verses
***
Городок Вифлеем - несколько узких улиц.
Люди ходят больше пешком. Личный транспорт - упрямый ослик.
За работу берутся сразу, как только проснулись.
а Спасение ходит рядом, среди олив низкорослых.
Этого не понимают. Да и мы, подумай, могли б ли
позвать Спасение в гости, напоить языческим чаем?
Чтобы его заметить, нам нужно знать, что погибли.
Мы, конечно, погибли, но этого не замечаем.
Мы слышим колокола из ближайшей церквушки,
но история Рождества - бессловесная пантомима.
Молодым рассказали, что в церковь ходят старушки,
и молодые спокойно проходят мимо.
Конечно, они состарятся. Но разве в этом проблема?
Единство Истории в том, что, мысли о смерти отбросив,
также спокойно люди по улочкам Вифлеема
проходили мимо пещеры, у которой сидел Иосиф.
А то, что внутри пещеры что-то светилось,
и ангелы, словно птицы, нахохлясь, на ветках сидели,
какое жителям дело - скажите на милость,
в жизни столько забот и, к тому же, нервы у всех - на пределе.
Городок Вифлеем - несколько узких улиц.
Люди ходят больше пешком. Личный транспорт - упрямый ослик.
За работу берутся сразу, как только проснулись.
а Спасение ходит рядом, среди олив низкорослых.
Этого не понимают. Да и мы, подумай, могли б ли
позвать Спасение в гости, напоить языческим чаем?
Чтобы его заметить, нам нужно знать, что погибли.
Мы, конечно, погибли, но этого не замечаем.
Мы слышим колокола из ближайшей церквушки,
но история Рождества - бессловесная пантомима.
Молодым рассказали, что в церковь ходят старушки,
и молодые спокойно проходят мимо.
Конечно, они состарятся. Но разве в этом проблема?
Единство Истории в том, что, мысли о смерти отбросив,
также спокойно люди по улочкам Вифлеема
проходили мимо пещеры, у которой сидел Иосиф.
А то, что внутри пещеры что-то светилось,
и ангелы, словно птицы, нахохлясь, на ветках сидели,
какое жителям дело - скажите на милость,
в жизни столько забот и, к тому же, нервы у всех - на пределе.