14.12.1825: Семейное дѣло
ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО СМ. 14.12.1825: Два фильма
Я иду за Константина, а конституцiю къ чорту
Князь Щепин-Ростовский - Александру Бестужеву, 14 декабря 1825 года
И в "Звезде пленительного счастья", и в "Союзе спасения" довольно подробно показан один эпизод произошедшего 14 декабря 1825 года возмущения - встреча Николая с направляющимся на Сенатскую площадь вторым батальоном лейб-гвардии Гренадерского полка. Государь и его свита не знают, на чьей стороне выступает батальон. Тем не менее, Николай выходит гвардейцам навстречу (в первом фильме - пешим, во втором - конным). В "Звезде" возглавляющий лейб-гренадер офицер (это реальное историческое лицо, поручик Николай Панов) говорит Николаю: "Мы своих ищем, Ваше Высочество", а получив дорогу к своим, кричит: "Ура, конституция!" В "Союзе" поручик Панов заявляет Николаю: "Мы - за Константина!". Позже войска противоборствующих сторон выстраиваются на площади и скандируют: "Ура Константин!" - "Ура Николай!" - " Ура Константин!" - "Ура Николай! "И в этом случае версия "Союза спасения" куда ближе к реальности, нежели версия "Звезды пленительного счастья". Показания самого поручика Панова звучат так:
"Какое было ваше немѣренiе повѣдя полкъ?
Я надѣялся найтить сильную партию за Великаго Князя Константина Павловича, которую увеличить хотелъ нашимъ полкомъ." (следственные дела декабристов по большей части выложены в Сети в старом правописании, и я не могу отказать себе в удовольствии процитировать их в оригинальной орфографии)
Строго говоря, второй батальон лейб-гвардии Гренадерского полка вывели на площадь два человека - поручики Панов и Сутгоф. Вот показания Александра Сутгофа:
"Я далъ обѣщанiе корпус. адъют. К. Оболянскому и всѣмъ его сообщникамъ на случай присяги Константину Павловичу поддержать оное всѣми силами. Сочинитель Рылѣевъ, Конногвардейскаго полка корнет Одоевский, адъютант Бестужевъ, находясь у Рылѣева, уговорили его, Сутгофа, чтобы всѣми мѣрами держать сторону Константина Павловича, утверждая, что полки Измайловской, Финляндской, Коннопiонер. Дивизiонъ, Московской и Л.Г. Гренадер. всѣ стороны Константина Павловича." (несогласованность фраз, записанных то от первого, то от третьего лица, объясняется тем, что Сутгоф был арестован одним из первых и допрашивался в большой спешке)
Существует устойчивое мнение, что декабристы использовали неразбериху с престолонаследием для достижения собственных политических целей. Стандартно утверждается, что они xотели ввести конституцию, но для нижних чинов это была слишком сложная идея, поэтому офицеры-заговорщики обманули солдат, сделав вид, будто выступают за Константина (ну кто ж не слышал легендарной фразы "за Константина и жену его Конституцию!"). Эта теория содержится уже в показаниях декабриста Пущина и была развита в тысячах публикаций. Проблема в том, что Пущин, Рылеев, Каховский и другие люди во фраках никого не могли вывести на площадь, они могли только присоединиться к войскам, которые вывели офицеры. А ротные командиры, непосредственно поднимавшие солдат в казармах, никого не обманывали. Они сами шли сражаться за Константина. Наиболее показателен тут случай штабс-капитана князя Дмитрия Щепина-Ростовского, командира шестой фузилерной роты лейб-гвардии Московского полка. Человек этот сыграл в событиях 14 декабря такую роль, что следствие одно время полагало его руководителем всего восстания (позже доворились считать, что во главе заговора стоял Трубецкой, но это одна из историoграфических условностей; Каховский называл Трубецкого марионеткой Рылеева; не так легко разобраться с распределением полномочий между Трубецким, Булатовым и Оболенским и т.д.)
