Дни в Петербурге (1)
Съездил в город на Неве, на конференцию, которая так и называется - "Дни философии в Санкт-Петербурге". Правда, как следует называть этот город - большой вопрос. В последнее время я то ухожу от прямого названия, то перемежаю "Ленинград", "Петербург" и даже в последнее время - "Питер" (слово, которое всегда не принимал). Это не из-за консерватизма. Сам город межеумочен. Он точно уже не является Ленинградом. Ленинград - это город "трех революций", город белых ночей, школьников, абитуриентов, студентов, отпускников со всех концов Союза, движения работников промышленных зон. Это город Блокады, согретый любовью и состраданием жителей страны (и не только их, а очень многих людей по всему миру). Когда переименовывали город, не учли этой детали, - что ни Северная Пальмира, ни Санкт-Петербург, каким бы глупым, реакционно-романтическим ореолом не украшали их образ, никогда не вызывали к себе этой любви, этого сердечного чувства. (Когда мы подъезжаем с Романом, с его дачи к городу, и я вижу надпись "Санкт-Петербург", я говорю: "О-о! Петербург - город-герой!". Роман обижается и говорит: "Зачем ты задираешься?" Мне становится неловко, - действительно, зачем я задираюсь?)
Но он не является и Петербургом. Петербург - был столицей монархии, с царским двором, генералитетом, студенчеством и разночинством, культурной верхушкой и салонами. Изменился и статус, и тип населения, и характер движения. Тем более он не является Петроградом, хотя следы его я хорошо видел, когда в конце 80-х жил на Петроградской стороне, на пересечении Пионерской и Корпусной улиц , в почти безлюдном в дневное время районе, в окружении заводов, старого жилья и пустырей, под шум ударов железа об железо. (В 95-м году, гуляя по Петровскому острову, я забрел в своего рода рабочую слободу, с низкими массивными кирпичными зданиями, вздыбившейся брусчаткой вокруг домов, палисадниками; на Малую Неву выходил деревянный помост, а в конце его на коленях сидела женщина и ... полоскала в реке белье. Теперь все это посносили, и, кажется даже, мой дом тоже снесли.)
Все те изменения, которые хотят ассоциировать с "Петербургом", укладываются в слово "лубочность", и поэтому больше всего этому городу подходит название Нью-Петербург. Но опять же, используя его, рискуешь кого-нибудь обидеть.
Но он не является и Петербургом. Петербург - был столицей монархии, с царским двором, генералитетом, студенчеством и разночинством, культурной верхушкой и салонами. Изменился и статус, и тип населения, и характер движения. Тем более он не является Петроградом, хотя следы его я хорошо видел, когда в конце 80-х жил на Петроградской стороне, на пересечении Пионерской и Корпусной улиц , в почти безлюдном в дневное время районе, в окружении заводов, старого жилья и пустырей, под шум ударов железа об железо. (В 95-м году, гуляя по Петровскому острову, я забрел в своего рода рабочую слободу, с низкими массивными кирпичными зданиями, вздыбившейся брусчаткой вокруг домов, палисадниками; на Малую Неву выходил деревянный помост, а в конце его на коленях сидела женщина и ... полоскала в реке белье. Теперь все это посносили, и, кажется даже, мой дом тоже снесли.)
Все те изменения, которые хотят ассоциировать с "Петербургом", укладываются в слово "лубочность", и поэтому больше всего этому городу подходит название Нью-Петербург. Но опять же, используя его, рискуешь кого-нибудь обидеть.