Об учебнике по философии и моем курсе
Впервые принимал экзамен по философии в аспирантуру. (Вообще, скажу: какое это удовольствие - встречать своих бывших магистрантов! Видеть их приветствия, улыбки. Физически приятно находиться рядом с ними!) Так вот, стал искать источник, по которому они готовились. Коллеги смеются: "Зачем это вам? Это же они сдают, а не вы." Но я со своими "die Pflicht" и "man muss" таки прочитал 2/3 учебника Алексеева, Панина.
И вот что я вам скажу.
Еще раз убедился, что не может быть учебника по философии в принципе. То есть, такого источника, в котором бы в рамках единой системы содержались сведения о всех возможных философских течениях, притом как бы со стороны, как если бы они были равноправными частями единого философского комплекса, и где бы так же - как соподчиненные элементы единой системы - излагались различные проблемы, взятые из этих различных философий - истмата, философии жизни, позитивизма, психоанализа и т. п.
Философия - партийная дисциплина. Если не подчиняться этому принципу, то получается то, что получается в этом учебнике (кстати, не самом плохом). Алексеев и Панин поначалу ясно и по-существу отделяют и определяют специфику философии в оппозиции вере (мифу и религии). Очень толково - опять же, коротко но по-существу - рассматривают предметное поле философии в ее соотношении с наукой, идеологией и искусством. А дальше начинается "танец мысли" по известной ницшевской формуле: одна нога пишет, другая зачеркивает. Им нужно обязательно раздать всем сестрам по серьгам, и они, весьма дельно описав теоретическую природу философии и ее связь с наукой, пытаются затем "скрестить" ее с иррационалистическими "трансцендированиями" и договариваются до мифологической и религиозной "функции" философии. При этом все чаще и нудящее цитируют таких патентованных болтунов как Бердяев, Ясперс, Хайдеггер и доходят до таких мерзостей как Вернадский. (Нет таких вещей, которые бы вызывали у меня большую аллергию чем благонамеренные и пошлые призывы этого прохвессора к синтезу всех возможных "опытов". Нет такого глупого самодовольства, которое можно было бы поставить рядом с этим.)
Противоречивость, проституированность, надуманность, беспредметность "проблем" - вот результат такого соединения несоединимого.
Я считаю, что раз нет единой философии с единым корпусом знаний, а есть конкурирующие направления, как-то сопоставимые в связи с идеологическими конфликтами (вернее сказать целые парадигмы, отличающиеся не только философской проблематикой и тем, что принимается в них в качестве теории, но и своим особым способом связи теории с практикой, связи философии с мировоззрением, общественным сознанием и т. д.) - раз так, то необходимо в первую очередь - в рамках введения в философию - введение в борьбу этих основных направлений (и парадигм). "Введение в этот конфликт" должно быть идеологически открытым и с ангажированных позиций. По другому это сделать нельзя. Нельзя ввести в идеологическую проблематику и конфликты через философию. Тут нужно открыто говорить: основное размежевание - с позиций данной общественной "партии", которую я представляю, - таково, и в соответствии с ним идеологии, мировоззрения, философии располагаются вот так.
Что важно, такая "крупная" ангажированная позиция позволяет не только использовать дидактически сжатые характеристики и схематизации, но и представить позиции других сторон. В этом плане открытая и последовательная идеология в сто раз честнее и открытее всякого рода философских апелляций к общечеловеческим "универсалиям", якобы "снимающим" все и всяческие конфликты. "Вот с этой позиции человек и общество видятся вот так, проблемы видятся таким образом, а вот с этой позиции это выглядит вот так." При этом я могу сколько угодно размахивать красным флагом, именовать философов жизни и некотрых других умников фашизоидами, но в конце курса регулярно кто-то из успевающих студентов (в письмах) признается, что еще более заинтересовался Ницше (или Вебером). Ноу проблем.
Как выглядит главная общая схема моего курса (посвященного социальной философии)?
Сначала "левый" подход, в рамках которого предмет исследования - это общественная система как единое самобытное образование (sui generis), а отдельные люди - в лучшем случае агенты, через которых как-то реализуются закономерности системы. Я рассказываю о работе Дюркгейма, о его сциентистском подходе, о том, как он размечает эту реальность (связи, отношения, регуляции, институты), на что нацеливает исследование, о его трактовке фактов, функций и т. п. Потом показываю, где этот подход начинает "врать", как нивелируется и ускользает из круга исследования сама проблематика "отношения".