Когда Московский полк вывели для присяги Николаю, завязалась схватка между сторонниками двух императоров за полковое знамя. "Что же делать?" - воскликнул Бестужев. "Вот что!" - ответил Щепин-Ростовский, выхватил саблю, бросился в гущу дерущихся и ранил пять человек, включая двух генералов и одного полковника. Овладев знаменем, он вывел Московский полк на площадь (один из своих, задетых в драке его саблей, воскликнул: "Хоть вы по ошибке и ранили меня, я иду с вами умереть за Константина!"). Вероятно, если бы не отвага Щепина-Ростовского, акция выдохлась бы, не успев начаться. Вопреки мифу о юных заговорщиках-демократах, двадцатисемилетний князь не только не принадлежал к тайному обществу, но и был сторонником абсолютной монархии, полагая введение конституции в России вредной затеей. Щепин-Ростовский не участвовал в бунте, он считал, что подавляет бунт. И заявлял следствию, что, десять лет прослужив телохранителем Александра, стал телохранителем Константина. А программный документ, которым руководствовался князь, назывался не "конституция", и не "Русская Правда", но "инструкцiя караульнаго капитана на главной гауптвахтѣ о ночныхъ часовыхъ". Заключение следствия по его делу было таково:
"Князь Щепинъ Ростовскiй членомъ тайнаго общества не былъ; но за два дня до возмущенiя находился на совѣщанiяхъ: въ пятницу 11-го Декабря въ квартирѣ отставнаго подпоручика Рылѣева; а на другой день у Князя Оболенскаго, гдѣ говорено, что не должно давать новой присяги, пока не будетъ точнаго удостовѣренiя объ отреченiи Цесаревича отъ престола. Щепинъ согласился на ихъ предложенiе, считая ето святымъ дѣломъ, и ни мало не подозрѣвая о бунтѣ; а 13-го числа на квартирѣ своей он с офицерами Московскаго полка Волковымъ, Бестужевымъ, Броке, Кудашевымъ и Карниловымъ клялись пролить послѣднюю каплю крови за Императора Константина. Таковое мнѣнiе передалъ онъ и людямъ своей роты."
Официальный портрет императора Константина I. Впоследствии условились считать, что такого государя не было, а период между смертью Александра I 19 ноября и воцарением Николая I 14 декабря назвали "междуцарствием"
Рубль с изображениоем императора Константина, который успели отпечатать в период "междуцарствия". Само существование такой монеты долгое время официально отрицалось.
Разумеется, мне известно всё, что говорится о завещании Александра, о нежелании Константина принимать корону, о его тайном отречении в 1823 году и т.д. Однако наиболее важным в истории борьбы за наследство Александра мне представляется тот неоспоримый факт, что победившей стороне так и не удалось добиться от Константина издания манифеста об отречении. Константин I был императором согласно закону о престолонаследии, ему присягнули как императору, и он не отрекался. Николаю 14 декабря пришлось задним числом объявить себя императором с 19 ноября, что было явной юридической фикцией. Портреты императора Константина и константиновские рубли изъяли из обращения, словно их никогда не было. Что же касается нежелания принимать на себя бремя власти, то Николай изъявлял его ещё более подчёркнуто, нежели Константин. Граф де ла Ферроне приводит его слова: "Я всегда знал, сколь тягостен груз короны, и Бог свидетель, что я отказывался от нее до тех пор, пока невиданные обстоятельства не вынудили меня принять ее. Однако несчастные, которые подготовили этот гнусный заговор, поставили меня перед необходимостью действовать таким образом, как если бы я намеревался отобрать ее у того, кому она принадлежала". Восхитительная формулировка. Николай в своих записках утверждает, что Александр известил его о будущем наследии ещё в 1819 году, и использует при этом следующие выражения:
"Мы были поражены как громом. В слезах, в рыдании от сей ужасной неожиданной вести мы молчали! Наконец государь, видя, какое глубокое, терзающее впечатление слова его произвели, сжалился над нами и с ангельскою, ему одному свойственною ласкою начал нас успокаивать и утешать, начав с того, что минута сему ужасному для нас перевороту еще не настала и не так скоро настанет, что может быть лет десять еще до оной, но что мы должны заблаговременно только привыкать к сей будущности неизбежной.<...> Кончился сей разговор; государь уехал, но мы с женой остались в положении, которое уподобить могу только тому ощущению, которое, полагаю, поразит человека, идущего спокойно по приятной дороге, усеянной цветами и с которой открываются приятные виды, как вдруг разверзается под ногами пропасть…"
Константин не желал царствовать, Николай не желал царствовать... Нежелание обоих простиралось далеко, что в итоге за Константина вышли три тысячи, а за Николая - десять тысяч гвардейцев, и вопрос о престоланаследии решался при помощи последнего довода королей. У Николая этих доводов оказалось четыре, у Константина - ни одного. Полковник Булатов, военный руководитель декабристов, с самого начала говорил, что если не будет артиллерии и кавалерии, то лучше и не начинать. В камере Булатов, согласно официальной версии, сначала перестал есть, а потом убил себя об стену (буквально), хотя Николай ему всё простил и уговаривал его выйти на свободу; подозреваю, нежелание Булатова жить было сродни нежеланию Константина и Николая царствовать.
