Некоторые любят погорячее
По случаю четырёхлетия "Спутника и Погрома" его редакция обратилась к восемнадцати разным людям, от Ксении Собчак до Кристины Потупчик и от Игоря Стрелкова до Леонида Гозмана, с предложением высказать своё мнение об этом издании. "СиП" пообещал, что не изменит ни слова даже в самых критичных отзывах, и сдержал обещание. Со всеми восемнадцатью репликами вы может ознакомиться здесь: http://sputnikipogrom.com/russia/54228/one-love/. Есть там и моя заметка, озаглавленная "Только одно имеет значeние". У себя в журнале я решил выложить этот текст под названием "Некоторые любят погорячее". Его вы и найдёте под катом.
«СиПу» исполнилось четыре года. Люди, назвавшие свой сайт «Спутник и Погром», определённо обладают иным жизненным опытом, мировоззрением и вкусом, нежели человек, блог которого озаглавлен «Богемские манускрипты». Да и в целом мы довольно далеки друг от друга. Резко оппозиционный, ориентированный на молодёжь, иногда эпатажный националистический ресурс с одной стороны, и нейтральный по отношению к российской власти, поддерживающий атмосферу старинного пражского кафе, совершенно космополитичный журнал прожившего полжизни за рубежом человека - с другой. Можно ли представить себе больший контраст?
Тем не менее у нас нашлось достаточно точек соприкосновения, чтобы некоторые материалы были опубликованы и в «Богемских манускриптах», и в «Спутнике и Погроме». А наши аудитории в известной степени совпадают. При всей ультрасовременности дизайна издания, при всей склонности к силовой риторике, при всей резкости суждений (которую некоторые считают провокационной) Sputnik & Pogrom оказался отнюдь не чужд консервативных идей; он последовательно отвергает советскую эпоху и считает своим идеалом историческую Россию. Ресурсов подобной направленности в нашем богоспасаемом отечестве остро не хватает.
Некоторые до сих пор ставят в вину «Спутнику и Погрому» появившиеся на заре его существования материалы о Второй мировой войне. Они были написаны с позиций, неприемлемых для большинства населения нашей страны. Другие обвиняют «СиП» в ксенофобии. Третьи рассматривают его как сугубо коммерческий ресурс, продающий читателям ту идеологию, которую они желают купить. Я не буду оценивать справедливость или несправедливость перечисленных суждений. Nobody is perfect, как было сказано в финальной сцене картины «Некоторые любят погорячее», в нашем прокате почему-то получившей название «В джазе только девушки» (кстати, на мой взгляд, слова «Некоторые любят погорячее» были бы отличным подзаголовком для названия «Спутник и Погром»).
Теперь всё это уже не имеет значения. Пришла весна 2014 года, а с ней началась русская Ирредента. Некоторые люди из числа оппозиционной интеллигенции совершили национальное предательство, заняв в начавшемся конфликте сторону Киева. Левая интеллигенция вообще склонна к измене родине. Помнится, во время алжирской войны апостолица феминизма Симона де Бовуар дошла до того, что не только прятала у себя на чердаке какого-то арабского террориста, но и водила ему проституток (впрочем, зачем ходить за примерами так далеко, мы же помним, что натворили большевики в Бресте). Некоторые люди из числа ультраправой оппозиции тоже совершили национальное предательство, выкрасив свои свастики в жёлто-синий цвет (впрочем, чего ещё можно ожидать от идейных последователей коллаборационистов). А вот «Спутник и Погром» встал на сторону ирредентистов. И только это имеет значение.
Некоторые любят погорячее, иные - попрохладнее. Я принадлежу ко вторым. Но существуют вещи, на фоне которых подобные различия не играют никакой роли. Когда в Одессе орды дикарей жгли людей живьём; когда города Новороссии подвергались бомбардировкам; когда ирредентисты удерживали Славянск против неприятеля, располагавшего перевесом 15:1; когда под Иловайском наши парни мстили противнику за всё; вот тогда каждый выбирал свою сторону, и становилось ясно, кто есть кто. И поэтому на резко оппозиционном, ориентированном на молодёжь, иногда эпатажном националистическом ресурсе появлялись материалы человека, нейтрального по отношению к российской власти, любящего атмосферу старинных пражских кафе и совершенно космополитичного.