Далее речь идет о противоположности - "правом" подходе, где индивиды "ядерные структуры", а общество - в лучшем случае "технический аппарат" регуляции стайной жизни, в худшем - внешняя обезличенная сила, нависшая над индивидом. Предметом (не познания, а так скажем, рефлексии) выступает переживание индивидом своих "отношений-в-мире", а философия есть не что иное как артикуляция этих отношений в их "подлинности", целостности, жизненности и т. д. Я говорю о соответствующих артикуляциях отношений в терминах "значения", "ценности", "смысла". Разбираю идеи, работы и произведения Ницше, Бергсона, Дильтея, Толстого, Достоевского, Вересаева. А завершаю характеристикой вторичности, межеумочности исходного субъекта иррационализма ("автономного индивида"), его "переживаний" и синкретизма и доктринерства самой иррационалистической мысли.
Достраивает характеристику буржуазной философии до целого описание компромиссного подхода, на примере Вебера, где сутью компромисса является соединение иррационалистической трактовки отношения (в терминах "ценности" и "смысла") с задачами научного исследования социальных систем. Предметом, элементарным исходным пунктом выступает социальное (осмысленное) действие (индивидов), и предполагается, что на основе его можно выстроить типологические конструкции, с помощью которых можно было бы истолковывать крупные общественные структуры и процессы. Завершаю эту часть тем "враньем", которое обусловлено возникающим противоречием между действительной сложностью, структурированностью общественных отношений и попыткой "вывести" их из такого неустойчивого и аморфного основания, каким является индивидное действие и сам индивид.
Соответственно, в лице Вебера, буржуазные подходы в целом противопоставляются марксистскому. Здесь - в марксизме - общество предстает как многоуровневый общественный комплекс, его предметным ядром - общественные конфликтные отношения, имеющие коллективную природу, а индивиды представляют собой, так сказать, "нежный шум листьев и цветов" (с). В основном я рассматриваю здесь проблему идеологии и ее особый "первичный", конститутивный для марксистской мысли статус. (В качестве же "вранья" рассматривается проблема "пропажи" революционного класса - пролетариата, и связанные с этим вопросы к марксистской теории в целом.)
Продвигаясь далее, возможно было бы говорить уже не о введении в философию, а о своего рода систематическом изложении по типу учебника. Я представляю себе это (и частично уже реализую) как последовательное движение по таким уровням и элементам как: (природное бытие) социальное бытие - история - практика - общество и общественные отношения - общественная система и экономика, политика, право, культура и, в самом конце, формы общественного сознания. Но и это должно строиться на результатах курса введения в социальную философию и на одной, на марксистской основе. Другие теории и подходы должны привлекаться в качестве дополнения или там, где марксизм "врет" или обнаруживает заметные лакуны.
P. S. Что-то много слов. Надо будет как-нибудь сберечь пафос и сказать короче.
И вот что я вам скажу.
Еще раз убедился, что не может быть учебника по философии в принципе. То есть, такого источника, в котором бы в рамках единой системы содержались сведения о всех возможных философских течениях, притом как бы со стороны, как если бы они были равноправными частями единого философского комплекса, и где бы так же - как соподчиненные элементы единой системы - излагались различные проблемы, взятые из этих различных философий - истмата, философии жизни, позитивизма, психоанализа и т. п.
Философия - партийная дисциплина. Если не подчиняться этому принципу, то получается то, что получается в этом учебнике (кстати, не самом плохом). Алексеев и Панин поначалу ясно и по-существу отделяют и определяют специфику философии в оппозиции вере (мифу и религии). Очень толково - опять же, коротко но по-существу - рассматривают предметное поле философии в ее соотношении с наукой, идеологией и искусством. А дальше начинается "танец мысли" по известной ницшевской формуле: одна нога пишет, другая зачеркивает. Им нужно обязательно раздать всем сестрам по серьгам, и они, весьма дельно описав теоретическую природу философии и ее связь с наукой, пытаются затем "скрестить" ее с иррационалистическими "трансцендированиями" и договариваются до мифологической и религиозной "функции" философии. При этом все чаще и нудящее цитируют таких патентованных болтунов как Бердяев, Ясперс, Хайдеггер и доходят до таких мерзостей как Вернадский. (Нет таких вещей, которые бы вызывали у меня большую аллергию чем благонамеренные и пошлые призывы этого прохвессора к синтезу всех возможных "опытов". Нет такого глупого самодовольства, которое можно было бы поставить рядом с этим.)
Противоречивость, проституированность, надуманность, беспредметность "проблем" - вот результат такого соединения несоединимого.