Николай I. Портрет написан в 1826 году
Николай I в фильме "Звезда пленительного счастья"
Николай I в фильме "Союз спасения"
В истории мы сплошь и рядом сталкиваемся с недостатком сведений. Но что касается воцарения Николая и сопутствовавших оному беспорядков, сведений, напротив, слишком много. Все наличествующие данные физически невозможно выстроить в одну непротиворечивую версию, какие-то из них приходится считать принципиально важными, а какими-то, напротив, приходится пренебрегать. Общее количество публикаций о декабристах давно перевалило за 20 тысяч, и для ознакомления со всем их массивом не хватит человеческой жизни. Появляются всё новые трактовки этих событий, иногда остроумные, иногда курьёзные. Восходящая к Герцену каноничная советская версия о декабристах-революционерах сегодня уже мало кого устраивает. Брюханов написал книгу о Милорадовиче, как о главном заговорщике, державшем в руках все нити мятежа. Другие авторы попытались обнаружить в событиях английский, австрийский и даже американский след. Кто-то представил произошедшее как интригу императрицы. Hекоторые исследуют влияние, которое оказали на декабристов масоны или иезуиты. В последнее время всё больше говорят о роли Константина. Наконец, появилось мнение, что это Николай совершил переворот, свергнув брата (при поддержке всей семьи). Если не ошибаюсь, первым её обнародовал Галковский.
Я ни в коем случае не считаю себя специалистом по декабристам. На протяжении жизни я прочёл ряд книг и статей о них, ознакомился с матералами дел некоторых осуждённых (благо, сейчас они выложены в Сети), сопоставил несколько версий и пришёл к определённым собственным выводам, но, конечно, этого слишком мало, чтобы претендовать на знание истины в последней инстанции. Выскажу лишь своё частное мнение. Я склоняюсь к версии, что 14 декабря 1825 года кульминировала схватка за наследство Александра между Константином и Николаем. Примерно так произошедшее воспринимали их наиболее информированные современники. Пока русские, включая Николая, присягали Константину, друг Николая граф де ла Ферроне запросил у французского правительства два варианта верительных грамот - на имя Константина и на имя Николая - ибо он ещё не знал, кто выиграет. Законность в подобных случаях - дело второстепенное, пиар в духе "никто не хотел власти, все хотели блага для Отечества и были вынуждены возложить это бремя на свои плечи" - третьестепенное.
Вечером 13 декабря, готовясь провозгласить себя императором, Николай взял со своей жены слово, что если завтра им придётся умереть, они сделают это с честью. 14 декабря, направляясь на площадь, он встретил группу иностранных дипломатов, предложивших своё посредничество, и отверг их услуги со словами: "Это семейное дело". В определённом смысле вся история России с 1613 по 1917 год была семейным делом Романовых. В семье случалось всякое, в том числе перевороты. Пётр сверг Софью, Елизавета - Ивана VI, Екатерина - Петра III, Александр - Павла (кстати, злые языки поговаривали, что Павел опознал среди своих убийц... Константина). В большинстве случаев назвать их действия законными не получится даже с огромной натяжкой. Тем не менее, все перечисленные перевороты в отечественной историографии оцениваются положительно. Выигравшая сторона каждый раз приносила России больше пользы, чем могла принести проигравшая. При этом считается, что на восстании декабристов эпоха переворотов закончилась. "Гвардия разучилась свергать царей". Возможно, не разучилась, но Бог по своему обыкновению был на стороне больших батальонов, а батальоны Николая оказались в три раза больше батальонов Константина.
