субботам и воскресеньям с 10:00 до 14:00, но иногда закрывалась раньше, если в тот день в клубе намечался очередной симпозиум дантистов или ярмарка детских плюшевых гильотин. К девяти часам утра меломаны с пачками дисков скапливались у входа в Дом Культуры, ворча на высокую цену покупали входной билет и ждали открытия, дабы первыми успеть на самые комфортные и коммерческие места - где нибудь возле гардероба или лестницы. Со временем столпы местной торговли застолбили за собой наиболее уютные местечки и имели полное право согнать с них случайных гастролеров. Разложить товар лицом и следить за ним было важнейшей миссией. Спертая воришкой пластинка означала потерю в 80-150 рублей. В месячную зарплату, как я уже проговорился ранее.
(продолжение следует)
В общем, первую часть древнемосковских записок начну я со старой Горбушки.
Чтобы не оставлять никого в нелепых заблуждениях, сразу вынужден сказать, что настоящая Горбушка - вовсе не тот размашистый рынок на руинах телевизионного завода, никак не нынешний забитый контрафактными мобильниками "Горбушкин двор". И даже не былая веселая, пьяная и шумная толкучка в парке, окружающем ДК Горбунова. И даже не сцена ДК им.Горбунова, повидавшая всех - от БГ до Ника Кейва. Нет. Настоящей Горбушкой был исключительно и только вестибюль первого этажа этого самого клуба. По субботам и воскресеньям с конца восьмидесятых и до начала девяностых.
В славные коммунистические времена ценнейшим и редчайшим из всех товаров были не джинсы и "Кока-Кола", а обычные буржуазные грампластинки. Везли их штучно, контрабандой, всегда с риском погореть на таможне за чуждые антикультурные приобретения. С началом перестройки и гласности ситуация не сильно исправилась. Язык цифр говорит нам, что стипендия была 40 рублей, хорошая стипендия - 70 рублей, зарплата инженера - 120 тех же самых коммунистических денежных единиц.
Хорошая фирменная грампластинка тянула в среднем на 100 рублей. Уровень месячной зарплаты. Такой расклад наглядно и верно объясняет, почему меломаны старой, советской закалки столь обожают поиздеваться над любителями интернетовской музыкальной халявы. Отдать месячную зарплату за альбом Metallica - тут недюжинную силу воли проявить следовало.
Но такие люди были. И все кучковались в одном месте... не совсем в одном, правда. Поначалу имелась нелегальная тусовочная точка в заснеженном лесу. Слава Горбачеву, с началом перестройки и гласности был образован так называемый "Клуб Филофонистов" и лес был освобожден от набегов коллекционеров. Клуб сперва пристроился в магазине "Мелодия" на Маяковке, но в итоге осел в ДК им.Горбунова, хотя какое-то время по будням филофонистов можно было отловить в ДК кожевенного комбината в районе метро "Преображенская площадь".
Собственно, именно в Кожевенный комбинат я и проник изначально волей закономерного случая. Был у меня первый в школе видеомагнитофон, что магнитом тянуло к моей квартире всех обитателей микрорайона. И вот один из таковых, зная о моих нездоровых рок-н-ролльных пристрастиях сказал, что из поездки в Америку вернулся его знакомый, привезя с собой сундук пластинок. Продает недорого - по 30 рублей всего. Действительно даром. В тот день объявил я посетителям моего бесплатного и прокуренного домашнего видеосалона, что надо бы скинуться за миллионный просмотр "Терминатора" по рублю. Собрался как раз тридцатник.
После я, полный надежд, отправился за своей самой первой фирменной пластинкой. Просмотр привезенного актером-геем ассортимента показал, что более всего интересен альбом Iron Maiden "Somewhere in Time". Он и был куплен сразу без торга. Запечатанный, с мелкой уценочной прорезью в конверте.
Не сказал бы, что я жутко любил сию пластинку (сейчас я уже изменил свое мнение о ней в гораздо лучшую сторону), потому как только прослышал о клубе филофонистов, и что там можно обменять диск на какой-нибудь другой, более полезный для здоровья, я тотчас в него помчался. И оказался в клубе Кожевенного комбината, где с превеликой радостью разменял "Somewhere in Time" на "South of Heaven" группы Slayer. Я, конечно, не знал, что по ценам черного рынка последний стоил рублей на 20 дешевле, но меня это и не волновало.
Сам по себе этот мини-рынок являл тоскливейшее зрелище - актовый зал, где по стеночке топча линолеум стояли коллекционеры, глазели друг на друга, и надеялись, что вот сейчас к ним подойдет какой-нибудь необразованный простофиля, который поменяет дорогой Iron Maiden на дешевенький Slayer. Зато там можно было увидеть массу фирменных пластинок, что для меломана образца 1988 года стоило миллиона посещений Эрмитажа и Лувра.
Собственно, на Горбушке я появился годом позже, в одну из суббот, сжимая подмышкой в полиэтиленовом пакете (тогда полиэтиленовый пакет был на редкость престижным фетишем!) тот самый Slayer и прикупленный недорого (за 60 целковых) в родном институте альбом Anthrax "Among the Living".
Горбушка шокировала. Во-первых казалось, что там есть все. Во-вторых было неописуемо боязно, я думал, что сойду с ума от ужаса - все эти сумасшедшие филофонисты знали назубок цену каждой пластинки и виртуозно могли ее пересчитывать на ходу в зависимости от найденных на альбоме царапин, помятостей обложки, не говоря уже о выходных данных. К тому же филофонист с 30-40 пластинками фактически носил с собою в сумке коллекцию, равную по стоимости автомобилю. Спросив по неосторожности, во сколько мне обойдется альбом Napalm Death, получил ответ, что в 200 рублей, если вдруг повезет. Я чуть на месте не сдох от инфаркта.
Завсегдатаи Горбушки начала 90-х - диковинная порода людей, которая запросто за один день зарабатывала денег больше, чем пролетарий за месяц. При этом никто не становился богачом, ибо прибыль вся шла исключительно на пополнение собственной коллекции. Бесценной в те годы, но пыльной, затхлой и абсолютно никчемной нынче. Половина этих парней и мужиков (женщины на Горбушке отсутствовали как класс) нынче влачат скучнейшее люмпенское существование. Однако же другая часть и поныне регулярно подворачивается мне под руку на радиостанциях, в музыкальных изданиях, в качестве директоров музыкальных магазинов и совладельцев рекорд-лейблов. Воспользовались лучшим московским трамплином.
В 1989 году я еще не знал, что Горбушка сыграет ключевую роль во всей моей жизни - благодаря ей я обрету и профессию, и воспитание и даже семью. Она сделает для меня больше, чем родители, государство, школа и институт в совокупности. И это всего за три года. Да, в момент первого посещения я такого знать никак не мог, но - говоря глупыми поэтическими штампами - предчувствия меня переполняли.
Горбушка работала по субботам и воскресеньям с 10:00 до 14:00, но иногда закрывалась раньше, если в тот день в клубе намечался очередной симпозиум дантистов или ярмарка детских плюшевых гильотин. К девяти часам утра меломаны с пачками дисков скапливались у входа в Дом Культуры, ворча на высокую цену покупали входной билет и ждали открытия, дабы первыми успеть на самые комфортные и коммерческие места - где нибудь возле гардероба или лестницы. Со временем столпы местной торговли застолбили за собой наиболее уютные местечки и имели полное право согнать с них случайных гастролеров. Разложить товар лицом и следить за ним было важнейшей миссией. Спертая воришкой пластинка означала потерю в 80-150 рублей. В месячную зарплату, как я уже проговорился ранее.
(продолжение следует)