verses
***
как любила она свою дочку, свою кровинку.
отлежала полгода в больнице. это ей не в новинку.
как дочка росла - не могла на нее надышаться.
как пришла пора умирать - рада с землей смешаться.
потому что земля тоже - мать, слова популярной песни.
потом придет добрый Бог и скажет - давай, воскресни!
и она воскреснет, а тут и дочка с букетом
бумажных роз раскрашенных фиолетовым цветом.
***
Год смерти Брежнева я проводил в Крыму.
В Одессе шли обыски. Друг угодил в тюрьму.
Известное дело - разговорчики, самиздат,
Майор КГБ - опытный психопат.
А тут волошинские облака, киммерийские небеса,
троллейбус из Симферополя в Ялту идет два часа.
На набережной безлюдно, завершился сезон.
Овчарка с лагерной мордой мочится на газон.
Военный рядом стоит с поводком в руках.
Взглянул на меня - и возник рефлекторный страх.
Да, и такое случается ясным погожим днем.
Вижу старик и девушка навстречу идут вдвоем.
О Боже! Смуглая кожа, восточная красота!
Какие глаза у девушки! Какая линия рта!
А лицо старика все соткано из морщин.
На нем написана мудрость состарившихся мужчин.
Да, это татары. Вернулись. Вернулись. Но как?
Неужели военные на них не спустили собак?
Не погрузили в вагон. не отправили в Узбекистан -
или куда-то еще, как прикажет тиран.
Как я радовался за них! Они вернулись домой.
По ялтинской набережной двое шли по прямой.
Я проводил долгим взглядом девушку и старика.
По киммерийскому небу плыли волошинские облака.
***
Отцы пережили трагедию. Мы обитали в фарсе.
В какой-то фигне, вроде яблонь, цветущих на Марсе,
где вода в каналах течет, и над ней склонясь,
утоляем жажду, как когда-то из Дона - князь.
Хорошо зачерпнуть воды древнерусским шлемом.
Сочинения в школе помогают привыкнуть к проблемам.
Сдал сочинение - получи аттестат.
Старость - конгломерат воспоминаний, утрат.
Юность прожив по школьной программе,
старость свою доживаешь в Господнем храме,
отмеряешь дни по церковному календарю,
трудно молиться, стоя спиной к алтарю.
Трудно правила выучить, не нарушая правил.
Боже мой! Боже мой! Для чего ты меня оставил!
Или! Или! Лама савахвани!
Или-или. Третьего - ни-ни-ни.
Пришла немота. Ни стишка тебе. ни романса.
В театре абсурда мы - актеры миманса.
Не жизнь, а минута молчания в память о тех,
кто пережил трагедию, с трудом подавляя смех.
***
Лишь тот, кто проснулся во тьме,
может увидеть рассвет.
Остальным остается закат.
Остальным остается захват
территорий, стран и планет.
Остальные - в своем уме.
А лучше жить без ума,
зато - на своей волне.
Куда-нибудь да приплывем.
Смерть - камень, а жизнь - водоем.
Тень ползет по стене.
Закат. Сгущается тьма.
***
я - стихо-быто-писатель времен, от которых
останется только слово х.й на дощатых заборах,
города на болотах, дома на сваях.
черная зависть в душе, лопаты в сараях.
люди исчезнут, останется лишь безлюдная давка
у ржавых весов, у пустого прилавка.
коммунальных квартир не будет. бани почиют в мире,
но останется склока в давно погибшей квартире.
но останется дух грязцы в разрушенной бане,
запах гнилой воды в пустом деревянном жбане.
Оно и понятно - где склока, там и клоака,
бараки разрушены, но вечны нравы барака.
мальчик идет вдоль забора, читает бранное слово
и дальше идет - он не знает слова такого.
как любила она свою дочку, свою кровинку.
отлежала полгода в больнице. это ей не в новинку.
как дочка росла - не могла на нее надышаться.
как пришла пора умирать - рада с землей смешаться.
потому что земля тоже - мать, слова популярной песни.
потом придет добрый Бог и скажет - давай, воскресни!
и она воскреснет, а тут и дочка с букетом
бумажных роз раскрашенных фиолетовым цветом.
***
Год смерти Брежнева я проводил в Крыму.
В Одессе шли обыски. Друг угодил в тюрьму.
Известное дело - разговорчики, самиздат,
Майор КГБ - опытный психопат.
А тут волошинские облака, киммерийские небеса,
троллейбус из Симферополя в Ялту идет два часа.
На набережной безлюдно, завершился сезон.
Овчарка с лагерной мордой мочится на газон.
Военный рядом стоит с поводком в руках.
Взглянул на меня - и возник рефлекторный страх.
Да, и такое случается ясным погожим днем.
Вижу старик и девушка навстречу идут вдвоем.
О Боже! Смуглая кожа, восточная красота!
Какие глаза у девушки! Какая линия рта!
А лицо старика все соткано из морщин.
На нем написана мудрость состарившихся мужчин.
Да, это татары. Вернулись. Вернулись. Но как?
Неужели военные на них не спустили собак?
Не погрузили в вагон. не отправили в Узбекистан -
или куда-то еще, как прикажет тиран.
Как я радовался за них! Они вернулись домой.
По ялтинской набережной двое шли по прямой.
Я проводил долгим взглядом девушку и старика.
По киммерийскому небу плыли волошинские облака.
***
Отцы пережили трагедию. Мы обитали в фарсе.
В какой-то фигне, вроде яблонь, цветущих на Марсе,
где вода в каналах течет, и над ней склонясь,
утоляем жажду, как когда-то из Дона - князь.
Хорошо зачерпнуть воды древнерусским шлемом.
Сочинения в школе помогают привыкнуть к проблемам.
Сдал сочинение - получи аттестат.
Старость - конгломерат воспоминаний, утрат.
Юность прожив по школьной программе,
старость свою доживаешь в Господнем храме,
отмеряешь дни по церковному календарю,
трудно молиться, стоя спиной к алтарю.
Трудно правила выучить, не нарушая правил.
Боже мой! Боже мой! Для чего ты меня оставил!
Или! Или! Лама савахвани!
Или-или. Третьего - ни-ни-ни.
Пришла немота. Ни стишка тебе. ни романса.
В театре абсурда мы - актеры миманса.
Не жизнь, а минута молчания в память о тех,
кто пережил трагедию, с трудом подавляя смех.
***
Лишь тот, кто проснулся во тьме,
может увидеть рассвет.
Остальным остается закат.
Остальным остается захват
территорий, стран и планет.
Остальные - в своем уме.
А лучше жить без ума,
зато - на своей волне.
Куда-нибудь да приплывем.
Смерть - камень, а жизнь - водоем.
Тень ползет по стене.
Закат. Сгущается тьма.
***
я - стихо-быто-писатель времен, от которых
останется только слово х.й на дощатых заборах,
города на болотах, дома на сваях.
черная зависть в душе, лопаты в сараях.
люди исчезнут, останется лишь безлюдная давка
у ржавых весов, у пустого прилавка.
коммунальных квартир не будет. бани почиют в мире,
но останется склока в давно погибшей квартире.
но останется дух грязцы в разрушенной бане,
запах гнилой воды в пустом деревянном жбане.
Оно и понятно - где склока, там и клоака,
бараки разрушены, но вечны нравы барака.
мальчик идет вдоль забора, читает бранное слово
и дальше идет - он не знает слова такого.