Иван Колесников в роли Николая I - величайшая удача фильма "Союз спасения", перевешивающая все его недостатки
Мы привыкли считать, что в русской истории было четыре благих переворота, но, возможно, их было пять. В показаниях Каховского есть одна фраза, которой, на мой взгляд, не придают должного значения: "По сношенiямъ сь вышними узнали мы что Государь Николай Павловичѣ говорилѣ накануне присягѣ: Я знаю что брат мой имѣет болѣе опытности; но я болѣе духу и твёрдости. Естьли войска противятся мнѣ присягнуть я сам предѣ ними выѣду". Дух и твёрдость Николая против опытности Константина. Похоже, так оно и было. Каким царём стал Николай после разгрома декабристов, мы знаем, остаётся представить, каким государем стал бы Константин в случае их успеха. Современники оценивали его по-разному. Если близкий к декабристам Пушкин писал: "радуюсь восшествию на престол Константина I. В нём очень много романтизма; бурная его молодость, походы с Суворовым, вражда с немцем Барклаем напоминают Генриха V. К тому ж он умён, а с умными людьми всё как-то лучше; словом, я надеюсь от него много хорошего", то Денис Давыдов в "Воспоминаниях о цесаревиче Константине Павловиче" оставил нам совершенно иное свидетельство::
"Неглупый от природы, не лишенный доброты, в особенности относительно близких к себе, он остался до конца дней своих полным невежею. Не любя опасностей по причине явного недостатка в мужестве, будучи одарен душою мелкою, не способною ощущать высоких порывов, цесаревич, в коем нередко проявлялось расстройство рассудка, имел много сходственного с отцом своим, с тем, однако, различием, что умственное повреждение императора Павла, которому нельзя было отказать в замечательных способностях и рыцарском благородстве, было последствием тех ужасных обстоятельств, среди которых протекла его молодость, и полного недостатка в воспитании, а у цесаревича, коего образованием также весьма мало занимались, оно, по-видимому, было наследственным.<...>В последнее время состарившийся цесаревич крайне опустился: он, который прежде не выходил из мундира, просиживал по целым часам в халате и туфлях; страдая ногами, он даже с трудом садился на лошадь. Не являясь по целым неделям на разводы, он однажды сказал: «Если поляки плюнут мне в глаза, я лишь им дозволю обтереть себя». Любя поляков по-своему, он, как единогласно все утверждают, восхищаясь во время войны действиями их против нас, не раз восклицал: «Каковы мои! - молодцами дерутся»"
Константин был крайним полонофилом, Пестель вёл переговоры с польским представителем Яблонским о предоставлении Польши независимости и передачи ей белорусских и украинских територий, Герцен, откровенно изменивший родине в пользу Польши, стал основным творцом декабристского мифа (кстати, последним арестованным по делу декабристов был подполковник Михаил Лунин, не имевший отношения ни к возмущению на Сенатской площади, ни к восстанию Черниговского полка, но служивший в Польше адьютантом Константина; считается, что Лунина отправили в Сибирь за какие-то речи о цареубийстве, которые он вёл в 1816 году). Константин определённо стал бы лучшим правителем для поляков, чем для русских. Всё это осталось за кадром фильмов о декабристах, но ничто не мешает нам иметь эти (и многие другие) факты в уме, когда мы смотрим "Звезду пленительного счастья" и "Союз спасения". Думаю, первый фильм и далее будет находить себе благодарных зрителей, но в особенности зрительниц, благодаря прекрасному актёрскому составу и романтичной истории декабристских жён (реальная Полина Гёбль была попроще, чем Ева Шикульска). Если представить, что действие "Звезды" происходит в некой выдуманной стране, она смотрится очень хорошо. Может же существовать в сказке о любви такая страна, где аристократы борются со злым тираном и идут на каторгу за попытку освобождение крестьян.
А "Союз спасения" - это, при всех оговорках, фильм о России и русской истории. Я признателен его создателям за то, что они не стали ни вспроизводить герценско-ленинский миф о декабристах, ни выворачивать этот миф наизнанку, выставляя их трусами, подлецами и изменниками родины, как это делают авторы некоторых современных публикаций. Мне нравится двусмысленность этой картины, проявляющаяся не только в оценках героев, но и в самой фактологии. Иногда она грубовато-наивна (как в сцене смерти Александра, допускающей две или даже три трактовки, вплоть до намёка на уход царя в старчество), но иногда - поистине виртуозна. Если вы считаете декабристов либералами и революционерами, вы увидите на экране либералов и революционеров. Если вы полагаете, что причиной событий был заговор Милорадовича - вы найдёте в фильме подтверждение этой теории. Если вам кажется, что всё дело в Константине, то его имя произносится в "Союзе спасения" чаще, чем любое другое (а каким тоном, а в каких обстоятельствах оно произносится!). Наконец, если вы думаете, что переворот совершил Николай, вы наглядно увидите, как он это сделал.
Хотя на мой взгляд, главное даже не это, а то, что в "Союзе спасения" впервые был показан некарикатурный Николай I. Ливанов в "Звезде пленительного счастья" сделал всё возможное в условиях 1975 года, чтобы придать своему герою хоть какие-то человеческие черты, но позволили ему не очень много (в других советских фильмах Николая Павловича показывали ещё хуже). Цесаревич Николай был двухметровым харизматиком, которого называли самым красивым принцем Европы. В "Союзе спасения" мы наконец увидели его таким, каким он должен быть. Когда вы показываете в фильме русского цесаревича, в него должны влюбляться школьницы. Если школьницы не влюбляются, значит, что-то не в порядке или с фильмом или со школьницами. Кажется, с "Союзом спасения" всё так, как должно быть.