Я считаю, что раз нет единой философии с единым корпусом знаний, а есть конкурирующие направления, как-то сопоставимые в связи с идеологическими конфликтами (вернее сказать целые парадигмы, отличающиеся не только философской проблематикой и тем, что принимается в них в качестве теории, но и своим особым способом связи теории с практикой, связи философии с мировоззрением, общественным сознанием и т. д.) - раз так, то необходимо в первую очередь - в рамках введения в философию - введение в борьбу этих основных направлений (и парадигм). "Введение в этот конфликт" должно быть идеологически открытым и с ангажированных позиций. По другому это сделать нельзя. Нельзя ввести в идеологическую проблематику и конфликты через философию. Тут нужно открыто говорить: основное размежевание - с позиций данной общественной "партии", которую я представляю, - таково, и в соответствии с ним идеологии, мировоззрения, философии располагаются вот так.
Что важно, такая "крупная" ангажированная позиция позволяет не только использовать дидактически сжатые характеристики и схематизации, но и представить позиции других сторон. В этом плане открытая и последовательная идеология в сто раз честнее и открытее всякого рода философских апелляций к общечеловеческим "универсалиям", якобы "снимающим" все и всяческие конфликты. "Вот с этой позиции человек и общество видятся вот так, проблемы видятся таким образом, а вот с этой позиции это выглядит вот так." При этом я могу сколько угодно размахивать красным флагом, именовать философов жизни и некотрых других умников фашизоидами, но в конце курса регулярно кто-то из успевающих студентов (в письмах) признается, что еще более заинтересовался Ницше (или Вебером). Ноу проблем.
Как выглядит главная общая схема моего курса (посвященного социальной философии)?
Сначала "левый" подход, в рамках которого предмет исследования - это общественная система как единое самобытное образование (sui generis), а отдельные люди - в лучшем случае агенты, через которых как-то реализуются закономерности системы. Я рассказываю о работе Дюркгейма, о его сциентистском подходе, о том, как он размечает эту реальность (связи, отношения, регуляции, институты), на что нацеливает исследование, о его трактовке фактов, функций и т. п. Потом показываю, где этот подход начинает "врать", как нивелируется и ускользает из круга исследования сама проблематика "отношения".
Далее речь идет о противоположности - "правом" подходе, где индивиды "ядерные структуры", а общество - в лучшем случае "технический аппарат" регуляции стайной жизни, в худшем - внешняя обезличенная сила, нависшая над индивидом. Предметом (не познания, а так скажем, рефлексии) выступает переживание индивидом своих "отношений-в-мире", а философия есть не что иное как артикуляция этих отношений в их "подлинности", целостности, жизненности и т. д. Я говорю о соответствующих артикуляциях отношений в терминах "значения", "ценности", "смысла". Разбираю идеи, работы и произведения Ницше, Бергсона, Дильтея, Толстого, Достоевского, Вересаева. А завершаю характеристикой вторичности, межеумочности исходного субъекта иррационализма ("автономного индивида"), его "переживаний" и синкретизма и доктринерства самой иррационалистической мысли.
Достраивает характеристику буржуазной философии до целого описание компромиссного подхода, на примере Вебера, где сутью компромисса является соединение иррационалистической трактовки отношения (в терминах "ценности" и "смысла") с задачами научного исследования социальных систем. Предметом, элементарным исходным пунктом выступает социальное (осмысленное) действие (индивидов), и предполагается, что на основе его можно выстроить типологические конструкции, с помощью которых можно было бы истолковывать крупные общественные структуры и процессы. Завершаю эту часть тем "враньем", которое обусловлено возникающим противоречием между действительной сложностью, структурированностью общественных отношений и попыткой "вывести" их из такого неустойчивого и аморфного основания, каким является индивидное действие и сам индивид.
Соответственно, в лице Вебера, буржуазные подходы в целом противопоставляются марксистскому. Здесь - в марксизме - общество предстает как многоуровневый общественный комплекс, его предметным ядром - общественные конфликтные отношения, имеющие коллективную природу, а индивиды представляют собой, так сказать, "нежный шум листьев и цветов" (с). В основном я рассматриваю здесь проблему идеологии и ее особый "первичный", конститутивный для марксистской мысли статус. (В качестве же "вранья" рассматривается проблема "пропажи" революционного класса - пролетариата, и связанные с этим вопросы к марксистской теории в целом.)
Продвигаясь далее, возможно было бы говорить уже не о введении в философию, а о своего рода систематическом изложении по типу учебника. Я представляю себе это (и частично уже реализую) как последовательное движение по таким уровням и элементам как: (природное бытие) социальное бытие - история - практика - общество и общественные отношения - общественная система и экономика, политика, право, культура и, в самом конце, формы общественного сознания. Но и это должно строиться на результатах курса введения в социальную философию и на одной, на марксистской основе. Другие теории и подходы должны привлекаться в качестве дополнения или там, где марксизм "врет" или обнаруживает заметные лакуны.
P. S. Что-то много слов. Надо будет как-нибудь сберечь пафос и сказать короче.