.
Я иду за Константина, а конституцiю къ чорту
Князь Щепин-Ростовский - Александру Бестужеву, 14 декабря 1825 года
И в "Звезде пленительного счастья", и в "Союзе спасения" довольно подробно показан один эпизод произошедшего 14 декабря 1825 года возмущения - встреча Николая с направляющимся на Сенатскую площадь вторым батальоном лейб-гвардии Гренадерского полка. Государь и его свита не знают, на чьей стороне выступает батальон. Тем не менее, Николай выходит гвардейцам навстречу (в первом фильме - пешим, во втором - конным). В "Звезде" возглавляющий лейб-гренадер офицер (это реальное историческое лицо, поручик Николай Панов) говорит Николаю: "Мы своих ищем, Ваше Высочество", а получив дорогу к своим, кричит: "Ура, конституция!" В "Союзе" поручик Панов заявляет Николаю: "Мы - за Константина!". Позже войска противоборствующих сторон выстраиваются на площади и скандируют: "Ура Константин!" - "Ура Николай!" - " Ура Константин!" - "Ура Николай! "И в этом случае версия "Союза спасения" куда ближе к реальности, нежели версия "Звезды пленительного счастья". Показания самого поручика Панова звучат так:
"Какое было ваше немѣренiе повѣдя полкъ?
Я надѣялся найтить сильную партию за Великаго Князя Константина Павловича, которую увеличить хотелъ нашимъ полкомъ." (следственные дела декабристов по большей части выложены в Сети в старом правописании, и я не могу отказать себе в удовольствии процитировать их в оригинальной орфографии)
Строго говоря, второй батальон лейб-гвардии Гренадерского полка вывели на площадь два человека - поручики Панов и Сутгоф. Вот показания Александра Сутгофа:
"Я далъ обѣщанiе корпус. адъют. К. Оболянскому и всѣмъ его сообщникамъ на случай присяги Константину Павловичу поддержать оное всѣми силами. Сочинитель Рылѣевъ, Конногвардейскаго полка корнет Одоевский, адъютант Бестужевъ, находясь у Рылѣева, уговорили его, Сутгофа, чтобы всѣми мѣрами держать сторону Константина Павловича, утверждая, что полки Измайловской, Финляндской, Коннопiонер. Дивизiонъ, Московской и Л.Г. Гренадер. всѣ стороны Константина Павловича." (несогласованность фраз, записанных то от первого, то от третьего лица, объясняется тем, что Сутгоф был арестован одним из первых и допрашивался в большой спешке)
Существует устойчивое мнение, что декабристы использовали неразбериху с престолонаследием для достижения собственных политических целей. Стандартно утверждается, что они xотели ввести конституцию, но для нижних чинов это была слишком сложная идея, поэтому офицеры-заговорщики обманули солдат, сделав вид, будто выступают за Константина (ну кто ж не слышал легендарной фразы "за Константина и жену его Конституцию!"). Эта теория содержится уже в показаниях декабриста Пущина и была развита в тысячах публикаций. Проблема в том, что Пущин, Рылеев, Каховский и другие люди во фраках никого не могли вывести на площадь, они могли только присоединиться к войскам, которые вывели офицеры. А ротные командиры, непосредственно поднимавшие солдат в казармах, никого не обманывали. Они сами шли сражаться за Константина. Наиболее показателен тут случай штабс-капитана князя Дмитрия Щепина-Ростовского, командира шестой фузилерной роты лейб-гвардии Московского полка. Человек этот сыграл в событиях 14 декабря такую роль, что следствие одно время полагало его руководителем всего восстания (позже доворились считать, что во главе заговора стоял Трубецкой, но это одна из историoграфических условностей; Каховский называл Трубецкого марионеткой Рылеева; не так легко разобраться с распределением полномочий между Трубецким, Булатовым и Оболенским и т.д.)
Когда Московский полк вывели для присяги Николаю, завязалась схватка между сторонниками двух императоров за полковое знамя. "Что же делать?" - воскликнул Бестужев. "Вот что!" - ответил Щепин-Ростовский, выхватил саблю, бросился в гущу дерущихся и ранил пять человек, включая двух генералов и одного полковника. Овладев знаменем, он вывел Московский полк на площадь (один из своих, задетых в драке его саблей, воскликнул: "Хоть вы по ошибке и ранили меня, я иду с вами умереть за Константина!"). Вероятно, если бы не отвага Щепина-Ростовского, акция выдохлась бы, не успев начаться. Вопреки мифу о юных заговорщиках-демократах, двадцатисемилетний князь не только не принадлежал к тайному обществу, но и был сторонником абсолютной монархии, полагая введение конституции в России вредной затеей. Щепин-Ростовский не участвовал в бунте, он считал, что подавляет бунт. И заявлял следствию, что, десять лет прослужив телохранителем Александра, стал телохранителем Константина. А программный документ, которым руководствовался князь, назывался не "конституция", и не "Русская Правда", но "инструкцiя караульнаго капитана на главной гауптвахтѣ о ночныхъ часовыхъ". Заключение следствия по его делу было таково:
"Князь Щепинъ Ростовскiй членомъ тайнаго общества не былъ; но за два дня до возмущенiя находился на совѣщанiяхъ: въ пятницу 11-го Декабря въ квартирѣ отставнаго подпоручика Рылѣева; а на другой день у Князя Оболенскаго, гдѣ говорено, что не должно давать новой присяги, пока не будетъ точнаго удостовѣренiя объ отреченiи Цесаревича отъ престола. Щепинъ согласился на ихъ предложенiе, считая ето святымъ дѣломъ, и ни мало не подозрѣвая о бунтѣ; а 13-го числа на квартирѣ своей он с офицерами Московскаго полка Волковымъ, Бестужевымъ, Броке, Кудашевымъ и Карниловымъ клялись пролить послѣднюю каплю крови за Императора Константина. Таковое мнѣнiе передалъ онъ и людямъ своей роты."
Официальный портрет императора Константина I. Впоследствии условились считать, что такого государя не было, а период между смертью Александра I 19 ноября и воцарением Николая I 14 декабря назвали "междуцарствием"
Рубль с изображениоем императора Константина, который успели отпечатать в период "междуцарствия". Само существование такой монеты долгое время официально отрицалось.
Разумеется, мне известно всё, что говорится о завещании Александра, о нежелании Константина принимать корону, о его тайном отречении в 1823 году и т.д. Однако наиболее важным в истории борьбы за наследство Александра мне представляется тот неоспоримый факт, что победившей стороне так и не удалось добиться от Константина издания манифеста об отречении. Константин I был императором согласно закону о престолонаследии, ему присягнули как императору, и он не отрекался. Николаю 14 декабря пришлось задним числом объявить себя императором с 19 ноября, что было явной юридической фикцией. Портреты императора Константина и константиновские рубли изъяли из обращения, словно их никогда не было. Что же касается нежелания принимать на себя бремя власти, то Николай изъявлял его ещё более подчёркнуто, нежели Константин. Граф де ла Ферроне приводит его слова: "Я всегда знал, сколь тягостен груз короны, и Бог свидетель, что я отказывался от нее до тех пор, пока невиданные обстоятельства не вынудили меня принять ее. Однако несчастные, которые подготовили этот гнусный заговор, поставили меня перед необходимостью действовать таким образом, как если бы я намеревался отобрать ее у того, кому она принадлежала". Восхитительная формулировка. Николай в своих записках утверждает, что Александр известил его о будущем наследии ещё в 1819 году, и использует при этом следующие выражения:
"Мы были поражены как громом. В слезах, в рыдании от сей ужасной неожиданной вести мы молчали! Наконец государь, видя, какое глубокое, терзающее впечатление слова его произвели, сжалился над нами и с ангельскою, ему одному свойственною ласкою начал нас успокаивать и утешать, начав с того, что минута сему ужасному для нас перевороту еще не настала и не так скоро настанет, что может быть лет десять еще до оной, но что мы должны заблаговременно только привыкать к сей будущности неизбежной.<...> Кончился сей разговор; государь уехал, но мы с женой остались в положении, которое уподобить могу только тому ощущению, которое, полагаю, поразит человека, идущего спокойно по приятной дороге, усеянной цветами и с которой открываются приятные виды, как вдруг разверзается под ногами пропасть…"
Константин не желал царствовать, Николай не желал царствовать... Нежелание обоих простиралось далеко, что в итоге за Константина вышли три тысячи, а за Николая - десять тысяч гвардейцев, и вопрос о престоланаследии решался при помощи последнего довода королей. У Николая этих доводов оказалось четыре, у Константина - ни одного. Полковник Булатов, военный руководитель декабристов, с самого начала говорил, что если не будет артиллерии и кавалерии, то лучше и не начинать. В камере Булатов, согласно официальной версии, сначала перестал есть, а потом убил себя об стену (буквально), хотя Николай ему всё простил и уговаривал его выйти на свободу; подозреваю, нежелание Булатова жить было сродни нежеланию Константина и Николая царствовать.
Николай I. Портрет написан в 1826 году
Николай I в фильме "Звезда пленительного счастья"
Николай I в фильме "Союз спасения"
В истории мы сплошь и рядом сталкиваемся с недостатком сведений. Но что касается воцарения Николая и сопутствовавших оному беспорядков, сведений, напротив, слишком много. Все наличествующие данные физически невозможно выстроить в одну непротиворечивую версию, какие-то из них приходится считать принципиально важными, а какими-то, напротив, приходится пренебрегать. Общее количество публикаций о декабристах давно перевалило за 20 тысяч, и для ознакомления со всем их массивом не хватит человеческой жизни. Появляются всё новые трактовки этих событий, иногда остроумные, иногда курьёзные. Восходящая к Герцену каноничная советская версия о декабристах-революционерах сегодня уже мало кого устраивает. Брюханов написал книгу о Милорадовиче, как о главном заговорщике, державшем в руках все нити мятежа. Другие авторы попытались обнаружить в событиях английский, австрийский и даже американский след. Кто-то представил произошедшее как интригу императрицы. Hекоторые исследуют влияние, которое оказали на декабристов масоны или иезуиты. В последнее время всё больше говорят о роли Константина. Наконец, появилось мнение, что это Николай совершил переворот, свергнув брата (при поддержке всей семьи). Если не ошибаюсь, первым её обнародовал Галковский.
Я ни в коем случае не считаю себя специалистом по декабристам. На протяжении жизни я прочёл ряд книг и статей о них, ознакомился с матералами дел некоторых осуждённых (благо, сейчас они выложены в Сети), сопоставил несколько версий и пришёл к определённым собственным выводам, но, конечно, этого слишком мало, чтобы претендовать на знание истины в последней инстанции. Выскажу лишь своё частное мнение. Я склоняюсь к версии, что 14 декабря 1825 года кульминировала схватка за наследство Александра между Константином и Николаем. Примерно так произошедшее воспринимали их наиболее информированные современники. Пока русские, включая Николая, присягали Константину, друг Николая граф де ла Ферроне запросил у французского правительства два варианта верительных грамот - на имя Константина и на имя Николая - ибо он ещё не знал, кто выиграет. Законность в подобных случаях - дело второстепенное, пиар в духе "никто не хотел власти, все хотели блага для Отечества и были вынуждены возложить это бремя на свои плечи" - третьестепенное.
Вечером 13 декабря, готовясь провозгласить себя императором, Николай взял со своей жены слово, что если завтра им придётся умереть, они сделают это с честью. 14 декабря, направляясь на площадь, он встретил группу иностранных дипломатов, предложивших своё посредничество, и отверг их услуги со словами: "Это семейное дело". В определённом смысле вся история России с 1613 по 1917 год была семейным делом Романовых. В семье случалось всякое, в том числе перевороты. Пётр сверг Софью, Елизавета - Ивана VI, Екатерина - Петра III, Александр - Павла (кстати, злые языки поговаривали, что Павел опознал среди своих убийц... Константина). В большинстве случаев назвать их действия законными не получится даже с огромной натяжкой. Тем не менее, все перечисленные перевороты в отечественной историографии оцениваются положительно. Выигравшая сторона каждый раз приносила России больше пользы, чем могла принести проигравшая. При этом считается, что на восстании декабристов эпоха переворотов закончилась. "Гвардия разучилась свергать царей". Возможно, не разучилась, но Бог по своему обыкновению был на стороне больших батальонов, а батальоны Николая оказались в три раза больше батальонов Константина.
Click to viewИван Колесников в роли Николая I - величайшая удача фильма "Союз спасения", перевешивающая все его недостатки
Мы привыкли считать, что в русской истории было четыре благих переворота, но, возможно, их было пять. В показаниях Каховского есть одна фраза, которой, на мой взгляд, не придают должного значения: "По сношенiямъ сь вышними узнали мы что Государь Николай Павловичѣ говорилѣ накануне присягѣ: Я знаю что брат мой имѣет болѣе опытности; но я болѣе духу и твёрдости. Естьли войска противятся мнѣ присягнуть я сам предѣ ними выѣду". Дух и твёрдость Николая против опытности Константина. Похоже, так оно и было. Каким царём стал Николай после разгрома декабристов, мы знаем, остаётся представить, каким государем стал бы Константин в случае их успеха. Современники оценивали его по-разному. Если близкий к декабристам Пушкин писал: "радуюсь восшествию на престол Константина I. В нём очень много романтизма; бурная его молодость, походы с Суворовым, вражда с немцем Барклаем напоминают Генриха V. К тому ж он умён, а с умными людьми всё как-то лучше; словом, я надеюсь от него много хорошего", то Денис Давыдов в "Воспоминаниях о цесаревиче Константине Павловиче" оставил нам совершенно иное свидетельство::
"Неглупый от природы, не лишенный доброты, в особенности относительно близких к себе, он остался до конца дней своих полным невежею. Не любя опасностей по причине явного недостатка в мужестве, будучи одарен душою мелкою, не способною ощущать высоких порывов, цесаревич, в коем нередко проявлялось расстройство рассудка, имел много сходственного с отцом своим, с тем, однако, различием, что умственное повреждение императора Павла, которому нельзя было отказать в замечательных способностях и рыцарском благородстве, было последствием тех ужасных обстоятельств, среди которых протекла его молодость, и полного недостатка в воспитании, а у цесаревича, коего образованием также весьма мало занимались, оно, по-видимому, было наследственным.<...>В последнее время состарившийся цесаревич крайне опустился: он, который прежде не выходил из мундира, просиживал по целым часам в халате и туфлях; страдая ногами, он даже с трудом садился на лошадь. Не являясь по целым неделям на разводы, он однажды сказал: «Если поляки плюнут мне в глаза, я лишь им дозволю обтереть себя». Любя поляков по-своему, он, как единогласно все утверждают, восхищаясь во время войны действиями их против нас, не раз восклицал: «Каковы мои! - молодцами дерутся»"
Константин был крайним полонофилом, Пестель вёл переговоры с польским представителем Яблонским о предоставлении Польши независимости и передачи ей белорусских и украинских територий, Герцен, откровенно изменивший родине в пользу Польши, стал основным творцом декабристского мифа (кстати, последним арестованным по делу декабристов был подполковник Михаил Лунин, не имевший отношения ни к возмущению на Сенатской площади, ни к восстанию Черниговского полка, но служивший в Польше адьютантом Константина; считается, что Лунина отправили в Сибирь за какие-то речи о цареубийстве, которые он вёл в 1816 году). Константин определённо стал бы лучшим правителем для поляков, чем для русских. Всё это осталось за кадром фильмов о декабристах, но ничто не мешает нам иметь эти (и многие другие) факты в уме, когда мы смотрим "Звезду пленительного счастья" и "Союз спасения". Думаю, первый фильм и далее будет находить себе благодарных зрителей, но в особенности зрительниц, благодаря прекрасному актёрскому составу и романтичной истории декабристских жён (реальная Полина Гёбль была попроще, чем Ева Шикульска). Если представить, что действие "Звезды" происходит в некой выдуманной стране, она смотрится очень хорошо. Может же существовать в сказке о любви такая страна, где аристократы борются со злым тираном и идут на каторгу за попытку освобождение крестьян.
А "Союз спасения" - это, при всех оговорках, фильм о России и русской истории. Я признателен его создателям за то, что они не стали ни вспроизводить герценско-ленинский миф о декабристах, ни выворачивать этот миф наизнанку, выставляя их трусами, подлецами и изменниками родины, как это делают авторы некоторых современных публикаций. Мне нравится двусмысленность этой картины, проявляющаяся не только в оценках героев, но и в самой фактологии. Иногда она грубовато-наивна (как в сцене смерти Александра, допускающей две или даже три трактовки, вплоть до намёка на уход царя в старчество), но иногда - поистине виртуозна. Если вы считаете декабристов либералами и революционерами, вы увидите на экране либералов и революционеров. Если вы полагаете, что причиной событий был заговор Милорадовича - вы найдёте в фильме подтверждение этой теории. Если вам кажется, что всё дело в Константине, то его имя произносится в "Союзе спасения" чаще, чем любое другое (а каким тоном, а в каких обстоятельствах оно произносится!). Наконец, если вы думаете, что переворот совершил Николай, вы наглядно увидите, как он это сделал.
Хотя на мой взгляд, главное даже не это, а то, что в "Союзе спасения" впервые был показан некарикатурный Николай I. Ливанов в "Звезде пленительного счастья" сделал всё возможное в условиях 1975 года, чтобы придать своему герою хоть какие-то человеческие черты, но позволили ему не очень много (в других советских фильмах Николая Павловича показывали ещё хуже). Цесаревич Николай был двухметровым харизматиком, которого называли самым красивым принцем Европы. В "Союзе спасения" мы наконец увидели его таким, каким он должен быть. Когда вы показываете в фильме русского цесаревича, в него должны влюбляться школьницы. Если школьницы не влюбляются, значит, что-то не в порядке или с фильмом или со школьницами. Кажется, с "Союзом спасения" всё так, как должно быть.
.